Украдкой Кайлин заметила, как один из братьев-через-одну-кость в компании своего родителя шептались о чем-то со старейшиной, показывая на нее. Через некоторое время так сделало другое знакомое семейство. Она невольно поджала губы. Если нынче ночью отцу удастся подложить ее под дея, Кайлин станет одной из завиднейших невест на Нершиже. А если она забеременеет – ее ценность взлетит до небес. Торг за ее руку начинался уже сейчас, но отец не торопился принимать решение, важно поднимал кустистые брови, толковал о чем-то с собеседниками и качал головой, клал в карман небольшие подарки, которыми его пытались подкупить будущие женихи. Зная его натуру, Кайлин не сомневалась, что он дождется наиболее выгодного предложения и если и отдаст ее, то втридорога точно. Это раньше она была нелюбимым отпрыском и нахлебницей в семье, скоро все должно поменяться!

Поморщившись от этой мысли, Кайлин постаралась выкинуть ее из головы. Ничего этого не случится! Шион выберет ее, между ними все решилось. А дей пусть положит свой единственный глаз на кого-то другого. И тогда она будет счастлива, даже если ее ценность среди братьев-через-одну-кость слегка упадет.

За столом старейшина и бог сели рядом, на наиболее почетных местах. Мачеха разместилась по другую руку от мужа, Кайлин пришлось сесть рядом с деем и, таким образом, она оказалась между ним и Шионом. Охрана бога выстроилась вдоль стены. Остальные расселись по свободным местам. Дети с ветрогонами – широкими веерами, сделанными из высушенной чешуи, скрепленной пластами, – встали по углам, чтобы разгонять застоявшийся воздух. Несколько юношей у входа заиграли на свирелях, выточенных из китового хребта, и барабанах из рыбьей кожи, заглушая звуки праздника, летящие извне.

Если бог из цитадели и затаил на Кайлин злобу за испорченный подарок, то виду не подавал. Он больше не смотрел ей прямо в душу своим единственным сверкающим глазом, да, по правде говоря, и ни на кого вокруг не смотрел, опрокидывая в себя один кувшин водорослевой вытяжки за другим, словно хотел побыстрее надраться. Женщины, прислуживавшие на празднике, только успевали подносить их к столу. К сожалению, человеческое спиртное действовало на него плохо, и Кайлин так и не заметила, чтобы дей стал промахиваться едой мимо рта или проливать на стол напитки – а ведь виденные ею ранее матросы всегда так начинали делать, когда от выпивки у них мутилось в голове.

Ел он, как и все из его свиты, кинжалом, вынутым из-за голенища сапога, а не руками, как островитяне. Нечеловечного цвета пальцы легко держали изящную рукоять. Убийца. Интересно, он многих убил этим лезвием, которого касаются его отвратительные губы? Из рассказов мачехи Кайлин знала, что на большой земле принято пользоваться штуками, которые называются {столовые приборы}: что-то вроде трезубца, каким на Нершиже ловят рыбу у прибрежных камней, и ножа. В прошлый раз отец хотел выменять такие у матроса с гостевого барга, но в чем-то они не сошлись.

Самой ей кусок не шел в горло, но, помня о долге, она успевала вовремя подкладывать еду гостям по обе стороны от себя: хмурому, молчаливому дею и улыбчивому, то и дело стреляющему в нее глазами Шиону. Последний украдкой задел костяшками пальцев ее колено под столом, и дыхание у Кайлин перехватило, а перед глазами поплыли красные круги. Как назло, именно в этот момент бог из цитадели решил повернуть голову и окинуть ее взглядом – из-за отсутствия второго глаза ему пришлось делать это заметнее положенного. Ком застрял у нее в горле. Зачем он смотрит на нее так?! Кайлин замерла, зажатая между мужчинами, как в тисках: с обеих сторон она ощущала жар, идущий от их многослойно одетых тел, ноги и одного, и второго касались ее бедер в тесноте праздничного стола, локти при движении сталкивались, но какие же разные чувства она испытывала в зависимости от того, на кого из них смотрела! Это буквально разрывало ее на части!

Внезапно с улицы раздались возбужденные крики, и несколько ее братьев-через-одну-кость, пыхтя от напряжения, внесли в помещение еще живого десятипалого моллара. Лицо старейшины засияло, гордость от небывалой удачи охотников тешила его. Еще бы – редко когда удавалось поймать опасное создание живьем, да еще в день прибытия гостей! Не иначе, как само Благословение дея осенило их остров!

Огромная, бело-розовая туша моллара слегка подергивалась на каменном полу, длинные – больше человеческого роста – палы то вытягивались, то свивались в кольца, пряча бугорки на внутренней стороне, покрытые парализующим ядом. Коснешься такого в воде и больше не сможешь сопротивляться, пока гад утаскивает тебя на дно. Обычно моллары подбирались к берегу и растягивали полупрозрачные палы по камням в ожидании, пока кто-то из людей наступит. А не дождавшись, могли молниеносно схватить в объятия какую-нибудь беззаботно проплывающую мимо рыбу.

Единственный – как у дея – глаз моллара взирал на собравшихся с ненавистью и страданием вполне разумного существа. Старейшина поднялся, оправил бороду, одернул одеяние свободной рукой, в другой сжимая посох.

– Да благословен будет Нершиж! Какой хороший знак мы получили вместе с прибытием дея! Океан тоже поднес свой дар. Давайте же посмотрим, что этот дар значит.

Он сделал едва заметный жест, и один из почтенных островных мужей поднес ритуальный кинжал, искусно выточенный из рыбьей кости… но не правителю, а Кайлин. Та непонимающе заморгала, глядя на лезвие, не менее острое, чем кинжал дея. Повернулась к отцу – тот угрожающе пристукнул посохом у ноги, но пропел медовым голосом и даже с улыбкой:

– Пусть наша любимая дочь будет той, кто откроет нам будущее Нершижа!

Кайлин встала и стиснула пальцы вокруг рукояти кинжала. Она знала, что делать, но никогда раньше не открывала моллара сама, обычно отец не доверял никому этой почетной роли. Видимо, он решил сегодня особенно выделить ее. С чего бы? Прожигающий насквозь взгляд дея послужил ей безмолвным ответом. На Нершиже вскрывать моллара достоин только самый уважаемый человек, интересно, знает ли бог об этом? И поможет ли правителю неуклюжая попытка вознести ненавистную дочь в чужих глазах? Многие почтенные мужи посмотрели на него с недоумением, но нашлись и те, кто взглянул на нее с еще большим интересом. Правитель острова продолжал повышать ставки в обоих направлениях сразу. Только так можно выжить на Нершиже – по максимуму использовать любую возможность, это все знают.

Медленно обойдя стол, она приблизилась к лежащему моллару. Существо косилось на оружие в ее руках, оно безошибочно чувствовало опасность. Палы стали сжиматься-разжиматься чаще, но слабее: без воды морской гад не мог долго протянуть. Кайлин присела на корточки, занеся руку с кинжалом над беззащитным мягким брюхом, услышала, как бормочет что-то отец, как испуганно втягивает в себя воздух мачеха, почувствовала на себе десятки любопытных глаз. Наблюдает ли за ней сейчас Шион? Как и все на Нершиже, Кайлин неплохо ловила и разделывала рыбу, плела и починяла сети, но имеет ли это какое-то значение для него?

Взгляд моллара изменился. Вместо ненависти и ярости в нем проступила мольба, последняя просьба живого существа о сохранении жизни. Палы в последний раз сократились – и обмякли. Моллар полностью сдался на милость своей убийцы. Рука Кайлин с зажатым в ней кинжалом дрогнула. Она резала рыбу тысячи раз, но всегда быстро и не испытывая на себе подобного взгляда. Она добывала пропитание, потому что хотела есть… но моллара нельзя использовать в пищу, это все знают.

Кайлин неуверенно покусала губы. Почему бы отцу самому не совершить ритуал? Он орудует этим ножом легко и быстро. И так будет правильнее по отношению к другим почтенным мужам. Она подняла голову в поисках ответа, и тут старейшина со всей силы грохнул об каменный пол своим посохом и рявкнул:

– Делай, что должно, девчонка!

И Кайлин полоснула острием по нежному брюху. Глаз у моллара закатился, на лицо ей брызнула теплая рыбья кровь, водянистая лужа тут же выпросталась на пол вместе с кишками и замочила ноги. По помещению поплыл едва уловимый смрад требухи. Уже не дрожа, не сомневаясь, не позволяя себе оглядываться, Кайлин отложила нож и запустила обе руки внутрь моллара. Это очень напоминало картинку с последних родов мачехи – тогда одна из старых женщин сделала так, чтобы вынуть из утробы уставшей роженицы дитя.

Во влажной, скользкой, теплой тесноте моллара пальцы Кайлин тоже нащупали нечто округлое и большое. Она понадежнее обхватила находку, дернула на себя и выпрямилась во весь рост, подняв над головой то, что вытащила: большую дохлую рыбу, только-только тронутую пищевыми соками заглотившего ее чудовища. Те, кто жил на Нершиже с рождения, по достоинству оценили явленный им знак.

– Нас ждет урожайный год, океан подтверждает это! – с чувством воскликнул старейшина, обращаясь ко всем с улыбкой. – Будет много рыбы в сетях! Много моллюсков в камнях! Мужчины будут сыты! Женщины будут плодородны! Хвала дею! Ведь это его визит помог нам!

Отец восхищался не зря: из брюха пойманного моллара доставали находки и прежде, но обычно это бывал камень или прохудившийся сапог, наверняка сброшенный с какого-то барга. Кайлин почувствовала мимолетную гордость за то, что тоже стала причастна к хорошему будущему Нершижа. Она робко покосилась в сторону гостей: глаза Шиона были расширены от изумления, и ей стало страшно. Может, ему совсем не понравилось, что Кайлин режет молларов и потрошит им брюхо, с ног до головы пачкаясь в рыбьей крови? Может, теперь он передумает выбирать ее?! Зачем только отец дал ей этот нож!

Но потом она посмотрела дальше, и ей стало еще страшнее. Единственный глаз бога сверлил ее насквозь, и значение этого взгляда Кайлин не могла разгадать.

Старейшина острова, тем временем, подобострастно склонился к богу и пролебезил:

– Не соизволит ли и дей одарить отдельным Благословлением ту, которая помогла нам узреть результат его чудесного присутствия на Нершиже?

Краем уха Кайлин слышала, что бог из цитадели обладает какой-то чудесной силой, но в чем конкретно чудо выражается, так и не поняла, потому что все те люди, когда-либо упоминавшие при ней об этом, сами толком не могли сформулировать, что имеют в виду. Возможно, по его желанию ее кожа станет красивого цвета перламутра? Или ее пыльные волосы приобретут другой, более соблазнительный оттенок, светлый тон, как у женщин с большой земли? Или черты ее лица начнут хоть чем-то отличаться от сестер и братьев? По правде говоря, Кайлин не особо хотела меняться, но если это поможет больше нравиться такому мужчине, как Шион…

Но все ее фантазии так и остались напрасными, потому что дей, посверлив ее своим жутким, слегка светящимся взглядом, разлепил губы только чтобы буркнуть короткое:

– Нет.

Переносицу островного правителя тут же перечеркнула глубокая морщина. Он недовольно посмотрел на дочь, ради привлечения внимания к которой приложил столько усилий, и коротко махнул ей, приказывая удалиться и привести себя в порядок. Кайлин с радостью швырнула рыбу в руки кого-то из стоящих рядом братьев-через-одну-кость и убежала в соседнюю комнату. Неужели она так уродливо выглядела, перепачкавшись кровью моллара? Дей явно испытывал отвращение к ней, но это ладно, а вот Шион?.. Не передумает ли он выбирать ее ночью после того, что увидел?

Кайлин яростно терла влажной губкой руки и лицо, когда в комнатку неслышно проскользнула ее мачеха. Со вздохом заправляя непослушные пряди обратно в косу падчерицы и помогая той отчистить крохотные брызги с платья, она склонилась к уху девушки:

– Я разговаривала с деем о тебе.

– Ты… что?! – Кайлин даже дернулась из ее рук, но женщина остановила ее жестом, умоляюще глядя в глаза.

– Я просила, чтобы дей забрал тебя с собой на материк.

Хуже просьбы было и не придумать, но Кайлин сдержала ругательства, рвущиеся с языка. Кроме сердобольной жены старейшины она мало кому в жизни была интересна и нужна, не стоит вести себя так неблагодарно.

– Можно подумать, отец отпустит меня с ним, – как можно спокойнее возразила она.

– Не отпустит, – уверенно заявила мачеха. – Женщины – главное сокровище Нершижа, они могут покинуть остров, только когда состарятся и перестанут приносить пользу, это все знают.

– Это все знают, – по привычке скороговоркой откликнулась Кайлин.