По словам Джин Твенге, автора книги «Поколение I» и профессора психологии Университета штата Калифорния в Сан-Диего, сегодня девочки подросткового возраста тратят вдвое больше времени на смартфоны и социальные сети, чем мальчики. Также девушки проводят больше времени за переписками и скроллингом страниц на цифровых платформах. Но даже среди девочек и мальчиков, в равной степени являющихся активными пользователями соцсетей, одинаковое количество потраченного на интернет времени значительнее связано с ухудшением благополучия именно девочек. Твенге утверждает, что социальные сети вызывают «ощущение восходящего социального сравнения» либо невыгодного сравнения вас с другими людьми – убеждение, которое сильнее обостряет беспокойство подростков относительно образа своего тела и представляется особенно пагубным для их психологического здоровья27.

Твенге – один из исследователей (наряду с психологом Нью-Йоркского университета Джонатаном Хайдтом), обнаруживших, что 2012 год был годом начала резкого увеличения уровня депрессии, одиночества и самоубийств среди девочек-подростков. Изучив причины такого поворота в ментальном здоровье девочек, они заключили: в значительной степени данный феномен объясняется добавлением в 2009 году в Facebook кнопки «Нравится» и в Twitter – кнопки «Ретвит»28. К 2012 году эти новшества превратили все социальные медиаплатформы в «машины негодования, сделавшие жизнь онлайн уродливее, быстрее, полярнее и с большей вероятностью провоцирующей перформативное порицание». Ленты пользователей набирали подписчиков на основе привлечения – то есть в зависимости от того, с каким успехом публикация могла вызвать сильные, непреодолимые эмоции. Также в 2012 году использование соцсетей среди подростков стало повсеместным. Как пишет Твенге, популярность Instagram увеличилась в разы. Площадка приглашала девушек «сравнивать и отчаиваться» при пролистывании постов с отредактированными лицами, телами и жизнями, демонстрирующих картинки совершенства, а не реальности. Это «оказало особенно сильное влияние на девочек и девушек». Словно тогда, примерно в 2012 году, была отравлена вода, которую девочки начали поглощать ежедневно.

Исследования с использованием МРТ подтверждают негативное воздействие оценивания на здоровье мозга. Эксперты Центра картирования головного мозга Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе изучили, что происходит с мозгом подростков, когда они просматривают в соцсетях посты и фото с большим количеством «лайков». Система вознаграждения в мозге, включающая в себя область, известную как прилежащее ядро, становится «особенно активной», когда тинейджеры видят популярные посты и фотографии29. (Это схоже с процессами, протекающими, когда мы грызем шоколадку или думаем о выигрыше в лотерею.) В подростковом возрасте система вознаграждения в мозге специфически пластична. С течением времени восприятие «пролайканного» в соцсетях (в том числе постов с демонстрацией опасного поведения, например курения или употребления алкоголя) может воздействовать на умение детей различать здоровый и нездоровый выбор. А это, в свою очередь, сказывается на их способности к принятию решений и самоконтролю, блокируя то, что ученые называют фильтром «осторожности». Другое исследование показывает: чем чаще человек склоняется к поведению, запускающему в мозге систему вознаграждения, тем больше мозг предвосхищает будущие награды и тем сильнее человек желает повторять эти действия, даже если они вредят30.

У нас имеется меньше данных о том, как на подростках с точки зрения физиологии отражаются ощущения персонального исключения или негативного оценивания в социальных сетях. Но мы знаем наверняка, что чувство социальной изоляции в подростковом возрасте связано со множеством нарушений здоровья в будущем31. Если дети чувствуют себя изгнанными, то к среднему возрасту у них чаще, чем у других, развиваются метаболический синдром, проблемы с сердцем и ожирение. Аналогично состояние исключенности, а также опосредованное наблюдение за исключением других активирует в мозге области, ассоциированные с переживанием физической боли32.

При пролистывании лент в телефонах девочки также чаще оказываются заваленными изображениями с отредактированными либо удаленными несовершенствами или недостатками других девочек и больше чувствуют необходимость следовать бьюти-трендам и модным стандартам инфлюенсера. Возьмите тренд Instagram 2020 года позирования для девушек с «ножками Барби»: нужно встать на цыпочки, вытянуть ноги и напрячь мышцы бедер, чтобы это выглядело так, будто вы на высоких каблуках, но на самом деле без них, как кукла Барби. Или сумасшествие Victoria’s Secret Fashion Show с суперстройными моделями с большими бюстами, расхаживающими в нижнем белье и ангельских крыльях33^[9]. Одновременно девочки гораздо чаще мальчиков публикуют свои фотографии (тела, одежды, волос) и получают критические, отрицательные и/или сексистские комментарии в ответ. Им приходят отклики двух типов: критика от других девочек относительно соответствия либо степени популярности и вуайеристские^[10] замечания со стороны мальчиков, которые комментируют или оценивают их посты. Для мальчиков такая ситуация редкость.

Робин Коган считает, что слишком раннее использование социальных сетей и то, как часто девочки подвергаются сильной сексуализации и критике своего тела с самого раннего возраста, стали еще более проблематичными за последние годы не только из-за смартфонов, но и по причине распространения умных часов, наподобие Apple Watch или их аналогов: «Учащиеся начальных и средних классов постоянно используют Instagram и иные, более секретные приложения на своих запястьях. Целыми днями они общаются с помощью визуальных средств – фото, видео, TikTok. Как нам известно, мозг обрабатывает картинки в шестьдесят тысяч раз быстрее, чем слова». А это, по мнению Коган, последовательно ведет к тому, что «девочек атакуют тысячами изображений, побуждающих их быть идеальными, нереальными требованиями к их внешности, беспрерывным общественным оцениванием и гиперсексуализацией их тел в критически уязвимом и важном для развития возрасте». Сексуализированные, идеализированные фотографии в особенности вызывают сильную физическую реакцию и заставляют других детей мимикрировать и подражать такому поведению.

– Если девочка сидит в интернете и видит десятки и сотни фотографий, на которых другие девочки в девять лет принимают соблазнительные позы, она с большей вероятностью будет делать то же самое, – отмечает Коган. – Если дети просматривают видео, где другие дети совершают действия самоповреждающего характера, то они будут чаще склоняться к такому же поведению.

Повторяя идею, впервые выдвинутую писательницей Айрис Мердок, можно сказать, что люди – единственные существа, создающие образ самих себя и затем «уподобляющиеся этому образу». Если это верно, то современная культура изобрела соцсетевую картинку, транслирующую девочкам, что значит быть – и как именно быть – женщиной. Взрослеющие сегодня девочки формируют себя с помощью телефона и цифровых медиа, определяя собственную личную, физическую и эмоциональную ценность с опорой на то, как они выглядят на фотографиях, и то, как лайкают, отмечают их и подписываются на них или нет.

Каждая платформа чем-нибудь отличается: сравнивайте и отчаивайтесь в Instagram, где акцент делается на внешности, красоте и стиле жизни; выкладывайтесь по полной в TikTok, чтобы получить лайки, смех либо острые ощущения; фильтруйте или меняйте свое лицо в Snapchat; конкурируйте за статус самого остроумного или самоуверенного в Twitter34. Граница между реальным и демонстрируемым становится размытой.

Мы постоянно оцениваем себя с точки зрения соответствия другим, измеряя собственный уровень привлекательности, умственных способностей, социального положения и успешности. Согласно исследованиям, до 10 % наших мыслей посвящены сравнению себя с окружающими. И чем больше времени мы тратим на определение своей социальной ценности подобным путем, тем с большей вероятностью испытываем неудовлетворенность и огорчение по поводу собственной жизни. Фотографии в соцсетях пересылаются и лайкаются так, словно они говорят правду о чьей-то потрясающей жизни, лице или теле, но чаще всего они представляют убедительную ложь либо в лучшем случае мимолетную, управляемую картинку благополучия на фоне длительного, сложного жизненного периода. Этот мир фасадов имеет свою цену: молодые люди, живущие беспокойством о том, насколько хороши их тела в сравнении с другими, с большей частотой, например, страдают от симптомов расстройств пищевого поведения35. Как внутреннее ощущение себя вашей дочери может быть благополучным, если оно заполнено ложью и иллюзиями? И вы, возможно, при этом делаете все, чтобы помогать своему подростку успешно развиваться. Но даже окруженная любовью девочка вскоре перестанет ощущать свою ценность и силу под давлением лавины сексистских посланий.

Помимо снижения самооценки из-за социального сравнения время, проведенное в соцсетях, отвлекает от живого общения.

– Электронно-опосредованные социальные контакты подобны пустым калориям. Просто представьте, что было бы сегодня со здоровьем подростков, если бы в 2012 году мы изъяли 50 % самых питательных продуктов из их диеты и заменили эти калории сахаром36. – приводит пример Твенге.

И тем не менее общение через соцсети создает у мозга впечатление, будто человек участвует в важном социальном единении. (Если адаптировать цитату философа Теодора Адорно, социальные сети «бесконечно обманывают своих потребителей тем, что они им бесконечно обещают».)37 Также мозг покупается на ошибочную веру в реальность и значимость внушенного с помощью тысяч картинок и искаженных посланий чувства, будто вы недостаточно хороши. А между тем комментарии продолжают сыпаться отовсюду – хорошие, плохие и ужасные.

Для все большего числа девочек смартфон в возрасте восьми, девяти, десяти или одиннадцати лет, очевидно, становится вратами в состояние подвластности культуре, отравляющей жизнь юных представительниц прекрасного пола. Это действительно тысячелетняя история, в которой патриархальный взгляд на идеал женщины влияет на ощущение девочкой принятия себя при наступлении полового созревания. И все же зачастую принятие имеет ценник в виде сексуальной объективации. Даже с учетом, что сегодня девочки располагают гораздо большими выбором, свободой и возможностями, чем когда-либо прежде, – и большей осознанности в сети способствуют движения по типу MeToo и TimesUp, – в то же время социальные медиаплатформы усилили громкость мизогинических возгласов и мнений. Вспомните, как машина соцсетей обрушивалась на Грету Тунберг, Хиллари Клинтон, Тейлор Свифт (которая в одном из документальных фильмов рассказала, что морила себя голодом перед концертами практически до обмороков), Бритни Спирс, теннисисток Серену Уильямс и Наоми Осаку, а также многих до и после за их отказ быть достаточно тихими и покладистыми (то есть женственными)38.

Но даже окруженная любовью девочка вскоре перестанет ощущать свою ценность и силу под давлением лавины сексистских посланий.

По мере взросления девочки столкнутся с пониманием того, что они вступают в мир, полный гендерного неравенства и сексуальных домогательств. В марте 2021-го семь женщин были застрелены в Джорджии в ходе расистского, мизогинического и разжигающего ненависть нападения. В сентябре 2021 года двумя самыми распространенными заголовками в Twitter были «Блогерша исчезла во время своей поездки с парнем» и «Гимнастки критикуют ФБР и Олимпийские игры за игнорирование сообщений о сексуальном насилии в течение многих лет». В Великобритании полицейский убил женщину, когда она шла домой. Вдобавок распространились новости о насилии влиятельных мужчин над молодыми женщинами: от ведущего утренних ТВ-шоу Мэтта Лауэра, финансиста Джеффри Эпштейна, Роджера Айлза из сети Fox News, звезды телевидения Билла Косби до киномагната Харви Вайнштейна. Вы можете просто вставить имя последнего мужчины-хищника и закончить предложение тем, как он склонял, принуждал или заставлял женщин и девушек слабее и младше себя вступать с ним в интимные отношения.