Мне все чаще попадались странные люди, жаждавшие поделиться со мной информацией и, кажется, подготовить меня к чему-то, чего я пока не понимала. Но в одном я была уверена точно: мужчина в развалинах и принц как-то связаны. Здесь что-то не клеилось, и я хотела бы знать что, но сейчас следовало поторопиться к другу.

Засунув руки в рукава пиджака, я побежала в сторону обрыва. Дарен слишком долго ждал меня, и времени думать о сумасшедшем принце не оставалось. Оказавшись у обрыва, где сидел Дарен, я подошла к нему и обняла со спины.

– От тебя пахнет лотосами, – прошептал он, и я обняла его еще крепче. – Ты меня сейчас задушишь! – Он засмеялся. – Видела, как дождь вдруг остановился?

– Ты тоже это видел?

Мы находились не так далеко, и, видимо, сила принца коснулась и этого места.

– Конечно, это было удивительно! Неужели кто-то из одаренных способен на такое? – Как только он сказал про одаренных, я сразу вспомнила о таблетке в моем кармане.

Еще дома я убрала ее в маленький контейнер, чтобы дождь не навредил ей.

– Это тебе, – улыбнулась я и протянула ему подарок.

– Что это?

Взяв контейнер, он открыл его и непонимающе посмотрел мне в глаза.

– Возможно, эта таблетка изменит твою жизнь, – быстро и четко проговорила я.

– Что она со мной сделает?

– Даст шанс выжить, – уже шепотом сказала я. – Проглоти ее сейчас, пока дождь не закончился.

Он без лишних вопросов положил ее в рот. Дарен полностью доверял мне и не мог представить, что я могла ему навредить. Я бы никогда на это не решилась, так же как и он никогда не причинил бы мне боли.

– Даст шанс выжить? В какой момент? – улыбнувшись, уточнил он.

– В самый важный для нас – в день эксперимента. Она поможет бороться, но помни, что многое будет зависеть от тебя.

– Твоя мама создала что-то подобное? Это увеличит наши шансы на выживание? – Казалось, что эта информация открыла ему что-то более важное, чем было доступно мне.

– Да, так и будет.

– Ты уже приняла ее?

– Конечно, ты же знаешь, о себе, любимой, я всегда позабочусь.

Дарен начал смеяться, и этот смех передался и мне.

Меня терзали мысли насчет принца, эксперимента и одаренных, но, пока Дарен смеялся, я обо всем забывала.

– Что за пиджак на тебе? – Дарен всматривался в дорогие ткани.

– О, это… – Я терялась, думая, стоит ли ему говорить о произошедшем, но впервые решила утаить что-то от лучшего друга. – Парадный пиджак отца. Он давно его не носит, поэтому я забрала себе.

Мы пошли от любимого обрыва в сторону леса. Дождь только что закончился, и мокрая трава касалась открытых щиколоток, торчавших из-под джинсов. Тишину нарушали вечно каркающие вороны, перекликающиеся с мирными звуками леса. Запах мокрой древесины отгонял последние остатки сонливости, наполняя воздух свежестью. Совсем недавно через этот лес мы бежали от опасных мутантов-переродышей, но сейчас здесь царили спокойствие и безмятежность. Тогда он составлял непреодолимое препятствие на пути к обрыву, а сейчас стал для нас уютным уголком, где господствовали мир и покой.

Появившись на просторной поляне, усыпанной синими цветами, я вдруг поняла, что не помню их названия, но это ничуть не мешало мне наслаждаться их непревзойденной красотой. Их было так много, что я невольно выдохнула от изумления.

– Вечно забываю название этих растений, – пробормотала я.

– Если я не ошибаюсь, это люпины.

– Все никак на них не налюбуюсь.

Недолго раздумывая, мы сели в центре этого поля и сразу же ощутили, как сильно вода пропитала одежду. Небо стало постепенно очищаться от туч, занимался рассвет. Солнце поднималось, окрашивая небосвод в яркие оттенки розового. Мы легли на спину и с улыбкой на лицах смотрели, как мир преображается. Дарен поднял руки вверх, словно пытаясь прикоснуться к облакам, но его усилия, очевидно, были тщетны.

– Зачем тянешься к тому, что никогда не потянется к тебе? – с легкой улыбкой спросила я, глядя на лучшего друга.

– К тебе я тоже тянусь, хотя знаю, что ты не сделаешь этого в ответ. Людям свойственна надежда, – произнес он, даже не поворачиваясь ко мне.

– Что? – Я уставилась на него, не понимая, что он имеет в виду.

– Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Может, после D-7.

Больше задавать вопросов я не стала: он ничего не скажет, пока сам того не захочет. С самого детства Дарен говорил только то, что считал нужным, и утаивал то, что, по его мнению, не имело значения.

– Если бы ты смогла выжить после эксперимента, какой дар хотела бы получить? Или ты уже знаешь, какой дар может быть у твоего организма? – перевел он тему, как делал всегда, когда наступала неловкая пауза.

Вирус давал разные силы, но ими были довольны не все. Те, кто обладал менее захватывающими способностями, такими как выращивание цветов или улучшение гибкости и зрения, часто ощущали себя обделенными. Их дары были никому не интересны и не привлекали внимания. В то время как умение контролировать огонь, способный сжечь все на своем пути, воду, лишавшую человека кислорода, и ветер, сбивающий с ног, всегда заслуживали пристального внимания короля. Но эти способности порождали зависть у участников эксперимента, поэтому созданный вирус в мире магии привел к неравенству в силах и повышенному интересу к некоторым дарам. Но, как по мне, главным было не умереть и не стать мутантом. Дар не имел значения, если ты погибал еще до его получения.

– Я хотела бы быть водой. Только представь, как прекрасен этот дар, – прошептала я.

– Может, это из-за фамилии? Она ведь буквально значит «океан». Вероятно, ты поэтому с подросткового возраста всегда стремилась к воде, – улыбнулся он. – Но, на мой взгляд, вода тебе не принадлежит. Я всегда рядом с ней чувствовал твою панику, даже когда ты расслаблялась и наслаждалась ее близостью. Да и сложно не заметить твой страх: ты ведь никогда не ныряла без зеленой капсулы. Даже на пару минут.

Моя фамилия действительно означала «океан». С юга берега королевства омывал Дерлер Белонс, а с востока – Ковел Белонс.

– Тогда какой дар мне подходит? – спросила я, сощурив глаза.

Мне правда было интересно, что он обо мне думает.

– Огонь, – неожиданно изрек он.

– Огонь? – в ужасе воскликнула я. – Ты же прекрасно знаешь, как сильно я его боюсь.

– В детстве ты любила огонь больше, чем воду. Его красота тебя завораживала, ты могла целую вечность смотреть на него и даже ни разу не моргнуть. Но потом ты начала его бояться и один его вид стал вызывать у тебя панику.

– Ты знаешь, что все изменилось, огонь никогда не сможет мне понравиться.

– Ты не будешь бояться его вечно. Я уверен: именно он принадлежит тебе.

– Тогда, раз ты у нас такой умный, отвечай, что принадлежит тебе? – усмехнулась я.

– Мне ничего не принадлежит. – Грусть исказила его лицо.

Дарен притянул меня к себе и сжал в объятиях.

– Не говори так, тебе принадлежит весь мир, – ответила я и погладила его по волосам. Он улыбнулся и еще сильнее прижал меня к себе.

Глава 5

Мы уснули и не заметили, как наступил день. Когда я открыла глаза, из-за яркого солнца они заслезились.

– Лучше бы снова пошел дождь, – прошипела я.

– Не говори ерунды, еще не хватало нам заболеть, – спокойно ответил Дарен.

– Вовремя ты об этом вспомнил, учитывая, что мы уснули в мокрой траве.

Вместо того чтобы продолжить разговор, он замолчал и через некоторое время громко расхохотался.

– Что смешного?

– Ты и вправду зануда, – произнес он сквозь смех.

– Кто бы говорил! – Я встала и размяла плечи: они никогда еще так не затекали.

Лучи солнца играли в листве деревьев под аккомпанемент пения птиц и далекого стука дятла. Казалось, будто они собрали свою музыкальную группу. Однако за пределами дворца любые музыкальные выступления и танцы были запрещены. Мелодии, как говорили, могли пробуждать эмоции и даже вдохновлять на восстания. Отец вспоминал, что когда-то люди наслаждались музыкой разных жанров, которая объединяла все четыре королевства. Он читал об этом в книгах из библиотеки короля и мечтал, чтобы и я смогла когда-нибудь побывать в прошлом. Меня интересовало, как люди жили раньше, что они делали, любили ли они эту жизнь, пока магия не отвернулась от нас и не началась бойня. Ведь были же те, кто выжил, наверняка они были. Кто-то ведь передал эти истории своим детям, а те – своим. Я тоже хотела услышать их истории.

Дождь закончился, а значит, и свобода тоже. Камеры снова подняли, и он —, я была готова поспорить – уже искали нарушителей. Настало время выйти и показаться, чтобы не нарваться на проблемы. Нельзя, чтобы они решили, будто мы сбежали.

На домах установили специальные индикаторы, которые светились зеленым, если кто-то находился дома, и красным, если дом пустовал. Сейчас мама ушла на работу, так что в нашем никого не было. В случае чрезвычайной ситуации камеры на улице начинали сканировать каждого прохожего, выявляя подозрительные детали. В целом рекомендовалось почаще быть в поле зрения или оставаться дома, чтобы избежать неприятных ситуаций.

Иногда я по ночам сбегала с Дареном, но только тогда, когда мама была дома. Бывало, я даже перенастраивала сигнал, чтобы он горел зеленым на случай, если она задержится на работе, так как ученым позволялось нарушать комендантский час. Но эта идея была не самой лучшей, ведь никто не знал, кто и когда мог навестить вас.

– Нам пора, – первым отозвался Дарен.

– Ты прав.

Мы ушли с поляны и направились в город. Камеры сразу же появились у нас над головами и громко запищали, отчего пришлось заткнуть уши. Как только они умолкли, мы остановились и уставились на них.

– Что происходит? – с ужасом прошептала я.

– «Да здравствует король! Да здравствует эра мира!» – Восторженные приветствия прозвучали из камер со всех сторон.

– «Да здравствует король! Да здравствует эра мира!» – хором крикнули мы.

Нам приходилось говорить это, сколько я себя помнила, – так мы обращались к королю.

Камеры неожиданно улетели, и мы увидели огромный белый фургон, на крыше которого стоял человек и из раза в раз повторял что-то в громкоговоритель.

– Просим всех участников эксперимента, достигших совершеннолетия, явиться завтра в резиденцию короля к восьми часам утра. Просим быть пунктуальными, так как эксперимент начнется раньше запланированного из-за возникших проблем. Примите наши наилучшие пожелания и извинения за неудобства. Этот долгожданный день настал. Да здравствует король! Да здравствует эра мира! – Машина поехала дальше, повсюду разнося эту новость.

Люди выходили из своих домов, и на их лицах отражалась нестерпимая боль. Они прижимались друг к другу, словно у них не оставалось другого шанса побыть вместе, и слезы вот-вот грозили вырваться на свободу. Я не смогла повернуться к своему лучшему другу. Сердце остановилось, а легкие разрывались от боли.

– Но нам еще нет восемнадцати, – спокойно сказал Дарен.

Его голос звучал совершенно обычно, но я знала, что он только делал вид, будто все хорошо.

– Пара дней ничего не решает, мы уже внесены в список. Завтра мы будем там вместе со всеми.

– Как насчет того, чтобы пойти к тебе и попить чаю с пирожными? – улыбнулся он и взял меня за локоть.

Мы завтра могли умереть, а он предлагал попить чаю? Я знала, что Дарен слегка чокнутый, но не настолько же!

– Это прекрасная идея, пошли, – поддержала его я, не понимая, что делать дальше.

Мы решили на некоторое время забыть об услышанном. Может, это был последний чай в нашей жизни и оставшееся время следовало использовать так, чтобы ни о чем не жалеть. И даже если из этого ничего бы не вышло, почему не попробовать? Но спокойная реакция Дарена испугала меня, потому что сама я была уже на грани срыва.