Леону больше нравится, когда макияж оставляет на лице само лицо. Можно и совсем без него: настоящий румянец не нарисуешь. К тому же нет ничего страшного в следах, которые оставляет возраст, да и в других тоже. Когда случилась повальная мода на то, чтобы стереть свои черты и нарисовать поверх любую из сестричек Кардашьян, пришлось выискивать девушек, которые ее не переняли. Было сложно.

Очередной скролл – и взгляд цепляется за совершенно особенное лицо. Вернее, там и лица-то не видно: незнакомка под ником Гарпия спрятала улыбку за томиком «Алой буквы» ^[4], но не скрыла ее в своих глазах. Какой изящный посыл…

Эти глаза невозможно не узнать, да и ник выбран не просто так: Зои Харпер словно и не пытается скрываться. Что Леон думал пятнадцать минут назад? Ванильная девчонка? Теряет хватку. Не узнал свою.

Анкета у нее сухая, но вполне информативная: нижняя, предпочитает веревки и питает слабость к секс-игрушкам, готова отдавать контроль и открыта к экспериментам. В описании – игривое «Эксперт по непослушанию, мастерская степень в грязных словечках». Хороша: у нее ведь и правда степень по творческому письму?

Удача сама идет Леону в руки. Значит, все будет проще. Зои не нужно объяснять правила игры и уговаривать им следовать, и, что еще приятнее, они могут совпасть по многим другим вопросам. То есть достижение самой желанной цели в жизни можно совместить с получением удовольствия? Где здесь кнопка «Купить»?

Не задумываясь, он открывает диалог и печатает самое простое приветствие. Через секунду, не успев отправить, добавляет определение.

«Добрый вечер, принцесса».

Сообщение горит прочитанным почти моментально. Странно, неужели ей пишет настолько мало парней? Там же глаза, которые вызывают тебя на бой, – какой дурак откажется?

«И вам доброго вечера, мистер».

Задержка в ответе небольшая, но, скорее всего, она тоже просмотрела его профиль. Заинтересовал, это хорошо.

«Не смог пройти мимо вашего инопланетного взгляда», – быстро набирает Леон и даже не врет.

Стоит ли устраивать вежливый танец вокруг разговоров о погоде? После беглого просмотра воспоминаний об их собеседовании становится понятно: нет. Зои Харпер любит прямоту и откровенность.

Завтра среда, они с Кэтрин вылетают в Корею. Обратно возвращаются… Леон быстро переключается на календарь. В субботу утром. Вероятно, придется поспать: редко получается подремать в самолете, даже в ночных перелетах. К вечеру он будет готов ко всему.

«У меня к вам один простой вопрос: собираетесь в клуб на этих выходных?»

Так она поймет, что он зашел не потрепаться. В онлайне легко перепутать теплое с мягким, заменив личные встречи на бессмысленную болтовню. А ведь секстинг – это не сессия. Нет запаха. Нет текстуры. Нет широко распахнутых глаз, в глубине которых бьется, требует воли оргазм.

«Не исключено».

Играет… Ладно.

«Я хотел бы увидеться с вами в эту субботу. Приходите».

Оборвать все возможные рассуждения и излишний флирт. Леону и правда пора спать.

«Вы даже не назовете клуб?»

Попалась.

«В Нью-Йорке есть лишь один тематический клуб, который можно считать достойным принцессы. Я буду в восемь».

Такие, как Зои, не ходят по дешевым заведениям с дурной репутацией, каких в городе большинство. Леон убирает телефон и с невероятным спокойствием и чувством глубокого удовлетворения устраивается под одеялом.

В субботу Зои будет в «Пристанище». Как минимум любопытство приведет ее туда. А сейчас можно впервые за долгое время просто закрыть глаза и не думать о том, что его ошибки свели Тома в могилу.

Он искупит их хоть немного, когда отомстит.

Глава 13

Леон

Кэтрин странная. Она почти не говорит со встречи в аэропорту, а как только самолет взлетает, тут же сбрасывает обувь, поджимает под себя ноги и достает книгу на корейском с картинками, даже не глядя на него.

Леон понимает, что Тыковка в ней нашел. Тонкая, хрупкая, со своеобразным флером женственности… и да, объективно красивая. Как и многие кореянки: белая кожа, длинные гладкие волосы, легкая горбинка на носу. Правда, сложно представить себе их пару: Тыковка всегда был переполнен жизнью, она била из него фонтаном, расплескивая брызги на несколько футов вокруг. Кэтрин больше похожа на камень: за две недели, проведенные в соседних кабинетах, за время подготовки к поездке и даже на паре сложных встреч не показала ни одной эмоции.

К шестому часу перелета она наконец заканчивает с книгой и устраивается поудобнее, закрывая глаза и заворачиваясь в плед. Оставшиеся девять часов в воздухе Кэтрин спит: все-таки она очень странная. Ведет себя словно они случайные попутчики, а могла бы постараться хоть немного, чтобы найти общий язык. Тыковка в прощальном письме предлагал им подружиться, но для этого нужны взаимные шаги, а не только намерения Леона.

Мысли сами собой уносятся к Зои: в ответ на его последнее сообщение она прислала смеющийся смайл. Если в субботу не придет, насколько идиотом он будет выглядеть посреди «Пристанища»? Чушь, она не может не прийти. Ей любопытно, это ведь так просто и очевидно: хочешь заинтриговать принцессу – не атакуй ее и не будь навязчивым.

Скорее всего, она пришла в тему ради сабспейса. Был кто-то, научивший ее избавляться от стресса простым и даже приятным способом, не скатываясь в алкоголизм и не принимая прозак. Если бы это доставляло удовольствие, Леон и сам сейчас пошел бы к хорошей доминатрикс, чтобы на несколько минут избавиться от всего, что вертится в голове на повторе. Но, к сожалению, не его тема: он пробовал. Передача контроля другому человеку через десять минут привела к панической атаке, первой и единственной в жизни.

Когда самолет начинает снижаться – Леон едва не смеется от облегчения, ненавидит такие длинные перелеты, – он легко касается локтя Кэтрин, чтобы разбудить. Она мгновенно открывает глаза, скашивает их на его пальцы и аккуратно, но явно брезгливо убирает руку.

Охереть. Он делает столько шагов для примирения, и как она ему отвечает? Нашлась корейская королева, морда кирпичом.

– Мы снижаемся, – недовольно произносит Леон. – Необходимо поднять спинку сиденья и пристегнуть ремень.

– Виконт раньше работал бортпроводником? – с иронией в голосе интересуется Кэтрин.

– Прекратите использовать в речи мой титул.

– Разве вы его лишены?

– Нет. Но вы треплете его почем зря, не понимая значения, и это неуместно.

– Извините, мистер Гамильтон, – искривляет губы она, – больше вы не будете для меня виконтом.

Только Тыковка его так называл, причем с детства: маленький виконт. Даже когда отец был жив и Леон еще не носил этот титул. Тогда получалось так же иронично, но беззлобно и с какой-то долей уважения. Будто Тыковка тоже удивлялся тому, что аристократ оказался в государственной школе в Манчестере.

Кэтрин не сможет заменить ему брата, и пусть даже не начинает пытаться. Девушкам вроде нее не понять, через что они прошли, и никогда не достичь той же связи, какая была у них. Тыковка единственный, от кого можно было ничего не скрывать.

Впрочем, Леон собственноручно разрушил их связь. Вот что с ним на самом деле происходит: он впервые за пятнадцать лет остался совсем один. Человек, которого он считал младшим братом, хоть тот и был на три года старше, умер, вырвав из груди кусок души. Теперь на том месте дыра и она зудит, болит и требует отмщения.

И Леон даст ей это.

– Сейчас мы заселимся в отель, мне нужно три часа сна, – сухо сообщает он Кэтрин. – Прибытие в пять вечера, в Сеуле уже четверг. Встреча назначена на пятницу, на десять. Скорее всего, вас ожидает джетлаг, так что постарайтесь не проспать.

– Сегодня мы свободны? – хмурится Кэтрин.

– Да. Вы можете встретиться с членами семьи, если необходимо, или прогуляться по городу.

– Я не хочу.

Она почему-то накрывает ладонью предплечье, и этот жест кажется странным. В любой другой момент Леон зацепился бы за него, попробовал вытащить из Кэтрин хоть какую-то эмоцию, но сейчас он слишком устал. Веки тяжелеют, ему бы добраться до отеля…

– Как скажете. Лично я не упущу возможности посмотреть на старый город. Кстати, в пятницу после встречи вы тоже свободны.

– И у нас самолет в субботу, верно?

– Да.

– Зачем так долго? – угрюмо смотрит на него Кэтрин. – Мы могли бы вернуться в пятницу.

– Между длинными перелетами организму нужно восстановление. Так быстро возвращаться будет вредно. Вы, как врач, должны понимать.

Она отворачивается. Подружиться с ней? Невозможно. Тыковка, ну ты бы хоть инструкцию к своей жене оставил, что ли.

Это будет сложная поездка.

* * *

Три часа сна лучше, чем его отсутствие, но Леон все равно просыпается разбитым. Приходится даже принять ледяной душ: в Нью-Йорке сейчас… восемь утра. Если не встать, мозг поднимет его посреди ночи и к рассвету он снова потеряет продуктивность. Перелеты и джетлаг раздражают: за два дня организм не успеет адаптироваться, так что все время, проведенное в Сеуле, обещает быть адом.

Особенно с учетом Кэтрин Гибсон, которая всем своим видом показывает, как он ей неинтересен. Только она получила свой ключ от номера, не дожидаясь Леона, развернулась на каблуках и скрылась в лифте. Лишь бы не проспала: завтра им обоим нужно быть на высоте.

Взять с собой в важную поездку девушку, которая первый день в их бизнесе, на самом деле не самая умная идея, но это корейцы, и каждый раз, когда Леон с ними общается, он чувствует себя даже белее. чем в Америке, как будто слово «англичанин» выжжено у него на лбу клеймом. Единственный шанс добиться расположения этих националистов – привезти с собой еще одного корейца. Ну или кореянку.

В этом плане должность, которую он придумал для Кэтрин, звучит великолепно. Директор по развитию Кэтрин Гибсон… Как бы еще уговорить ее использовать в Корее девичью фамилию? Или хотя бы двойную.

Освежившись, Леон одевается и спускается в лобби: нужно поесть. Хорошо бы пройтись по окрестностям на ночь, нагулять здоровый сон. Да и в Сеуле он не был года два, даже немного скучал. Правда, с едой экспериментировать не хочется, поэтому он заходит в ресторан при отеле, надеясь, что сетевое заведение окажется хотя бы похожим на те, к которым он привык.

Пока миловидная хостес ведет его к свободному столику, Леон замечает в углу Кэтрин со стаканом сока перед ней. Будет невежливо сделать вид, что он ее не увидел, или она именно это и предпочла бы? На самом деле хочется побыть одному, но необходимо убедить ее хотя бы начать разговаривать: им еще работать вместе.

Замявшись, Леон останавливается, и в этот момент их с Кэтрин взгляды встречаются. Все, теперь точно будет невежливо.

– Минуту, – задерживает он хостес, – кажется, я вижу знакомую.

Лицо Кэтрин не меняет своего выражения, даже когда становится очевидно, что Леон собирается сделать.

– Не помешаю? – кивает на соседний стул он.

– Чувствуйте себя как дома, – пожимает плечами Кэтрин.

Тыковка сказал с ней подружиться. Подружиться. Не хамить. Лучше бы его последней волей было, чтобы Леон принял участие в экспедиции на Плутон.

– Вы успели погулять по окрестностям?

Кэтрин поднимает глаза от своего стакана и сдвигает брови.

– Нет. Как говорила раньше, мне не хочется.

Леон не удерживается от вздоха, на что получает удивленный взгляд. Она играет в собственную игру, довольно некрасивую, на его вкус. Поездка должна была вывести их из стрессовой ситуации и позволить пообщаться, но госпожа Гибсон предпочитает делать вид, что это просто неприятность, которую нужно пережить.

В конце концов, это путешествие к ней на родину. Можно буквально секунду благодарности?

– Кэтрин, тебе обязательно быть такой сложной? – задает он прямой вопрос.

На мгновение с ее лица слетает маска, и на нем появляется искреннее недоумение вперемешку со… злостью? Наконец-то одна настоящая эмоция!