– Послушай, любитель шаурмы. Я пришёл сюда не для того, чтобы нравиться всем. Я пришёл затем, чтобы через тебя достучаться до тех, кто готов слушать. А кто не готов – он просто пойдёт и закажет себе картошку фри и гамбургер. Для него мои слова – фон, пустой звук. Он для себя решил, как жить, и живёт себе.

Перегородив выезд, сзади встал эвакуатор.

– Ладно, – я отложил блокнот и стал выкручивать руль. – Как же тогда генетика? Проблемы со здоровьем? Человек не всегда виноват в своём лишнем весе.

– Ещё одно заблуждение. Знаешь, я понимаю, почему попал к тебе. Ты – зеркало этого мира, и вопросы у тебя как на подбор. Слушай и вникай.

Глава 9

А слушал и вникал я долго. Весь остаток дня можно представить в виде склеек.

Я дома, забрасываю на тумбочку ключи… ангел вкручивает в уши новую порцию заумных речей.

Я разогреваю в микроволновке суп… ангел встаёт на табурет и распыляется будь здоров.

Я чищу зубы… он чешет языком, устроившись в ванной.

Я ложусь спать, закрыв голову одеялом… он продолжает одиссею против жира.

– Хватит… у меня голова сейчас взорвётся.

– Пф… я только начал.

– А я закончил. Дай поспать… эй! – одеяло сползает к ногам.

– Ты спишь по десять часов в день и весь такой уставший.

Я молча пробую вырвать из его ангельских рук одеяло.

– У тебя миссия, ты забыл? Мы несём благую весть и всё такое.

Встаю. Пружина на диване впивается в ягодицы. Щёлкаю включатель на ночнике.

Блокнот с записями летит мне в грудь, раскрывшись на последней странице, где я закончил.

– Давай мысль закончим – и спи сколько влезет. – говорит ангел.

Протираю глаза. Беру ручку.

– Тела. Ты никогда не задумывался, почему одни запускают их, а другие ухаживают за ними?

– Что, так и записать?

– Нет, это я вопрос тебе задал.

Провожу по лицу раскрытой ладонью.

– Да мне почём знать?

– Ну вот ты. Что скажешь насчёт себя?

В бледном свете лампы я взглянул на своё пузо, рыхлую грудь с пучком волос посередине. Ещё раз делаю попытку натянуть одеяло… не поддаётся.

– Не знаю. Не парит это меня. Какая разница, если я… один.

Ангел качнул головой. Взялся за стул и уселся напротив меня.

– То есть, будь ты не один, ты бы занялся собой?

– Ну.

– Что «ну»?

– Не исключено.

– А как это связано? – напирал ангел.

– Чтобы нравиться партнёрше.

– А себе нравиться не хочешь?

– На хрена я твой блокнот взял? Ты меня только унижаешь своими вопросами… – откидываю блокнот и валюсь на диван.

Что-то резкое и сильное, как дуновение ветра, подхватывает меня сзади, и я, как неваляшка, снова усаживаюсь.

– Мы о тебе говорим, чтобы читатель увидел себя со стороны.

– Ладно.

– ?

– Что?! … Себе нравиться? Да не знаю я… свыкся, привык! Всё-таки я – это я, и мне с собой жить, вот и всё.

Скрестив на груди руки, я отчётливо почувствовал запах пота из-под мышек.

– Хочешь, открою секрет?

Я посмотрел на ангела.

– Мой Отец дал вам тела для того, чтобы вы реализовали себя. Исполнили свой долг.

– Это какой же?

– Быть счастливыми. Если тело тебе помогает в этом – значит, всё хорошо. Если нет… начни меняться. Никто не говорит, что нужно запираться в спортивном зале и заниматься до изнеможения. Нет. Здоровье там, где нет надрыва, нет перекоса в одну из крайностей, и проверить это можно легко.

Я записывал.

– Само понятие тела должно уходить на второй план во время действий. Если ты идёшь по лесу, ты не страдаешь одышкой, в боку не колет – ты растворяешься в лесу. Если ты занимаешься сексом, ты не рискуешь получить сердечный приступ – ты соединяешься с партнёром. Если ты играешь с ребёнком, ты не падаешь мешком от усталости – ты высвобождаешь своего внутреннего ребёнка и отдаёшься веселью. Вот для этого нужно обладать здоровым телом. Не для самолюбования перед зеркалом и не для спортивных наград. Нет. Это крайности, и они так же ведут по ложному пути. И говоря о генетике и предрасположенности к полноте, человек как бы сбрасывает с себя ответственность. Сила там, где есть ответственность. «Родители толстые – вот и я стал толстым» – и тянуть такую лямку проще простого. Единственное, к чему расположен человек, – это к неверным выводам. К выгодному заблуждению, которое скрашивает его блеклый, серый мир. Поменяйся. Не держись за старое. Выкинь ты эту лямку и скажи себе: «Я не мои родители, я не набор предрасположенностей…»

Закончив писать, я посмотрел на ангела.

– Всё, хватит. А теперь пусть тебе приснится сахарная вата, река из газировки и шоколадные пончики. Спокойной ночи.

Свет на ночнике погас, и комната погрузилась в темноту.

Да вот только сон всё никак не шёл. Слова ангела задели меня, затронули самолюбие.

Наверное, этого он и добивался. В его, на первый взгляд, грубости я разглядел заботу и любовь. Странную, конечно, но любовь.

Я томно зевнул и, наконец, уснул.

Глава 10

Ледяные струи хлынули из душевой лейки.

Я заверещал, взяв кран на удушающий. Не слушается.

Вжимаясь в кафельную плитку, отползал к шторке.

От неожиданности сердце чуть не исполнило свой последний танец.

Дёргаю за шторку. На закрытом толчке сидит ангел. Подбрасывает вверх теннисный мяч.

– Закаляйся.

Пятки пробирает холод ледяной воды.

– Это полезно.

Пупырышки на коже не согласны.

– Давай, подставь тело воде.

Я скукожился, сморщился, собрался в единый комок несогласия. Зубы стучали.

– Давай же… – кидает в лоб мячик.

Со злостью закрываю шторку.

От ледяных струй веет угрозой, они представляются лезвиями, и стоит мне встать под воду – как тут же свалюсь замертво.

– Ну же, – раздаётся за шторкой.

Закрываю глаза. Сжимаю кулаки, делаю шаг… точнее, мне кажется, что делаю шаг, на самом деле оставаясь на месте.

– Не могу.

– Всё ты можешь.

Что-то толкает меня в спину, и, скользя пятками по кафелю, я оказываюсь точно под струями воды. Ор скребётся по горлу, отражается от сантехники, мчится по трубопроводу, пугая соседей.

– СТОЙ!

Я не могу пошевелиться, этот ангел отключил во мне всё, что позволило бы отойти.

Принимая на грудь, спину, затылок ледяные иглы, кожа распыляется, взрывается, искрит, наполняя тело… бодростью? Лёгкостью? Кайфом?.. Чёрт, я не могу зацепиться ни за одну характеристику. Я в невесомости. Тело вдруг воспарило и стало таким лёгким, приятным, что ор уже не вылетает наружу. Я как бы ору, но внутри себя. И этот возглас напоминает восхитительный, победоносный крик.

Я поднял лицо, подставляя струям лоб, нос, щёки, веки.

Это не передать словами. Мой куцый язык описаний не подходит. Я не мог думать, соображать – просто тихо хихикал, давая воде сделать всё остальное.

Затем кран закрылся, а вместе с ним и вода. Из душевой лейки сходили последние капли.

Меня трясло. Знобило, зубы всё так же стучались друг о друга.

Я посмотрел на кожу, покрытую пупырышками. Было так хорошо, что, когда в голову прилетело скомканное полотенце, я растерялся.

– А теперь растирайся.

Обернувшись полотенцем, я вышел.

Ангел подкинул мячик, и я поймал его на лету.

В зеркале на меня смотрел я. И не я одновременно. Это был незнакомец, по случайности надевший мою личину.

– Ну как?

Я качнул головой.

А как ещё? Потрясно? Восхитительно? Великолепно? Это было всё вместе и по отдельности.

Мы вышли в коридор.

Я подошёл к окну, оставляя на полу влажные следы от пяток. Опершись о подоконник, впервые увидел мир за окном иначе. Как бы объяснить… Раньше он казался пёстрым пятном – прохожие, проезжающие автомобили, деревья, кусты, тротуар… А сейчас всё разъединилось, и я видел части этого мира по отдельности.

– Вот это тебя таращит, конечно.

Глазами безумца я уставился на ангела.

– Что это было?

Нет, я знал, что такое облиться ледяной водой, и уж тем более мне известен контрастный душ… Но то, что я испытал, было абсолютно иным. Это был кайф, залпом ударивший в мозг и нервную систему. Я подсел. Подсел моментально. С этого момента я мог причислять себя к наркоманам – я не прочь торчать от ледяного душа.

Ангел расхохотался, а когда закончил смеяться, сказал:

– Признаюсь честно, мне пришлось подкрутить твои ощущения. Ты, так сказать, с первого уровня закалки перепрыгнул сразу на пятый. И весь секрет в ритуалах.

Меня пулей унесло за блокнотом. Когда я схватил его и принялся писать, мир закаливания открылся для меня совсем иначе…

Глава 11

– Всё сводится к тому, что вы, люди, пользуетесь телом как придётся. Как научились, так и пользуетесь… В этом и есть основная загвоздка. Там, – ангел указал в потолок, видимо, подразумевая этаж выше, ну или небо, – мне всё видно. Вы неправильно ходите, сидите за столами, справляете нужду в туалете, спите, едите… да что там, даже дышите вы неумело. Но вас… – тут его палец упёрся в меня. – По большей части это устраивает.

– Не пойму… – я отложил ручку и поправил клеёнку на столе. – Мы же говорим про закаливание, разве нет?

– Разве нет? – передразнил ангел. – Мы говорим о жизни, а точнее – о подходе к ней. Как много душ, приходя в этот мир, потеряны? Прозябают, проматывая день за днём, год за годом, а потом возвращаются на небеса, так ничему и не научившись. Вопрос: жил ли он или отматывал срок? Точка А – рождение. Точка Б – смерть. А что было между ними? Прямая линия. Вот что нужно писать на надгробных плитах. Имя, дата смерти и прямая линия. Так честно. Так жизненно.

Я попытался вернуть инициативу в свои руки:

– Возвращаясь к закаливанию…

– Возвращайся.

– Ну, я и возвращаюсь… Чего это у тебя взгляд такой?

– Какой?

– Ну, с придурью.

– Это как?

Попугайчик Гриша протяжно чирикнул из соседней комнаты, видимо, хотел поддержать беседу. И тут меня осенил совершенно стыдный вопрос: понимает ли ангел птичий язык? Не то чтобы конкретно Гришу, а вообще… Но я вовремя себя остановил. Закаливание… закаливание… закаливание.

Ангел почесал переносицу, дёрнул плечами и сделал вид, что всё нормально, насколько может быть нормальным разговор между ангелом и человеком.

– Ты на собственной шкуре ощутил, что такое изучение такого явления, как закаливание. Изучение – это ведь что? Ты берёшь обыденное действие, как, например, намыливание тела и смывание водой, так?

– Ну?

– А потом задаёшь себе вопрос: и это всё?

Я встал со стула и набрал в чайник воды.

– А что ещё нужно от душа, как не гигиена?

– ВОТ-ВОТ! Об этом я и говорю! – снова распылился ангел. – Решив одну задачу, вы не идёте дальше. Да, душ решает вопрос гигиены. Жопки, письки намылили? Запах убрали? Ну, вот и славненько… Однако омовение в некоторых религиях – символическое очищение при помощи воды. И не просто так. Первый уровень – ты счищаешь внешнюю грязь. На втором уровне – внутреннюю.

Потыкав кончиком ручки в блокнот, я задумался. Всё же ощущения были ни на что не похожие. Я словно заново родился.

– Именно. Каждый день есть новое рождение. Сон – маленькая смерть, пробуждение – возврат к жизни, а закаливание напоминает тебе об этом. Давай объясню… – чайник вскипел, и от носика повалил густой пар. – Заваривай, заваривай, я подожду. Мы ведь никуда не торопимся, и читатель может позволить себе визуализировать твои действия. – ангел, изменив голос, деловито стал озвучивать мои действия. – Он быстро вскочил со стула, скрипнул дверцей шкафа, достал коробочку с чаем, зачем-то понюхал, почесал ягодицу и закинул пакетик в кружку…

– Прекрати.

– Залил кипятком, превратив воду в чай. Чем не чудо?

Булькая пакетиком, я поглядывал на ангела:

– Вы там, на небесах, ничем таким не балуетесь?

– М?

– Ну, там, пьёте что-нибудь?

– Пьём.

– Что?