Нойманн раньше думал, что причина ее волнения – парень или жених, а, может, и вовсе муж, ведь чего бы иначе ей переживать за то, что их кто-то увидит? Но теперь, после ее ответа, Макс не понимал, почему глаза Кати все равно тревожно блестят.

Она боялась, что их кто-нибудь заметит, это было явно.

Макс развернулся к двери, но затем сдался своему внутреннему голосу и оглянулся на несколько секунд. Еще чуть-чуть посмотреть на нее – русую девочку.

– Я еще вернусь, Катья, – в его голосе лед, в его голосе – обещание.

Глава 6

Сентябрь

– И что, ты подошла к взрослому мужчине и спросила, не нужна ли ему помощь? – улыбнулась Марина, заинтересованно оглядев Катю после ее рассказа.

Закончилась последняя пара по истории, и они с одногруппницей двинулись к выходу из университета. Марина была погружена в себя, Катю тоже не покидали мысли о немце, с которым она попрощалась пять дней назад.

– У меня сестра ведь замужем за немцем. Вроде, у них все хорошо… – напомнила Марина с намеком, но Катя было глубоко в своих мыслях.

Девушка не знала, уехал ли Максимилиан в Германию или еще нет, и этот вопрос мучил ее время от времени.

– А что такого? Судя по нему, он был интеллигентным мужчиной, ему явно была нужна моя помощь. Оказалось, что он просто…

– Что просто? – недоуменно спрашивает Марина, а затем переводит взгляд туда, куда смотрит Катя.

А Морозова уже и забыла, о чем рассказывала подруге – совсем рядом, у ворот университета стоял Макс, поджидавший Катю.

– Это он, – тихо прошептала Катя, а затем вспомнила, что немец все равно не понимает русский язык.

Непослушные ноги замерли на месте, но затем сами же понесли ее к мужчине, к Нойманну. Марина двинулась следом, а что делать?

– Здравствуй, Катья, – протянул Макс на немецком, и вскоре в его руках возник большой букет цветов, – я же сказал, что я еще вернусь.

Прохладная улыбка тронула губы голубоглазого мужчины, а Марина тут же испарилась из виденья этих двоих. Все равно ни черта не понимала немецкий, да еще и звучит он пугающе.

– Здравствуй. Спасибо за цветы… Но разве ты уже не должен был улететь?

Макс опустил руку на плечо девушки, но все лишь на секунду – он хотел подтолкнуть ее к выходу. Кате тоже не понравились чересчур любопытные взгляды идущих мимо одногруппниц, и она двинулась следом за Максом.

– Мне пришлось задержаться в Москве, Катья. К тому же, я обещал тебе вернуться.

А Катя совсем ничего не понимала. Зачем он пришел? К чему эти цветы? И что делать, что говорить? Разве не из-за чувства благодарности Макс позвал Катю на свой день рождения? Разве не должны были закончиться их приятельские отношения, даже не начавшись?

– Зачем ты пришел?

– Ты мне не рада?

Вопросом на вопрос. Пересечение взглядов, которое Катя не выдержала. Она опустила взгляд первой.

Может быть, в глубине души она и рада их встрече. Только не рада Катя привязываться к тому, кто скоро покинет ее страну. Она совсем не рада тем чувствам, что пока легонько стучатся в ее сердце.

Пока – стучатся, но вскоре, когда Катя пошлет их куда подальше и решительно не откроет дверь, чувства назло ворвутся внутрь, устроив там вихрь и ураган. Она этого боялась.

А еще внутри нее почему-то все расцветало от знакомого немецкого акцента «Катья», который она не слышала уже пять дней. Преподаватели немецкого языка – не в счет.

– Я счастлив, что ты знаешь немецкий. Между нами нет барьера, и это прекрасно, Катья.

Прижимая немаленький букет к груди, Катя взглянула на задумчивого Макса. До дома оставалось идти порядка часа, ведь навряд ли Макс хочет испытать на себе все прелести московского метро в самый час пик.

– Да… Учила ради того, чтобы спасти незнакомца на периферии Москвы, – усмехнулась девушка.

Он посмотрел на Катю, улыбчивую и красивую девушку в чуть обтягивающем платье до колен, и совсем сошел с ума. Макс чувствовал, как ее улыбка затягивает его в омут, как закрывается сеть, в которой Макс остался лежать пойманным, но ничего не мог с этим поделать. Его руки, конечно, были развязаны, в них даже был нож – Макс, черт возьми, был способен разрезать эту сеть и выплыть на свободу из оков этой девушки, но было одно большое НО: Макс не хотел.

– Учила, чтобы со мной говорить, – поправил Макс после продолжительной паузы.

– Еще с Эрихом и Александром, а также с другими твоими друзьями. Только я забыла их имена, если честно, – призналась Катя, и они ступили на аллейку.

– Их имена тебе ни к чему. Я приехал сюда только из-за Эриха, остальные – мои приятели. У меня мало друзей, больше товарищей и приятелей, Катья.

– Почему? – немного удивилась девушка, приноравливаясь к широким шагам Макса.

– Я работаю там, где нельзя заводить друзей. Только товарищи, – уголки губ Макса приподнялись.

«Вот же, проболтался…», – чертыхнулся немец.

– Где ты работаешь? – Катя умело подхватила тонкую нить.

– Я расскажу. Чуть позже, – коротко и прохладно осведомил Макс, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

Катя отвела взгляд, больше не став задавать вопросы. Конечно, ей стало не по себе от его холодного тона, и Макс это понял. А еще Макс понял, что он не расскажет: ни завтра, ни сегодня, и даже чуть позже Макс не сможет рассказать, где он работает. Катя не станет его, она не улетит с ним в Германию – точно не улетит, а это значит, что он ей не расскажет.

– Жизнь не знает языковых барьеров, – задумчиво протянул Макс, направляясь рядом с Катей по аллее, где встречалось множество людей.

Уже вечерело, все шли с работы.

– Если бы ты не знала, я бы научил.

Катя только рассмеялась, и Макс улыбнулся в ответ. Еле заметно. Она перевела в шутку его слова, но Нойманн был серьезен. Он подозревал, что, если бы им пришлось встретиться в иных условиях, он бы непременно обучил ее немецкому языку. И Катя бы так же сильно завлекла его и в других условиях. Как девушка. Непременно.

– Я уезжаю двадцать пятого сентября, – внезапно произносит Макс.

«Как же ничтожно мало времени осталось, она точно не уедет со мной. Домашняя девочка, с ними не все так просто», – подумал Нойманн.

«Как же чертовски много времени осталось. Он не оставит меня в покое, а затем просто уедет», – подумалось Морозовой с сожалением.

– Что ж, – Катя подняла на мужчину свои глаза, – приезжай почаще.

– В Германии вся моя семья, – слышит Катя в ответ и замедляет шаг.

Они преодолели уже половину пути к ее дому, когда он заявил о семье. Открыто. Честно.

«Женат», – удостоверилась Катя.

Девушкам простительно делать поспешные выводы, и Катя их сделала.

– Наверное, твоя семья очень скучает по тебе, Макс. Не оставляй их надолго, – с улыбкой произносит девушка, чувствуя на себе внимательный взгляд Нойманна.

Она чувствовала этот холодный взгляд, даже когда его не было рядом. Двадцать четыре часа в сутках Катя ощущала его…

– Я не женат, если ты об этом, – догадывается Макс, усмехаясь.

Мужчина достал смартфон из кармана своих брюк, проверил время, а Катя думала о его словах. Она ошиблась – он не женат, и почему-то Катя была этому рада.

– Мои родители живут в Лейпциге, там мама с папой познакомились и оттуда они не желают перебираться ко мне в Берлин. Хотя одно время я очень настаивал на этом. Вообще им очень сложно путешествовать и именно не из-за физического состояния. Просто там их малая Родина, там их дом. Но я спокоен за них, ведь в Лейпциге живет мой младший брат с женой, они рядом с родителями и довольно часто видятся.

– У тебя есть брат? – приятно удивляется девушка.

– У меня их два, – улыбнулся Нойманн, и в уголках его глаз показались морщинки.

Они придавали ему мужественность и зрелость.

– Старший тоже живет в Берлине, мы вместе работаем. А у тебя? У тебя есть кто-то?

– Да, – взгляд Кати немного потух, – у меня есть старший брат, его зовут Вадим и он – надежда моего отца, – с печальной улыбкой произносит девушка, – однажды мой отец признался, что сожалеет о втором ребенке. Обо мне.

– Что? – не понял Макс.

Он не понял, как можно было сказать такие слова своей дочери. Как можно было вообще подумать об этом?

–Да. Он хотел второго мальчика, но родилась я… Мой отец желал больше преемников, девочек он не берет в расчет.

Катя не заметила, как Нойманн презрительно поджал губы и сощурился, посмотрев куда-то в даль. Он не понимал, он не мог понять такого отношения к своей родной крови! Нойманн понимал желание родителей привить самостоятельность своему чаду и отправить куда-то подальше от дома, Макс и сам придерживался такого мнения, но чтобы не любить ребенка – такое он вообразить себе не мог.

– Ты знаешь… Нас трое в семье, и все трое – мальчики. Но мой отец очень хотел девочку. Он хотел, чтобы у него была одна дочка, вот только не сложилось. Но, несмотря на это, он никогда не ругал мою маму, да и в чем она виновата? Он хотел дочку, но не до такой степени, чтобы когда-то посметь упрекнуть в этом своих сыновей. К сожалению, последние роды у моей мамы были тяжелыми, и после рождения моего младшего брата они перестали пробовать. И отец не видит в этом трагедии, он всегда благодарит судьбу за нас, сыновей.

Макс немного помолчал. Катя тоже притихла, ей была приятна поддержка мужчины.

– Давай остановимся здесь. Не нужно меня провожать, – шепотом попросила Катя, когда они приблизились к ее дому, – мой брат… Он не потерпит, если узнает о тебе. Я хочу тебе сказать, что у тебя прекрасные родители, Макс. И твоя братья, я уверена, тоже.

Нойманн понимал, что девушка собирается вновь с ним проститься, и он сразу же заметил поползновения Кати к подъезду. Он боялся не увидеть ее больше, а потому несильно, но крепко сжал ее руку повыше локтя и приблизил растерянную девушку к себе.

Никогда в своей жизни он не позволял себе принимать решения, которые не были обдуманы на все сто процентов. Никогда. Но здесь, в сердце России и рядом с этой девушкой, все полетело к чертям.

– Что тебя держит здесь, Катья? – с искренним удивлением спросил Макс, все еще удерживая удивленную девушку рядом с собой.

Немец нутром чувствовал, что она собирается сбежать от него, заведомо попрощавшись.

– Если я правильно понял, то ты одинока. Со стороны друзей, – Катя медленно кивнула, – со стороны мужчины… И, к сожалению, со стороны родителей. Что тебя держит здесь, скажи?

Катя не понимала, куда ведет этот разговор и к чему немец задает эти до боли странные вопросы, а еще она была удивлена тому, какая крепкая хватка была у Нойманна. Она, и правда, собиралась сбежать, не позволив им как следует проститься, но Катя не успела.

Она положила свою ладонь поверх его длинных пальцев и мягко освободила себя из захвата мужчины. Пока Нойманн не понял ее задумки, Катя осторожно вложила свои пальцы в его широкую ладонь и, прошептав возле его губ всего лишь слово «Москва», убежала с букетом цветов в раскрытый подъезд.

Нойманн остался стоять, провожая улыбчивую девушку цепким, пристальным взглядом.

Сбежала. Окутала его, Максимилиана Нойманна, одарила его теплым дыханием и сбежала. Катя не поняла, не разглядела в спокойном мужчине хищника, и откровенно сбежала, тем самым распалив собственнический и разбудив охотничий инстинкты в немце.

Глава 7

А затем Нойманн встретил Катю еще раз. Это была просто очередная прогулка по городу, когда Кате пришла идея посетить парк аттракционов, и вскоре они двинулись в нужном направлении. Успешно добравшись до парка, вскоре они сели на их первый аттракцион под названием «Вальс».

Только вот взгляд у немца уже не был столь уверенным. Макс с сомнением посмотрел на Катю, потому что он, в отличие от Эриха, совсем не любил подобные приключения.

– Это совсем не страшно! Держись, будет очень круто! – хохоча от адреналина, произнесла Катя.