Красота красная (страница 12)
Они устроились на террасе. Заказали по пиву и закуску: кальмаров и жареную ветчину.
– Полагаю, нам стоит начать конкретизировать факты, – заметила Ана. – Неопровержимые факты. Ксиана Ален была жива в 21:43, поскольку в это время она отправила Уго сообщение в WhatsApp. С этого времени и до 22:25, момента звонка в службу спасения, в дом никто не входил и никто оттуда не выходил. В доме находились только шестеро подозреваемых. Старуха сидела в своей комнате, но, насколько нам известно, ходить она может. Кому-то еще удалось зайти в дом, подняться в комнату Ксианы и убить ее. Все собравшиеся в тот или иной момент покидали сад. Ходили за выпивкой. В туалет. Инес Лосано ходила туда-сюда не один раз – у нее телефон стоял на зарядке. Ее муж приносил сардины и пиво. Сара – хозяйка, она постоянно появлялась и исчезала. То же самое можно сказать и о Тео. Лия Сомоса дважды поднималась в свою комнату: один раз за джемпером, а второй – чтобы спросить Ксиану, не хочет ли она перекусить. Именно тогда она и обнаружила труп.
– Точно. Меня беспокоит тема крови. Ее отдали на анализы, и в лаборатории полагают, что завтра мы сможем выяснить, кто ее продавал. Но это не точно. Однако меня тревожит то, что эти восемь литровых бутылок занимали довольно много места. Их пришлось прятать в доме, как и нож, который ни Тео, ни Сара не признали своим. В тот день в доме появлялись и Фернандо Феррейро, и Инес Лосано. Фернандо заносил купленные на ужин сардины, а Инес пила кофе с Сарой. Без сомнений, они не могли принести кровь, когда шли на вечеринку, поскольку у Инес была маленькая сумочка, а у него – две бутылки вина в упаковке, из тех, что продаются в магазинах для гурманов. Я уже проверил все это в записях, но сегодня расспросил их обоих с единственной целью: пусть знают, что мы не спускаем с них глаз.
– И что ты о них можешь сказать?
– У него от собственной неотразимости скулы сводит, а она впадает в истерику от страха, что скандал навредит ей. И она на него злится.
– Наставляет рога?
– Понятия не имею. Сара Сомоса – очень красивая женщина. Ты же ее видела.
– И ее сестра тоже.
– На мой вкус… слишком уж изящная.
– Я все еще размышляю об этой фотографии, – призналась Ана. – Зачем бы убийце воспроизводить снимок работы Авроры Сиейро?
– Затем, что ответы на эту загадку могут находиться в прошлом семьи.
– Это исключило бы Инес и Фернандо.
– Никогда не знаешь, что найдешь, когда копаешься в прошлом людей, – заметил Санти, прежде чем с нетерпением наброситься на закуску.
Три пива, шесть коктейлей
Впервые я увидела его в пивном баре на Нуэва-де-Абахо. Он угостил меня пивом. А я предложила ему еще выпить. Он был очень высоким. Мне понравились пропорции его тела. Длина рук. Ширина плеч. Размер головы. Дело было не в мускулатуре или красоте, а в пропорциях. Стоило мне его увидеть, как захотелось нарисовать, снять с него одежду и измерить точное расстояние от талии, бедер, груди. Пропорции. Пальцы – по отношению к руке. Бедренная кость по отношению к голени. Ширина бедер по отношению к ширине плеч. Я думала о пропорциях, пока мы пили пиво. И еще одно. И еще. А потом мы отправились в галереи. Текила. Еще. Лимон. Текила. Лизнуть. Его язык на моей шее. Мне захотелось это нарисовать. Я почувствовала его дыхание на своих волосах. «У тебя сумасшедшие глаза», – сказал он, а потом засунул руку мне под юбку. Под трусики. Отвел меня в угол. Задрал юбку. Мы сделали это там. Никто не заметил. Я чувствовала его внутри. Ощущала его стон возле своего уха. Я висела у него на шее. Мы двигались в едином ритме. Словно мамины скульптуры. Те самые, что выходят из-под контроля. Мы тоже потеряли контроль. Я застонала. Он застонал. Мы оба стонали. Я погладила его волосы, удивившись тому, насколько они светлые.
Мы стояли, обнявшись там, в галереях на улице Нуэва-де-Абахо. Неразлучные. Если у меня спросят, какой был самый счастливый момент в моей жизни – возможно, тот самый. Когда прижималась спиной к стене. Когда висела на нем. Когда глаза скользили по его шее.
И ничего не было, кроме его светлых волос. Таких светлых. Как у Кси.
Я представилась первой: «Меня зовут Лия».
Он посмотрел мне в глаза и впервые за этот вечер назвал свое имя: «А я Тео».
Лия начинает говорить
Инспектор Абад убедился в том, что Лия Сомоса выглядит намного хуже, чем до попытки самоубийства. Она была очень бледна. Он задавался вопросом, осталось ли хоть немного крови в ее почти подростковом теле. Правда в том, что Ксиана Ален в пятнадцать лет казалась гораздо большей женщиной, чем ее тетя. Вспомнилась фигура Сары Сомосы, которую он видел накануне во время допроса, и теперь Санти рассматривал анемичную и болезненную фигуру ее близняшки. Он сконцентрировался на лице Лии, пытаясь увидеть в ней точную копию матери Ксианы.
Рядом с Лией сидел доктор Бреннан и крутил в пальцах ручку. Он настоял на своем присутствии, и Санти согласился. Наладить отношения с доктором было в его интересах. По крайней мере, на данный момент. Меньше всего им сейчас требовался отчет о процессуальной недееспособности Лии Сомосы.