Я скосила на принца глаза. Мама родная, какое же у него тело! Бронзовая, абсолютно гладкая кожа. Чётко очерченные мышцы – ну хоть книгу о совершенном строении тела пиши. В меру подкаченные бицепсы, красивые широкие плечи, идеальная грудь, рельефный пресс, на котором так и хочется пальцем пересчитать кубики… Эх, было бы ещё сердце внутри этого великолепия!

– Может, мне дежурить у тебя? – предложил вдруг Даннэр. – А то мало ли куда ещё тебя в ночи понесёт?

– Если здесь останешься ты – тогда уйду я, – предупредила его и тут же перешла к другой теме, закрывая предыдущую. – Кстати, откуда ты взялся так быстро? Под дверью, что ли, сидел?

– Почувствовал, что ты что-то замышляешь, вот и пришёл. Звоночек случайно совпал с моим появлением.

Как пить дать блефует! Хочет напугать, чтобы неповадно было. Скорее всего, подселился в комнату напротив, чтобы контролировать ситуацию. Но я сделаю вид, что поверила.

– Больше не буду шастать по ночам, обещаю, – сказала я.

– Раз наша правильная девочка обещает, значит, на её слово можно положиться, – произнёс Даннэр, пристально глядя мне в глаза.

Я согласно кивнула. Зачем мне лукавить – я уже почти всё обыскала. Остался комод, но туда, в принципе, можно и днём заглянуть.

Разгребла подушки и вручила Даннэру черепаху, тонко намекая, что перед уходом неплохо было бы вернуть несчастное животное на его законное место. Кстати, теперь я понимала, почему ключ не поворачивался – механизм был заведён до упора.

Принц взял черепаху, медленно провел кончиками пальцев по панцирю и отнёс её на тумбочку. После чего затушил свечи и ушёл, неслышно затворив за собой дверь.

Вот чёрт, а как же я буду страницу переводить? Если бы Гридиан не отобрал сумочку, залезла бы под одеяло с мобильником. И луну их гигантскую, как назло, тучами заволокло. А утром явится узурпатор, и будет уже не до перевода.

Свечи зажигать нельзя ни в коем случае – Даннэр меня убьёт. Он теперь начеку. Всё, сегодня не судьба ознакомиться с текстом. Спать!

Впечатления от торса Даннэра не прошли бесследно. Наглый принц заявился ко мне во сне.

Я оказалась в какой-то очень красивой лагуне: пальмы, белый песок, светло-бирюзовая гладь океана и небо без единого облачка. Сидела в плетёном шезлонге, полуприкрыв веки. С моря тянул лёгкий прохладный ветерок, лаская раскалившуюся на солнце кожу.

И тут я почувствовала, что не одна на этом волшебном берегу. Медленно повернула голову и увидела… кого бы вы подумали? Даннэра! Он тоже полулежал в шезлонге справа от меня на расстоянии вытянутой руки. Штанов на нём не было – только плавки.

Мда, недолго длилось счастье. Надо бежать отсюда, пока у него глаза закрыты. Попыталась встать, но не вышло. Тело совсем не слушалось. Оно стало вялым и тяжёлым. А принц, словно издеваясь, улыбнулся и открыл глаза.

– Освежись, – сказал он и, взяв с маленького столика бокал с трубочкой и апельсиновой долькой на краешке, предложил его мне.

Странно, но за бокалом моя рука почему-то потянулась. И довольно уверенно. Признаться, я была ошеломлена, когда пальцев коснулась ледяная прохлада. Несмотря на жару, коктейль словно только что из холодильника вынули. Опять магия? Но как бы там ни было, я с удовольствием втянула через трубочку струйку бодрящего напитка. Не успела насладиться вкусом, как Даннэр оказался рядом, сбоку от меня. Он встал коленями на песок и положил руку на спинку моего шезлонга.

– Ты же обещал, что будешь ждать моей инициативы, – напомнила я.

– Так я и жду, – горячее дыхание Даннэра явственно ощущалось и в таком тропическом пекле. – Как видишь, я даже не касаюсь твоего изумительного тела.

– Жди… – равнодушно протянула я.

Самодовольно улыбнувшись, мужчина подался вперёд, скользнул рукой по моей шее и ловко дёрнул за завязочки. Теперь верхнюю часть купальника можно было приспустить одним пальцем. Что Даннэр и сделал. Чёрт! Я попыталась прикрыть груди ладонями, но руки совсем не слушались, словно приросли к шезлонгу.

А наглец тем временем переместился и навис надо мной сверху.

– Как ты вкусно пахнешь… – тихо и медленно проговорил он, практически касаясь губами моей щеки.

Против воли я повернула голову, желая, чтобы он ещё что-нибудь прошептал теперь уже в шею или в ухо. Насладившись несколько секунд моим томительным ожиданием, он подул мне на подбородок и стал спускаться ниже. Невероятно возбуждающая струйка горячего воздуха ползла по шее, миновала ямочку между ключицами, а потом потянулась по диагонали влево и остановилась на вершинке груди.

Я скрипнула зубами – нет, он не получит того, что так жаждет!

Даннэр, не прекращая дуть, посмотрел мне в глаза. Зачем он это сделал! Новая сладкая волна ударила в голову, очистив её для свежих мыслей. Если он сейчас не коснётся губами моего соска, не потеребит его языком, я сойду с ума. Но он этого не сделает. И поэтому я должна сама податься навстречу…

Н-н-н-ет! Ни за что! Пусть он треснет от возбуждения! Пусть я свихнусь! Но он меня не получит!..

– Не получит! – прорычала я в темноту, вскакивая с подушки.

Это был сон! Сон! Фух!

Только теперь я почувствовала, что вся взмокла. Даже под волосами вспотело.

Стряхнув остатки возбуждения, откинулась на подушку. Я не сдалась! Умница! Даже во сне не прогнулась. Вернее, не выгнулась. Но что я там вытворяла, лучше не вспоминать. Докатилась!

Теперь сна ни в одном глазу. Этот мерзавец даже выспаться не даёт! Кстати… а не его ли это работа? Он же маг и наверняка способен вложить мне в голову сон, как он делал это с элгарскими словами. Надо будет поинтересоваться. Вряд ли он ответит, но по его реакции, надеюсь, станет ясно. А на сегодня тема закрыта.

Чтобы хоть как-то абстрагироваться, я начала на элгарском считать черепашек и благодаря этому часа через полтора все-таки заснула.

***

После завтрака Гридиан стал рассказывать о моих «новых» родственниках. А это, не много не мало, целый клан. Клан Элько́на. То есть, до замужества меня звали Альмейда Элькона.

Гридиан принёс несколько небольших портретов в качестве визуализации. Отец Альмейды, он же глава клана, Та́риас Элькона, наводил страх одним только взглядом. Я всматривалась в это суровое, изрезанное тонкими морщинами лицо, и мне как никогда хотелось сбежать из дворца и больше сюда не возвращаться.

Мать Альмейды, Найя́на, на портрете выглядела печально, что не удивительно для женщины, вышедшей замуж за Тариаса. У неё было красивое и как будто мраморное лицо – может, художник его таким изобразил, а, может, и в действительности у неё идеально гладкая кожа.

Была ли она похожа на мою маму, такую, какой я её помню по фотографиям из дедушкиного альбома? Скорее, нет, чем да. Форма подбородка мамина, изгиб бровей тоже. Но на этом сходства заканчивались.

Следующий представитель – старший брат Альмейды по имени Ве́лиар. Копия отца. Как внешне, так, похоже, и внутренне.

Так вот, значит, с кем Леанна хочет связать себя брачными узами. Сдалась ему эта психопатка!

При виде Эли́сии, младшей сестры Альмейды, первая и единственная мысль, пришедшая мне в голову – маленькая дрянь. Ей лет шестнадцать на вид, а по словам Гридиана – девятнадцать. Злой пренебрежительный взгляд, хищные скулы, плотно сжатые губы. Одним словом, отвратительная девчонка. Складывалось впечатление, что роль Найяны в этом серпентарии заключалась лишь в том, чтобы производить на свет подобия Тариаса обоих полов.

Ещё были какие-то тёти, дяди, двоюродные братья, сёстры, и за сегодня мне предстояло выучить их имена и узнать, о чём с каждым из них может беседовать Альмейда.

В результате, уже к обеду я пришла к выводу, что быть сиротой, на самом деле, не так уж и плохо.

Трапезничали мы втроём. Даннэр появился как раз в тот момент, когда мы сели за стол. Он был доволен и слегка утомлён. А ещё у него на запястье красовался… засос. Свеженький такой. Что ж, будем надеяться, что хотя бы на сегодня принц удовлетворён. Однако смотреть ему в глаза я не решалась, поскольку меня не покидала уверенность, что в них до сих пор тлеет возбуждение, способное испортить мне аппетит.

Но он не был бы Даннэром, если бы не начал издеваться. Задавал мне всякие вопросы по усвоенному материалу, заставляя-таки смотреть себе в глаза. Я не ошиблась – в них была лава, медленная, тягучая, раскалённая. И, как мне иногда казалось, в этом раскалённом взгляде всплывал вопрос: «Ну и как тебе сон?»

Я героически выдержала экзаменовку. Отвечала так, как учил Гридиан, не позволяя никакой отсебятины, хотя временами так и подмывало.

– Великолепно, – подвёл итог Даннэр. – Даже лучше, чем я ожидал.

– Скажите, – обратилась я к братьям, – а вы не задумывались о том, что уж кто-кто, а родители просто обязаны почувствовать, родная дочь перед ними или нет?

– Не делай из нас идиотов, – Даннэр недовольно сощурился. – Разумеется, мы думали об этом.

– И?

– Я подделаю энергетику Альмейды. А учитывая то, что твоё общение с предками мы сведём к минимуму, успех гарантирован.

– Смотрите, а то папаша вас в бараний рог скрутит, – пригрозила я. Ясно, что Элькона очень влиятельный клан. Ибо как ещё объяснить тот факт, что сынуля Велиар в свои двадцать семь лет – член королевского совета. Ну, и то, что Альмейду выдали за Гридиана, тоже о многом говорит.

Братья в ответ рассмеялись.

– Тут, скорее, у тебя проблемы начнутся, – всё ещё посмеиваясь, сказал Даннэр. – Глядишь, Тариас захочет тебя удочерить.

– Не захочет. Я их семейную репутацию подорву.

– Нам это на руку.

– Да, понимаю, сильный клан… – закивала я. – Не исключено, что в будущем Тариас захочет укрепить связь с королевским домом. Младшая дочь созрела, а тут принц холостой скучает.

– Не-ет, – протянул Даннэр, – Тариас не готов к тому, чтобы его младшенькая погибла в столь юном возрасте.

– К слову, эту мелкую стерву следует опасаться даже больше чем отца, – мрачно молвил Гридиан. – Она ко всему относится с подозрением и, кроме того, очень наблюдательна. Я предпочел бы вовсе вас не сталкивать, но, к сожалению, этого не избежать.

Что мне оставалось сделать, кроме как тяжело вздохнуть? Родственников не выбирают. Их обретают. Ещё позавчера я была одна на белом свете, а теперь у меня есть большая семья, членов которой я бы затруднилась распределить по местам в рейтинге под названием «Самый опасный родственник». Ни к кому из них не прильнешь к груди, ища тепла и заботы, потому что каждый решит, будто ты тянешься вырвать зубами его сердце. Единственное исключение – Даннэр. Этот истолкует по-своему. Кстати, я заметила, что как только принялись обсуждать Элисию, сексуальное послевкусие в глазах Даннэра растворилось – даже осадка не осталось. А я думала, он на каждую юбку возбуждается. Ладно, куда-то меня не в ту степь понесло…

– Послушайте, – решила я задать вопрос, не дававший мне покоя. Вернее, один из вопросов. – Вы говорили о том, что на подготовку отводится четыре дня. Почему именно четыре? Что случится через четыре, точнее, теперь уже через два дня?

– Турнир, – сказал Гридиан. – Ежегодный рыцарский турнир. По традиции королевская чета обязана на нём присутствовать.

Вот в чём дело! Теперь понято, почему они стараются в сжатые сроки вылепить из меня Альмейду.

– Хорошо, что не участвовать, – с ухмылкой произнесла я. – То есть, это и будет мой первый выход в свет?

– В свет – да. Но до этого тебе придётся пообщаться с обитателями дворца. Например, с завтрашнего утра при тебе уже будет служанка. А послезавтра ты выйдешь из этой комнаты. Поболтаешь с фрейлинами. Ну, и вообще пройдёшься по дворцу.

– Что ж, – сказала я, обречённо вздохнув, – давайте учите, как разговаривать со служанкой.

Так, значит, Леанна хочет, чтобы я сосватала ей Велиара в день турнира? Выходит, там будет вся моя «родня»? Кошмар какой!