– Ты сама говорила, неправильно, что мы ото всех отгородились, – не слишком уверенно возразила Литаль.

– Неправильно, – согласилась Диана. – Поэтому мы с Габриэлем и Широм сейчас пойдём наружу. В смысле к остальным, – добавила она, заметив, как вздрогнула при слове «наружу» Литаль. – А вы с детьми оставайтесь. Вам как раз хватит места, если сдвинуть в сторону стулья.

– Мы с Дани тоже можем лечь снаружи, – вмешалась Йонит.

Дани согласно кивнул.

– Можете, конечно, – устало согласилась Диана. – Но вы достаточно на сегодня сделали, не находите? Волонтёрили весь вечер. А Дан ещё и драку предотвратил. До чего мы дожили: я же, по сути, отправила подростка шпионить за народом, – вздохнула она, покосившись на Литаль.

– Лиха беда начало, – отозвалась та, не слишком, впрочем, тревожась о моральном облике своего сына.

И принялась расстилать на полу спальные мешки, тем самым давая понять, что принимает предложение Дианы.

– Я устроюсь с той стороны поперёк двери, – предложил телохранитель. – Тогда сюда никто не войдёт. Но лучше на всякий случай запритесь изнутри.

– Это хорошие меры предосторожности, но что-то может понадобиться врачам, – с сомнением протянула Диана. – Впрочем, Габриэль, тут решать тебе. Это твоя сфера. Йуваль! – Она потрясла мэра за плечо. – Пора спать.

Но тот лишь отрицательно и, кажется, раздражённо мотнул головой, хотя теперь ни один экран не показывал ничего, кроме темноты.

– Иди, Диана. – Устало щурясь, Литаль передвинула стул. – Мы будем разбираться сами.

Диана кивнула и, зажав под мышкой спальный мешок, шагнула к двери.

Спальник она сразу же скинула на пол у стены. Мысль о том, что вещь, оставленную без присмотра, могут утащить, мелькнула и была отброшена как нелепая. Если и утащат, значит, кому-то нужнее. Осторожно огибая чужие постели, она направилась к импровизированному «полевому госпиталю».

Он не был отгорожен даже занавеской, об этом ещё не успели позаботиться, так что говорить об отдельном помещении не приходилось. Просто небольшая часть зала была немного лучше освещена, и здесь собралось больше народу. В госпитале, в отличие от настоящей больницы, врачи ничем внешне не отличались от пациентов. Все в обычной повседневной одежде, с обычными причёсками и усталыми глазами. Ни медицинских костюмов, ни прикрывающих волосы шапочек (Диана вечно забывала, как они называются), ни идеально удобных «кроксов» на ногах. Несколько человек сидели рядышком на расстеленном спальнике, кто-то устроился на скамье, иные что-то негромко обсуждали, сбившись в группу. Женщина в длинной юбке и широкой блузе сидела на корточках напротив девушки с большими красивыми глазами, сейчас изрядно покрасневшими.

– Вы родились в городе М.?

Голос у женщины был приятный, обволакивающий, он внушал ощущение спокойствия сам по себе, безотносительно смысла сказанного.

Девушка покачала головой, при этом так сильно сжав собственные пальцы, что Диана невольно поморщилась: ей казалось, они вот-вот хрустнут.

– А откуда вы сюда переехали? – продолжала расспрашивать женщина.

– Из Иерусалима. Вообще-то сначала мы перебрались в Нетанию, а уже потом сюда, – уточнила она.

– Расскажите, – предложила женщина. И, видя неуверенность девушки, подбадривающе кивнула.

Та облизнула губы и начала что-то объяснять. Её состояние было по-прежнему далеко от спокойствия, но слёзы в глазах уже, кажется, не блестели.

– Много людей в состоянии шока? – тихо спросила Диана у подошедшей Цвии.

– Прилично, – подтвердила та.

– И что вы предпринимаете в таких случаях?

Цвия указала на женщину в длинной юбке.

– Разговариваем с ними. Задаём простые вопросы. Просим рассказать о том, что они пережили. Понимаете, опыт у нас богатый, но ведь такого, как сейчас, никогда ещё не было. Никто точно не знает, как правильнее действовать. Мы только между собой договорились не спрашивать у людей, где они живут. Обычно это самый простой вопрос, но… – она обвела взглядом зал, – теперь никто нигде не живёт, так что вопрос может только усилить стресс.

Диана кивнула.

– Мы можем чем-то им помочь? – спросила она, оглядывая «госпиталь».

Цвия пожала плечами.

– Мы делаем всё, что в наших силах. Вообще-то было бы хорошо давать этим людям какие-нибудь простые задания, чтобы они могли отвлечься от своей боли и, знаете… почувствовать себя нужными.

– Понятно. Да. Хорошо. Полагаю, недостатка в таких заданиях не будет.

Диане вдруг подумалось: а может быть, именно этим она и занимается на протяжении всего этого нескончаемого вечера? Пытается почувствовать себя нужной? Она мотнула головой: время для размышлений ещё не наступило.

– Многие обращаются по поводу лекарств, – сообщила Цвия. – Не для всех у нас были ответы. Люди волнуются, что останутся без препаратов, которые принимают на постоянной основе. У многих есть всего по две-три таблетки. Те, кто особенно тщательно подготовился, принесли запас на месяц. Но вряд ли кто-то взял с собой больше. Нета, где у нас был список?

Девушка в кардигане, как раз проходившая мимо, запустила руку в глубокий карман, извлекла оттуда сложенный вдвое лист А4 и карандаш. Карандаш бросила обратно, а листок развернула и передала Цвие. Та, не глядя, протянула его Диане.

– Здесь те лекарства, про которые нас спрашивали.

Заместитель мэра пробежалась глазами по списку, составленному мелким почерком и тем не менее уже перескочившим на вторую сторону листа.

– Завтра мы этим займёмся, – пообещала она.

А сама подумала, что надо было сразу внести необходимые лекарства в опросник, наряду с именем, фамилией и профессией. Интересно, сколько ещё важных пунктов они не включили? И когда сумеют наконец разобраться, что в этой новой жизни стало первостепенным, а что, напротив, не имеет значения?

Кто-то тронул её за локоть. Сначала Диана подумала, что её просто толкнули, протискиваясь между посетителями «госпиталя». Но прикосновение повторилось, мягкое и всё же настойчивое. Обернувшись, она увидела совсем старую женщину. Лицо её было испещрено морщинами и возрастными пятнами, но карие глаза смотрели на Диану живо и внимательно. Подумалось, что эта женщина вполне могла быть свидетельницей создания государства.

– Скажите, девочка, – заговорила та, удостоверившись, что её манёвр привлёк должное внимание, – а что с другими странами? Вы перечислили разные города Израиля. А как обстоят дела за нашими границами? Кого-то ещё обстреляли? Это мировая война? Война на Ближнем Востоке? Или только наша еврейская проблема?

Диана не могла припомнить, когда её в последний раз называли «девочкой», но сочла, что со стороны собеседницы такое обращение вполне легитимно. А вот хорошего ответа у неё, увы, не было, как и на многие другие вопросы. И в том смысле, что информации не хватало, и в том, что имеющаяся информация не радовала, так что назвать ответ «хорошим» значило погрешить против истины.

– Нам, в общем-то, не сообщали подробностей, – призналась она. – Но кое-что мы успели выяснить по своим каналам. Как только стало ясно, что по Тель-Авиву выпущена ракета с ядерной боеголовкой, из Димоны ударили по Ирану…аналогичным оружием. Немногим ранее йеменские хуситы атаковали американский авианосец, американцы обещали в этом случае жёсткий ответ. Они же обещали, что, если Иран применит ядерное оружие, их реакция последует незамедлительно. Британцы, в свою очередь, гарантировали, что вступят в войну как союзники США. Словом, от Ирана осталось не больше, чем от Израиля, да и над всем Ближним Востоком небо нескоро будет чистым. А дальше остаётся лишь гадать. Вопрос в том, вступят ли в конфликт Россия, Китай и Северная Корея. И как решат действовать страны ЕС.

Сначала она говорила, обращаясь к задавшей вопрос старушке, затем взгляд её расфокусировался, а перед мысленным взором одна за другой возникали картины возможного будущего, точнее сказать, возможного настоящего. Слегка повернув голову, она внезапно обнаружила, что все вокруг замерли, жадно ловя каждое её слово. В этой безумной реальности люди жаждали информации не меньше, чем пищи или воды.

– Боюсь, мне нечего добавить, – сказала она извиняющимся тоном. – Война могла ограничиться нашим регионом, а могла охватить весь земной шар. На данный момент у нас нет способа это узнать.

– Нет совсем никакой связи с внешним миром? – спросил мужчина с перевязанной рукой.

Должно быть, он поранил её, пока спускался по лестнице среди обезумевшей толпы. Серьёзных травм, к счастью, ни у кого не было, а вот мелкие получили человек пятнадцать.

– Никакой, – развела руками Диана. – Ни мобильной, ни по кабелю. В кабинете несколько стационарных телефонов, но ни одна линия не работает. Интернет – само собой. Этого следовало ожидать, но мы всё равно проверяли много раз.

Люди понимающе закивали: кто из них не пробовал, раз за разом, дозвониться до близких по мобильному телефону – через Вотсап, через социальные сети, любым способом, – и всё это несмотря на то, что с самого начала стало очевидно: шансы на успех – нулевые.

– Если где-то остались люди, и жизнь продолжается как обычно, может быть, они прибудут сюда со спасательной операцией?

Этот вопрос повис в воздухе, как обещание несбыточного, как сказка, которая никогда не станет былью, но дети всего мира продолжают верить в неё, невзирая на любые столкновения с реальностью. Даже если где-то – в Америке, в Европе, в Китае – люди не пострадали от ядерной катастрофы, разве же станут они соваться в самое пекло для того, чтобы вытащить из бункеров выживших, о существовании которых вряд ли даже подозревают?.. Диана предпочла промолчать.

– Половина четвёртого, – заметила только что освободившаяся врач, поглядев на круглый циферблат простых наручных часов.

Такие мало кто носил: наличие мобильных телефонов и умных часов давно превратило подобные браслеты скорее в аксессуар, нежели необходимую вещь. Однако теперь часы обещали стать немалой ценностью, ведь их батарейки продержатся намного дольше, чем телефонные.

– Советую всем, кто не работает прямо сейчас и кому не нужна срочная медицинская помощь, ложиться спать. Сон – это, может быть, единственная роскошь, которая нам всё ещё доступна, – добавила врач.

Было очевидно, что сама она следовать собственному совету не собиралась, ибо относилась к категории работающих. Медикам предстояла бессонная ночь. Диана сначала тоже подумала остаться, но, чувствуя, как от усталости слипаются глаза, рассудила, что завтра ей понадобятся новые силы. Сильно сомневаясь в том, что после такого потрясения удастся уснуть, она всё-таки вернулась к своему спальному мешку, который обнаружила точно там, где оставила. Найдя относительно свободное место на полу, она расстелила спальник, легла, повернулась набок и сама не заметила, как уснула.

Утро наступало медленно, вязко, с большой неохотой. Или это Таня не хотела, чтобы начинался новый день? Впрочем, не исключено, что верно было и то, и другое. Благодаря клонексу девушка провалилась в сон очень быстро и спала крепко, невзирая на непривычные условия. Спальный мешок посреди огромного бункера – это, как ни крути, не ортопедический матрас в собственной спальне. Но тёплая собака под боком придавала ощущение уюта даже в таких обстоятельствах. Теперь же следовало вынырнуть из сна навстречу новой реальности, и организм отчаянно сопротивлялся.

К сожалению, даже если долго не открывать глаза, звуки быстро находят путь в сознание, и слух не обмануть. Это не обрывки телефонных разговоров соседей, доносящиеся через открытое окно. Отныне этот гомон – неизменная черта нового мира.