– Вы не знаете? – он нервно оглядывается на меня, качает головой и поджимает губы под темными усами. – Конечно, не знаете. Они забрали у вас эти воспоминания.

Меня обдает холодом, будто над местом моей будущей могилы прошел призрак. По обнаженным рукам бегают мурашки. Пурпурный сумрак, царящий здесь ночью, внезапно сгущается вокруг меня и темнеет.

Должники прекрасно знают, что фейри подавляют наши воспоминания. Мы все – нарушители Договора. Мы каким-то образом умудрились выйти за рамки договорных обязательств, установленных между нашим миром и дикими, опасными, чудесными мирами Эледрии. Большинство из нас, скорее всего, понятия не имело о том, что мы что-то там нарушаем. Договор был заключен так давно, что в мире людей о нем никто уже и не помнит. Но он остается в силе, и мы обязаны следовать его условиям.

Однако наши лорды и леди не хотят, чтобы мы помнили, как именно нарушили Договор. Это знание опасно: оно свидетельствует об уязвимости фейри. Поэтому воспоминания о случившемся заперты внутри нас и недоступны. Никогда не думала, что они важны. В конце концов, фейри не забрали у меня память о семье – о маме и моем брате Оскаре. И я довольно живо помню Дэнни с его сестрой Китти. Даже отец мелькает на задворках сознания. Чего бы мне не хотелось.

Что же еще сокрыто во мне, подавленное чарами моей госпожи? Подавленное так же, как и бурлящее в крови новообретенное ощущение. Сильно похожее на… сверхъестественную силу…

По пути нам все время встречаются Должники, и чем ближе мы подходим к библиотеке, тем их больше – они собираются группками и украдкой перешептываются. Все разглядывают мой роскошный наряд и дурацкий головной убор в виде рогов. Наверное, я представляю собой то еще зрелище в наряде наших лордов и леди! Как свинья с ниткой жемчуга, пытающаяся сойти за красавицу.

Двери библиотеки подпирают Лидия и Джордж.

– Он все еще там? – спрашивает Таддеус, тяжело дыша. Мужчине его возраста пробежка далась нелегко.

Лидия кивает, ее глаза расширены от страха. Джордж вяло моргает.

– Хорошо. Тогда у нас есть шанс, – Таддеус поворачивается ко мне и, отдышавшись, говорит: – В последний раз его видели в разделе поэзии на втором этаже. Не знаю, сколько ущерба он успел нанести, – мистер Крикл заламывает руки и молитвенно возводит глаза к потолку. – Боги всевышние, этого вообще не должно было произойти! Что-то случилось, раз он сбежал из Обреченного города.

Его слова предназначены мне, но я понятия не имею, о чем он говорит. Пока я решаю, какой вопрос задать первым, Таддеус достает что-то из жилета. В следующую секунду он сует мне в руки перьевую ручку и небольшую книгу в кожаном переплете.

– Держи. Впиши его в книгу.

Я оторопело перевожу взгляд с книги на ручку, а потом – на Таддеуса.

– Вписать… что…

– Впиши его в книгу, – повторяет старший библиотекарь. – Рейфа. Его нужно снова привязать к книге. Верни его на страницы.

Моя челюсть, наверное, упала до пола. Я возвращаю ее на место с громким стуком, облизываю пересохшие губы и мотаю головой.

– Но, мистер Крикл, как мне это сделать? Я даже не знаю, что такое рейф! И тем более не знаю, как… как…

– Это Кошмар, – в глазах Таддеуса читается жалость, которая в данных обстоятельствах только нервирует. – Не волнуйся, твоя сила освобождена и знания сами вернутся. Ты поймешь, что делать, когда увидишь рейфа. Во всяком случае, я надеюсь на это. Сам я никогда этого не делал.

– Вы никогда… Мистер Крикл! – последние слова вырываются протестом, поскольку Таддеус машет рукой моим коллегам-библиотекарям, и они распахивают двери. Таддеус хватает меня за руку и с удивительной для старика силой вталкивает в библиотеку. Я лишь успеваю еще раз крикнуть: – Мистер Крикл!

Двери захлопываются у меня перед носом.

Я остаюсь совершенно одна в золотисто-белом холле огромной библиотеки Аурелиса.

Удивительно, как быстро знакомое место может стать чужим и пугающим. Библиотека – мой дом в этом странном мире, в котором я оказалась. Прибежище в королевстве, которому я не принадлежу. Я много раз была здесь одна. Как тем утром, когда открывала библиотеку на рассвете до прихода своих коллег.

Но я никогда не была тут после захода солнца. В слабом пурпуре сумрака, льющемся из стеклянного купола над головой, привычное помещение кажется ужасно незнакомым. Опасным.

А со мной здесь еще и рейф. Кошмар. По позвоночнику бежит дрожь. Я смотрю на врученную мне Таддеусом книгу и, покусывая сухие губы, открываю ее. Внутри голые страницы. Она совершенно пуста.

– Впиши его в книгу, – шепотом повторяю я слова старшего библиотекаря и качаю головой. – Каким образом?

Словно в ответ на мой вопрос меня изнутри обжигает жаром. Я напрягаюсь, но ощущение не неприятное. Вместе с жаром приходит какая-то странная дрожь. Сначала только в голове, а потом он концентрируется в пальцах. Непонятный мне, но необычайно знакомый…

Ну не стоять же здесь в нерешительности всю ночь!

Я захлопываю книгу, засовываю ее себе под мышку и направляюсь мимо стола для регистрации книг к центру библиотеки – круглому пространству под куполом. Отсюда библиотека делится на пять основных частей, расходящихся из середины зала лучами звезды. Позади находится холл и главный вход. Впереди – раздел истории, где в основном собраны книги по истории людей, поскольку и написаны они людьми, с редким вкраплением эледрианских саг. Раздел художественной литературы располагается по правую руку, научной – по левую. На второй этаж ведет лестница – к разделу поэзии, как древней, так и современной.

Я поднимаю взгляд, всматриваясь в сумрак за балконными перилами, где в тенях стоят стеллажи. Там, по словам Таддеуса, видели рейфа. Он все еще…

В тишине раздается раскатистое рычание.

Я отшатываюсь, вцепившись в ручку, точно в кинжал. Какое-то это рычание странное, неправильное… липкое. Не знаю, как еще его описать. Животное так не рычит. Влажно. Мерзко. Склизко.

Я таращусь вверх с бьющимся где-то в горле сердцем. По другую сторону перил медленно движется какая-то тень. Длинная, приземистая и громоздкая.

О небеса, смилуйтесь надо мной! Последнее, чего мне сейчас хочется, – подниматься на второй этаж.

Судорожно сглотнув, вспоминаю, как сжимались на моем горле пальцы принцессы Эстрильды. «Сделай то, чего ждет от тебя этот бородатый старик», – велела она. Этого достаточно, чтобы воззвать к узам Долга. Сопротивление и борьба приведут сначала к боли, а потом и к увеличению срока службы. Так я никогда не вернусь домой.

Я делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание. Таддеус верит в меня. Настолько верит, что прибежал с другого конца дворца и ворвался на пир, рискнув навлечь на себя гнев короля Лодирхала. Он верит, что я способна остановить это существо. Почему бы мне тоже не поверить в себя?

Подбираю юбки и, чтобы не передумать, спешно приближаюсь к лестнице. Закручивающиеся спиралью ступени погружены в тени, и я дрожащей рукой хватаюсь за полированный поручень. Туфли на мягкой подошве не издают ни звука, и я надеюсь, что нечто, ждущее меня наверху, не услышит мое приближение.

Достигнув вершины лестницы, заглядываю за перила второго этажа. Передо мной рядами стоят две дюжины стеллажей с длинными проходами между ними, которые дальше разветвляются и петляют, создавая книжный лабиринт. Между балконными перилами и рядами стеллажей тянется узкий проход с видом на центральную часть первого этажа. Для посетителей, любящих полистать страницы в уютном кресле или даже прикорнуть, в разных уголках библиотеки расставлены удобные сиденья. Картина привычная. И зловещая.

Затаив дыхание, напрягаю свой библиотекарский слух. Там кто-то кряхтит? В пятом проходе? Сглотнув, схожу со ступеней на второй этаж. Чувствую себя глупо, преследуя неведомого монстра с оружием в виде книжки и ручки. Но вряд ли бы я чувствовала себя лучше, вручи мне Таддеус меч. Скорее бы ногу себе им отхватила.

Я дохожу до пятого прохода и вглядываюсь в темноту. Сердце гулко бьется в груди, дыхание перехватывает. Там что-то есть.

Глаза не сразу привыкают к темноте, и поначалу я вижу лишь общие черты существа. Размер – как у большой собаки. Форма – длинная, мелкорослая, волочащаяся по полу. Как у жирного слизня. Приглядевшись, замечаю на одном конце этого слизня плечи и длинные руки. Одна из рук заканчивается кистью с длинными пальцами, другая – культей. На длинной тощей шее болтается человекоподобная голова. Без ушей, волос и каких-либо особенностей, она напоминает просто обвисшую плоть. Существо отвернуло голову от меня, поэтому лица мне не видно. Если оно вообще у него есть.

Кошмар.

Таддеус не шутил. Это существо – чем бы оно ни было – словно вышло из жутчайших снов.

Оно ползет вдоль нижних полок, время от времени трогая культей книги и оставляя на них слизь, кровь и гной. Похоже, оно само не знает, что ищет. И, таща за собой тяжеленное тело, шипит и булькает. Кажется, оно… тает. Возможно, когда-то существо имело форму человека, но медленно расплавилось, обратившись в лужу живого воска.

Оно вдруг останавливается и культей вытаскивает с полки том. Книга падает на пол. Существо медленно переворачивает страницы сочащимися слизью пальцами, кряхтит и капает слюной из отвисшей челюсти. Книга тоже начитает таять: страницы с обложкой размокают и размякают, пока не превращаются в жижу.

Покончив с этой книгой, рейф тянется за другой.

У меня сжимается сердце. Немыслимо! Я не могу позволить этому чудовищу уничтожать книги прямо у меня на глазах.

«Впиши его в книгу».

А если… если?..

Дрожащие пальцы жжет, и я крепко сжимаю в них ручку. Стискиваю зубы, отступаю на шаг и открываю, положив на сгиб руки, книгу с пустыми страницами. Встряхнув ручку, касаюсь пером листа и, помедлив секунду, начинаю писать:

«Я обнаружила в пятом проходе Тающего Человека. Он достает с полок книги и, кажется, пытается их читать. Но страницы под его пальцами тоже начинают таять».

Несколькими росчерками пера описываю существо перед собой. Ничего не происходит. Или происходит? Слова ложатся на бумагу, и я что-то вижу. Правда, не уверена, что именно. Это какие-то нити. Тонкие нити, которые протягиваются от меня к жуткому существу в проходе. Об этом говорил Таддеус? Он ожидал, что именно эта способность вернется ко мне в нужный момент?

Может, что-то у меня и выйдет. Может, получится сделать большее, чем просто запечатлеть мгновение – а именно так я и вижу происходящее. Может, получится его изменить.

«И вдруг, – пишу я, – он начинает уменьшаться. Совсем понемногу – так, что Тающий Человек этого даже не замечает. Медленно, очень медленно его длинный жирный хвост сморщивается, а гадкие передние конечности втягиваются в плечи».

Работает! Не знаю как, но работает. Оторвав взгляд от страницы, я вижу действие своих слов. Тень уменьшается – сначала медленно, а потом все быстрее.

«Вскоре, – пишу я, – он становится не больше кошки».

Едва я ставлю точку в последнем предложении, как рейф вскидывает голову. Принюхивается, издавая противные влажные звуки. Поводит тяжелой головой на длинной шее.

Развернув шею, смотрит прямо на меня.

И рычит.

Глава 6

На лице существа раньше были черты, которые все еще слабо различимы. Два глаза. Нос. Рот.

Один глаз опустился до половины обвисшей, сочащейся слизью щеки. Другой почти скрыла нависшая над ним тяжелая бровь. И рот… его рот…

Он широко раззявлен. Вместо зубов внутри длинные потеки слизи, которые, я уверена, прокусят ничуть не хуже клыков.

Мгновение я оцепенело смотрю на существо, не веря своим глазам. Не желая верить в то, что вижу.

А потом рейф бросается в мою сторону.