Хитничья жила (страница 12)
– Отлично. Садись где тебе удобно,– одобрительно кивнул начальник.– Оформляй свой полевой журнал. Ты молодец.
Андреич не обошел вниманием и Димку, поинтересовался, как успехи у него. Молодой специалист не хуже Вали успел отрисовать все тридцать метров и стоял над затопленной канавой, довольно потирая руки.
– Красавцы,– донеслось до Вали.– Что ты, что Валентина. Ну хоть не тратить время на откачку… Всегда бы так!
– Андреич, мы старались!– бодро ответил Димка.
Геологи устроились в балке (в одной комнате – Сермех, в другой – они) и к вечеру перенесли документацию в журналы. Самым сложным оказалось разобрать свою же писанину: сплошные сокращения и аббревиатуры – все в следах от грязных пальцев и засохших капель, набросанную в спешке зарисовку. Канавщикам потребовалось время, чтобы восстановить картину и грамотно все записать.
Их отвлек стук капель по стеклу. За окном рабочие накинули дождевики. Пятница клонилась к завершению, и все поглядывали на часы в ожидании того момента, когда можно запрыгнуть в машины и разъехаться по домам. За главных оставались Алик с Батырбеком – постоянные обитатели Елгозинского участка. Первый сторожил базу, второй – карьер.
Козлов всех распустил полпятого. На то, чтобы дойти до базы, переодеться из спецовок в обычную одежду и рассесться по машинам, хватило пятнадцати минут. Валя закрыла домик и села в синий «Форд» к Андреичу; рядом с начальником сидел Сермех, на заднем сиденье пристроился Димон.
Они доехали до станции. Согласно расписанию, электричка Екатеринбург – Вухла прибудет через полчаса и простоит здесь три минуты.
Станция находилась на пригорке, в стороне от деревушки. Поблизости не наблюдалось никого. Из-за пасмурного неба и тайги, стоявшей непроглядной стеной, казалось, что уже стемнело, хотя и шел всего-то шестой час. Почти вплотную к рельсам подступали мрачные ряды из сосен-исполинов. У их подножия угрожающе застыли низкие березки – уродливые карлики с извилистым стволом.
– Ну что, дождемся вместе электричку? Тебя посадим и поедем,– предложил Андреич. Сермех и Димка согласились с ним.
Но Вале не хотелось их задерживать. Она прекрасно понимала: им всем не терпится приехать в город и, скорее всего, у каждого на вечер свои планы, а за полчаса, которые они здесь прокукуют с ней, легко преодолеют полпути. И ответила, мол, не волнуйтесь за меня, присяду вон на ту скамейку и почитаю книжку, а там и поезд подойдет. Зимой вот будем думать, как выходить из положения, ну а пока еще светло.
Андреич похвалил ее за смелость и, предупредив, мол, в случае чего звони, уехал.
Гордеева сошла с дороги. В одной руке она держала сумку с ноутбуком, в другой – пакет с вещами, которые везла за выходные постирать.
Дождь перестал, и все вокруг окутала влажная дымка. На платформе не было ни одной живой души. Валя поднялась по бетонным ступенькам и вытерла скамейку рукавом спецовки; присев на краешек, открыла в телефоне приложение для чтения электронных книг.
Она сидела на пригорке, спиной к дороге, лицом к путям, в джинсах и желтой куртке, ярким пятном выделяясь на фоне предсумеречной станции. Ей ничего не оставалось, как погрузиться с головою в чтение. Только бы не всматриваться в зловещие заросли, не рисовать в воображении Бабаек, какие там живут, и не шугаться при каждом подрагивании веток.
Внезапно снизу просигналили.
Валя вздрогнула: все мужики с карьера давно разъехались, и это не был кто-то из своих! Она бросила через плечо испуганный взгляд на дорогу и увидела старый «Мицубиси Паджеро». С водительского места на нее смотрело смуглое лицо с черной щетиной. Гордеева узнала в нем Димкиного друга, хитника.
– Привет! Тебе куда?– опустив стекло, спросил он громко.
– Привет! В Вухлу!– прокричала Гордеева и застыла в ожидании ответа.
– Садись!– энергичным движением руки поманил ее хитник.
Она живо подскочила со скамейки и спустилась по ступенькам. Конечно, не познакомься они на неделе, Валя не села бы к нему в машину. Но чутье подсказывало, что Тимур – мужик нормальный и ничего плохого ей не сделает.
Перед тем как сесть рядом с водителем, она на всякий случай уточнила:
– Ты едешь в Вухлу?
– Да.
– Тебе в какой район? Случайно, не поедешь по Чекасина?
– Не, мне в центр. Но подброшу, без проблем. Садись.
Она немного удивилась, заметив, что Тимур сидит в одном термобелье, в подштанниках и водолазке, но сразу догадалась: он разделся, чтобы не запачкать кресло грязной робой. А поскольку выезжал один, то и стесняться ему было некого. Болотники, как и влажные портянки, скорее всего, скинул в багажник; и теперь, переобувшись в шлепанцы, постукивал ими о коврик.
В салоне пахло потом и костром. К копченому душку примешивался хвойный аромат: под зеркалом заднего вида болталась «пахучка» в форме елки.
«Паджерик» тронулся, и свежий, холодящий ветерок ворвался внутрь.
– Ты не против, если я малек проветрю? Запашок такой, как будто рыбу здесь коптили!
– Проветри, если хочешь. Но мне нормально,– проявила Валя деликатность.
– Начнет сдувать – ты не стесняйся, говори.
– Окей.
«Паджерик» проехал железнодорожный переезд и, вместо того чтобы свернуть на трассу, погнал по незнакомой грунтовке.
– Куда это мы едем?– с тревогой в голосе спросила Валентина.
– А-а, ты неместная?– сообразил ее попутчик и следом объяснил: – Это короткая дорога, как ехать в Нововухлинку. Поселок будет в стороне, а мы погоним мимо старого карьера, где добывали никель.
– Так быстрее?
– Ну да. По трассе – полчаса, а здесь двадцать минут – и в Вухле.
Грунтовка была в неважном состоянии, и внедорожник то и дело встречал ухабы, пружинисто подпрыгивая на них и обдавая серебристые бока потоками размокшей грязи.
– Ну и дорога…
– Ты думаешь, по трассе лучше? Да хрен там, асфальт весь в ямах. Покатаешься чуток – убьешь подвеску. Здесь хотя б грунтовка, мягче приземление,– с мрачной усмешкой сказал Тимур.