– Хорошо, что я не обезьяна, правда? – Я, наконец, вырываю руку, а Артем вслед за ней встает и практически касается меня своим телом, заглядывая в глаза. Мне опять приходиться задрать голову, чтобы ответить на его взгляд. – Спасибо, Мальвина. Ты не такая злюка, какой хочешь казаться. Ну так что, подстрахуешь меня? Без тебя мне никак.

Почему его последние слова, которые он практически прошептал на выдохе, так волнуют меня, заставляя дрожать, как будто я голая и мокрая стою в сорокаградусный мороз? Как бы хотелось, чтобы кто-то по-настоящему, с глубоким смыслом, сказал мне эти слова.

– Ты взрослый мальчик, – пячусь от него задом, а Артем в унисон моим движениям следует за мной. – Уменьши вес. Потому что меня не будет рядом.

– Жаль. Я бы хотел, чтобы ты была рядом, Мальвина, – он одной рукой обхватывает меня за поясницу, а другой, как фокусник, снимает резинку с волос и надевает себе на запястье, теперь у него две мои резинки, и возвращается к скамье. Он не снимает ненужные блины! Демонстративно отворачиваюсь, чтобы он понимал, что некому восторгаться его слабоумием и отвагой. Слышу шумный выдох и не верю своему слуху.

Поворачиваюсь. И стою как вкопанная. Артем берет этот вес.

Я вижу его усилия, как и то, что эта конская нагрузка ему привычна. Считаю про себя количество повторений.

Раз.

Два.

Три.

Четыре.

Пять. Ого!

Шесть. Остановись уже!

Семь. Достаточно же!

Вижу, как дергаются мышцы.

Восемь.

Он устанавливает гриф на ограничители, продолжая шумно дышать. Только сейчас замечаю, что мое дыхание подстроилось под его. Поворачиваюсь и иду к своему грифу с малюсеньким весом, по сравнению с штангой Клоуна. Этот парень каждый раз умудряется прокатить меня по всему спектру эмоций.

– Подожди, – сначала до меня доносится запах сливы и только потом его голос. Мое тело становится тяжелым, хоть я еще толком ничего и не сделала. Закрываю глаза. Открываю. Поворачиваюсь. – Сделай ноги чуть шире, носки заверни внутрь. Подожди вот так. – он приседает у моих ног и руками слегка поворачивает ступни. – Так лучше прочувствуешь ягодицу. Пробуй. Только вставай медленнее, чем садишься. Сожми булку со всей силы и вытаскивай ею вес. Растяни удовольствие. Тебе понравится.

Послушно, как марионетка в кукольном театре, делаю, что просит. Сгибаю колени, отводя попу назад. Он прав. Мне нравится. Но еще больше мне нравится, когда на третьем повторении его пальцы проверяют работу моих ягодичных мышц бедра.

Артем Дружинин держит Карину Морозову за задницу и не отпускает ее, от чего вся моя концентрация с ягодичных переносится на внутриматочные. И я не знаю, что мне сделать, когда я оторвусь от станка. Пнуть ему между ног или… Это “или” вводит и тело, и разум в полузомбическое состояние.

Я поворачиваюсь к нему и делаю это.

Возвращаю ему его дерзкое прикосновение за гранью скромности и пуританства – хватаюсь рукой за ярко-оранжевые шорты у него между ног и с силой сжимаю то, что там находится. Смотрю в его бесстыжие глаза, цепляясь за смену оттенка от серо-зеленого до темно-угольного. Ему должно быть больно, но он не пищит, не вырывается, а ближе подается ко мне пахом. Я не из трусих, эту битву выиграю. Провожу большим пальцем выше, переставая слышать его дыхание. Он не дышит? Или это мои легкие отказываются работать?

– Ты прав, Клоун. Мне понравилось. Тебе, я смотрю, тоже, – чуть добавляю силы сжатию.

– Карина, мать твою, – слышу свое имя вперемешку с ругательством и предвкушаю, как он сейчас начнет молить о пощаде. – Нравится, очень нравится.

Не этого я ожидала! Даже здесь он оставляет последнее слово за собой. Признаюсь, что подержалась бы за него еще, но отпускаю руку. Наш телесный этюд вышел за пределы короткометражки, что вводит меня в ступор. Я вообще туго соображаю, что делаю.

Первое желание – испариться.

Второе, перестать потеть, как ненормальная.

Третье, более реалистичное, метнуться в другой угол спортзала под предлогом нового упражнения. Тащу свои отяжелевшие ноги с ягодицами куда подальше и пристраиваю их на тренажер для разведения бедер. По зеркалам вижу приближение Артема, который странно, неестественно расставляет ноги.

Он так просто от меня не отстанет, да?

– После такого нашего более близкого знакомства я, как порядочный молодой человек просто обязан позвать тебя…

Не даю ему договорить и выпаливаю первое, что приходит на ум:

– Замуж? – Поднимаю одну бровь и одновременно с этим прикусываю во рту сережку на языке. Если бы я сделала это раньше, из меня бы не вышло это дикое слово. Так и хочется закатить глаза и стукнуть себя по лбу с громким возгласом “вот, бестолочь, а!” Но я кремень. Выжидаю, что он ответит.

– Пока на ужин. С завтраком у нас с тобой что-то не заладилось. А там видно будет.

Не отвечаю ему, надеюсь, что с самым высокомерным выражением лица, выставляю на тренажере свой рабочий вес и начинаю работать ногами, которые отчего-то с трудом берут привычную нагрузку.

Артем молча останавливает мое движение, наклонившись ко мне на уровне моего лица и взявшись за мои колени. Из горловины майки выпадает крестик на цепочке и стукается мне по носу. Дружинин сводит мои колени вместе, отчего все тело начинает болезненно ныть, а мне хочется хныкать от досады. Все идет наперекосяк! Меня волнует этот недоумок! Этот смазливый нищеброд! Мой разум хочет отшить его так, чтобы Клоунн ко мне больше не подходил. А тело устраивает бойкот и требует продолжить знакомство. Волосы без резинки липнут к шее, спине, груди, пропитываясь моей влагой.

– Подумай. А пока попробуй снизить темп на сведении бедер. Ты все время торопишься, оставляя мышцу голодной. Покорми ее как следует. А когда сведешь, задержись в этом моменте и только на счет три продолжай, – он отпускает мои колени, лишая их мягкой защиты, и уходит на скамью для жима.

Дальше он ведет себя как мой персональный тренер и контролирует мою тренировку, периодически подходя и подсказывая, как и где немного сместить угол наклона, повернуть стопы или изменить темп, чтобы при тех же усилиях распределить нагрузку более эффективно. Конечно, впечатляюсь уровнем его профессионализма, учитывая, что я совсем не новичок в работе с железом. Он добавляет простые, но вместе с тем гениальные штрихи к моей тренировке и не дает игнорировать его присутствие. Мои глаза все время следят за парнем, как только он отворачивается, обоняние настраивается на его запах и выискивает из воздуха мельчайшие оттенки аромата (в голове все тот же друг Чипа и Дейла, Рокфор с вытянутыми усами и маниакальным “сы-ы-ыр”), а кожа, эта предательница, готова выстилаться перед ним нежнейшим кашемиром, чтобы Артем захотел к ней прикоснуться.

Спустя час интенсивной нагрузки, я делаю финальную планку и без сил падаю на расстеленный на полу гимнастический коврик. Каждый миллиметр мышечного волокна гудит, трясется и тянет.

Слышу шуршание рядом, но не могу открыть глаза. Давно так не упахивалась в зале. А я, на минуточку, всегда работаю на износ. Конечно же это Артем, кто же еще. Удивительно, но за все время тренировки я не почувствовала брезгливости к его мокрому телу, не услышала неприятного запаха. Это при том, что весь мир для меня в спортзале обычно воняет так, что я бегаю, открываю окна и прошу включить вытяжку на максимальный режим. У меня полная совместимость с его запахом. И это тоже странно.

– Ну, как насчет ужина? Завтра? Чтобы тебе легче думалось, я немного расслаблю тебе икры. Только не дергайся.

Я не то что дернуться не могу, у меня нет сил пошевелить веками, чтобы открыть глаза или открыть рот, чтобы прогнать его.

Артем делает мне массаж икр, расслабляя мышцы и даря такое наслаждение, что я невольно начинаю постанывать. У него волшебные сильные руки. Я продолжаю что-то мычать себе под нос и молюсь, чтобы он не останавливался. Парень останавливается, отчего я недовольно соплю, но в следующее мгновение уже снимает с меня кроссовки, затем носки и разминает ступни. А когда он начинает мять мои пятки я уже не на шутку начинаю переживать за свое дальнейшее поведение. Это так охренительно, что еще немного – и кончу. Он нашел мою эрогенную зону, о которой не знала даже я, его владелица, но решил остановиться. Чертов Клоун!

– Для первого раза достаточно. Подумала? – его хриплый низкий голос отдает уже не ореховыми нотками, возвышаясь где-то надо мной, он фонит удовольствием, которого я еще не испытывала.

– Еще… – ненавижу себя за это, но умоляю, чтобы он вернулся к моим пяткам.

– Мальвина… Обещай подумать об ужине, и я пройдусь по твоим великолепным ножкам еще раз.

Чертов шантажист!

– Обещаю. Подумать.

Слабачка Карина!

Если честно, сейчас я готова сделать все, что он попросит. Но парень просит всего лишь “подумать”.

Артем сдерживает свое слово и во второй раз доводит меня до исступления. Пыхчу в коврик, который весь пропитался жаром моего тела. Хочу, чтобы он поднялся руками выше, к бедрам, попе… Но парень не переходит за черту моих колен. Он оставляет меня сжиматься внутри от новых ощущений и от сбивчивых чувств, которые пробираются в темный лес моей души.

Отдираю себя от коврика, все еще находясь в полутрансовом состоянии. Это меня от массажа пяток так не по-детски вштырило?! Надо уточнить у местных тренеров, может их этому обучают на курсах, так я возьму себе парочку качков и, вместо тренировки, пусть мнут мои пятки. Но что-то подсказывает мне, что с руками Артема ничьи не сравнятся. Этот персонаж вообще отличается от всех, с кем я привыкла общаться.

Он не отвечает на мои колкости. Не пошлит. Не бросает слова на ветер. Не набивает себе цену. И даже не воспользовался моей “бездыханно-лежачей” позицией, чтобы более жестко ко мне пристать.

Несмотря на то, что наше знакомство с самого начала не задалось, я не могу не признать, что с ним я как живое море, которое всегда волнуется и штормит. А Артем как огромная скала бросает мне вызов и действует на меня провоцирующе, поднимая со дна спрятанные эмоции, принимая этот безудержный шторм и оставаясь непоколебимым. А если так и дальше пойдет, то из этой истории я могу не выбраться сконцентрированной на своей цели Кариной, что мне категорически не подходит.

Остатками рассудка понимаю, что короткие интрижки мне ни к чему. Мне бы до окончания учебного года оторвать Макса от Киры и побыстрее выйти за него замуж, освободиться от гнета своей приемной семьи и закрыть страницу жизни под фамилией Морозова. А дальше мы уедем из этого города, как планировали, и, если захотим, благополучно разойдемся и пойдем каждый своей дорогой. Нам обоим нужно освобождение от оков наших помешанных на прибыли и власти семей.

Макс не был против этого брака, пока не появилась Кира. Но моя свобода дороже их игр в Ромео и Джульетту. А значит договорному браку быть. И я готова ради этого пойти на многое, даже терпеть какое-то время присутствие отца Макса, Булатова старшего, при мыслях о котором кулаки автоматически сжимаются.

Подхожу к кардиозоне на автомате, берусь за ручку двери и впервые за годы тренировок решаю не заходить в нее, проигнорировав беговую дорожку. Вечер странностей продолжается. Иду в раздевалку, а следом в душ. Хочу смыть с себя наваждение по имени Артем. Но вместо этого мое тело остается пребывать в возбужденном состоянии. Более того, оно изнутри раскачивает его.

Руки не просто прикасаются мочалкой с пеной к телу, они его ласкают. Да-да, ласкают! И это меня заводит, хотя обычно я таким не увлекаюсь – быстро ополоснулась после зала и побежала дальше. Но сейчас все иначе. Я словно не одна в душевой. А с… Артемом. Выгибаюсь дугой навстречу его воображаемым рукам. Я будто пьяная.