И это было правдой, в это верили все деревенские.

«Балаган на выезде!» – единственное, что я могла об этом подумать. Они действительно думают, что после всего я добровольно вернусь к ним? Да лучше в стране фей сгинуть!

Толстый мельник кормой вперед съехал с холма. Сыновья за ним.

Развернувшись, все четверо замерли. Не знаю, что они надеялись найти, болота на вересковых пустошах бесконечны, но без находки они не остались.

Первым очнулся и сориентировался мельник.

– Дже-е-енни, Д-дженнишка, пойдем домой, иди сюда… – Несостоявшийся зять протянул мне руку, и я подумала: этот мужик, что всех домочадцев в страхе держит да сделки с фейри заключает, явно не робкого десятка, ну или попросту дурак, лишенный воображения. Но все оказалось куда банальнее: мельник и спрятавшиеся за его спиной сыновья надеялись на обереги.

В кулаках мужчин были зажаты целые пригоршни этого богатства: и рябина, и веточки бузины, и непонятные связки костей.

Я, как единственная ученица матушки Мод, тут же определила: часть оберегов явно действует, но не все. Это было видно по тому, как морщились и кривили мордочки слабосильные фейри, хобы и крохотные феи. Джентри никак не реагировали, хотя должны были ощущать чары. Дамы и господа только презрительно кривили губы и посматривали на слабоумных и отважных мужчин, как на законную добычу.

В общем, обереги мельника не особо влияли на ситуацию, предполагаю, их им всучила старуха Мод, которая не любила сильно напрягаться, но обожала деньги.

Через некоторое время мелкие фейри, видя, что дворяне откровенно заскучали, и вовсе осмелели и, как следствие, решили поразвлечься за счет пришельцев, так нагло и бестактно потревоживших эльфийскую охоту. Я же была на седьмом небе от счастья, видя, что фейри нашли себе новую забаву.

– Надо же, какие отчаянные, они пришли за девушкой, – пискнула какая-то феечка, сверкнув неровными красными зубками.

– Родственники? – глумливо осведомились хобгоблины.

– Ж-ж-женихи… – проблеял, как козел, младший сын мельника, по всему было видно, что он впервые видел фейри.

– Ах, женихи! – гнусаво перевел шут дамам и господам. Этот уродливый карлик вертелся подле Тернового короля, но сейчас выскочил вперед, звеня бубенцами и потрясая свиным пузырем на палке, внутри которого громыхали птичьи черепа. – Все разом? Все трое? – светским тоном осведомился шут и, подлетев к мельнику, треснул одного из его отпрысков.

Рыцари загоготали, а дамы деликатно засмеялись в веера.

– Эй вы, – мельник отмахнулся от назойливого шута оберегом, и тот мигом очутился на безопасном расстоянии, – отдайте нашу невесту! Вам она незачем – девка дрянь, ленива и неопрятна, а нам она пригодится.

– Да берите ее, не жалко, – фыркнула носом блондинка, с живейшим интересом наблюдая за началом охоты. Хобы и псы уже обступали мельника с сыновьями и натравливали на них собак.

– Нам она тоже полезна будет, – сглатывая слюну, сообщил какой-то тролль из задних рядов, что вызвало очередной приступ смеха у джентри. На болотах не так много развлечений, а фейри так просто не расстаются со своей добычей.

Оберег отпугивал псин, даже хобы морщились, а вот дамы и господа уже смотрели кровожадно, в нетерпении ожидая погони.

Никакие обереги их не отпугивали, либо они уже справились с их чарами.

Я поняла, что мельника и его великовозрастных детей не спасти. Эльфы не терпят оскорблений и невежества. Хоть жены этих мерзавцев вздохнут спокойно, вернее вдовы, так как перед нами уже стояли еще живые мертвецы.

– Вдумайтесь, уважаемые мылорды и мыледи, к чему вам эта порочная девка? Толку с нее не будет, давайте заключим сделку? Я, как зять, могу продать ее вам в рабство на любых выгодных условиях, раз она так вам нужна.

Фейри лишились дара речи от такой непуганой наглости мельника.

– Я вам эту девицу, а вы мне, например, мельницу волшебную. Что сама муку мелет. Я уж перед вами расстараюсь! Если что нужно – там человеческие кости для чар ваших или младенцев розовощеких, аль девиц непорченых, – сколько и чего хотите, все достану. А девка эта залогом послужит у вас. Используйте ее к полному вашему удовольствию, а коли помрет, так не жалко, я вам в момент другую достану. Главное, чтобы мельничка моя исправно работала да муки давала побольше. А уж из чего та мука сделана, будет неважно: хоть из мышей, хоть из червей, да хоть из мха болотного. Одного прошу – чтоб люди только ее покупали!

У меня от такой наглости язык отнялся, потому я костерила мельника про себя.

Мерзавец, душегуб! Вор, мошенник и обманщик! Клейма на этом мельнике ставить негде! И такого терпят в деревне?!

Слышала я, что люди на его муку жаловались! Хлеб из муки той сытости не дает да затхлостью отдает. Сил от такой еды нет вовсе, а некоторые деревенские даже слабеют с муки той. Да только вот сил отказаться от кушанья того нет, и мельники другие в нашей округе не задерживаются. То мельница сгорит, то ветра неделями нет, то вся мука наутро после помола долгоносиком заражена оказывается! Не приживаются, в общем, другие мельники, а этот жирует, и ничего с ним не делается. Теперь ясно, на что мельник-злодей свою жену променял, у фейри выменял. На возможность молоть муку из чего угодно и чтобы люди не чуяли подвоха, эльфийским мороком обманывались! Не удивлюсь, если вскроется: мельник и от конкурентов при помощи фейри избавлялся. Ведь не может быть такого, что ветра нет. Без чертовщины, вернее эльфовщины, здесь не обошлось. И теперь этот отравитель-душегуб хочет еще одну мельничку поставить и мной расплатиться! Чтобы за мой счет людей губить! Ведь за прошлую зиму столько жителей деревни умерло, и среди них много детей! Последнее мерзавцу несли, чтобы тот зерно в муку перемолол. Он исправно и молол, не бесплатно, конечно, за деньги, да отдавал. Еще и гордился тем, что без потерь, якобы на его мельнице муки даже больше получается.

А она, может быть, вовсе и не из пшеницы сделана, а из палых листьев да соломы!

А самое главное и страшное: я видела, что на лицах некоторых фейри появлялось задумчивое выражение, сделка им выгодной казалась! Непонятно, кто гаже – мельник или фейри.

– Прошлая наша сделка, мылорды, прошла к обоюдному удовольствию. И в этот раз сговоримся, – убежденно заявил мерзавец.

Я смутно помнила жену мельника: тихая, ласковая и очень молодая женщина. Она всегда тайно припрятывала в складках бесформенного платья куски хлеба с сыром и раздавала детям.

Тот, кто жил сиротой в чужом доме, особенно в доме матушки Мод, всегда был голоден.

Какой ужас! Я осознала, что мерзавец мельник продал свою жену в услужение к фейри и эта добрая женщина все еще жива! По части этого дела эльфы мастера! Те, с кем они забавляются, могут жить бесконечно долго. То есть эта женщина очень долго мучается.

Жена мельника в плену у фей не в силах расторгнуть сделку и покинуть страну фей, потому что не она ее заключала!

И меня мельник также хочет запродать. Только у него это не выгорит. Зубами в эльфов вцеплюсь, но в деревню с мельником не вернусь.

Мучных дел мастер вконец обнаглел, решив, что мельничка у него в кармане, он шагнул к фейри, протолкался сквозь их ряды, да так ловко, что я очнулась тогда, когда его жирные, короткие пальцы с обгрызенными ногтями вцепились в мое запястье.

– А коли она вам не нужна, так я забираю ее, честный уговор есть честный уговор!

На большинстве лиц фейри отразилось брезгливое выражение, от прекрасных дам и господ резко повеяло смертью.

Особенно сильно сверкали глаза у Робина Блэктерна. Он злобно, но не без ухмылки смотрел на пришлых наглецов.

А меня уже тащили сквозь ряды фейри. Я страстно желала подзадержаться, вцепиться в стремена лошадей или юбки дам, но не смела даже прикоснуться к фейри. Я упиралась как могла, но не с жирным мельником мне было соревноваться в перетягивании.

Пока острая, как стрела, сталь не сверкнула между нами и жирный мельник не замер сам собой.

– Куда это ты потащил мою вещь? – Клинок, впившийся в кадык мельника, заставлял того разве что не танцевать на цыпочках.

Я скрипнула зубами. Это кто тут вещь? Некто обещал обращаться со мной как с собой! Впрочем, фейри если и не лгут прямо, то жульничают отменно. Эльфийский рыцарь может относиться к себе так плохо, как захочет.

– Ваша? – взвился мельник, даже с клинком у горла он пытался качать права. – Да кто сказал, что она ваша, у меня уговор с ней раньше был! Невестка она, жена мого сына. И все тут!

– Неправда это, свадьбы не было, – выкрикнула я и поняла: лучше помолчать. Лишь бы этот жирный упырь запястье мое из руки выпустил да выкручивать перестал. Фейри только злобно оскалился.

– Эльфы завсегда невест от алтаря уводят. Это грабеж средь бела дня!

– Нет, посреди темной ночи! – поправил мельника рыцарь. Между нами просвистел клинок, я и мельник синхронно отдернули руки. – И грабят тут меня не в меру наглые людишки. Свадебных клятв не было произнесено, потому девушка свободна и заключила со мной сделку, а значит, служит мне.

– Больно хитро придумали! – огрызнулся мельник. – Пусть девица выбирает, что ей больше по сердцу: тыщу лет эльфам прислуживать или женой свободной быть! Между прочим, за самым богатым парнем на деревне! – И наивный мужик протянул мне свою руку, ожидая, когда я положу туда свою ладонь.

«Какая уж тут свобода!» – огрызнулась я про себя.

Мне казалось, эльф взмутится, но, к моему удивлению, Роберт Блэктерн оставил решение за мной, хотя я готова была поклясться: фейри потребует от меня честного выполнения сделки. Вместо того чтобы предъявить на меня права, рыцарь запрыгнул на лошадь белоснежной масти, которую к нему подвели.

Я также заметила, что спешившиеся фейри стали при помощи слуг запрыгивать на лошадей, используя спины прислуги, как табуретки.

Дамы и господа, дернув поводья, направляли своих скакунов в холмы.

Мельник все так же стоял, протянув мне руку с пальцами-сосисками.

Я смотрела на эту ладонь и дивилась, почему она такая круглая и мягкая. Ни мозолей, ни заусенцев. У всех деревенских руки грубые, жесткие, в занозах и шрамах, а эта рука иная. Но даже ее я боюсь.

Внезапно я осознала, что хочу перестать бояться, слишком много в моей жизни ужаса.

Сначала матушка Мод со своими угрозами отправить меня на болота к эльфам, потом недобрые соседи, которым я прислуживала за спасибо и отвратительную пищу, а теперь еще и мельник с сыновьями. Слишком много для одной меня. Хватит. Достаточно!

Не хочу подчиняться и прислуживать. Не желаю прятать взгляд и опускать голову, я желаю взять жизнь в свои руки! Чтобы все зависело только от одной меня и никто не мог больше указывать, как мне жить. Служба у эльфов – это возможность стать свободной на самом деле, а не только на словах. Через год и один час мои обязательства будут выполнены, я освобожусь от всего. Главное – вытерпеть.

Резко развернувшись, я подбежала к белоснежный лошади. Рыцарь так и стоял, не трогая поводья, он даже не смотрел в мою сторону, но когда я стремительно приблизилась, он освободил одно стремя и протянул руку.

Я схватилась за длинные ледяные пальцы, как на спасительную соломинку, и она резким рывком выдернула меня из этого кошмара.

Ловко запрыгнув на лошадь, я благодарно прижалась к спасителю. Белоснежный скакун в нетерпении затанцевал на месте.

Рыцарь пришпорил лошадь. Через плечо я видела мельника с упавшей рукой. Он до последнего не верил в то, что я могу и не согласиться на его щедрое предложение. Этот наглый беспринципный мерзавец воображал, что делает великое одолжение такой сироте, как я.

Свора с визгом и лаем ринулась в холмы, всадники пришпорили лошадей. Сыновья, бросив мельника, взбирались по склону, отталкивая друг друга. Лавина собак карабкалась следом. Я отвернулась, чтобы не смотреть.