За спиной заревел рог, вся кавалькада развернулась и устремилась за быстроногой сворой. Вскоре позади послышался первый крик. Эльфийские краснозубые псы настигли первую добычу. Потрепали, продегустировали кровушку и выпустили, давая ложную надежду на спасение. Даже собаки любят забавляться с добычей. Очередной крик боли был заглушен гулом рога и ликующими криками фейри. Дикая охота началась.

К утру от мельника и сыновей останутся только рваные лохмотья или вовсе ничего.

Радостный смех в холмах звучал очень долго.

Я зажмурилась и заткнула уши.

Среди фейри будет тяжело и смертельно опасно, но я постараюсь выжить. Лучше умереть от кинжала или яда при дворе короля фей или всю жизнь до старости прослужить прислугой у его принца, чем прозябать в Богом забытой деревне и ждать, когда же муж и его родственнички сживут тебя со свету.

***

Я ехала позади принца Робина в окружении других фейри, не пожелавших остаться на охоту.

Несвободная, связанная по рукам и ногам сделкой с эльфийским рыцарем и более счастливая, чем если бы вышла замуж за сына мельника. Потому что свадьба – это навсегда, а сделка всего лишь на год.

Мы скакали через холмы и вересковые пустоши, время от времени сокращая путь через дольмены и каменные круги. Эльфийские лошади без страха запрыгивали в центр мегалитов, умные животные знали дорогу домой.

С каждым таким нырком местность и погода вокруг менялись. Унылые болотистые топи исчезали, и появлялись заливные луга, разнотравье купалось в косых лучах солнца, в воздухе, помимо медового аромата, кружились тысячи пестрых, будто драгоценные камни, насекомых, вдалеке виднелся незнакомый лес.

Я не сомневалась: все, что я вижу вокруг себя, – земля фей, и старалась не думать, как найду дорогу домой.

Мы скакали мучительно долго, настолько, что успела рассмотреть спутников.

«Дикая троица» – так эта группа молодых джентри, собравшихся вокруг принца Робина, называла себя. Но все, кто был с ними знаком или стал объектом их злобных насмешек и шуточек, обзывал их иначе.

Центром своры были трое принцев: Робин, среди молодых фейри – Роб, ивовый принц. Франтоватый рыцарь-эльф Ричард – Дик, ольховый принц. Роберт, для всех дворян – бузинный принц, Берт – для своры.

Дикая троица представляла из себя сборище молодых, свободных и богатых джентри, ни разу в своей жизни не работавших. Которые все время проводили в развлечениях: балах, охотах, турнирах, безобразиях, придумывании и воплощении в жизнь пакостей и жестоких шуток.

Судя по всему, к этой избранной тусовке часто примыкали другие знатные дворяне: лорды Моргот, Геделон и Теобальд, рыцари свиты (своры) принцев и их охрана.

Вся веселая компания радостно и беззаботно скакала через луга и поля, лихо беря барьеры и перебрасываясь шуточками. На меня они обращали внимания меньше, чем на мешок с овсом, будто я не человек, а какая-то вещь. Зная эльфийский нрав и любовь к забавам, я была только рада, что меня не замечают. Молодежь наслаждалась возвращением с охоты, один предводитель принц Робин молчал, но никого это не смущало. Возможно, такая замкнутость и молчаливость была нормой для их вожака.

Вокруг наездников вились крохотные феи, освещая дорогу, желая услужить и выслужиться. Несколько денщиков из гоблинов, словно скороходы, бежали подле лошадей, завершая картину.

Мы сменили пару кромлехов и углубились в лес прежде, чем рыцари достигли своей цели. На поляне в огромном круге камней располагался еще один круг, ведьмин. Так называли загадочные поросли грибов в виде идеальной окружности. Возле него наша маленькая группа остановилась и принялась ждать.

Деревенские верили, что ведьмины круги появляются в тех местах, где фейри водили хороводы. Заходить в эти круги строго-настрого запрещалось. Стоит шагнуть внутрь – фейри утянут тебя в свой хоровод и будут кружить, пока не умрешь, станцевав ноги до крови. Есть и другие объяснения этому явлению, но все они предостерегают от того, чтобы ступать в круг фей.

Когда над нами взошла луна и где-то в раскидистых ветвях заухал филин, я поняла, чего ждут фейри – ведьминого часа. Времени, когда темные силы обретают особое могущество. Оно наступает в три часа ночи.

Не знаю, как эльфы определили время без часов, но в какой-то момент дремавшие до этого рыцари встрепенулись, пришпорили коней. С разбегу кони сиганули прямо в центр эльфийского круга. Мир и в самом деле завертелся, словно я танцевала в хороводе.

По ту сторону ведьминого круга местность изменилась до неузнаваемости. И я осознала, что попала в страну фей.

Деревья, трава и само небо отличалось от того, что я видела в своем мире. На кустах висели чудные фрукты, словно отлитые из золота и серебра, а по веткам скакали невиданные птицы и странные пестрокрылые феи. Здесь под каждым кустом, в каждом цветке, на каждой травинке кто-то жил. Даже крохотный ручей изобиловал духами и мелкими, размером с рыбку, русалками, что уж говорить о реке, что петляла меж холмов и утекала в горизонт. На ее берегу паслись целые табуны зеленых коней, с гривами из водорослей, а под перекинутым через воду мостом жил тролль.

На перекрестке юные дворяне помахали друг другу на прощанье, но Робин даже не ответил. Он пришпорил коня, и усталое животное нехотя поскакало по пыльной тропинке. К рассвету лошадь дотащилась до ворот непонятного строения. Все здание и ворота были густо увиты плющом и плетистыми розами так, что невозможно было разобрать, где окна, а где двери. Только где-то в вышине торчали остроконечные башни с зеленой черепицей.

Эльф давно спал, свесив голову на грудь.

У меня слипались глаза, я была разбита и без сил.

Пришлось самой слезать и открывать ворота.

Но стоило лошади шагнуть во двор замка, как рыцарь, лишенный моей поддержки, соскользнул со спины животного и мешком упал в пыль.

Я подбежала к эльфу и перевернула его, боясь, что тот просто задохнется в пыли. Принц Робин был бледен, как покойник, краше в гроб кладут, но даже в таком состоянии он был прекрасен той благородной красотой, которой обладают лишь дворяне.

Я в нерешительности огляделась, соображая, что делать: покричать, позвать на помощь? Вокруг не было ни души, да и мало ли кто явится на зов?! Но и оставлять ивового принца купаться в грязи не годилось. Я обещала служить ему, как самой себе. А уж я-то в пыли валяться не стала бы. Весь двор зарос шиповником и дикой ежевикой. За садом давно не ухаживали, и вообще, казалось, замок заброшен. Но в углу я увидела садовую тачку. Решение пришло незамедлительно. Все равно принца я не подниму.

***

Самым тяжелым оказалась скрипучая лестница, ведущая наверх в хозяйские спальни. В дом я проникла без проблем, замок рассыпался в моих руках ржавым порошком.

Но когда я обнаружила, что на первом этаже нет ни одной спальни, только залы, кухни да столовые, поняла – такую удобную тачку придется бросать.

Не помню, сколько времени прошло до того момента, когда, проклиная каждую ступеньку, я дотащила эльфа до второго этажа. Я выбилась из сил, так же, как тогда, когда матушка Мод заставила меня в полдень собирать лекарственные травы и я свалилась без сил от солнечного удара, потому что старая ведьма пожалела головного убора. Вот и сейчас каждая мышца дрожала от напряжения, я тяжело дышала, а в глазах темнело. Мне же еще предстояло затащить принца на кровать. Кое-как справившись с этим делом, я обессиленно поплелась на кухню искать воду, бинты и хоть какие-нибудь лекарственные травы.

Казалось, кухня была заброшена еще дольше, чем спальня принца. В его комнате виднелась тропинка от двери к гардеробу и кровати, на кухне же по всему полу валялись прелые листья, занесенные сюда ветром, а по углам на перегное уже росли трава и папоротники. Разглядев все это безобразие, я поняла, что ни воды, ни лекарств здесь не добуду. Обреченно взяв какую-то кастрюльку, я поплелась в сад. Там среди терновых кустов и разнотравья высился каменный колодец с прогнившей крышей. Привязав к кастрюльке лиану, я натаскала воды в большой котел и развела под ним огонь, благо огниво нашлось на полочке, а дрова – во дворе, но где достать бинты и лекарства, не знала.

Я топнула ногой в сердцах.

– Хоть бы здесь рос окопник или гусиный лук! – в сердцах воскликнула я. Эти растения обладали ранозаживляющим и антисептическим действием, и я собиралась их поискать, но только после того, как промою и осмотрю рану эльфа. Когда я вынула из него обломок стилета, рыцарю явно стало легче, но сейчас у него снова жар и бред. Дожидаясь, пока закипит вода в котле, я поднялась наверх в поисках того, что можно использовать как бинты, а заодно осмотрела рану при помощи прокаленных в огне вилок.

Так я и думала, маленький кусочек железа застрял глубоко в теле рыцаря и медленно убивал его.

Это означало, что нельзя давать ране зажить, пока он находится внутри. К моему ужасу, края раны уже стягивались, а то, что несколько часов назад было кровавым месивом, покрывалось корочкой, восстанавливаясь, надо было действовать быстро. Если не извлечь ядовитый предмет, рано или поздно он завершит начатое, и никакая эльфийская сила исцеления тут не поможет, только навредит.

Я, как дикий смерч, полетела по пыльным комнатам замка, сшибая мебель и взметая юбками клубы пыли. Заглядывала в каждый ящик каждого шкафа, пока не нашла то, что могло помочь. Груды белоснежных простыней, наволочек, полотенец, в общем, всего того приданого за которое удавится любая девушка на выданье. Позавидовав богатству эльфа и мимоходом отметив: какой видный жених из него бы получился – деревенские девки за такого друг другу бы глаза выцарапывали и косы пригоршнями вырывали.

По сравнению с таким сын мельника и рядом не валялся!

Я тайком утянула пару наволочек попроще – без кружев и вышивок – на бинты. Разрезала их на полоски серебряным ножом из буфета. Также прихватила еще пару предметов из столового серебра, про себя молясь, чтобы никто из эльфов, заглянув случайно в замок, не застукал меня за этим делом. И со всем добытым полетела на кухню кипятить.

Там меня уже ждало такое чудо, от которого я чуть не уронила все на пол, но сдержавшись, осторожно положила на стол и, не веря, приблизилась к видению.

На полочке нижней двери, ведущей в сад, лежал крохотный букетик из желтых звездочек и голубых колокольчиков. Гусиный лук и окопник с помятыми листьями и слегка подвядшими цветами. Несмело приблизившись, я воровато схватила лечебные травы и боязливо выглянула в сад. И пусто, и густо. Кусты шиповника и терна полны мелкой фейской живности, но в округе никого. И тем не менее я ощущала на себе чей-то пристальный взгляд. Закрыв верхнюю створку двери от греха подальше, я закрыла обе двери на засов. Потом разберусь с таинственным дарителем букетов, у меня там, наверху, рыцарь дохнет, без которого я в стране фей просто пропаду!

Продезинфицировав столовое серебро, с целым подносом бинтов я отправилась на верх, руки мои заметно дрожали. То, что я собиралась сделать, выходило за рамки дозволенного.

Глубоко подышав, я, захватив бинты и приподняв юбки, полезла на кровать к стонущему в беспамятстве эльфу. Нерешительно взяла его руку, расправила мятые кружева на рубашке и завязала первый узел.

Рыцарь выглядел ужасно, бледное лицо, спутанные и прилипшие ко лбу темные волосы, а на подушке мокрый круг от стекающего по вискам и шее поту. Эльф уже не открывал глаз и только неуверенно мотал головой, разговаривая с кем-то в бреду.

А самое страшное – эти синюшные вены, расползавшиеся во все стороны от раны, пронзившие насквозь его тело, змеями подбирающиеся к лицу, к закрытым глазам с бледными веками.

Железо и вправду смертельно для фейри.

Я перестала медлить и жестко натянула бинты, привязывая руки рыцаря к резной спинке кровати. Надеюсь, поможет и Робин не разорвет их. Сегодня ему предстоит многое пережить. Ноги эльфа я также привязала к возвышающимся столбикам кровати, на которых покоился пыльный балдахин.