Платон удивился, но остался на месте, показав мне на толпу. Я поднялся и подошёл к гладиаторам поближе. Те смотрели на меня с любопытством, интересно им, что это за молодой имперец, который поспорил с хозяином в безнадёжном споре и победил. А ведь они явно думают и гадают, зачем этот имперец забирает их себе. Кто-то хочет сбежать, кто-то будет не против прирезать меня вечером, если будет возможность, а потом сбежать, а кому-то будет уже на всё плевать. По глазам всё это вижу.

Но то, что для них я имперец – очевидно, пусть даже я выглядел, как типичный велиградец – высокий, русый, черты лица как у них. Впрочем, для гладиаторов это даже хуже, мол, переметнулся на сторону завоевателей и теперь купается в роскоши.

– Смотрел я на ваш бой, – начал я. – Понравилось, как быстро вы среагировали. Вы же у них главный? – я посмотрел на чернявого мужика, который вчера блистал на арене.

– Был опыт командования, – равнодушно сказал он, глядя на меня ясными глазами.

В них заметно небольшое узнавание, я же похож на покойного князя Бирюкова, но вряд ли этот воин придал этому значение. Пока даже не понял этого, вряд ли много кто из людей князя встречался с его бастардом, кроме ближней дружины.

– И чем довелось командовать? – продолжал я расспросы.

– Третий Истринский полк, – нехотя произнёс чернявый. – Был помощником воеводы Климова, командовал ударной пехотой первой линии, и однажды довелось вести в бой весь полк, когда воеводу ранили.

– Ага, – я кивнул и потёр выбритый с утра подбородок. – Те самые Таёжные Медведи? У вас на знамени был медведь с такой большой мордой, – я показал размеры руками. – Знаете, я в курсе, как ваша пехота однажды пробилась через ряды пикинёров Девятого легиона. Хорошо тогда у вас вышло, никто не ожидал, что получится.

– Было дело… – он пожал плечами, хотя и удивился, что я про это в курсе. – Когда-то давно, лет двадцать назад.

– А ты, – я присмотрелся к светловолосому парню с наглым взглядом, что стоял рядом с чернявым. – Тебе лет двадцать с чем-то, ты когда это успел повоевать с империей?

– Он и не воевал, – поспешно добавил чернявый вместо парня. – Сын это мой.

– Непохожи, – заметил я.

– В мать пошёл, – отец пожал плечами. – Взяли его в рабство мальцом сразу после войны, но хозяин, – он кивнул на Платона, – выкупил его, как узнал, что этой мой сын. Тренировал, потом парень тоже решил пойти по этой тропе. Неплохо получается.

– Лучше умереть с оружием, чем жить обычным рабом? – я усмехнулся.

– Вам, имперцам, не понять, – глухо сказал парень, всё так же нагло смотря на меня.

– Хе, да ты, похоже, решил, что знаешь всё? Нет, пока не всё. Но дерёшься ты крепко, так что пригодишься.

Я похлопал его по плечу и подошёл к следующему, спросил, где он научился владеть саблей, а его соседа – кто и когда выбил ему половину зубов. Поговорил с каждым. Вскоре знал про отряд из двенадцати человек побольше. Пять из них – умелые офицеры, и один, тот чернявый – с опытом командования целого полка.

– Интересно вам, что я хочу? – я отошёл на пару шагов, чтобы меня видели все. – Думаете, имперец с жиру бесится, хочет ручных гладиаторов. Так вот, ребята – ошибаетесь. А поступим мы так, – я начал ходить перед ними, – всех, кто дрался вчера и победил, я забираю себе, и каждому даю свободу.

Они переглянулись, думая, в чём подвох.

– Даже раненых, – продолжал я, – но дорогу на север они не перенесут, поэтому я куда-нибудь их устрою на время, пока не заживут раны. Потом они ко мне присоединятся. А вы отправитесь со мной на север, добровольно. Рабы мне не нужны, армии рабов неэффективны, история это доказала. А вот добровольцы – другое дело.

– А с чего мы должны… – начал было светловолосый сын чернявого, глядя на меня колючим взглядом, но отец залепил ему подзатыльник.

– Помалкивай, мы ещё рабы, – сказал сам чернявый, изучающе глядя мне в глаза. – Сначала выслушаем… а потом посмотрим.

– Я понял, что он хотел спросить, – я остановился напротив них. – Вопрос хороший.

Расчёт с ранеными у меня вполне рациональный, чтобы их товарищи убедились, что я не склонен избавляться от лишних людей и готов заботиться о своих. Уважение заслужить сложно, процесс это долгий, а мне нужен костяк надёжных людей как можно скорее.

– Почему вы должны идти за мной? – я глядел на отца и сына. – Часть из вас – рабы с детства, которые даже не знают, куда им идти, и как распорядиться свободой они не знают, вот как Тигр из Кайро. Часть – командиры велиградской армии князя Бирюкова, хорошего, кстати, человека. Но княжество пало, и сейчас из половины земель выжимает все соки империя, а вторая половина в огне из-за кочевников.

– И ты хочешь, чтобы мы воевали за империю? – не очень разборчиво спросил мужик, у которого недоставало половины зубов. – Чтобы когда прогнали кочевников, аркадийцы продолжили разорять наши родные земли?

– Вы будете воевать за себя, – спокойно сказал я. – За свой дом, вот как я. Мой вот сожгли, но новый я себе пока строить не могу, потому что сожгут и его. Значит, нужно сделать так, чтобы такого не случилось. Поэтому воевать вы будете за себя, а в бой вас поведу я. Мне нужны офицеры, а наёмники… ну, наберём на месте, чтобы сэкономить и не болела голова, чем кормить такую ораву в пути.

– А кто ты такой? – спросил чернявый, глядя на меня ещё внимательнее. – Что-то я пока не…

– Подойди ближе, – я показал на землю перед собой. – Я тот, кто знает, о чём говорит.

Он медленно подошёл ко мне, напрягшись так, будто думал, что я его ударю. А я поднял правую руку в перчатке кулаком вверх, разжал и снова сжал. А трепыхавшиеся над воротами жёлтые флаги империи… слетели и полетели в небе, но улетели не туда, куда их нёс ветер, а упали у наших ног. Платон тут же отправил рабов собрать их, пока мы их не осквернили.

– Проходчик? – прошептал чернявый, а потом уставился на меня ещё внимательнее, на этот раз узнавая. – Но как… нет, я понял. Ты похож на своего отца, как я сразу не догадался. Ты же тот самый младший сын, которого князь отправил учиться к…

– Тише, – сказал я. – Знаешь, что будет, если империя узнает об этом?

– Не узнает, – заверил он меня и сжал кулак. – Но неужели сын князя…

– Тише, – повторил я.

– Молчу, – он выдохнул и впервые улыбнулся за то время, что я его видел.

Сначала я не хотел раскрываться, но мужик показался мне надёжным, а я людей за свой век повидал. Надёжный вояка – лучшая опора для моих планов. Ну и лучше притвориться Александром Бирюковым, который отдал мне тело, чем сказать, кто я такой на самом деле, или играть в инквизитора перед велиградцами. Если империя узнает о Бирюкове, будут проблемы, но решаемые. А если узнают правду – проблемы будут катастрофические, и повлияют они на весь мир.

– Эти люди тебе верят? – я кивнул на толпу. – Твои приказы в бою они слушали.

– Да. Мы с ними многое прошли, даже с теми, кто родился рабом. Я верю им, они – мне.

– Вот и убеди их, чтобы все шли за мной. Без причин, и никому не говори, что узнал, даже сыну, просто убеди их своим авторитетом. А потом, когда я вернусь в Велиград, об этом узнают все.

– Так, – мужик потёр вспотевший лоб. – Я… у меня есть одна мысль. Надо… надо найти Тринадцатый. Это предатели, но их прокляли навечно. И я в курсе, как звучало проклятие… снять его может только Бирюков, я слышал это сам. Ты можешь заманить их к себе, вояки это всё равно серьёзные, хоть и гады, а чтобы ты снял проклятие, они сделают всё…

– До этого ещё дойдём. Как тебя зовут?

– Игнат Громов, – чернявый выпрямился. – А сына звать Алексей.

– Запомню, воевода Громов, – я протянул ему руку, и он крепко её стиснул. – Мы с тобой поработаем.

– И какие приказы?

– Поговори с людьми и готовьтесь к дороге. Потом скажи мне, кто надёжный, я подумаю, какие задачи им дать. А я пока встречусь с Тигром из Кайро, такой человек нам не помешает.

– Он серьёзный мужик, – Громов закивал.

– И не сияй так, – я засмеялся. – Знаешь, все сразу поймут, что что-то не так.

– Есть! – рявкнул он, принял на себя страдальческий вид, будто у него в сапогах насыпано битое стекло, и вернулся в строй.

Уже бывшие гладиаторы всё равно этому удивились. Пусть с ними говорит он, а мне надо убедить следовать за мной Тигра и подписать бумаги о передачи рабов, а потом идти к судье, чтобы тот подтвердил мой приказ освободить их.

Вот только едва я отошёл, как ко мне нёсся Платон как ужаленный, явно чем-то встревоженный, по лицу видно.

– Господин, – он замер и нахмурил лоб, вспоминая, как меня зовут. – Господин Александр!

Уже вечером я представился ему именем своего ученика, тем более в империи оно встречалось часто. Конечно же, я не называл фамилию, а в документы передачи вписал что-то от балды. Но судя по виду Платона, его беспокойство связано с чем-то другим.

– Что стряслось? – спросил я.

– Там господин из Аркоса, – он потрогал шею, а потом показал на флаг империи. – И он там ходит…

– Кто-то из свиты севастократора?

– Нет… хуже… ой, вернее, другое, – вовремя спохватился Платон. – Они всё спрашивают, что было на арене, и про вас услышали от местных, хотели поговорить с вами.

Я уже и сам видел группу людей в чёрных шляпах и плащах, и эти люди только что прошли через ворота. Вёл их смуглый мужик с острой седой бородкой, у которого на шее висел серебряный амулет с двухголовым орлом, только вместо голов на нём были черепа. Так, раз серебро, то это религиозная инквизиция, и, скорее всего, они прослышали, что я вчера светил своим медальоном, вот и пришли.

Ну, отбрехаюсь, военные инквизиторы и религиозники друг о друге знают мало, так что я не беспокоился. И на вопросики каверзные отвечу, и сам их задам, я про эту организацию знаю не меньше, чем они сами. Знаю, что это бюрократия, которая не менялась веками. Ну а если они как-то просекли, что воздушного змея оторвал не ветер, а Проходчик, тем более отмажусь, пройду всех их проверки на связь с Завесой, я же их в своё время сам придумал.

Вот только их старший меня смущал. Смуглый мужик с седой бородкой вытирал пот платком с лица и иногда отодвигал воротник куртки, чтобы вытереть шею под ним. На меня старший смотрел равнодушно, явно никогда не видел.

Но вот вид у него знакомый, где я сам его видел? Совсем недавно же… ну как сказать – недавно? В первой жизни, для меня-то десяти лет не прошло, я глаза закрыл и открыл уже в новом теле.

Просто этого мужика я видел в своём доме как раз перед битвой, когда сгорел и сам дом, и лес. Он тогда был в доспехах велиградцев, а я притворялся глухим. И именно этот мужик, только тогда он был чуть моложе, хотел прирезать меня кинжалом.

Но вместо этого я отрубил ему голову. Это близнец? Нет. Он снова приспустил воротник, и я увидел тонкий, но глубокий шрам, причём будто недавний, ещё местами даже не полностью заживший. Это точно он…

Вернуться из мёртвых? Такое возможно, пусть происходит крайне редко, ну а раз остался шрам, я даже знаю, каким образом его вернули. Это способности Осквернителей, а точнее, ветвь Некромантии, что возвращает тень убитого обратно в тело, оставляя раны, которые почти не заживают.

Угу, как интересно. Значит, это важный слуга Врага, раз его удостоили такого возвращения. И не только ему хочется поговорить со мной, но и мне, чтобы узнать о нём и планах Зверя побольше. Так что я уверенно пошёл ему навстречу.

Глава 7

На месте Зверя, раз уж у него появилась какая-то возможность влиять на реальный мир, я бы начал свои планы с подчинения имперской инквизиции, хотя бы с кого-то одного, а потом увеличил своё влияние на всех.

И не просто так, из них выйдут отличные агенты. Они шляются по всей империи, отчитываются только центру в столице империи, да и то не всегда, и могут годами находиться в бессрочных командировках где-нибудь в отдалённой провинции, проводя свои расследования.