И там же на крыльце в плетёном кресле сидела смуглая девушка в короткой белой тунике, скрестив длинные стройные ноги в сандалиях. Волосы чёрные, заплетённые в хвост, в одной руке она держала яблоко, в другой – маленький ножик, которым она отрезала маленькие кусочки от фрукта. На тонкой шее девушки – кожаный ошейник раба с медной табличкой, у Платона не было таких денег, чтобы делать ошейники из золота.

– Это его жена? – спросил я, пока мы шли.

– Да это та самая рабыня, о которой я рассказывал, – с раздражением сказал Платон, тут же мрачнея. – Из-за неё у меня одни беды. Вредная, как кошка, только всё испортила. Видели же, в каких условиях должны были сражаться мои гладиаторы? Это всё месть от наместника. Должно быть, только Хранитель Кронос Рекс спас меня от позора.

Он помрачнел ещё больше, ведь хоть и победил, но гладиаторов всё равно потерял. Зато слово намеревался сдержать, да и понятно, что после такой победы, когда арена откроется, билеты будут разлетаться в два счёта. Не обеднеет.

– Вот эту девку я и наказать хотел, – продолжал жаловаться Платон, – раз уж сам севастократор попросил. Раздел её догола и бросил псарям, чтобы уж поняла, что натворила. А вот Тигр туда пришёл, сломал кому-то челюсть, другому руку, и утащил её в свой домик. Теперь никому не даёт к ней прикоснуться, сразу за молотом лезет. А он же свободный, я не могу его высечь за это. И прогнать, когда он мне столько денег принёс – как-то не по-людски.

– Понравилась она ему, значит.

– Так он и сам её не тронул, и не спит с ней, – хозяин арены покосился на меня. – Сидит у её ног, как пёс, и смотрит на неё, как козёл на капусту, хотя она рабыня, а он свободный. А чё там смотреть? Девка-то не по его вкусу, худющая, ему пышные и в возрасте нравятся, а не такие соплячки. Да и вообще – если бы не он, я бы её продал крестьянам, пусть за коровами ходит и землю пашет.

Ага, интересно. Мы подошли ближе, и я коротко взглянул на Тигра и ту девушку сквозь Завесу. Там их тени видны особенно отчётливо, густо-чёрные сгустки на красном фоне.

Тигр – Транслятор, просто необученный и сам толком этого не знает, а вот девица – явно не так проста. Она Источник? Возможно, но мне нужны ещё проверки. Так, и никто этого не понял? Надо к ней присмотреться, мне нужны Одарённые.

Но сначала подошёл я к мужчине. Тигр из Кайро перелистнул страницу книги, но посмотрел на меня, достал бумажную закладку, аккуратно вложил её в книгу и закрыл, сам при этом поднялся и уважительно склонил голову в знак приветствия.

Левый глаз у него карий, на правом зрачка почти не видно, последствия старой травмы. Слева от уголка рта глубокий большой рубленый шрам, из-за чего кажется, будто Тигр всегда усмехается. Вид у него такой, что дети часто плакали, когда видели его вблизи, хотя потом веселились, после того, как привыкали к нему, мужик-то незлобный.

– Смотрел вчера на ваш бой, – начал я. – Впечатляет. Хотя вы одиночка, дрались не в строю.

– Особенности моего индивидуального боевого стиля, – спокойным и вежливым голосом, достаточно мягким, никак не сочетающимся с его видом, сказал он. – Впрочем, мои собратья по ремеслу знают об этих особенностях и подстраиваются под них. Результат вы видели сами. Конечно, не обрушься воздушный змей на головы врагов, бой закончился бы иначе, но…

– Подстроиться вы успели, – я кивнул. – Бои редко идут по плану, кто первым сориентировался – тот и победил. Знаете, для чего я пришёл?

– Нет, господин.

– Я вчера заключил сделку с почтенным Платоном, – я показал на него, – что если ваши победят, он передаст их мне, и слово сдержит. Но вот вы, оказывается, дрались на арене добровольно. Выкупили самого себя, но остались на старом месте.

– Увы, – он пожал плечами, – но я иной жизни я для себя не знаю.

– И у вас есть свобода.

– Свобода делать то, что я хочу, – Тигр снова взял книгу в руки. В мощных ладонях она казалась маленькой. – А теперь…

– Ещё немного времени. Я отправляюсь на север, и мне нужны надёжные люди, умеющие драться.

– Не заинтересован, – он помотал головой. – На арене я дерусь раз в месяц, а потом предоставлен сам себе. А на войне такой привилегии не положено никому.

– Верно.

Я посмотрел на него, а потом на девицу, которая внимательно следила за разговором. Сидит, будто не рабыня, а благородная девушка из знатного дома. Всё в её поведении говорит об этом – и правильная осанка, и недовольный взгляд, и даже как изящно она держала ножик. И кожа не как у рабыни, слишком ухоженная.

Но куда больше мне о ней сказали её глаза. Сначала я не заметил, освещение было другим, но когда она повернула лицо ко мне, я заметил одну характерную черту. Зрачки серо-фиолетовые. Это редкость, но в одной местности встречается чаще – в провинции Истар на другом континенте, в империи Нова, в родовых землях Дома Корвид.

А учитывая вид тени девушки в завесе, у неё способности Источника, и отпрысков семьи Корвид такое встречается часто. Я даже однажды учил одного из них, может быть, её прадеда, хороший был парень, способный.

Неужели это рабыня – одна из них? Дом Корвид – опальный, а императоры династии Фортис их боялись. Я не удивлюсь, если за десять лет моего отсутствия Корвидов разгромили. Может быть, она сбежала, её поймали в рабство и привезли сюда, не зная, кто это такая. А вот Тигр – родом из тех мест, он мог её узнать. И не просто узнать… Он её защищает, потому что Корвидов в империи простые люди любят и уважают.

Но он не делает попыток с ней убежать. Почему? Им пока некуда пойти, а здесь безопаснее? Или причина в другом? Проверю-ка я кое-что.

– Удачных боёв на арене, – пожелал ему Тигру и повернулся к Платону. – Мне приглянулась эта рабыня. Хочу её купить, мне нужна служанка в дорогу.

Тигр из Кайро от неожиданности выронил книгу, а девушка уставилась на меня, пуча серо-фиолетовые глаза.

– Что он говорит? – спросила она на языке новийцев. – Кого он хочет купить?

– Он хочет купить вас, госпожа, – с трудом произнёс Тигр, коверкая слова.

Оба думают, что я их не понимаю.

– Нет, останови его! – приказала девушка.

– Нет, я не могу, ваш хозяин может вас ему продать. А у меня ещё нет денег на выкуп.

Ага, Тигр – мужик принципиальный, законопослушный. Девушку защищает здесь, но не увозит, потому что она – чужая собственность. Интересный он человек, со своеобразным кодексом чести. Вот и хочет драться дальше, купить ей свободу и увезти вместо того, чтобы забрать силой.

Хотя он не дурак, понимает, что ворованную собственность в империи возвращают, а два иностранца быстро пропадут и или снова окажутся в рабстве, или умрут. Она тут впервые, а сам он всю жизнь с детства провёл в этом городе и не знает, что за его пределами.

Вот он и выбрал способ не такой быстрый, но более надёжный. Да и за бои платят много.

– Хороший выбор, – Платон тут же щёлкнул пальцами и начал взмахивать руками, показывая, чтобы девушка поднялась. – Смотрите! Какая красавица! Какие груди, какие бёдра, какая кожа. Такую и императору не стыдно отдать в гарем. Тысяча солеров!

– Только что ты говорил, что и характер у неё так себе, и в лицо наместнику плюнула. И обругала его.

– Это недоразумение! – воскликнул он. – Всего восемьсот солеров!

– Сто, – я помотал головой. – И то только потому, что мне некогда ходить и искать себе служанку по всему городу. А так бы предложил пятьдесят. Ещё не факт, что она умеет готовить и шить.

– Шестьсот!

– Плюнула в лицо наместнику, – напомнил я. – И тот приказать её наказать. А ты сегодня сначала хотел отдать её на расправу, потом решил продать её крестьянам на поля, а крестьяне золотом не платят. Дадут тебе мешок зерна, телегу навоза, старое колесо и две коровьих шкуры. А я же даю тебе двадцать золотых орлов! А это – двести солеров!

Я достал кожаный кошелёк, который купил вчера, и отсчитал оттуда двадцать тяжёлых монет. Эти – крупные, каждая стоила десяти солеров, более мелких монет, те хоть и тоже из золота, но с примесью. С одной стороны – лик императора Аврелиана Девятого, императора, который правил пятьдесят лет назад, с другой – аркадийский орёл. Пусть император сейчас другой, но деньги такие ещё в ходу.

– Двести солеров, – повторил я. – Золотом. Здесь и сейчас. Золото вместо вредной рабыни, с которой непонятно что делать.

Я протянул деньги вперёд, и Платон вытянул ладонь. Мизинца у него не было, отрубили в одной из схваток на арене. Я высыпал деньги туда, и бывший раб, а ныне хозяин арены просиял.

– Запишу в свидетельство. Всё, ты теперь его! – он показал ей на меня и попробовал монету на зуб. – Слушайся, или он будет хлестать тебя кнутом.

– Жди меня с остальными, – сказал я девушке и добавил на языке новийцев: – Я с тобой ещё поговорю.

Этому удивились оба.

Пока Платон готовил бумаги на передачу прав собственности, я сходил в город, договорился с торговцем оружия купить несколько мечей и копий для отряда, у него же приобрёл три кремниевых мушкета и один фитильный с запасом пороха и пуль. Заодно договорился насчёт припасов и коней, а то переход будет долгий. Жаль, с доспехами проблема, кузнец, делающий их, недавно умер, а все запасы уже продали. Но я всё же сумел найти достойную кирасу, воронённую, крепкую, со следом от попадания пули из порохового пистолета – это так испытывали их прочность. Вмятинка есть, дырки нет, доспех подходящий, хоть и дорогой.

Мои деньги стремительно таяли, но присоединившийся ко мне пёс «выкашлял» ещё монет.

На рынке меня нашёл Тигр. Он накинул на себя проклёпанный кожаный доспех, а на пояс повесил топор. Свой боевой молот он обмотал промасленными тряпками и держал на плече.

– Вы же хотели идти на север? – спросил он. – Так вот, я бы хотел присоединиться.

– Из-за девушки из Дома Корвид? – я заговорил на его родном языке. – Я её узнал.

– Да, из-за неё, – свой язык Тигр явно подзабыл, и слова произносил на нём с трудом. – Её родные пали, и пойти ей некуда. А я хотел освободить её и…

– Раз некуда идти, то идите ко мне, – предложил я. – Рабы мне не нужны, я освобождаю сегодня всех, но не просто так. Те люди будут воевать вместе со мной, а девушку я освобожу при трёх условиях.

– Каких? – он напрягся.

– Она идёт со мной добровольно, – начал я. – Ты и она – становитесь моими учениками.

– Учениками? – Тигр удивился. – Рабами?

– Нет, учениками. Потом поймёшь почему. И третье – в отряде у меня бесполезных людей быть не может, поэтому ей придётся взять на себя какие-то обязанности, чтобы не сидеть обузой. Или вылетит как пробка, а я найду другую, более покладистую.

– Будет непросто, – проговорил он, она к такому непривычна. – Но…

– А куда ей деваться? А Платон на неё явно зол, так что точно куда-то сбагрит, в публичный дом или ещё куда-то, и будет иметь на это право. Со мной будет проще.

– Проблем с ней не будет, – пообещал Тигр. – Я с ней поговорю.

– Я сам с ней поговорю.

На самом деле, я бы мог взять любую служанку, и даже не одну, это полагалось по статусу имперской знати, они тащили за собой свои гаремы повсюду, были даже особые, походные, привычные к долгим переходам.

Но выходец из Дома Корвид – никогда не знаешь, когда может пригодиться такой козырь. Их и правда уважают в тех краях, так сильно, что даже Тигр, раб с детства, пытается ещё защитить. А если и он делает так, то какие-то другие жители тех мест тоже могут оказать ей, а заодно и мне, поддержку. Наёмников оттуда в здешних краях должно быть много.

Мне пригодится любая помощь, но всё постепенно. Ну и кроме того – два Одарённых ученика, правда, сами они ещё не знают этого.

Но пока у меня была одна ещё встреча в моём старом доме. И я уже придумал, как запутаю врага. А потом, глядишь, и поссорю их, пусть сражаются между собой, пока я собираю войско.

* * *

– Да, нашему лесу досталось, – сказал я.

Пёс не выдал в ответ ни звука. Я ехал верхом, он бежал рядом, не обнюхивая деревья, не отбегая куда-то, короче, как обычный пёс себя не вёл. На него уже косилась остальная часть отряда, потому что это было необычно. Это они ещё не видели, как он играет в шахматы.