Вот это как раз такой случай. А если будет какая-то проверка, я найду, что сказать, ведь я прекрасно знал, кто носит такие амулеты и зачем. Порой даже лучше, чем сами обладатели таких украшений.

– Дух, – позвал я, и пёс тут же оказался рядом со мной. – В Кабинете у меня в нижнем ящике стола слева лежал амулет с черепом…

Пёс остановился, кашлянул, и на землю упал амулет, но с раскрытой волчьей пастью. Амулет отца моего ученика, князя Бирюкова, но его время ещё придёт.

– Другой, с черепом, птичьим, посмотри ещё раз. Он пригодится.

Собака не перемещалась в Завесу, а вот дух, который ей управлял, мог. Вот и через пару секунд на землю упал золотой амулет с толстой цепью, а прежний он заглотил, унося назад.

На круглом амулете изображён имперский двуглавый орёл, но вместо его голов – голые черепа, смотрящие во все стороны. В глазницы вставлены маленькие камешки-дарканиты, которые тут же начали светиться, показывая, что это не подделка.

То, что нужно.

– Стоять! – раздался окрик, а следом звон железа.

Ко мне бежал стражник и двое его сопровождающих, их доспехи бренчали. Хотят выбить ещё денег, тех им мало.

– Ну-ка, стой! – нагло скомандовал десятник. – Мы с тобой не закончили, мы…

– Проблемы, десятник? – грубо спросил я. – Хватит мне мешать.

– Да ты совсем уже… – возмутился он.

Стражник полез было за мечом, но увидев амулет, остановился, торопливо убрал руку от оружия и вскинул её вверх в знак приветствия.

– Господин, мы… – начал оправдываться десятник.

– Тихо, – прервал его я. – Если хоть одна живая душа об этом узнает, тебя засунут в медного быка, понял?

– Да! – выдохнул он, тараща глаза.

– Вот и помалкивай, это всех касается. В быке вы все трое поместитесь.

Его подчинённые тоже разглядели амулет, один чуть не выронил бердыш.

– Как обстановка? – спросил я.

– Неспокойная, но мы работаем, господин! – выкрикнул десятник, сильно потея.

– Плохо работаете, – я оглядел их с ног до головы. – Деньги трясёте с прохожих? Значит так, попадётесь мне ещё раз – вам конец. Всё, свободны.

Они торопливо убежали, даже не оглядываясь. Я повесил амулет на шею и спрятал под куртку. Хорошая вещь, мне подарили её сто с лишним лет назад, когда ко мне приходил учиться талантливый парень-Источник из империи.

Тогда империя называлась иначе, с Велиградом не воевала, они, наоборот, были союзниками. Парня отправила ко мне учиться имперская инквизиция, и этот знак – орёл с двумя черепами вместо голов – их герб. В благодарность после обучения они прислали мне этот амулет.

В империи, что в этой, что в предыдущей, было три ветви инквизиции: религиозная, которая боролась с еретиками, нелегальными шаманами и поиском несанкционированных Одарённых, политическая, занимающаяся борьбой с заговорами, и военная, которая искала предателей в армии. Этот знак – знак военных, как раз то, что мне нужно. Пусть империя и переименовалась, их инквизиторы никуда не делись.

И они редко путешествовали с помпой, часто предпочитая расследовать дела тайно, а амулет показывал их полномочия, позволял им задействовать любые ресурсы в отдалённых провинциях и даже отдавать приказы войскам.

Так что я никого не удивлю, и если пригодится – смело покажу побрякушку. А если нарвусь на «коллегу», найду, как его убедить. Хорошее прикрытие, как раз пригодится в моей работе в случае таких вот проблем, если уж без гражданства сейчас никуда.

Больше ко мне никто не докапывался, стражники явно поняли, что я не так прост, как им хотелось, а грабители предпочли не рисковать. Наконец, я добрался до главной городской площади, обойдя длинную арену, где раньше проводились гонки на колесницах и бои гладиаторов.

Но нужного мне места я не нашёл, всё изменилось. Зато понятно, почему я слышал шум толпы, хотя арена была закрытой – многие жители собрались здесь.

Да, всё сильно изменилось.

– Сборный пункт 122-го легиона лимитатов? – вслух прочитал я надпись на вывеске бывшего игорного дома.

Цветы в саду вырвали, украшения с дома сняли, и здание, когда-то бывшее самым красивым в городе, стало каким-то неуютным и официальным. Теперь там руководство пограничного легиона, и мне туда идти совсем незачем.

А кроме этого, на площади появился символ имперского правосудия – огромный медный бык. Как это работает, я знал – на массивном боку медной статуи был люк с задвижкой, через него внутрь засовывали казнимого, а снизу разводили большой костёр.

Когда всё нагревалось, пар, дым, вонь и душераздирающие крики вырывались через ноздри медной статуи, веселя толпу. Единственное, что могло служить утешением для страдающего человека – когда тело сгорало заживо, тень в Завесе знала, куда идти. Ей не придётся вечно бродить, разыскивая дорогу, в мире живых её больше ничего не держало.

Сегодня казнь была попроще, всего-то рубка головы. Городской нотарий, судебный чиновник, читал приговор, а палач в маске проверял остроту лезвия топора пальцем.

Я приподнялся на носках и разглядел того, кого хотят казнить. Лицо, хоть и постаревшее и обросшее седой неряшливой бородой, было мне знакомым. Этого человека я видел свите князя, когда ко мне привели ученика, да и до этого его встречал. Доверенный человек Бирюкова, воевода Андрей Климов, прославленный воин и отличный рубака.

Настолько прославленный, что даже имперцы его уважали. Они даровали ему быструю смерть, а не сожгли в быке. Хотя всё равно это была позорная казнь, и в ней был один неприятный нюанс.

– Приговор мятежнику и предателю, – тонким голоском кричал чиновник, взмахнув руками, – смерть!

Толпа загудела, а палач перехватил топор поудобнее. Один резкий удар, стук, когда острое лезвие вонзилось в колоду, и второй, когда голова свалилась с плеч и ударилась о доски эшафота.

Кровь брызнула на развёрнутую внизу белую ткань, а голову показали толпе, держа за волосы, и бросили в корзину.

Так, что дальше? Имперцы тела казнённых обычно не сжигали, скорее всего, останки закопают где-то у скотного двора, поближе к свиньям, чтобы дух на Той Стороне вечно бродил где-то там среди дерьма.

Вот и выбирай – относительно лёгкая смерть, но рискуешь, что будешь вечно искать путь после смерти, или невозможно долгие муки при казни в медном быке, чтобы потом душа жила в раю. Выбор для человека непростой.

Зато это даёт мне одну возможность. Мне нужно узнать, что происходит в мире, но если я буду спрашивать живых, они начнут подозревать, что что-то не так. Да и люди могут врать или просто не знать важной для меня вещи.

Зато на эти вопросы ответят мне мёртвые, они никогда не врут. И пусть я пока не мог идти в Завесу и говорить с тенями напрямую, было много других способов разговорить мертвеца. Я хорошо разбирался в шаманизме, и на первое время мне этого хватит, пока не восстановлю способности Проходца. Да и в путешествии пригодится всякое.

После казни я добрался до гостиницы, которая показалась мне самой приличной в городе, снял там комнату, и выбил место для пса в сарае. Хозяин очень хвалил свою похлёбку, а про хлеб предупредил, что он немного чёрствый.

Похлёбка была так себе, гущи и мяса в ней почти нет, зато горячая, а вот хлеб – таким и убить можно, настолько он был твёрдый. Я даже не решился отрезать его кинжалом, чтобы случайно не сломать лезвие, поэтому колотил горбушку рукояткой изо всех сил, чтобы разбить на куски поменьше, и забрасывал их в глиняную миску с похлёбкой, чтобы размокли.

Зато здесь был хороший сыр, колбаса и вяленое мясо, правда, стоили дорого. Но их я не ел, а убрал в новую сумку и снова вышел в город. Сначала зашёл в храм неизвестного мне бога по имени Арлидий (и когда он успел появиться, всего десять лет назад о нём никто не слышал), и купил там пару свечей, потом взял вина и всяких продуктов, в конце прошёлся по ещё работающим лавкам ремесленников. Всё купленное пригодится сегодня.

Дождался ночи, лёжа на жестковатой кровати в гостинице, и выбрался через окно уже после полуночи. На главный скотный двор, принадлежащий ипату, главе города, я не пошёл, хоть там и похоронили казнённого сегодня человека. Нет смысла мазать сапоги дерьмом, у теней мёртвых хороший слух, слышат за добрую тысячу шагов в реальном мире, да и я знал его имя. Он придёт на мой зов.

Поэтому я нашёл место поприятнее – вишнёвый сад какого-то богача, перемахнул через забор, и зашёл вглубь подальше, чтобы хозяева и их слуги меня не увидели и не услышали. Провёл бы ритуал и в своей комнате, но ещё услышит кто лишний, да и на открытом воздухе у живого дерева всё сработает намного лучше. Да и здесь ближе к могиле, чем в гостинице, и вишни дают хорошую ауру, чтобы дух пришёл именно сюда.

В саду, под старой вишней, я устроился поудобнее. Постелил плащ на землю, уселся, повернувшись в сторону скотного двора, и начал раскладывать посуду, купленную в лавке – деревянную тарелку, кубок и ложки. В тарелку положил сыр, сухари и кусок колбасы, в кубок налил вина, порезал зелёное яблоко кинжалом, и чуть прикопал в землю кусок вяленого мяса.

Пёс сел рядом, понимая, какой ритуал я хочу устроить. А я хотел почтить память погибшего, и этим помочь ему найти путь через Завесу, а тень в благодарность подскажет мне то, что я хотел знать.

Старинный это ритуал и забытый, скорее всего, только я его и помнил.

Пора. Я зажёг обе свечи с помощью амулета инквизиции, камень-дарканит часто служил вместо огнива, если знать, как им пользоваться.

– Знаешь, хороший у нас будет ужин, – сказал я в тишине, начиная древнее таинство. – Я принёс сладкое яблоко, сухари, вкусную колбасу и свежий сыр. Ещё есть терпкое вино и даже немного мяса для славного воина. Хороший ужин, пёс.

Пёс часто задышал, но лаять не стал.

– Столько мы с тобой вдвоём не съедим, – продолжил я, глядя перед собой. – Для нас двоих это много. Но кого бы позвать? Я никого не знаю в этом городе. Но таким ужином можно поделиться только с другом, славным воином, кто хранит верность своему правителю до самой смерти. Вот бы пришёл воевода Климов, да?

Огонь свеч начал колебаться. Я немного рискнул, чуть заглянув через Завесу, не заходя туда сам. На время ритуала земля вокруг нас стала священной, поэтому много сил я не потрачу.

И перед собой я увидел едва заметную тень.

– Может, и правда позовём воеводу Климова? – предложил я. – Это хороший воин, он заслужил такой ужин.

Свечи потухли, а тень на Той Стороне стала гуще.

– Но не выйдет, – сказал я с нарочитой печалью в голосе. – Воевода Климов не придёт. Ему сегодня отрубили голову, и он умер.

– Я здесь! – услышал я бесплотный шёпот прямо в уши. – Я жив. Я хочу есть.

Свечи загорелись на мгновение, но сразу потухли. Дым от них шёл вверх, то рисуя лицо передо мной, то раздуваясь во все стороны.

– Ты мёртв, старый воин. Смирись, – спокойно произнёс я. – Я покажу тебе, куда идти, и ты не заблудишься. Но сначала – расскажи, что стряслось в мире? Что стало с князем Бирюковым? И где Тринадцатый легион?

– Предатели, – прошептала тень с нескрываемой яростью. – Они предатели. Проклятые и забытые. Прокляни их сам, воевода в теле наследника, и забудь, как все забыли тебя. Тогда их никогда не простят.

– Расскажи мне всё, – потребовал я. – А потом я покажу тебе, куда идти.

Глава 5

По Завесе бродило много духов, но большую их часть объединяло одно – они не признавали свою смерть, отрицая её, или слишком привязывались к телу, боясь его отпускать навсегда. Поэтому бродили там долго, некоторые так и не находили дорогу за край.

Вот и воевода Климов хоть и услышал от меня, что умер, но всё равно не мог с этим смириться. Но в его случае причина, почему он остался бродить в Завесе, одна – он хотел отомстить империи.