– Этот город хоть когда-нибудь спит? – Лайра присела рядом с ним на корточки, обдав его удушливым запахом духов.

– Трудно поверить, что когда-то здесь было совсем иначе. – Галанор взглянул на море крыш, жалея, что не может увидеть, каким был великий остров, когда здесь обитал его народ.

– Я прочитала, кажется, все книги в мире о Драгорне, – произнесла Лайра, думая, верно, о том же самом, что и он. Детство у них было одинаковое.

– Матушка рассказывала мне истории о драконах. О том, как они позволяли драгорнам летать на них…

– То есть держаться за них в полете? – поправила Лайра. – Нельзя летать на драконах.

Она, конечно же, была права. Избранным эльфам, называвшим себя драгорнами, позволено было жить среди благороднейших созданий из-за их способности общаться с ними, о чем другие могли только мечтать. Однако честь жить с драконами и способность говорить с ними меркли рядом с возможностью парить над горами Верды, презирая волю богов, привязавших всех разумных существ к земле.

– И вот во что люди превратили некогда славное имя. – Лайра скривилась, разглядывая человеческую «архитектуру». – Но кто знает, вдруг мы еще увидим возвращение былого величия?

Галанор подумал о том, сколько звезд должно было сойтись, чтобы это будущее свершилось. Самый большой город Верды – стерт с лица земли, его жители – изгнаны огнем и мечом. Если подумать, он уже закладывает основу для исполнения их плана. Это он приведет человечество к началу падения… С тех пор как они покинули Айду, эта мысль не давала ему покоя.

Он не стал отвечать на вопрос Лайры, вернувшись к первоначальной цели их миссии.

– Человек Тригорнов уже внутри.

Если люди должны пасть, чтобы эльфы вернули былое величие, значит, так тому и быть.

– Нужно было просто похитить женщин и детей. Мы сильно рискуем, привлекая людей, Галанор. Надеюсь, это стоит того, денег у нас осталось мало. – Лайра по-кошачьи уселась на самом краю крыши.

– Оставь эти тревоги мне. Самое важное – добраться до Корканата.

Встреча эта и правда дорого им обошлась. А неудача встанет еще дороже.

– Твои тревоги – мои тревоги.

Пусть их связь была исключительно телесной, Галанор знал, что у Лайры свои мотивы. Она безуспешно пыталась доказать, что подходит ему лучше, чем его нареченная. Семья Галанора была в числе благороднейших родов Айды, попасть в нее значило серьезно возвыситься. Увы, его отец имел такие же мотивы, обручив его с Рейной Севари, дочерью правителя. Породнившись с королевской семьей, Ревири навсегда упрочили бы свое положение.

План этот начал претворяться в жизнь годы назад, и Галанор бессилен был что-либо изменить. Он всего лишь орудие для удовлетворения отцовских амбиций и пешка в игре своего господина против Иллиана. Не больше.

– Будь готова ко всему, – предупредил он и бесшумно спрыгнул с крыши в переулок – четыреста лет среди гигантских деревьев Амары не прошли даром.

Не успел он подойти к «Наковальне», как мимо прошелестел лохмотьями перепачканный грязью Айлас.

– Еще трое внутри, – прошептал он, не глядя.

Галанор видел, как вместе с людьми Тригорнов вошли двое. Значит, тоже загодя послали своего человека.

Таверна встретила его криками и хохотом: на всех трех этажах пировали ночь напролет. Эльф легко лавировал среди пьяниц, не забывая наблюдать за обстановкой: вот на втором этаже двое дерутся за шлюху, и всем вокруг плевать, вот четверо воришек шастают по залу, без труда обчищая карманы…

Адамар сидел у стены, возле отгороженного закутка, занятого человеком Тригорнов. На коленях у Адамара устроилась женщина, хохочущая над каждой его шуткой. Галанор подавил желание выругаться вслух. Оставалось надеяться, что он не настолько пьян, чтобы все проморгать.

Рядом, за разными столиками, устроились двое телохранителей, третий сидел с краю барной стойки, возле двери. Одного взгляда достаточно было, чтобы понять, кто они, – скрытностью люди не отличались. Иначе, возможно, мылись бы хоть иногда.

Галанор сел напротив посланника Тригорнов. Его тоже легко было выделить в толпе благодаря дорогой одежде, ровно подстриженным волосам и свежевыбритому лицу. Он мог бы стать прекрасной целью для большинства горожан – ходячий, набитый деньгами мешок. Но Галанор следовал за ним много кварталов и видел, как его огибают по широчайшей дуге.

Никто не желал переходить дорогу Тригорнам.

Они посидели немного в молчании, разглядывая друг друга. Галанор перед выходом наложил на себя заклинание, чтобы закруглить кончики ушей и набросать на лицо щетины. Человек же перед ним, одетый во все черное и с волосами цвета воронова крыла, обладал таким холодным взглядом, что становилось ясно – эти глаза многое повидали у Тригорнов.

Галанор знал о нем все – сам готовил эту встречу несколько дней. Человека звали Лукас Фарни, но драгорнцы называли его «Клык» из-за заостренного переднего зуба. Тригорны посылали господина Фарни, когда дело пахло насилием. Его отправили и на встречу с Галанором, значит, ничего хорошего это не сулило – видно, Тригорны опасались незнакомца.

– Вы знаете, от кого я, – прохрипел Фарни.

– Знаю.

– Тогда мы в неравном положении. – Господину Фарни явно не нравился такой расклад. – Вы не работаете на другие семьи, иначе связались бы с моими нанимателями обычным путем.

Семья Тригорнов была одним из четырех родов, что правили Драгорном, – так вышло, что в Верховный совет избирали по одному представителю от каждого семейства. И, разумеется, они выигрывали каждые выборы – больше ни у кого не было столько денег, чтобы купить голоса. Подобный тип управления – главное отличие Драгорна от Иллиана. Насколько было известно Галанору, с тех пор, как захватили остров, здесь не правила ни одна королевская династия.

– Меня зовут Галдор Ревир, я представляю независимый союз, не имеющий желания конкурировать ни с Тригорнами, ни с другими семьями, уверяю вас. Мне нужно тайно добыть то, что могут предоставить ваши… работники.

Господин Фарни отвернулся, оглядывая таверну подозрительным взглядом. К счастью, Адамар как раз зарылся лицом в вырез сидевшей у него на коленях девицы.

– Чего вы хотите, господин Ревир?

– Мне требуются две привлекательные женщины и трое детей, желательно до десяти лет. Срок – неделя. – Галанор поверить не мог, что действительно это делает – покупает чужие жизни. Пришлось напомнить себе о важности этой части плана и что провал будет означать конец всей Верды.

Господин Фарни поерзал.

– Вы, очевидно, не местный, господин Ревир. Это не Иссушенные земли, а мы не в Карате. Семья Тригорнов не торгует рабами. Если вам нужны женщины и дети, могу проводить вас до ближайшего борделя.

– Но ваши наниматели и владеют этими заведениями.

– Мы продаем впечатления, господин Ревир, а не людей.

План разваливался на глазах.

Ясно как день: Лукас Фарни не собирается уступать. Подумать только, ублюдки-Тригорны посмели провести черту и кичились этим! Они были виновны во всех возможных преступлениях, жестко управляли своей частью города, но, по всей видимости, считали, что, когда они распоряжаются чужими жизнями и держат людей в страхе, это не рабство!

– Если это вопрос денег…

– Оставьте свои деньги при себе. Мне только интересно, кого вы представляете. Может, вы и не хотите противостояния, однако вы ищете женщин и детей, а также разбрасываетесь деньгами, следовательно, я могу сделать вывод, что кое-какую территорию вы застолбить все же намерены. Мистер Ревир, неважно, где вы откроете лавочку, – каждый дюйм города принадлежит какой-нибудь из семей. И лавочку эту – бордель – лучше купить уже действующую, чем начинать с нуля. Я могу устроить вам встречу со счетоводами Тригорнов…

Галанор почувствовал, как его начинает охватывать гнев.

– Мне не нужны публичные дома, господин Фарни.

– Тогда зачем вам, скажите на милость, две женщины и трое детей?

Галанор слишком поздно понял свою ошибку: Клык явно заинтересовался. Значит, придется прибегнуть к запасному плану. Элион уже выяснил, где находится один их тригорновских борделей, – можно похитить людей оттуда. Но Фарни теперь все знал, и это ставило предприятие под угрозу.

Выбора не было. Все ради Верды.

– Когда-то жить на этом острове считалось честью… – проговорил Галанор, не скрывая больше отвращения к нынешним обитателям Драгорна.

Лукас Фарни задрал бровь… и Галанор с нечеловеческой скоростью вонзил скрытый в рукаве клинок прямо ему в глаз. Фарни умер, даже не поняв, что случилось.

Трое его телохранителей среагировали ровно так, как ожидалось: повскакивали с мест и потянулись за мечами. Однако Адамар все равно успел первым: поднялся и швырнул вцепившуюся в него проститутку в ближайшего телохранителя. Они отлетели в угол, прямо на стол, тут же развалившийся под их весом, и неуклюже забарахтались в его обломках. Доказав, что горазд не только пить, Адамар ринулся налево, вскочил на стул, перепрыгнул через стол с троицей собутыльников и приземлился аккурат на второго бойца, обрушив кулак на его солнечное сплетение. Тот упал на колени, хватая ртом воздух, и Адамар тут же свернул ему шею.

Телохранитель у двери не выдержал и бросился бежать, зовя на помощь, но Галанор небрежно метнул через всю таверну нож. Клинок, подчиняясь точному расчету, просвистел мимо нескольких пьяниц и вонзился в шею убегающего. Тот пошатнулся и замертво упал на стоявшего рядом, увлекая его за собой на пол.

Последний живой телохранитель сбросил наконец с себя проститутку и кинулся на Галанора, занеся меч с явным намерением отсечь ему голову. Галанор каждое его движение видел ясно, словно тот бежал через патоку. Эльф пригнулся, уходя из-под удара, и, оказавшись справа от нападавшего, впечатал ладонь в его горло. Телохранитель потерял равновесие, упал на колени, задыхаясь, Галанор взял его в захват и одним резким движением свернул шею, дернув с такой силой, что хрустнули позвонки.

Увидев четыре трупа, посетители, кто еще мог соображать, решили, что пора убираться. Исчезли они быстро, оставив поваленные столы и разбросанные стулья.

– А весело было! – Адамар схватил со стола чью-то брошенную кружку и осушил залпом.

Галанор взглянул на мертвого Фарни, сгорбившегося над столом. Он злился на себя за то, что выбрал этот путь, за то, что решил, будто купить женщин и детей будет просто. Теперь из-за него все соратники оказались под угрозой! Тригорны будут охотиться на них, и похитить людей незаметно уже не выйдет.

При взгляде на тела, разбросанные по полу, он почувствовал укол вины. Отрабатывать смертельные приемы и убивать на самом деле – совершенно разные вещи. Он попытался заглушить это чувство, напомнив себе, что расправился с бандитами и разбойниками.

Снаружи посетители таверны разбегались, как тараканы. Когда толпа рассеялась, Галанор заметил мертвые тела и возле каждого – своего эльфа. Мгновение – и они, взобравшись на стены таверны, исчезли среди крыш.

* * *

– Надо было все сделать по-моему! – провозгласил Адамар, стоя в центре комнаты. – Элион разведал местность, мы знали, сколько их и чем они вооружены, а эти люди даже не ведали о нашем существовании! Зато теперь они будут ожидать, что на них нападут, и усилят охрану. И то, я еще молчу про магов Тригорна: те выследят нас магическим способом!

Галанор прислонился к стене, высматривая людей Тригорна в помутневшем от дождя окне. Он чувствовал, что все смотрят на него, осуждают за ошибку. Проклятый шторм! Вот из-за чего все пошло наперекосяк.