Глава 6
Добыча

Глазами Олли, белого сыча, Адиландра наблюдала за Фэйлен и Мьориганом. Острый глаз и слух хищной птицы как нельзя лучше подходили для того, чтобы присматривать за дочерью. Погрузившись в пространство между мирами, она не чувствовала ни своего тела, ни леса вокруг, но чувствовала запах океана за тысячи миль от нее, слышала его рев.

Она могла доверить Рейну Фэйлен, но от одной мысли, что рядом отирается Мьориган Мьорго, ей становилось не по себе. Ни он, ни вся семья Мьорго доверия не заслуживали. Во время Темной войны некоторые из них шпионили в пользу Валаниса… Как они с мужем вообще позволили им вновь вскарабкаться наверх?

– Адиландра! – позвал над ухом испуганный голос.

Адиландра отпустила сыча и возвратилась в собственное тело. Глаза ее, черные, как у Олли, приняли свой обычный голубой цвет, вернулись и ощущения реального мира: влажная земля джунглей, жаркий воздух, липнущий к коже, как паразит.

– Они нас нашли!

Она заметила руку на плече и, подняв глаза, увидела перепуганного Фаллона. Шрам, тянувшийся через его лоб к правому глазу, пошел волнами – так он хмурился.

– Темнорожденные здесь. Идем, быстро!

Эльфийским слухом она различала вдалеке лай собак и шорох веток – дикари приближались. Фаллон помог ей встать и закинуть на плечи большой тюк, давно ставший привычной ношей. Эдерон и Лорвана, похватав собственные тюки, уже бежали в джунгли, прочь от лающих собак.

Адиландра и Фаллон поспешили за ними, раздвигая гигантские листья, свисавшие с низких ветвей. Эльфийская скорость давала им преимущество перед людьми, но в джунглях она не всегда помогала: Эдерон запнулся о корень и полетел носом вперед.

– Бегом, бегом! – крикнула Адиландра Фаллону и Лорване, а сама замешкалась, поднимая Эдерона. Из его тюка выпала какая-то книжечка, но некогда было ее подбирать.

К лаю прибавился топот лап. Спустили собак, значит. Адиландра переглянулась с Эдероном, и они бросились бежать. Страх выбил из головы все мысли, всю осторожность: быстрее, быстрее – вот и все, о чем она могла думать. Они легко догнали Фаллона и Лорвану, прорубавшихся сквозь кусты. Хоть на эльфийских клинках еще виднелись полустертые магические руны, лезвия уже не брали мясистые стебли.

– Медленно! – Эдерон обернулся – и вовремя: позади послышались крики темнорожденных, напоминавшие вопли банши. Адиландра взглянула на спутников, но прочитала на их лицах лишь страх и отчаяние – надежда покинула их годы назад.

– Наверх! – приказала Адиландра и, оттолкнувшись от низкого ствола, вскарабкалась на дерево – выше и еще выше – пока не добралась до кроны. Остальные, как всегда, последовали за ней – с дерева на дерево. Найдя прогалину внизу, эльфы спрыгнули туда и побежали снова, еще быстрее. Если темнорожденные их поймают… Адиландра знала, что лучше умереть, чем попасться к ним в плен.

Бежали они с час и остановились, лишь когда первые лучи рассвета пробились через густые кроны. К тому времени охотники потеряли их след в густом подлеске джунглей.

– Уже семь месяцев они на нас охотятся. – Лорвана соскользнула на землю. Ее каштановые волосы прилипли к взмокшим щекам. Остальные, привалившиеся к деревьям или повалившиеся на землю от усталости, выглядели не лучше. – Что за злые силы их науськивают?

– А ты чего ожидала? – бросил Эдерон, сжимая больное колено. – Они люди, вся их натура зиждется на злобе. Ничего иного они не знают.

Адиландра нахмурилась. Ей не нравился его тон, но не соглашаться становилось все труднее. Два года назад они впервые наткнулись на темнорожденных, и с тех пор эти дикари убили пятерых членов экспедиции и взяли двоих в плен. Неудивительно, что презрение Эдерона только росло.

Она не любила вспоминать о пленниках. Одного из них после пяти месяцев поисков так и не нашли, другого же прилюдно запытали до смерти в одном из больших лагерей. Им, четверым оставшимся, пришлось смотреть: против целой толпы темнорожденных они не выстояли бы. Четыре года прошло, и вот – они единственные, кто выжил из отряда, который отправился на юг Айды исследовать неизведанные земли.

– Они худшие представители человечества, но не переноси свою ненависть на всю расу, Эдерон, – сказал уставший, но нашедший в себе силы говорить Фаллон.

Адиландра бросила на него ласковый взгляд. Фаллон! Без его поддержки она никогда бы не продержалась так долго!

– Ненависть сбила наш народ с верного пути, – продолжил он. – Мы должны помнить, что значит быть эльфами. Слишком долго мы плели интриги против людей, против Иллиана. Люди блуждают во тьме, потому что мы отвернулись от них. Боги доверили нам наставлять человечество, а мы его бросили, когда оно больше всего нуждалось в нашей мудрости. Пусть эльфы винят людей в том, что те сделали с драконами, но ведь эта вина – и на нас. Останься мы в Иллиане – смогли бы предотвратить Войну драконов и, более того, проследить, чтобы Валанис навсегда остался заперт в Элетии. А теперь нам остается лишь скитаться за далеким океаном и надеяться…

Адиландра чувствовала, что сила и уверенность мало-помалу покидают его. Их безрадостное положение, смерть друзей и любимых от рук дикарей любого эльфа лишили бы надежды.

– Просто… из любопытства… – прохрипела Лорвана, пытаясь восстановить дыхание. – Сколько у тебя еще таких речей заготовлено?

На мгновение все расслабились, заулыбавшись впервые за много дней.

– Мне все равно, что ты там думаешь, Фаллон. – Эдерон закончил накладывать на колено лечебные чары. – Мы не в ответе за темнорожденных, они уже вышли такими из Диких болот.

Фаллон коснулся шрама на лбу.

– С этим поспорить не могу.

Они оглянулись на Адиландру, как в тот раз, когда впервые столкнулись с темнорожденными. Она была самой старшей из них, единственной, кто помнил те дни, когда люди впервые вышли из неизведанных земель. Тысячи лет прошли, а те кровавые битвы все еще живы были в ее памяти.

Некоторые племена были рады учиться у эльфов, больше узнавать о мире вокруг, но многие жаждали только войны и кидались на все, что видели. Эльфы, тогда только-только пережившие войну с Валанисом, ужаснейшую в своей истории, с большим трудом оттеснили темнорожденных на юг, к Иссохшим землям.

За века злобное племя темнорожденных разрослось в империю, занявшую целый континент. Потом они обнаружили землю, связывавшую Иллиан с Айдой, и распространились по Верде как зараза, завоевывая все на своем пути. Оказавшись в их владениях, эльфы впервые услышали о некой Богине, якобы правящей темнорожденными. Адиландре было тяжело представить, какими качествами должна обладать эта женщина, чтобы править таким народом.

– Скажем спасибо, что они ограничились южными землями, – сказала Адиландра, не желая вдаваться в кровавые подробности прошлого.

– До сих пор поверить не могу, что они нашли путь в Айду. – Лорвана вынула из тюка ломоть хлеба и отломила всем понемногу. – Почему мы не знали, что между двумя континентами есть земля?

– Мы никогда не заходили южнее Мертвых островов. – Эдерона явно все еще злил тот факт, что не они были первыми. После встречи с темнорожденными в нем всегда пробуждался гнев. И слова всегда были одни и те же. – Дурацкая затея! Четыре года мы идем на юг и не увидели ничего, кроме смерти и крови. Мы настрадались, пересекая Плоские пустоши, и не нашли ничего, кроме легенд и пещерных рисунков. Выскажу то, о чем наверняка думают все: нам никогда не отыскать последних драконов.

Адиландра села рядом с ним, взяла за руку.

– Не теряй веры, Эдерон. Мы уже близко, я чувствую, нужно потерпеть еще немного. Ты был ребенком, когда драконы покинули Мертвые острова, но я помню все так, будто это было вчера: поняв, что все потеряно, Райнаэль, изумрудная звезда, собрала последних сородичей и полетела на восток. Вскоре мы последовали за ними в Айду, и я была у горы Гарганафан, когда они отправились на юг. Легенды и рисунки доказывают, что они пролетали через эти места. Темнорожденные тогда были рассеяны по Иллиану, они не смогли бы убить драконов. – Она видела, что ее речь Эдерона не убеждает, но продолжила: – Подумай о пророчестве. Прочувствуй слова Наланы всей душой, всем телом и поймешь, что они истинны. Мой муж неправ, у нас нет времени: исполнение его плана займет годы, может даже века. До этих пор Валанис успеет освободиться от Янтарных чар и завладеет всем миром. Наш единственный шанс – найти Райнаэль и остальных…

Эдерон сжал ее руку и слабо улыбнулся.

– Мы не позволим миру пасть.

Хрустнула ветка, зазвенела тетива, и стрела вонзилась ему аккурат между ребер – Адиландра ощутила силу удара.

Эдерон закричал от боли, стиснул ее руку… и тишина разразилась криками темнорожденных, посыпавшихся из-за деревьев как горох. Джунгли погрузились в хаос. Тела воинов были с ног до головы украшены племенной татуировкой, лица вымазаны белой краской, волосы свалялись в длинные пряди, на примитивных доспехах звериные и человеческие кости торчали шипами, кости помельче пронзали кожу.

Вскочив, эльфы вытащили мечи, встали спина к спине посреди поляны. Охотники носили деревянные доспехи, почти не закрывавшие тело. Битвы с темнорожденными показали Адиландре, что в защите те плохи, их боевая манера опиралась на чистую ярость. Они махали зазубренными копьями и мечами, носясь вокруг как дикие кошки, пока им не удалось вклиниться в круг и разделить эльфов.

Адиландра отразила удар копья, отрезав нападающему руку, и нырнула вниз, уходя из-под меча. Фаллон и Лорвана словно танцевали в паре – так идеально они сразили двух врагов сразу.

– Нет! – крикнула Адиландра, заметив, что еще двое темнорожденных утаскивают Эдерона в джунгли. Стрела так и торчала из его груди, он был слишком слаб чтобы сопротивляться.

Справа закричала Лорвана: стрела вошла ей в ногу, на теле кровоточили порезы. Здоровяк-темнорожденный ударил ее булавой в лицо. Лорвана молча упала.

Взбешенный Фаллон бросился на громилу, высоко занеся меч. Со стороны Адиландре было видно, что до цели он не добежит, и действительно: четверо охотников навалились на него и принялись избивать, пока он не перестал двигаться.

Адиландра парировала еще две атаки, одним точным ударом отделила торс дикарки от ног и замерла, быстро выдохшись от жары и потери крови. Дикари, готовые разорвать ее на части, медленно сжимали кольцо, впереди двигался тот самый здоровяк. Королева крепче сжала меч, не слыша ничего, кроме шума в ушах.

Нельзя здесь умирать. Только не здесь.

– Я должна спасти нас… Я должна спасти нас всех… – прошептала она, чувствуя смертельную усталость.

Здоровяк недобро ухмыльнулся, обнажив желтые зубы, подпиленные, будто клыки, и не успела Адиландра выдохнуть, как кто-то напал на нее сзади.

Боли она почувствовать не успела.

Глава 7
Корканат

Аудитория эта была древнейшим помещением Корканата. Каменный пол плиту за плитой перенесли из крепости короля Тиона в Намдоре еще века назад. В этих самых стенах первые маги учили своему искусству первого короля. На темно-красных камнях вырезаны были расходящиеся от центра и увеличивающиеся в размерах традиционные тренировочные круги, исписанные древними рунами и эльфийским словами.

И никаких окон в аудитории – ее освещали десятки летающих шаров, парящих под куполом вокруг скульптурных групп, изображающих последнюю битву Войны драконов.

Гидеон Торн стоял в центре зала и разглядывал портреты магикаров, управлявших когда-то Корканатом. Каждый из этих ученых мужей экспериментировал с магией, передавал свою мудрость ученикам и давал советы сильным мира сего, но Гидеон смотрел на них и видел сборище стариков, предпочитавших отращивать белые окладистые бороды и носить дурацкие шляпы.

Они просиживали штаны в уютных креслах за стенами Корканата, наживаясь на работе других магов, которых посылали стелиться перед богатеями. Гидеон отказывался следовать их примеру. Он желал приключений и тайн, ежедневных битв за судьбы мира и важных решений.