– Мне бы хотелось сначала все прочитать, – Грант протягивает ручку, и я беру в руки договор, но не могу разобрать букв и содержание чертовой бумажки. Перед глазами плывет, голова кружится.

Черт… я теряю контроль. Во что я ввязалась? Зачем пришла сюда?

– Стой, Ава, – окликает Грант, пока я пытаюсь прочитать содержимое. Но мозг словно отказывается думать. Сама не осознаю, как ставлю подпись, словно нахожусь под гипнозом.

– Да? – оборачиваюсь на Гранта, переключая все свое внимание на него.

– Ты же не думала, что ты поедешь туда в сознании? – мужчина щелкает двумя пальцами, и у меня подкашиваются ноги. Стоять все труднее. Я понимаю: еще чуть—чуть и я потеряю сознание.

– «Если ты кому-нибудь расскажешь об этом, он узнает…», – цитирую фразу из приглашения, шатаясь и падая. – Кто – он? – едва дыша, интересуюсь у Гранта, пока он подхватывает мое обмякшее тело.

– Идол, – мягко шепчет Грант, после чего я чувствую легкий укол в плечо. Вкус горечи на языке – последнее, что я помню, прежде чем весь мир погружается в непроглядную тьму.

***

Яркий солнечный свет режет глаза, как только приоткрываю их. Приходится часто моргать, пытаясь прийти в себя. Голова кружится, во рту сухо, будто я очнулась после долгого медикаментозного сна.

Где я? Что происходит?

Это, мать вашу, похоже на похищение. Не считая того, что я подписала бумаги и сама пришла к тому самому месту, с которого меня забрали.

Остается догадываться, сколько прошло времени с того самого момента, как я отключилась под звуки вертушки.

Здравое сознание возвращается рывками, словно кто-то настраивает внутри расфокусированную камеру. В голове пульсирует тупая боль, виски сдавливает невидимыми тисками. Пытаюсь поднять руку – каждое движение даётся с трудом, будто тело налито свинцом.

Во рту ощущается противный металлический привкус, язык кажется чужим и неповоротливым. Желудок предательски сжимается, к горлу подкатывает тошнота. Господи, что со мной? Что за отраву Грант Монтгомери вколол мне?

Окончательно открываю глаза и тут же жмурюсь от яркого света – он бьёт по сетчатке раскалёнными иглами. Перед глазами всё плывёт, картинка двоится, никак не могу сфокусировать взгляд. Кажется, меня укачивает… или это последствия того, чем меня накачали?

Пытаюсь сесть. Мышцы дрожат от слабости, голова кружится так, словно я только что сошла с карусели. К горлу снова подступает тошнота, и я судорожно сглатываю, пытаясь подавить рвотный позыв.

Прохладный ветер касается лица, и это немного отрезвляет. Постепенно зрение проясняется, и я начинаю осознавать, где нахожусь. Паника накрывает удушливой волной, вытесняя физический дискомфорт, как только до меня доходит весь масштаб свалившегося на меня треша.

Я на яхте. Посреди океана. И создается такое впечатление, что совершенно одна. Саундтреком к этой безвыходной ситуации может быть только реквием.

Приложив усилия, пытаюсь встать на ватные ноги. Хватаюсь за поручень, чтобы не упасть. В ушах шумит, к головокружению примешивается качка. Или это всё ещё действие наркотика? От этой мысли становится по-настоящему страшно. Мурашки вдоль позвоночника разбегаются по всей спине и доходят до нервных окончаний на кончиках пальцев.

Подавив отчаянный вопль, разбегаюсь вдоль борта, спотыкаясь и едва ли не падая. Ноги не слушаются, сердце колотится как оголтелое. Вдалеке вырастает силуэт зловещих очертаний – закатное солнце подсвечивает величественные скалы, поросшие изумрудной зеленью. Они напоминают драгоценные камни, брошенные в море. Огромный катер стремительно приближается к берегу.

Здесь же должен быть капитан.

Кто бы ни управлял этим катером, пусть он немедленно отвезет меня обратно.

– Есть тут кто? Отзовитесь! Что происходит?! – надрывая голос, я продолжаю метаться по палубе в поисках хоть какой-то подсказки или живого существа. На палубе никого нет. Внутрь заходить немного страшно, но возможно, я найду там Гранта или еще кого-нибудь, кто сможет… хм, помочь мне? С кем еще можно договориться?

Внутри никого. И практически ничего, кроме крохотной каюты, стены которой обтянуты черным бархатом. Замираю в дверях, замечая на темных простынях постели яркое пятно. На кровати лежит обтягивающий комбинезон, по стилю напоминающий водолазный, с декоративным поясом и шлейфом цвета морской волны – струящий шелк переливается в лучах ночной подсветки. Рядом с платьем красуется изящная карнавальная маска, инкрустированная камнями. Она закрывает лицо лишь частично, не накрывая губы и одну из сторон линии челюсти. Драгоценности на изделии сияют довольно ярко, но мне трудно поверить, что это настоящие брильянты. Да и какая разница? Эти камушки не имеют никакого значения, когда тебя похитили и медленно подвозят к воротам ада.

Все это: начиная с того самого момента, как я увидела тот злосчастный билборд, пытаясь сигануть с крыши, похоже на больную игру, написанную неуравновешенным извращенцем. Вопрос лишь в том: кто решил сделать меня участницей этого загадочного маскарада?

Вопросы роятся в голове, словно стая надоедливых насекомых, но ответов на них нет. Есть только я, океан и скопление таинственных скал, приближающихся с каждой минутой.

Закусив губу, решаюсь подойти к маске и внимательнее изучить ее. Изысканная, настоящее произведение искусства. Она выполнена из тончайшего металла. Филигранная работа: причудливые завитки складываются в узор из морских волн и экзотических цветов. По краям маски россыпь крошечных кристаллов, переливающихся сапфировыми оттенками. Тонкие металлические нити, словно морская пена, обрамляют глазницы.

Дрожащими пальцами разворачиваю записку, лежащую рядом. Каллиграфический почерк, темно-синие чернила:

"Надень это к окончанию заката. Ты должна быть там, где снова почувствуешь себя живой. Выбора нет. Он уже наблюдает за тобой".

Сердце пропускает удар. Рядом с маской я замечаю еще один подарок – новые электронные часы в нераспечатанной коробке. Такие обычно измеряют пульс и сожженные за день калории, но в сочетании с маской и локацией, где я оказалась, больше напоминают наручник или орудие пыток. Их ремешок выполнен не из кожи или силикона, а из металла.

Зачем здесь наряд, часы, маска? Что за бред?!

И моя сумка, куда я сложила три личных вещи: зажигалка, блокнот и ручка. Пока все происходящее напоминает материал для статьи на сайте любителей хорроров.

Пока катер приближается к пирсу, день угасает. Золотистые лучи заходящего солнца играют на поверхности воды, создавая магическую атмосферу. Но она все равно пугает меня. С тяжелым сердцем возвращаюсь в каюту – мне нужно переодеться. Что бы ни ждало меня на этих скалистых кусках камня, похоже, у меня действительно нет выбора. Возможно, создатели этой тупой игры хотят, чтобы я умерла красиво – иначе, зачем им наряжать меня в сексуальный комбинезон, еще и в таком месте, сильно напоминающим тропики?

В нем будет жарко. Или это сделано специально, чтобы я поскорее разделась?

Руки дрожат, когда я берусь за молнию костюма. Не могу отделаться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает, и не свожу глаз с двери – кажется, что вот-вот и там появится зловещая фигура незнакомца, являющегося хозяином этого отвратительного маскарада.

Кто этот человек? Как он выглядит? Может ли он быть Грантом Монтгомери, или он – лишь исполнитель и шестерка истинного кукловода и сталкера? Зачем я ему? Зачем ему нужна была моя сестра, если все это вдруг как-то связано? И главное – что произойдет, когда солнце окончательно скроется за горизонтом?

***

Неизвестный

Я наблюдаю за ней через скрытые камеры. Её замешательство, страх и растерянность доставляют мне особое извращенное удовольствие.

Она в замешательстве замирает перед костюмом, который я лично выбрал для неё. Цвет морской волны идеально подчеркнет бледность её кожи и глубину карих глаз. Уверен, если бы я сейчас стоял рядом и вдохнул аромат ее кожи, я ощутил бы запах страха. Самый сладкий для меня запах.

Самый возбуждающий.

Что касается маски – это моя особая гордость. Я потратил месяцы на поиски идеального экземпляра, достойного украсить её лицо. Тончайшая работа гениальных мастеров, где каждый завиток рассказывает свою историю. Она даже не подозревает, сколько символизма скрывает это украшение. Ручная работа – большая редкость в современном мире.

Её пальцы касаются записки, и я невольно подаюсь вперед, разглядывая их. Невольно ощущаю любопытство: какой температуры ее руки? Они холодные или горячие, когда ей страшно? А когда она возбуждена? Как бы они ощущались кулаком вокруг моего члена?

Черт. У многих фетиш – ноги, а у меня – руки. Нежные, женские руки, способные унять беспокойные мужские мысли прикосновением к голове – редкость. Руки Авроры дрожат, небольшая грудь рвано вздымается, а зрачки расширяются, придавая ее шоколадным глазам вишнево-обсидиановый оттенок.

Наблюдаю за её дальнейшими метаниями по катеру с легкой усмешкой. Конечно, она никого не найдет. Я всё продумал до мелочей. На катере, кроме Авы, есть лишь капитан, но он спрятан в бронированной кабине с затонированными окнами. Её одиночество – часть моего плана. Остальные участники добираются до острова в паре.

Когда Ава вновь заходит в каюту, я напрягаюсь. Напряжение, зарождающееся внутри, нарастает подобно току, способному рано или поздно шарахнуть по всему моему телу. Словно находясь под гипнозом, я наблюдаю за тем, как она медленно и нервно избавляется от одежды, оставаясь в одном нижнем белье. Оно телесного цвета. Создается впечатление, что она абсолютно голая.

Такая уязвимая.

Мой взгляд тут же падает на серебристую сережку, мерцающую в области ее пупка. Она втягивает плоский живот, ее грудная клетка расширяется. От страха она задерживает дыхание и выглядит чертовски горячо, когда покачивает бедрами, влезая в комбинезон, обтягивающий ее фигуру в форме идеальных «песочных часов».

Это одни из самых красивых часов, которые я видел в своей жизни. А поверьте, толк в часах я знаю, являясь их фанатом.

Едва ли не со стоном наблюдаю за тем, как ее красивое тело скрывается за тканью. Блядь. Хотелось бы увидеть больше. Хотелось бы увидеть, как она снимает белье, оставаясь абсолютно беззащитной и обнаженной. Хотелось бы увидеть, как выглядит ее маленькая и аккуратная грудь, какого цвета у нее соски, и какой формы половые губы. Мне нужны все детали и крупным планом. Хочу, чтобы у меня были записи и ролики каждой части ее тела. Хочу смотреть на них каждый вечер перед сном и трогать себя. Хочу знать, как выглядит каждый миллиметр Авроры Хейз.

Член мгновенно набухает от развратных мыслей. Мне хочется себя трогать, накачивать его ладонью и ощущать, что я тверд, как никогда, но я не спешу с рукоблудием. Впереди еще много интересного, а предвкушение – продлевает яркость ощущений, и мне это хорошо известно.

Наконец, момент икс… она выходит на палубу в обольстительном комбинезоне и замечает особняк. Мышцы ее спины напрягаются, и я невольно любуюсь зрелищем того, как шелковая ткань костюма сидит на ее подтянутых ягодицах. Дьявол. Член болезненно ноет и еще больше наливается кровью, и я с предвкушением осознаю, что это лишь начало великолепного вечера и первого раунда.

Когда она замечает особняк, я практически физически ощущаю, как напрягается каждый мускул её тела. Практически все люди на террасе – марионетки, тщательно подобранные статисты в этом спектакле. Они знают свои роли, но не знают сценария целиком. Так даже интереснее. Все остальные – приглашенные Кэллумом участники будущего шоу.

Солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в багровые тона. Время играет на меня. С каждой минутой её неуверенность растет, а вместе с ней растет и моё предвкушение. Когда она возвращается в каюту, я позволяю себе улыбнуться. Первый акт подходит к концу. Скоро начнется настоящее представление.

Она даже не представляет, какую роль ей предстоит сыграть в этой истории. И как давно я ждал этого момента.