Я прикусила щеку, чтобы ничего не ляпнуть, и попыталась улыбнуться. Видимо, неудачно – миссис Донован скривила губы. Зато взгляд ее мужа сразу стал изучающим. Он как будто творог выбирал. Не слишком влажный? Не перекисший? А то придется в молоке вымачивать…

Мэри быстро отняла руки от лица. В ее темных глазах плескалось столько боли, что мне стало неловко.

– Этой особе не место в нашем доме! – отрезала миссис Донован, в запале даже не поинтересовавшись мнением мужа.

– Маргарет, – произнес он тихо, но как-то так, что надменная дама сразу съежилась.

По-видимому, Оллсоп увидел все, что хотел, поэтому повинился, хитро блестя глазами:

– Простите мою неуместную шутку. Это мисс Вирд, наш специалист по… хм, скажем так, нетипичным магическим практикам. Очень, очень талантливая молодая леди!

– Шарлатанство! – отрезал мистер Донован.

– Как знать? – Оллсоп был безмятежен. – Осмелюсь напомнить, в случае с вашим сыном это сработало.

– Это еще нужно выяснить, – Донован снова налил себе выпить, и от коньяка его бледное лицо с резкими чертами чуть смягчилось, даже порозовело.

Миссис Донован, повинуясь долгу хозяйки, предложила всем угощение. Лицо у нее при этом было такое, что согласиться не рискнул никто.

– Итак, – продолжил Донован, пронзительно глядя на мистера Оллсопа из-под тяжелых век, – какие вы там версии назвали? Мы с Маргарет отпадаем. Конечно, нам не по вкусу та девица, но мы бы не стали пичкать сына не пойми чем. Есть иные способы устранить, – он выразительно рубанул воздух ребром ладони, – проблему.

– Принимается, – согласился Оллсоп, немного подумав. – А что вы скажете о мисс Мэри и ее родных?

Мистер Поуп что-то невнятно булькнул, в его руку тут же вцепилась жена и что-то залопотала ему на ухо, после чего ее благоверный притих.

Донован бросил на него взгляд.

– О Поупе даже не думайте, – посоветовал он Оллсопу. – Верно, Сэмюэл? – тот лишь кивнул отрывисто, и Донован продолжил: – Сэмюэл не любит об этом говорить, но когда-то его самого так захомутали. Все выяснилось слишком поздно, уже после венчания, так что бракоразводный процесс был очень, кхм, неприятным.

– Грязным, – поправил мистер Поуп глухо. – Старший инспектор, я скорее отрублю себе руку, чем прикоснусь к этой мерзости!

Он побагровел еще сильнее, а жена принялась успокаивающе гладить его по плечу и уговаривать принять лекарство.

Мистер Донован поиграл желваками на скулах и признал нехотя:

– Как видите, остается лишь сама Мэри.

Взгляды скрестились на заплаканной девушке, которая вряд ли кого-то вообще замечала. Зато на защиту кузины ринулась Джинни.

– Глупости! – заявила она, шагнув вперед. – Человека нельзя обвинить в чем-то лишь на том основании, что больше никто не мог совершить преступление. У Мэри не было ни возможности, ни даже мотива!

– Она получила Стивена, – неприятным тоном напомнила миссис Донован. – Милая, ты, конечно, работаешь в юридической конторе, но адвокат из тебя так себе.

Ох, не поздоровится девушке, которая станет ее невесткой!

Джинни вскинула голову, от злости став почти хорошенькой.

– Да, миссис Донован, я работаю секретарем в адвокатской конторе, и не стыжусь в этом признаться! – ее голосок звенел.

Миссис Донован пожала плечами и пробормотала что-то вроде: «Раз ты так говоришь, милая…»

– Нет ничего плохого в том, чтобы зарабатывать себе на хлеб! – продолжила Джинни запальчиво. – А не быть неприспособленным к жизни красивым цветком вроде Мэри… Прости, дорогая. Но ведь Мэри на самом деле не приворожила Стивена! Будь это так, он бы сейчас рвался к ней, а не к… той, другой. Не так ли?

После этого эффектного выступления она развернулась, села рядом со всхлипывающей кузиной и обняла ее за плечи.

– Кхм, – мистер Донован громко прочистил горло и посмотрел на Оллсопа. – Хотите еще что-то узнать, старший инспектор?

– Нет, благодарю, – чопорно ответил тот, поднимаясь. – Только, с вашего позволения, я хотел бы переговорить со Стивеном.

Донован потемнел лицом.

– Это исключено. Он не в состоянии принимать гостей.

– Осмелюсь заметить, я не гость. И в случае необходимости вполне могу вызвать вашего сына повесткой.

Донован и Оллсоп замерли напротив друг друга.

– Стивен болен! – проскрежетал Донован. – Врач запретил ему волноваться. И выходить из дома тоже.

Оллсоп почему-то предпочел уступить.

– Какая жалость, – произнес он, протягивая руку Доновану. – Передайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления!

– Да. Обязательно.

Донован явно с силой стиснул в своей лапище ладонь Оллсопа, но тот даже не поморщился. Раскланялся со всеми, подхватил меня под локоток и отбыл.

Дворецкий захлопнул за нами дверь так поспешно, словно опасался, что мы напоследок что-нибудь отчебучим. Например, арестуем для острастки кого-то из слуг.

Такси ожидало у ворот, водитель тихо дремал на солнышке, заслонив лицо газетой.

Мистер Оллсоп подал мне руку и помог спуститься по ступенькам. Интересно, зачем мы сюда приезжали? Просто посмотреть на всех? Я вообще тихо посидела в уголке, не перемолвившись и словом с остальными. Честно говоря, не очень-то и хотелось: мистер и миссис Донован – снобы, мистер и миссис Поуп тоже не особо симпатичны. Разве что Мэри жалко…

Полицейский придержал меня за локоть и поинтересовался негромко:

– Что вы об этом думаете, мисс Вирд?

– О чем?

Он неопределенно повел рукой в воздухе.

– О ситуации. О людях. Как они вам?

Я ответила первое, что пришло в голову:

– Можно испечь ей печенье? В смысле, как-то ей передать?

– Кому? – он остро на меня взглянул.

– Мэри, конечно.

Не миссис Донован же! Эту гордячку точно угощать не хотелось.

Мистер Оллсоп в задумчивости пригладил бакенбарды.

– Полагаю, это можно устроить. Поделитесь причинами?

– Мне просто стало ее жалко, – созналась я откровенно. – Не похоже, что Поупам так нужны деньги, так что, наверное, она правда любила жениха.

– Хм, – он покачал головой и усмехнулся. – Любопытная точка зрения. А Стивена Донована вам не жаль? Ведь родители его заперли, чтобы удержать от опрометчивой женитьбы на мисс Фиш.

Я прикусила губу.

– Толку от этой моей магии, если они все равно несчастны? Все они – Николь, Стивен, Мэри?

Он усмехнулся одними губами.

– Магия не всесильна, мисс Вирд. Что-то должны делать и люди, верно?

***

Что-то должны, тут с ним не поспоришь. Но что?

Я размышляла об этом всю дорогу домой, однако не надумала ничего путного. Мистер Оллсоп прямо в такси читал какие-то бумаги, и был настолько ими поглощен, что едва со мной попрощался.

В растрепанных чувствах я отправилась на кухню, сочинять что-нибудь мудреное и трудоемкое, чтобы успокоить нервы…

Сначала я на скорую руку состряпала слойки с творогом, потом затеяла медовик. Взбитый сметанный крем, тертый шоколад, орехи и горсть мороженой вишни ждали своего часа в вазочках. Вынув из духовки форму с медовиком, я дала ему немного остыть, потом перевернула форму на тарелку и ловко распластала толстенький корж на три. Осталось прослоить и выдержать ночь в холодильнике. К утру будет – пальчики оближешь! Понятное дело, самой мне целый торт не осилить, но я и не для себя его пекла. Собиралась же навестить Мэри Поуп, будет для нее гостинец.

Я заварила чай и умяла с ним три слойки – от беготни и нервотрепок разыгрался аппетит. На тарелке высилась еще целая горка румяной выпечки. Смазанные яйцом бока лаково блестели, из разрезов завлекательно выглядывала начинка, а запах… Пожалуй, я увлеклась – столько мне не съесть даже за два дня.

Поначалу я хотела угостить старенькую соседку, мисс Донахью, но ее не оказалось дома. Подружек я здесь завести не успела, разве что… Хм, а это мысль!

Не давало мне покоя выражение лица Николь, когда она твердила, что не любит Стивена Донована. И мистер Оллсоп тоже считал, что она наврала.

Конечно, это нагло и беспардонно – врываться в гости без приглашения. С другой стороны, я ведь не с пустыми руками? В крайнем случае отдам ей слойки и сбегу.

Я вытерла липкие от крема пальцы и потопала в прихожую.

В телефонной книге оказался только один мистер Лерье, так что проблем не возникло. Быстро, не давая себе шанса передумать, я набрала номер. Вопреки ожиданиям, ответили почти сразу.

По телефону ее голос был похож на отдаленные раскаты грома.

– Резиденция мистера Лерье.

– Здравствуйте, миссис Лерье, – сказала я, отчаянно труся. Вон как ладони взмокли! – Это Синтия Вирд, повар-кондитер из «Си-бемоль», помните?

– Разумеется! – пророкотала она после небольшой заминки. – Рада слышать вас, милочка. Простите за прямоту, что-то случилось?

– Да! То есть нет… В общем, мне нужно встретиться с Николь Фиш. Вы не подскажете ее адрес?

Понимаю, надежда шаткая, но искать Николь по всем корпусам общежития мне не улыбалось.

– Где-то у меня записано. Минуточку… – она чем-то пошуршала, затем проговорила так громко, что я невольно отодвинула от себя телефонную трубку. – Пишете?

– Да-да!

Я стоя накарябала в записной книжке имя и адрес Николь. Никак не дойдут руки купить новый журнальный столик в прихожую, а нынешний вот-вот развалится. По-хорошему, всю мебель в квартире давно пора менять. Увы, на антиквариат она не тянула, зато на рухлядь – вполне.

– Быть может, мне пойти с вами, милочка? – поинтересовалась миссис Лерье, убедившись, что я записала все правильно.

Я заверила, что справлюсь сама, и положила трубку. Глубоко вздохнула, наскоро собрала торт и отправила в холодильник настаиваться. А сама переоделась в приличное темно-синее платье с рукавами-фонариками и пышной юбкой, стянутой узким пояском. Подкрасила губы, схватила сумочку и выскочила на лестницу…

Миссис Лерье снабдила меня не только адресом, но и точными указаниями, так что всего через четверть часа я уже стояла перед дверью с кривовато приколоченным номером «16». Глазомер у того, кто его прибивал, был неважным, а может так вышло по рассеянности. В такой обстановке немудрено: кто-то пел арию, кто-то с выражением произносил трагичный монолог, совсем тихо фальшивила скрипка, играла пластинка с популярной танцевальной мелодией. Да тут с ума можно сойти!

Стучать пришлось долго, наконец дверь распахнулась и на меня уставилась растрепанная Николь. Судя по красным глазам и опухшему носу, она совсем недавно плакала. Вот вам и «он мне больше не нужен!» А по какому еще поводу может рыдать теплым майским вечером красивая и талантливая девушка? Не из-за заваленного экзамена же, в самом деле!

– Здравствуйте, – она нахмурила лоб и спросила неуверенно: – Мисс Вирд?

Я обрадованно закивала.

– Да-да, это я. Можно войти?

Она нехотя посторонилась. Я перешагнула через порог и с трудом сдержала рвущееся с языка восклицание.

– Присядете? – предложила она, с сомнением оглядывая бардак. – Извините, у меня не прибрано.

«Не прибрано» – это мягко сказано. В комнате творилось такое… Сумки и шарфы висели на пыльной люстре, платья грудой навалены на единственном стуле, а весь диван и стол усыпаны нотными тетрадями, фантиками от конфет и скомканными салфетками. Словосочетание «творческий беспорядок» обрело для меня новую глубину.

Николь попыталась отвоевать хотя бы часть дивана, но без особых успехов.

– Спасибо, я постою! – запротестовала я. – Я ненадолго. Вот, это вам!

И протянула ей бумажный пакет со слойками.

Николь откинула челку с глаз, обняла пакет обеими руками и с видимым удовольствием повела носом.

– Вы ведь из полиции, так?

– Нет, – призналась я, не зная, куда девать руки. – Я просто хочу поговорить.

– Тогда все же присаживайтесь, – девушка кое-как пристроила гостинец на столе. – Я сейчас сварю чая или кофе. Что будете?

Отказываться было неудобно, и я попросила чай.

Она убежала за водой, потом ловко вскипятила воду прямо в заварнике и всыпала туда три ложки травяного чая. Пахло малиной, немного ромашкой и еще липой.