По тонкому льду (страница 10)
– Нет? – он усмехается, – Что ж, отлично! Иди сюда, – меня всю в жар бросает, когда крепкая мужская рука притягивает к себе. Максимилиан обвивает мою талию, крепко прижимая наши тела. Опускает лицо к шее, вдыхая запах и оставляя на ней мягкий поцелуй, от которого я начинаю непроизвольно дрожать. – Вкусная, – почти одержимо, сиплым голосом произносит муж.
Неожиданно он отстраняется, отходит, что-то взяв со столика, я в волнении пытаюсь разглядеть предмет и понимаю, что в руках у Максимилиана тот самый подарок на свадьбу. Мужчина достаёт злосчастное колье, возвращается и заходит за мою спину, надевая украшение. Сверкающие бриллианты утяжеляют шею и охлаждают, пуская дрожь по всему телу.
Муж разворачивает меня к себе; когда его ласки становятся настойчивее, а губы находят мои и накрывают горячим поцелуем, не выдержав, упираюсь ладонями в огромную грудь Максимилиана. Но мужчина никак не реагирует на мой безмолвный протест, а начинает ещё более неумолимо углублять поцелуй. Как хищник, который нагнал свою жертву и никак не может ею насытиться.
Я искренне стараюсь взять себя в руки и успокоиться, отбросить все мысли и позволить ему любить меня… слово «секс» даже мысленно пока непривычно произносить…
Не отрываясь от поцелуя, мужчина заводит свои руки за мою спину и тянет шёлковую шнуровку платья, которая легко поддаётся. Свадебный наряд опадает грудой к нашим ногам. Я остаюсь стоять в одном нижнем белье и чулках с этой стрёмной, на мой взгляд, подвязкой, чувствуя себя до ужаса неловко и смущённо. Максимилиан отходит, рассматривая моё полуобнажённое тело потемневшим взглядом, от которого ноги непроизвольно начинают подкашиваться.
Прохладный воздух касается нежной кожи, вызывая ещё большую дрожь, когда муж аккуратно опускает меня на мягкую кровать. Я лежу, как статуя, боясь пошевелиться и смотря в потолок, стараясь даже дышать. «Ты сможешь, ты сможешь» мысленно повторяю про себя, как мантру. Слышу нетерпеливое шуршание одежды, как расстёгивается молния брюк, а затем Максимилиан опускается на кровать, нависая сверху надо мной своим крупным телом. Мои глаза мечутся по сторонам, смотрю куда угодно, но только не на его лицо и обнажённое тело. Я чувствую себя под этим властным мужчиной Дюймовочкой, и от этого представления во мне начинает разрастаться настоящая паника!
Губы Максимилиана снова находят мои, да, я не умею целоваться, никогда этого не делала, поэтому мне совершенно не нравится весь этот процесс! Не нравится, как его язык переплетается с моим, как мужские губы сминают мои, покусывая и посасывая. Кто придумал эти поцелуи? Обмен слюны, да и только…
Руки Максимилиана блуждают по всему моему телу, его слишком много, везде и сразу! Я начинаю паниковать, как будто оказалась в замкнутом пространстве, и у меня нет выхода. Уверена, многим девушкам, будь они на моём месте, понравилось бы то, как мужчина умело ласкает тело сейчас, сжимая и поглаживая, но в моей голове слишком много «но», от которых хочется сбросить его с себя и разрыдаться…
Я чувствую его прикосновения повсюду, кожа горит от напористой ласки, в бедро отчётливо упирается нечто твёрдое… я не знаю, что такое паническая атака, но, когда мощные руки Максимилиана властно раздвигают мои ноги в сторону, я чувствую, как начинаю задыхаться! Зажмуриваю глаза, отворачиваясь.
– Пожалуйста, нет! – хватаюсь ладонью за загорелую руку, которая уже успела пробраться под мои трусики… – я… я не хочу! – всхлипываю, пытаясь сжать ноги.
– Ч-ш-ш, – кажется, муж не воспринимает сказанные слова всерьёз и продолжает своё дело, грубые пальцы проникают в моё самое чувствительное место. – Тебе понравится, малышка, – Максимилиан начинает покусывать моё ухо, сама мысль, что он не слышит меня, мою просьбу и продолжает своё дело, вводит меня в самую настоящую истерику!
– Отпустите! – лихорадочно пытаюсь отодрать тяжёлую руку от себя и отодвинуться. – Мне неприятно! – голос больше похож на визг. – Я не хочу тебя! – не контролируя речь, перехожу с ним на «ты», сама того не осознавая. Хотя какая сейчас разница?
Только после начавшейся истерики Максимилиан поднимает на меня свой вмиг ставший звериным взгляд, он резко обхватывает мою челюсть пальцами, крепко сжимая в стальных тисках.
– А кого ты хочешь? – голос звучит, как удар плетью. Он расценил мои слова, не как страх, а как нечто иное.
В панике, лишь бы прекратить ужас этой ночи я использую слова Максимилиана в свою пользу, сама не понимаю, что творю…
– Другого! – тяжело дыша шепчу, не моргая смотря в чёрные, мужские глаза. – У меня было много мужчин! Вряд ли ты захочешь иметь потрёпанный товар в своей постели! – то ли алкоголь даёт о себе знать, то ли страх, что отступать назад уже нельзя, двигает мою тупую голову и язык продолжать нести эту чушь. – Ты знаешь, что я говорю правду, ты же видел, как я общаюсь с другими мужчинами…
Замолкаю, нервно сглатывая ком от его исказившегося, нечеловеческого выражения лица.
– Ты что несёшь?! – я зажмуриваю глаза от мужского рыка над моим лицом. Неожиданно, Максимилиан больно хватает за волосы и поднимает с постели, я не понимаю, как за считанные секунду оказываюсь прижата к холодной стене. Мускулистая рука обхватывает мою шею сжимая. – Аурелио Лучано клялся, что его дочь чиста! – металлическим голосом чеканит Максимилиан, я начинаю задыхаться, пытаясь убрать его руку от своей сдавленной шеи, извиваясь.
– Откуда ему знать? – хриплю, хватаясь за плечо Макса, по всей видимости, я решила умереть, раз продолжаю врать! Я не контролирую свой язык, он потерял соединение с мозгом и продолжает накидывать ложь для убедительности. – Посмотри на синяки на моей ноге, видишь? Следы страсти с другим… – я уже не могу говорить, потому что действительно становится нечем дышать.
Когда глаза начинают закатываться, муж резко отпускает меня, бросая ненавистный взгляд на бедро, где красуется уже пожелтевший синяк с того вечера, когда отец побил меня.
Максимилиан отклоняется в сторону к тумбочке, а затем в считанные секунды к моему виску прижимается что-то холодное.
Дуло пистолета…
Сердце пропускает удар, желудок скручивается в тугой узел при трусливой мысли, что он меня сейчас пристрелит, но упрямая гордость не позволяет сознаться…
– Убей меня, я давно уже мертва внутри! – и, к сожалению, я говорю правду.
За свою непродолжительную жизнь я многое пережила в отцовском доме. Я не видела нормальной жизни, не верю, что она и дальше у меня сложится по-человечески с мужчиной, который стал убийцей аж в четырнадцать лет. И сейчас мои предположительные догадки подтвердились. Даже если бы я действительно оказалась не девственницей, что с того? Неужели, какая-то плева стоит того, чтобы пытаться меня сейчас пристрелить?..
Перед страхом первой брачной ночи я разрушила свою жизнь…
– Потаскуха! – холодный металл сильнее вжимается в мой висок, стою, зажмурившись, не в силах взглянуть на мужское лицо. Боюсь, что он сможет увидеть там правду. Максимилиан срывает с моей шеи колье, камни разлетаются по всей комнате, отскакивая от пола с характерным звуком.