– Договорились, тогда хорошего вечера. Говорят, сегодня вышел новый фильм от Нетфликс, купите себе вредной еды. 

Ведь мне сегодня она точно не светит. 

Я выхожу из магазина с букетом в руках, а за мной следует мечтательный вздох со звонким и радостным: 

– Спасибо! 

Я улыбаюсь, ведь на секунду мне кажется, что этот день не такой уж и бесполезный. 

Вся радость мгновенно улетучивается, когда по ту сторону дороги мой взгляд цепляется за нечто, от чего волосы на затылке встают дыбом.

Сестру моей лучшей подруги грубо выталкивают из здания, где, насколько мне известно, находится казино и стрип-клуб.

Какого. Хрена?

Я не видел Аврору много лет, но слишком хорошо помню ее голос и манеру поведения. И сейчас безошибочно их узнаю. Она кричит на охранника благим матом, который может посоревноваться с лексиконом какого-нибудь моряка.

– Еще раз коснешься меня, и я залью в твой бензобак молоко, мудак. 

Христос, эта девушка выросла в джунглях? 

Я перебегаю дорогу, но она уже устремляется на какой-то сверхзвуковой скорости вдаль. Она бежит так, словно за ней гонится дьявол. 

А это всего лишь я. 

Бросив затею с этим беговым марафоном, я прыгаю в свой «Астон Мартин» и за считаные минуты догоняю ее.

Сигнал автомобиля разносится по кварталу, и Аврора подпрыгивает, а затем разворачивается и встречается со мной взглядом через лобовое стекло.

Не то чтобы я на все сто умею читать по губам, но могу с уверенностью сказать, что из ее рта вылетает еще больше проклятий, чем ранее. 

Окно опускается, я выглядываю. 

– В машину. Быстро. – Мой тон непреклонен. 

– И тебе приветик. – Она игриво машет рукой. 

Я хмыкаю, потому что в этот момент Аврора выглядит до безумия смешной. Школьная форма, дикий взгляд и это миленькое «приветик», после того как она употребила все возможные ругательства этого континента. 

– Приветик, – отвечаю я с такой же поддельной доброжелательностью, а потом рявкаю: – Либо ты садишься, либо я звоню твоей сестре. 

Аврора закатывает глаза, но двигается к пассажирской двери. Прежде чем сесть, она с интересом осматривает колеса и чуть не распахивает капот, чтобы изучить… ума не приложу что она хочет там изучить. 

Когда пассажирская дверь захлопывается, а ремень безопасности щелкает, мы смотрим друг на друга, как два упертых мула. 

Каждый из нас ждет объяснений. И никто не хочет сдаваться первым. 

За годы, что я не видел Аврору, она превратилась из двенадцатилетней девочки во взрослую девушку. Безумно привлекательную, черт, даже красивую. И, наверное, я не должен этого замечать. Ей сколько? Семнадцать? Восемнадцать? Мне же почти двадцать пять. Я помню ее ребенком. Но сейчас передо мной стоит девушка, настолько далекая от этого образа, что в это трудно поверить.

Вместо былых длинных кос ее темные волосы уложены в аккуратное каре, которое подчеркивает острую линию челюсти. Карие глаза широко распахнуты и обрамлены густым веером черных ресниц. Скулы стали ярко выраженными, и от тех милых щек, которые когда-то делали ее улыбку до ужаса задорной, не осталось и следа.

Ее фигура приобрела изгибы, и это еще больше пугает меня, потому что опять же, навряд ли я должен это замечать, верно? Верхняя пуговица ее школьной рубашки расстегнута и открывает убийственное декольте, которому в мои школьные годы позавидовала бы каждая девчонка. А каждый парень истек бы слюной. 

Я мысленно даю себе подзатыльник и возвращаюсь к нашей битве взглядов.

А поскольку я старше и, теоретически, умнее, первым завожу разговор.

– Что это было? – Киваю в направлении места, откуда она начала свой спринтерский забег. – Почему этот мужчина так с тобой обращался? Почему ты орала, как дикарка? И почему, черт возьми, ты находилась хотя бы в шаге от стриптиз-клуба? 

Глаза Авроры сверкают, она готова сражаться со мной, чего бы ей это ни стоило. Но затем, слегка нахмурившись, она вздыхает и говорит: 

– Отвезешь меня домой? Я уже нарушила свой комендантский час, папа будет… слегка нервничать. 

– Он будет в бешенстве, – стискиваю зубы я. Переведя взгляд на дорогу, нажимаю педаль газа и двигаюсь с места.

 Я знаю, что отец сестер Андерсон не самый милый мужчина на этой планете. Он не переносит непослушания, а Аврора, кажется, является определением этого слова. 

– Типа того. – Аврора осматривает каждую деталь и элемент салона автомобиля. При взгляде на цветы, покоящиеся на заднем сиденье, она замирает. – Если… – Она прочищает горло. – Если у тебя планы с… Ну… В общем, можешь меня высадить. Я дойду сама. Все в порядке. 

Аврора заикается и нервничает, а, возможно, даже краснеет. Впервые с момента нашей встречи на ее лице отражается замешательство. Словно она не знает, как себя вести. 

– Я довезу тебя до дома. Уже темно, ты не должна ходить одна в такое время. 

Боже, я звучу как строгий родитель. Это глупо. В ее возрасте я вообще возвращался домой под утро. А сейчас даже нет одиннадцати вечера. 

Аврора ничего не отвечает, лишь проводит кончиками пальцев по панели автомобиля. 

– Двенадцатицилиндровый двигатель? 

Я на секунду замираю и стою чуть дольше на светофоре, чем следует. 

– Да. 

Она кивает и начинает покусывать губу. 

– Тогда почему мы едем со скоростью вон той старушки? – Аврора указывает на маленький старый «Мерседес», где за рулем сидит женщина, которая, вероятно, родилась в эпоху динозавров. Она так дрожит за этим рулем, что я серьезно беспокоюсь о безопасности движения. 

– Прокати меня. 

Я чуть не давлюсь слюной, когда она бросает это тоном, который пропитан вызовом, и откидывается на спинку сиденья. Атмосфера в салоне такая необычайно напряженная, что мне приходится изо всех сил концентрироваться на дороге, а не пытаться понять девушку на пассажирском сиденье. 

Я доезжаю до следующего светофора и жду зеленый сигнал. Как только он загорается, мы срываемся с места. Двигатель ревет, заставляя наши тела дрожать. 

Это все до ужаса странно. Она все еще не объяснилась. Но, наверное, и не должна. Мне нужно было просто позвонить Аннабель и сообщить о проблеме. Однако я никогда не был стукачем. 

Визг срывается с губ Авроры, когда я резко сворачиваю и вновь набираю скорость. Звонкий смех бьет по моим ушам так сильно, что я делаю резкий вдох. Этот звук такой живой, такой… свободный, что я ощущаю это каждой клеткой. Мне кажется, что спустя вечность этот смех ускоряет мое сердцебиение. 

Это странно. Но мне нравится. 

Я виляю в сторону и подрезаю другую машину. За это меня снова вознаграждают ярким смехом с хриплой ноткой. 

Я чувствую, как в животе происходит кувырок, а затем по телу проносится дрожь, как если бы меня ударило током. Замешательство, но и что-то приятное бурлит во мне, вызывая легкую улыбку. 

Когда я сбавляю скорость, наши грудные клетки сильно вздымаются. Это так… терапевтически. Словно мы вышли в лес и кричали до хрипоты. В этот момент я чувствую, как с моих плеч падает один из тысячи камней. Возможно, он очень маленький и совсем ничего не весит. Но это ощущается так, будто мне дали кислородный баллон под водой. 

– Спасибо, – хрипит Аврора и поворачивается ко мне. Мы встречаемся взглядами, и за это мимолетное мгновение мое сердце успевает пробежать несколько миль. 

Я хмурюсь и возвращаю взгляд к дороге. Что за чертовщина со мной сегодня происходит? Я простыл или… отравился, а может, у меня начал атрофироваться мозг?

– Ты должна объясниться, иначе мне придется рассказать Аннабель. То, что я видел… это неправильно. 

Я включаю нравоучительный тон, от которого даже мне хочется закатить глаза. Это звучит не лучше, чем речь священника перед исповедью. 

– Не рассказывай Анне, – тихо говорит моя головная боль. – Она будет переживать. У нее и так слишком много забот. 

Да, она будет переживать. Аннабель очень любит свою сестру, и за годы, проведенные ею в Лондоне, вдали от Авроры, это чувство только усилилось. Подруга отказывается возвращаться в Бристоль. И на то есть свои причины.

Мы погружаемся в тишину, пока я раздумываю, что сказать дальше и как правильно поступить. И как перестать смотреть на короткую юбку Авроры, которая, на мой взгляд, раньше была длиннее. Раньше – это когда ей было восемь, и Аннабель брала ее с собой в кино? Или когда ей было двенадцать, и ты подвозил ее до школы? Последние экстренные новости: она уже не ребенок.

Но для меня она должна оставаться таковой. Я как брат для ее сестры. Получается, для Авроры я тоже брат? Работает ли это таким образом? 

Я не помню, когда в последний раз у меня была такая каша в голове. 

– Она была бы в бешенстве, если бы узнала, что я знал о твоих проблемах и ничего не сказал. 

Аврора вздыхает. 

– У меня нет проблем, клянусь. Это… 

– Это… – подталкиваю ее я. 

– Это просто помогает мне… эм… жить, полагаю. – Она начинает застегивать и расстегивать молнию на своем рюкзаке, прижимая его к животу. 

– Мне нужно больше данных, Андерсон. Я видел тебя у стриптиз-клуба. Тебе семнадцать, черт возьми.

Я начинаю злиться. А я редко теряю терпение. 

Во что она вляпалась? Ей нужны деньги? Что она там забыла? 

– Угомонись, Рассел. – Она делает акцент на фамилии, пародируя мой тон. Однако это все равно звучит иначе… буквы слетают с ее губ с каким-то придыханием. – И мне через месяц восемнадцать! 

– О, ну это действительно все меняет, – саркастически протягиваю я. 

Охренеть. Ей уже почти восемнадцать. Действительно, только сейчас я вспоминаю, что в этом году она заканчивает школу и у нее скоро день рождения. 

– Остановись в начале улицы, я дойду до дома сама. Мне не нужны лишние вопросы от самого детектива Андерсона. 

– Тогда отвечай на вопросы от самого лорда Рассела! – рявкаю я, не выдержав. – Иначе я доставлю тебя к порогу и сдам в руки отцу. Будешь сама разбираться со всем, что натворила. 

Хотя я даже точно не знаю: успела она что-то натворить или пока что плавает в безопасных водах. 

Аврора откидывает голову на подголовник и стонет. 

– Боже, ты как пиявка! 

– А ты… – Я качаю головой. Мне не стоит обзывать сестру Аннабель, но она выводит меня из себя. – А ты бесишь. 

Аплодисменты за остроумие достаются мне. 

– Это не новость. – Аврора отмахивается. – В этом мире слишком мало людей, которых я не бешу. – Она на мгновение задумывается. – И я не хочу, чтобы моя сестра была в этом списке. Не говори ей. Это просто… игровой клуб. Он находится в этом же здании. Все безобидно. Я просто играю. 

Я останавливаюсь в начале улицы, опираюсь локтем на дверь и поворачиваюсь к Авроре. 

– Что за игры? 

– Ну… видеоигры. В моем случае гонки. Я просто гоняю на симуляторе в Гран Туризмо.

Мои брови взлетают чуть ли не до потолка автомобиля. Никогда бы не подумал, что Аврора Андерсон из тех девушек, которые гоняют в видеоиграх. 

Хотя ее взгляд на мою машину говорит о многом. Она разбирается в этом. Ее глаза горят, когда двигатель издает звуки, запускающие дрожь в теле. 

Но я все еще ничего не понимаю. Мужчина, с которым она ругалась, выглядел поистине взбешенным. Она что, обогнала его в Гран Туризмо, и он не смог это пережить? Бред.