Глава 29
Я выиграл, но проиграл

Сара стоит у водительской двери и смотрит внутрь салона через окно. Я наблюдаю за ней. Вокруг меня ходят люди, здороваются, тянут за собой.

Кайн копается под капотом «Suzuki» и что-то проверяет.

Я не беспокоюсь о технической части машины: Майк залил бензин, поменял масло, антифриз, проверил аккумулятор. Протестировал механическую коробку передач, чтобы не было повторения с разбитым лбом. «Honda Civic»» перестала плеваться серым дымом.

Гонка вот-вот начнётся.

Возле дома Майка собрались почти все студенты нашего колледжа, но и множество незнакомых мне людей.

Пол стоит в стороне, попивает пиво и беспокойно оглядывается.

Я хочу верить, что всё будет хорошо, но разум отрицает эти мысли, и голову раздалбливает от боли.

По улице разносится музыка.

Пока мы с Кайном готовимся к гонке, другие соревнуются между собой, преодолевая круг за кругом.

Если проиграю, то где возьму бабки… Ночные размышления не помогли найти ответ на этот вопрос. И как будут складываться наши отношения с Сарой, если я потерплю неудачу?

Майк встаёт рядом и с этого места наблюдает за Кайном, а я не свожу взгляда с Сары.

Сара тревожится сильнее, чем когда-либо прежде. Её страх сквозит – она украдкой поглядывает на мой фингал под глазом и не оставляет тачку в покое: изучает её, будто ищет незакрученную гайку, чтобы спасти мою жизнь этой находкой.

– Дай телефон, пацанчик, – просит Майк.

Вынимаю мобильный из кармана, протягиваю Майку. Он забирает его и стучит пальцами по экрану.

Этот телефон как память о старых чувствах к Тае. Я спокойно отношусь к прошлой ошибке, а Сара нет. Она ненавидит подругу и ненавидит ещё сильнее, когда та рядом со мной. Хорошо, что она не знает, что Тая заходила в гости.

Майк запихивает телефон обратно в мой карман.

– Если замечу, что ты теряешь связь с реальностью, я буду звонить. Я записал тебе послание.

– Ты ко всему готов, – подмечаю я.

Очередной парень пожимает мне руку и желает проиграть. Дружелюбные они, но не ко мне, а к Кайну.

– Я зря не пускал тебя за руль одного.

– Всё будет хорошо.

Майк смотрит на меня суровым взглядом серых, холодных глаз. Он задумчиво потирает затылок и проводит ладонью по закрутившимся в разные стороны блондинистым волосам. Косичка с двумя тонкими чёрными резинками наполовину расплетена .

Кайн закрывает капот, и с маниакальной улыбкой подзывает к себе. Сара вприпрыжку оказывается передо мной.

Кайн нетерпеливо кричит:

– Иди сюда, за бабой не спрячешься.

– Она не баба, – рявкаю в ответ.

Отодвигаю Сару в сторону, и, чтобы успокоить её, улыбаюсь, а после направляюсь к Кайну.

Он наполовину забирается в бордовую «Suzuki» и вылезает с документами в руках.

Майк и Сара следят за нами, как за маленькими детьми. Кайн направляется к другой стороне машины, я за ним. Там мы скроемся от посторонних глаз.

– Это документы на тачку. Они будут действительны, когда я поставлю подпись: либо после твоей победы, либо после покупки. Ты же уже подготовил бабосики?

На его лице застывает кривая, неприятная улыбка, а в глазах читается победа, как будто он уже пересёк линию первым.

Забираю документы и складываю листы вдвое.

– У меня есть копия.

– Хорошо.

Я собираюсь уйти, но Кайн не отпускает: он толкает к машине и прижимает рукой к металлу. У меня есть шанс вырваться, но вместо этого я слушаю его речь:

– Тебе меня не одолеть. Тебе только кажется, что ты стал крутым, и вправе стоять рядом с Майком и жить в нашей среде, но это всё временно.

Он склоняется ближе. Улыбка безумнее.

– Сара говорила, что мы встречались?

Эта информация ошарашивает. Кайн близко и это мешает переварить сказанное им. Его лицо размазывается перед глазами, будто через очки с неправильно подобранными линзами, и давление в висках похожее.

Я сгибаю руки и неожиданно для Кайна обхватываю его голову локтями. Он замахивается, но я останавливаю его удар. Этому приёму я научился по видео и тренировался самостоятельно. Это не поможет в драке, но поможет остановить противника на некоторое время.

Кайн краснеет, а я сильнее сжимаю его лицо, сдавливая щёки.

– Я могу жить в любой среде, в какой пожелаю. Сара, может, с тобой и встречалась, а я встречаюсь сейчас и не собираюсь доводить наши отношения до прошедшего времени.

Я отпускаю Кайна, готовясь к худшему, потому что в этой их среде устраивать драки – обычное дело.

Кайн цепляется пальцами за воротник моей футболки и тянет на себя, чтобы высказать всё, что он думает. Зелёные глаза полыхают ядовитыми искрами.

Мне неинтересно, какие оскорбления Кайн ещё придумает, и какие предпримет попытки, чтобы выбить из колеи. Я распрямляю ладонь и ударяю Кайна по локтевому сгибу. Его пальцы на воротнике ослабевают. Я делаю шаг в сторону, освобождая себя от внимания этого придурка.

– Увидимся на дороге.

Он покрывает меня матом, и от нецензурной лексики горят уши.

Я вижу Майка, он уже на полпути ко мне и Кайну. Сара стоит там, где я её оставил.

Своим контролем они похожи на моих родителей. Но, в отличие от матери с отцом, сосредоточенных на деньгах и высоком мнении обо мне как о пианисте, друзья искренне переживают.

В толпе стоит девчонка, громко отсчитывающая время до начала гонки между мной и Кайном. Она кричит так десятую минуту и будет продолжать ещё пятнадцать.

– Что он хотел?

Кайн выходит из укрытия. Мы с Майком останавливаемся. Я думал, что Кайн всё высказал, но он идёт сюда. Отдаю Майку документы: пусть временно будут у него.

– Майк, ты просил отменить эту гонку, но я задумал кое-что другое.

Сегодня день открытий: Сара встречалась с Кайном, а Майк просил отменить гонку. Как же я жду конец всего этого.

Эта гонка – последнее, что мешает мне кайфовать от новой жизни.

– Кайн, хватит, перебарщиваешь, – Майк устало качает головой. Наши разборки с Кайном влияют на него сильнее, чем кажется.

– Гонка без правил, и я оплачу любые повреждения наших тачек.

Недавно орущий матом Кайн превращается в оживлённого и весёлого парня. Он усложняет и усложняет правила. Нужно было подготавливать договор не на машину, а на условия гонки. А что потом? Он захочет использовать огнестрельное оружие, или разрешит разбрасывать шипы по асфальту?

Меня беспокоит, что у Кайна может быть готовый план действий, в то время как у меня нет чёткой стратегии. Я буду ехать как можно быстрее, надеясь, что смогу пересечь финишную черту раньше, чем он – и это всё, на что способна часть мозга, ответственная за планирование и решение проблем.

Сара обнимает меня сзади, – и ради того, чтобы чувствовать её руки на своём животе и переплетать наши пальцы – я обязан победить зеленоглазого говнюка.

– Гонка без правил! – Один из тех, кто подслушивал, услышав слова Кайна, поспешил поделиться ими с окружающими.

Сара выходит из-за моей спины, упирает руки в бока и смотрит на Кайна. Она не обращает внимания на пряди волос, которые лезут ей в глаза, она полностью сосредоточена на Кайне.

– Что значит без правил, Кайн?

Кайн перестаёт улыбаться.

Его слова, подобно игре в испорченный телефон, переходят от одного человека к другому, и с каждым пересказом в них что-то меняется.

Обхватываю Сару за талию и мягко тяну назад, подальше от Кайна.

– Будем врезаться, выбивать с дороги, – он загибает пальцы, – толкаться, притираться, и всё, всё, всё.

– Кайн, нахрена тебе это? – Майк скрещивает руки на груди и стучит ногтями по коже. Он на нервозы, как и все мы.

– Чтобы было весело, друг. Весело и проиграть, и выиграть.

– Раньше тебя не веселили драки и сломанные тачки.

– Постой, – вдруг неприятно осеняет, – ты сказал, что починишь машины за свой счёт. Ты же не чинишь тачки, а утилизируешь их.

Кайн присвистывает.

– Я такого не говорил.

Вдруг прознает током, и я чувствую, как напрягаются мышцы. Я готов наброситься на Кайна так же внезапно, как он накинулся на меня в зале Майка. Но Сара, взяв за руку, успокаивает мой пыл.

Что Майк и Сара ещё не рассказали? Сколько скрывают? Как я, придурок, мог поверить всей этой безукоризненной картинке новой жизни. У всех секреты и недосказанности. Хоть я и догадывался о многом, но наверняка не знал, а они всё молчали.

Весь день я пытался успокоить пожар в груди – в игре на пианино, в утренней пробежке, в разговоре с бабушкой.

Но моё сердце пылает, как извергающийся вулкан, и я должен успокоиться, чтобы не наделать делов. Необходимо остыть, прежде чем я совершу что-нибудь необдуманное.