– В этом и проблема, Тая. Ты действуешь, как привыкла. До первой вечеринки я не знал, какая ты настоящая. Тая, я люблю Сару, а мы с тобой друзья.

Парни ржут, а нам на них плевать.

– Я тоже не знала тебя по-настоящему. Теперь я не хочу оставаться просто подругой. Все мои мысли о том поцелуе.

– Они сосались? – вопросительно кричат близнецы, осматривая сначала Таю, потом меня. Будто представляют, как мы целуемся.

– Видишь, как получается. Если бы ты захотела узнать меня раньше, всё могло бы быть иначе. . Но поначалу я тебя не интересовал, а ты меня – да. Также вышло и с Сарой – я ей не интересовался, но я не разочаровался в ней, а она во мне, поэтому мы вместе. А нам с тобой быть только друзьями.

Полицейский открывает двери камеры.

– Донов, на разговор.

Я оставляю Таю думать над тем, что сказал, а сам иду за полицейским. Здесь большая влажность, и с голым торсом зябко. При каждом шаге передёргивает.

Мужчина в форме пропускает в кабинет, где сидит бородатый мужик, перебирающий документы.

– Привёл Донова.

– Садись, – бородатый показывает на стул.

Полицейский уходит, и я сажусь.

– В базе ГИБДД мы обнаружили подготовленные документы на автомобиль, на котором тебя поймали. Кайн Звонов планировал передать тебе эту машину, но есть проблема: документы не подписаны ни им, ни тобой. А значит, недействительны.

– И что это значит?

– А это значит, Артур Донов, что ты угнал его машину.

Из-под пышных бровей плохо видно глаз, но чувствуется оценивающий взгляд.

Угон тачки – это тюремный срок. Я пытаюсь овладеть страхом, но невозможно не бояться этого слова. Тюрьма.

– Эти документы он должен был подписать после гонки, – сознаюсь я.

Бородач постукивает ручкой по бумаге.

– Значит, Звонов тоже в ней участвовал?

– Я этого не говорил.

– Короче, я не буду тянуть. Твои друзья получат штраф в районе пятидесяти тысяч, но ты, если не докажешь, что Звонов сам дал машину, сядешь по статье угона.

– Дадите позвонить?

Он смотрит на стационарный телефон.

– Родителям звонить собираешься?

– Отцу.

Майк больше похож на сводного брата, чем на отца, но он моя единственная надежда. В последнее время я часто обращаюсь к Майку за помощью, но изначально это они с Кайном заварили эту горькую кашу.

Я представляю Сару.

Сара полюбила тихого и вечно испуганного парня. Она не хотела того, кто будет сидеть в полицейском участке, рискуя попасть в тюрьму. И не хотела того, кто теряет контроль за рулём. Если бы ей нужен был такой парень, она начала бы встречаться с кем-то из своего круга или продолжила отношения с Кайном.

Должно быть, я разрушил её иллюзии о себе.

Бородатый щёлкает пальцами.

– Будешь звонить, или передумал?

Протягивает телефонную трубку.

Я прогоняю болезненные мысли и диктую бородатому номер Майка.

Слушаю гудки.

– Кто? – вызывающе отвечает Майк, сразу отсеивая нежелательные звонки.

– Это я. Произошла неприятная ситуация. Я в полицейском участке, на меня вот-вот повесят угон машины моего друга.

Друга… громко сказано.

Бородатый следит за каждым моим словом и движением. Я тоже за ними слежу.

– Пианист?

– Артур? – голос Сары отзывается ударами сердца, как мелодия без попадания в ноты, как несопоставимые музыкальные жанры. Я уже ненавижу эту какофонию.

Нужен ли я ей таким, кем стал.

Я не могу сразу решить все проблемы, мои эмоции не позволяют сосредоточиться на чём-то одном. Они постоянно меняются, перескакивая с одной эмоции на другую, а мысли – с одной на другую. Мысли и чувства пересекаются, вызывая боли в желудке.

– Да. Мне нужны доказательства, что друг сам дал машину, – ответа ещё не поступило, но для правдоподобности я говорю: – Не кричи, дома всё объясню.

– А документы Кайна? – спрашивает Майк.

– Недействительны без закорючки, и они у тебя.

– Чёрт!

– Сможешь помочь?

– Сделаю всё возможное. Пацанчик, не дрейфь.

– Можно маму к телефону?

Бородач показывает на наручные часы, сильно стягивающие запястье. Он подгоняет меня.

– Артур, я стараюсь не волноваться, – Сара замешкалась, – но всё равно переживаю. Тебя там не бьют? Они… они, – голос Сары робеет, – дали хотя бы воды?

– Всё хорошо. Я люблю тебя.

Мужчина с бородой нажимает на кнопку, завершая звонок. Я стискиваю трубку в руке, и пластик трещит. Домашними телефонами мало кто пользуется, но в участке такой..

– Пока твои родители, – делает пальцами кавычки, – ищут способы тебя вытащить, будешь сидеть в камере с остальными.

– У вас есть ненужная одежда?

– А свою куда потерял? – он не сдерживает смех, и в тесном кабинете смех эхом отдаётся с небольшим опозданием.

– Дал Тае.

– Ладно, поищем, – перестаёт гоготать, как бегемот.

– Спасибо.

– Уводите Донова, – кричит тому, кто за дверью.

Полицейский ведёт меня на выход.

Толкает обратно в камеру.

Тая прижимается к стене в углу.

Близнецы играют в «камень, ножницы, бумага».

– Опять проиграл, – пищит один из братьев.

– Лох, – отвечает второй.

Моё лицо перекашивается от трёх услышанных букв.

– Ну, что сказали? – взволнованно спрашивает Тая. В четырёх стенах её голос звучит громче и сильнее напоминает перезвон колокольчиков.

Парни смотрят на нас. Они спокойны, ведь знают, что заплатят штраф и продолжат жить как прежде. А моя жизнь снова в руках Кайна.

– Я позвонил Майку. Теперь нужно, чтобы Кайн признался, что сам дал тачку.

– Он просто так не согласится.

– В этом то и проблема.

***

Майк взял с собой документы Артура и бутылку виски. Он знает, что у Кайна есть второй экземпляр, но подпись требуется на обоих документах. Сара с Полом остались в его доме.

Майк и Кайн друзья, но их дружба давно в разладе, из-за Кайна, что в какой-то момент почувствовал крутость и зазнался.

И чтобы выполнить просьбу Майка, Кайн может придумать самые хреновые условия для своей выгоды. И пока Майк идёт к дому Кайна, виски плещется за стеклянной бутылкой, он неспокоен.

Сара умоляет Пола пойти за Майком, но Пол отказывается.

– Давай подслушаем под окнами. Пол, Майк нам ничего не расскажет! – Сара не находит себе места. Она садится на диван, встаёт, садится, протирает стеклянный стол тряпкой и постоянно смотрит на входную дверь.

– А если он узнает? – Пол не успевает следить за движениями Сары, поэтому отворачивается.

– Он поймёт, почему мы так сделали, – после недолгого молчания нерешительно врёт Сара .

– Майк нас прибьёт.

Пол не понимает, относится ли к нему Майк, Сара или даже Тая как к другу, или же он дополнение к Артуру. Будет ли Майк также добр к нему, как к пианисту?

Сара встаёт. Ей надоело бездействовать. Она давно знает Кайна, но лишь несколько месяцев назад он начал вести себя неадекватно.

– Ты куда?

Пол стоит у входной двери и не выпускает Сару, опасаясь, что та наделает глупостей. Он видит, что она расстроена и её грызёт совесть, и как сложно той сдерживать слёзы, но Пол не может её пропустить.

– За Майком, – отвечает Сара. – Ты либо со мной, либо жди здесь.

Сара отталкивает Пола, но он одним прыжком снова оказывается перед ней.

– Пропусти, Пол! – орёт Сара, толкая Пола в грудь. Она повторяет это снова и снова. Из глаз текут слёзы. Сара готова бить Пола, пока он не отойдёт с пути.

– Пожалуйста, пропусти меня. Я обязана узнать, поможет ли Кайн Артуру. Я сделаю всё, чтобы его освободили. Чтобы он сел за пианино и играл перед зрителями. Чтобы он вернулся!

Саре хочется разрыдаться и упасть на пол, но она стоит и собирается покинуть этот дом. Никакие слёзы не смогут помочь Артуру.

Пол отходит от двери.

– Я иду с тобой.

– Спасибо, – солёный вкус слёз напоминает ей о последнем поцелуе с Артуром.

Он мог погибнуть.

***

Тае принесли одежду, и я забрал свою футболку.

– Так уже лучше, – сообщает Тая, пряча руки в рукава свитера. – Хотелось бы, чтобы нас покормили.

Тая гладит живот.

Десять человек проходят мимо нашей камеры, их уже допросили, и они ржут. Саре не стоит беспокоиться. Здесь полиция не ведёт себя как беспредельщики из сериалов. Никто, никого не бьёт.

Я настукиваю на скамье различные мелодии. Представляю под пальцами чёрно-белые клавиши.

Ля, ля, до, ре, фа – одной рукой, а другой – фа, со, со, ля.

Стараюсь услышать не стук по дереву, а музыку.

– Что сыграл? – интересуется Тая, следя за моими руками.

– Сам не знаю. Чепуху какую-то.

– Понятненько.

До, ре, ми, фа, со, ля, си.

Каждый звук помню наизусть.

Сыграть бы «реквием по мечте» – я уже разобрался с основами.

«Honda Civic», царапанную, без боковых зеркал, без фары, забрали на штрафстоянку.

Когда появится возможность, я верну её. Она стала частью меня.

– Когда там скажут, насколько мы здесь застряли? – спрашивает один из братьев. Я даже не знаю их имён. Но мне и неинтересно.

– Бабки на штраф придётся искать.

Штраф – это не тюрьма. Я-то найду деньги. Но вот выйду ли я отсюда? Что захочет Кайн?

Глава 31
Друг ли он

***

Сара и Пол стоят под окнами дома Кайна. Пол не хочет представлять, что будет, если их застукают, но неприятные картинки цепляются за воображение.

Слова Майка и Кайна слышно разборчиво.

Майк наливает в бокал Кайна виски. Кайн бросает в алкоголь кубики льда. Он уже пьян, – пока Майк шёл до Кайна, тот успел выпить бутылку рома.

Майк расслабленно сидит в кресле. Делает первый глоток виски, не показывая Кайну, что напряжён.

Никогда раньше Майк не чувствовал себя так хреново в этом доме. Майк мог бы оставить Артура разбираться с проблемами, но ведь из-за него и Кайна всё это началось, и разгребать последствия Майк будет сам. Из-за Майка – Кайн предложил устроить гонку, чтобы развлечься. Если бы Майк тогда успокоил Кайна, он бы не чувствовал сейчас эту неловкость перед другом.

– Я не умею читать мысли, но на твоём лице большими буквами написано: «До-но-в».

Кайн смеётся над Майком, и от его пьяного смеха виски из бокала проливается на руку.

– Это не по-мужски, Кайн. В соглашении указано, что ты подпишешь бумаги после гонки.

– Если он выиграет или проиграет. Донов не выиграл и не проиграл.

Майк кладёт на стол документ.

– Пункт второй: независимо от результата гонки, я, Кайн Звонов, обязуюсь подписать документы о передаче машины Артуру Донову. Кайн, ты противоречишь сам себе. – Майк сдерживается, чтобы не кинуть бумаги ему в рожу.

Кайн делает глоток крепкого алкоголя, не отрывая взгляд от серых глаз Майка. Кадык Кайна передвигается под кожей вверх, вниз.

Майк ударяет кулаком по второму пункту, Кайн невольно вздрагивает.

– Гонки не было. Я её не видел.

– Кайн, ты совсем…

Майк поднимается с кресла и встаёт перед Кайном. Касается коленями его.

– Ты мой друг, да?

– Да.

– Ты не тот, что раньше.

Майк вырывает стакан с виски из руки Кайна, часть проливается ему на джинсы. Майк ставит бокал на стол подальше от Кайна.

– Я тот же.

Кайн тянется к бутылке. Майк отодвигает и её.

– Хочешь очередной драки?

Кайн улыбается, обнажая острые клыки, как напоминание о своей сущности: наполовину человек, а наполовину животное без чувств.

– Это ты называешь дружбой, Звонов?

– Переходим на фамилии, Коновалов?

Майк смахивает рукой бутылку со стола, алкоголь разливается, образуя коричневую лужу у ножек стола. Так теперь выглядит их дружба – как эта лужа цвета дерьма.

– Подпиши документы.

– Хер тебе.

Кайн показывает Майку фигу.