– Они убьют меня, как Кадо. За побег. – Без единой эмоции в голосе ответил мальчик.

Мужчина удивился:

– Убьют? Кто? Жрецы?

Мальчик промолчал.

– Слушай… я не знаю, что случилось с твоим другом… Кадо, да? Но уверен, что за одно только стремление к свободе тебя убивать никто не станет. Это же естественная потребность человеческого существа! Ты же не можешь перестать дышать? Так как же тогда ты можешь перестать мечтать о свободе?!

Мальчик посмотрел на него, как на дурака, но снова предпочёл промолчать. Мужчина нахмурился.

– Так. Ладно… ты знаешь кто твои родители?

Мальчик кивнул.

– Хорошо. Тогда… ты наверно знаешь и где твои родители?

Мальчик отрицательно помотал головой.

– А кто-то другой тебя ждёт? Может быть, друзья, дядя или какие-нибудь другие родственники?

Снова отрицание.

– Значит, ты сбежал просто так? В никуда?

Мальчик поднял на него взгляд, и вдруг на глаза ему набежали слёзы. Но он плотно сжал губы, и зло вытер их кулаками, прежде чем те успели скатиться по щекам.

Мужчина неодобрительно покачал головой.

– Тогда зачем же ты сбежал, малой? Поверь, если тебя за стенами капитолия никто не ждёт, то ты, скорее всего, здесь умрёшь. После восстания столица – это не самое безопасное место даже для взрослых! Император перенёс свою резиденцию и заблокировал город, чтобы никто из заговорщиков не смог сбежать. Нас ещё долго будут ждать перебои с едой и медикаментами… До тех пор, пока его люди всех граждан не просеют словно через сито и не изловят предателей. Так что ты мог забыть в этом жестоком и злом мире, малыш?

– Я хотел увидеть… – Ответил мальчишка, усиленно давя слёзы и замолчал.

– Что? Что ты хотел увидеть? Грязные улицы? Снующих по ним голодных крыс? Нищих, дерущихся за труп дохлой кошки?

– Жи… жизнь. Я хотел увидеть жизнь!

Зло выкрикнул мальчик и тут же умолк, закрыв лицо руками. А мужчина виновато опустил голову и долго-долго сидел рядом с ним, не издавая ни звука. Словно бы раздумывая о чём-то очень важном.

– А если я покажу тебе жизнь и пообещаю, что никто тебя за побег не тронет, ты согласишься вернуться? В капитолий?

Мальчик словно через силу оторвал ладони от залитого слезами лица.

– Как это?

Мужчина тепло улыбнулся, после чего поднялся с колен и протянул ему руку.

– Пойдём. Знаешь, я ведь не просто так оказался сегодня на улице. Мне тоже было тяжело… И я решил вспомнить, что такое жизнь, чтобы у меня снова появились силы жить её дальше.

Заинтригованный странным предложением незнакомца, мальчик вытер слезы и пошел за ним.

Пройдя несколько тёмных переулков, они снова вышли на широкую, хорошо освещённую улицу, в конце которой величественно возвышалось здание капитолия – главного храма трёх богов не только в столице, но и во всей империи.

Там, недалеко, прислонённый к дорожному ограждению, стоял необычный двухколёсный аппарат. Мальчишка никогда раньше таких не видел и мог только предположить, что тот использовался для передвижения. Блеск его хромированных деталей в лунном свете показался ему завораживающим. Словно бы это сияние исходило из самого аппарата, в который какому-то великому учёному удалось заключить целую нейтронную звезду.

– Что это? – Спросил мальчик, когда они подошли к нему вплотную.

– Мотоцикл.

– Такой странный.

– Его сделали не на нашей планете. И даже не в нашей солнечной системе.

– Он нужен тебе для передвижения?

– Не только. – Улыбнулся мужчина. – Иногда он нужен мне, чтобы подумать. Проветрить голову и почувствовать себя живым.

– Это как? – Искренне удивился мальчишка.

– Ну… что тебе объяснять. Сейчас узнаешь.

Подмигнул ему мужчина и, взяв под мышки, усадил на заднюю часть длинного кожаного сиденья. А потом, снял с руля какой-то большой круглый котелок и пристроил его мальчишке на голову. Затем сел спереди и что-то где-то нажал, заставив мальчика вздрогнуть от оглушительного рёва двигателя, эхом разлетевшегося по пустой улице.

– Ну что? Не передумал? Нет? Тогда держись крепче, малой! – Прокричал он, перекрикивая шум. – Чтобы увидеть жизнь, чтобы, наконец, почувствовать её, нужно ехать очень-очень быстро!

В небе над столицей в печальном безмолвии замерли лики обеих лун. В призрачных чертах их, едва узнаваемо обозначенных кратерами, читалась боль и невыразимая тоска… А внизу, прямо под ними, с оглушительным рёвом двигателя и полным радости и невероятного восторга криком, летели по тёмным улицам города двое, которые больше никогда не встретятся. Молодой мужчина и совсем ещё маленький мальчишка, который никогда не забудет его доброты.

Записи на полях #6

"Очнись! В стенах капитолия нет жизни! Вся она только за его пределами. Мы не живём здесь, мы здесь умираем. Всё, чего они хотят, это чтобы от нас осталась одна оболочка. Чтобы наполнить её тем, чем им нужно, а не тем, что там должно быть…"

Кадо Ун Адд, послушник, годы жизни 357 – 368 от основания Империи

Глава 17

Кажется, я не спал всю ночь. Проваливался иногда в состояние дремы, в котором мне то мерещился ветер, бьющий в лицо так, что невозможно было сделать вдох, то луны с печальными лицами, замершие над огромным сонным городом. А потом снова открывал глаза и видел перед ними её лицо.

Я запомнил его чётко, до последней веснушки и мелкого шрама. И даже наверно смог бы нарисовать. Разве не этого я хотел? Но почему же теперь стало ещё сложнее сдерживать это бесконечное жгучее раздражение? Что именно не давало мне покоя? Что я упускал?

Она сказала, что я могу забрать тот мотоцикл, если смогу починить. Я зацепился за это, как за повод вернуться снова, но мне на самом деле совсем не хотелось от неё уходить.

Что-то в ней было… в этой Море Саан. Что-то такое… подозрительное. Может быть, она всё же как-то связана с Кри? Или с местным подпольем?

Зачем на самом деле ей нужна была афтонная кислота? Если подумать, она техник… и неплохой. Судя по имеющейся на неё информации, к ней половина рабочего городка ходит чинить своё оборудование. Для этого нужно иметь крепкие руки и смышлёную голову. Пожалуй, такой как она, вполне по силам было бы разобраться в том, как собрать бомбу. А может быть, и что посложнее… как насчёт турели с тинитовым зарядом? Такую вполне можно было собрать из остатков разбитой имперской техники. Поставить на какую-нибудь грузовую платформу и вывезти на площадь в день инаугурации перфекция Ун Дэя…

Я закрыл глаза, и перед ними снова возникло её лицо. Большие зелёные глаза с серыми крапинками, пухлые чувственные губы, заразительная улыбка. Вот она сконфуженно смеётся над моим предложением починить мотоцикл… Вот испугалась проверки документов, вот злится, что я не ухожу из её мастерской и отвлекаю её от работы.

Она красивая, но, пожалуй, ей не идут эти нелепые тёмные брови и дурацкий цветастый платок, под которым она прячет свои волосы. Так и хочется умыть её и сорвать его с её головы. Интересно, какая она, когда смеётся искренне? Когда по-настоящему кому-то улыбается? Когда рада кого-то видеть и не хочет, чтобы он уходил?

И, самое главное, почему меня так волнуют эти вопросы?!

Раздражение… как же сильно меня переполняло раздражение из-за того, что я не мог понять, что со мной происходит? Почему я думаю, о чём думаю? И почему мне вдруг так важна стала улыбка какой-то поселенки с нищей, всеми богами забытой планеты?!

Я снова сделал это. Поднялся с постели, едва рассвело, и отправился в рабочий городок.

Чтобы успокоить чувства и привести в порядок мысли, мне нужно было найти ответы на все свои вопросы. И сделать это я мог только в одно единственном месте.

Где-то далеко, на самой границе сознания, у меня вертелась мысль о том, что самым лучшим для меня выходом из этой ситуации будет на самом деле немедленно всё это оставить и вернуться к основной задаче, каким бы скучным ни было ожидание. Написать рапорт о проведённой работе и закрыться в цитадели, в своём кабинете. Наблюдение не предполагало ничего более сложного, чем пресные ужины в компании перфекция Ун Дэя и проверки его сторонних контактов. Я мог себе это позволить хоть в тот же час… но не хотел.

Отсутствие скуки или что-то другое, но меня так и манило продолжить. Отдаться предчувствию, разгадать загадку. И я решил позволить себе эту вольность. Потому что у всего на свете есть причина. Ничто не берётся ниоткуда и не происходит просто так.

Я остановился в тени здания, недалеко от её мастерской и, скрывшись под покровом, стал ждать. Думал, что она ещё спит, но ошибся. Оказалось, Мора была уже в мастерской к моему приходу, а может быть, никуда из неё и не уходила. Всю ночь работала или спала там? Срочный заказ? Или с деньгами всё настолько туго, что приходится работать круглые сутки?

Чтобы не показаться подозрительным, я прождал на улице ещё около часа, пока к ней не зашёл её первый клиент. А дождавшись, когда он выйдет, зашёл следом.

Глава 18

Он пришёл! Базгулы его задери! Этот проклятый имперец вернулся в мою мастерскую на следующий же день!

А ведь я практически всю ночь молилась о том, чтобы больше никогда его не увидеть.

Но что поделать, выгнать-то я его не могла. Пришлось сквозь зубы изображать из себя доброжелательную отеротку. Ну как доброжелательную… когда он спросил меня, где я храню мелкие инструменты, я «доброжелательно» пнула в его сторону нужный ящик.

А что? Кто сказал, что я должна была быть рада ему помочь? Во-первых, он имперец, а во-вторых, вознамерился присвоить себе мотоцикл моего отца. Удивительно, что я эти инструменты ядом не смазала, прежде чем отдать их ему в руки.

Время шло к полудню, а он всё ещё с неугасимым энтузиазмом ковырялся в металле. Я славила небо за одно то, что сегодня был тухлый день и из всех клиентов ко мне зашёл только господин Эззо. Мой пожилой сосед, который постоянно ломал свою кофеварку и упрямо отказывался признавать, что ему пора раскошелиться на устройство поновее.

На самом деле в основном он приходил, чтобы поболтать. После смерти его жены, одиночество медленно доканывало старика. И я была бы не против наших бесед, если бы он вечно не приносил к обсуждению новости одна мерзотнее другой.

Вот и сегодня почти сорок минут подряд в красках и подробностях делился сплетнями о том, что в поселении завёлся детоубийца. Причём самого гадкого пошиба – насильник и извращенец. Я никогда так не торопилась закончить с ремонтом его кофеварки, как сегодня…

Из минусов этого дня – Эггер сегодня собирался раньше освободиться со смены, а значит, вполне мог столкнуться с имперцем.

С тех пор как под моей мастерской завёлся незваный гость, он все усилия прилагал к тому, чтобы меньше времени проводить на работе и больше со мной. Точнее, конечно, не со мной, а с нашим общим знакомым, но для всех остальных, включая, Эвон, всё должно было выглядеть именно так.

Ещё и у Эвон скоро должны были кончиться занятия… засада…

Я сверлила взглядом белобрысый бритый затылок и всё не могла решить, чего я боюсь больше – того что Эвон узнает, что я в своей мастерской помогаю имперцу, который вознамерился присвоить себе мотоцикл нашего отца. Или того, что Эггер увидит его здесь, со мной, а потом преспокойно передаст эту информацию своему дорогому другу.

– Хм…

Имперец как-то странно замер, а потом вдруг обернулся и посмотрел на меня в упор. Отворачиваться и прятать взгляд было уже поздно, поэтому я просто продолжила пялиться на него, медленно умирая внутри.

– Неужели так понравился тебе?

У меня аж пробки в мозгу выбило от его предположения.

– Ч… что?!

Он улыбнулся, как ни в чём небывало, достал из ящика с инструментами небольшой накидной ключ, зачем-то взвесил его в руке и вернулся к мотоциклу.

– Я говорю, решила дыру во мне взглядом прожечь? Не выйдет. Поверь, на меня и не такие взгляды бросали.