«Нетфликс» был включен на полную мощность, показывали какое-то реалити-шоу, которое я никогда раньше не видела. Я удивилась, что мать вообще услышала мой голос.

– Наслаждайся.

Она никогда не спрашивала, чем я занимаюсь, но я все равно ей говорила. Так я чувствовала, что у меня на самом деле есть кто-то из родителей, с кем я могу разговаривать.

– Может, мы будем нюхать кокаин с чехла для телефона. – Я поставила тарелку в посудомоечную машину и включила ее. – Или психоделики.

Мать никак на это не отреагировала.

– Может, было бы забавно попробовать героин, – добавила я, присаживаясь на двухместный диванчик напротив мамы.

Она не встречалась со мной глазами, когда произнесла:

– Только не пей.

И тогда она рассмеялась. Она смеялась так, словно кто-то перышком щекотал ей ребра.

Через пять минут она заснула, а я смотрела на нее. Изучающе осматривала ее угловатое лицо, впалые щеки, морщины на лбу, которые не разглаживались, даже когда она отдыхала.

Моя мать когда-то была красавицей. Я не сказала бы, что она стала ужасной уродкой сейчас. Возможно, все дело в том яде, который разъедал ее изнутри, но черты ее лица изменились так сильно, что в это было трудно поверить.

Я не могла не думать о том, не стану ли я такой же, если покачусь вниз по той же дорожке, если выйду замуж за алкоголика? Стану ли я заводить детей от алкоголика? Станут ли эти дети потакать своим желаниям, бороться с которыми я не смогу?

Моя мать хотела для меня такой жизни? Для себя?

Я обвела взглядом комнату. Мать спала на обтянутом вельветом диване, который нам оставил отец. Отец оставил нам все, потому что он оставил нас.

«Еще семь месяцев, – повторяла я как гребаную мантру. – Еще семь месяцев, и я свалю отсюда».

Через несколько часов я красила ногти, а Фон вошла ко мне в комнату и плотно закрыла за собой дверь.

– Нора спит на диване, – сообщила она, ставя сумочку на туалетный столик.

– Да, я знаю. – Я вытянула руку вперед, чтобы полюбоваться своими красными ногтями. – Я оставила ее там.

– По крайней мере, она не на полу.

«По крайней мере».

– Ты все еще не отправила сообщение Джейсу?

Его имя по ощущениям напоминало грязь у меня на языке.

– Джейсу есть чем заняться, и эти вещи ему гораздо интереснее. Например, наводить порядок в моей жизни.

Фон закатила глаза, промокнула ацетоном срезанную под углом кисточку и схватила мой указательный палец.

– Что-то у тебя больно много драматизма.

Я позволила ей очистить мои кутикулы, пока она говорила.

– Он обратил внимание на то, что ты не готовилась к занятиям. Почему ты так злишься?

– Потому что мне не нравится, как он со мной разговаривает – будто он меня знает.

– Блю, может, у него был тяжелый день.

Я вырвала у нее свою руку.

– Почему ты так его защищаешь?

– Я не защищаю его, но ты считаешь негодяями всех людей, если они не чрезвычайно милы по отношению к тебе. – Она надавила на дозатор лосьона для рук и выдавила немного себе на ладони. – Не все вокруг враги, не все хотят тебя достать.

Я позволила ей втереть лосьон мне в пальцы, раздумывая о собственных мыслях. Если я толком не узнаю Джейса, то никогда не смогу понять его настроения, давайте скажем: не смогу понять, что он не в настроении. Я никогда не узнаю, грустит ли он или счастлив, или хочет поговорить, или страстно желает тишины и быть оставленным в покое. Я буду только предполагать. Я всегда предполагала.

– Мне пригласить Джейса куда-нибудь сходить сегодня вечером? – спросила я, ожидая «нет», надеясь на «да».

Фон несколько раз кивнула и вручила мне мой телефон.

– Это вообще вопрос?

– Боже, не могу поверить, что я это делаю. – Я открыла список контактов и выбрала его имя. – Никогда раньше не писала ему сообщений.

– Он просто еще один парень, Блю. Не думай слишком много об этом.

19:03 – Блю: Догадайся, кто это?

19:07 – Джейс Боланд: Человек-паук???

Я закатила глаза и показала Фон текст. Мне очень не понравилось, что она улыбается. Мне не нравилось, что я сама сдерживаю улыбку.

19:12 – Блю: Серьезно?

19:13 – Джейс Боланд: Ты предложила догадаться…

19:15 – Блю: Ты несносный.

19:18 – Джейс Боланд: Ха-ха. В чем дело, Блю?

Не знаю, почему я после этого почувствовала бабочек в животе. Он сразу понял, кто ему написал, и поэтому я подумала, что он, наверное, ждал сообщения от меня. Наш конфликт на прошлой неделе почти разрешился; обид не осталось. Мне это нравилось.

– Он очень быстро ответил, – заметила Фон, заглядывая мне через плечо. – Он совершенно точно тебя не ненавидит.

Вернулась моя уверенность в себе.

– Кто может меня ненавидеть?

19:22 – Блю: Пошли сегодня с нами.

19:28 – Джейс Боланд: С нами?

19:29 – Блю: Моей подругой Фон и мной.

Пошли. Пожалуйста.

19:30 – Джейс Боланд: Приглашаешь

в последний момент.

Я почувствовала разочарование, оно заполнило мое сердце. Я показала текст Фон.

– Подожди, он печатает! – воскликнула она.

19:32 – Джейс Боланд: Пришли адрес. Буду.

Глава восемнадцатая. Джейс

Четвертый курс,

пятая неделя – настоящее время

– Ты не останешься на ужин? – спросила мама, доставая жаркое из духовки.

Я потер мочку уха, проверяя, хорошо ли закреплена сережка с крестом.

– У меня планы на сегодняшний вечер.

Когда мне написала Блю, я почувствовал странный прилив возбуждения. После того как она, можно сказать, подвинула меня во время занятий, мне почти хотелось еще поэкспериментировать, разобраться с таким отношением. Можете назвать меня плохим парнем, но меня приводила в возбуждение игра с огнем. Мне хотелось разбудить спящего медведя!

Гребаная Блю. Я никогда не сомневался в ее интеллекте. Это стало очевидно в первый день семинара, когда ее вызвала профессор Грейнджер. Я реально чувствовал раздражение, вначале.

Я терпеть не мог, когда меня использовали. При других обстоятельствах и если бы она не была Блю Хендерсон, эта злость заставила бы меня полностью закрыться. Но она не готовилась к занятию. Тем не менее она затмила меня.

Я впервые не психовал из-за этого.

Часть меня ждала сообщения от Блю, часть меня, которую я еще полностью не понимал. И я знал: если не пойду, то никогда не разберусь с чувством, которое испытываю рядом с ней.

– Какие планы? Ты встречаешься с братьями в «Дикс»?

«В “Дикс”?»

– Они собираются в бар?

– Да. – Казалось, что мама в замешательстве. Она сняла рукавицы-прихватки и положила их на разделочный стол. – Смотреть Кубок мира.

У меня все опустилось внутри.

Меня они не приглашали.

– О, я не стала бы обижаться, Джейс. Тут нет ничего личного. Они просто…

– Что – «они просто»? – рявкнул я, глядя маме прямо в глаза. – Старше? Более зрелые?

До того, как она успела что-то сказать, я схватил запасные ключи от машины и почувствовал небольшое удовлетворение.

«Видите: я умею водить машину. Я, черт побери, умею водить машину. И я достаточно взрослый, чтобы садиться за руль».

– Куда ты собрался? – спросила мама из столовой.

Стоило мне открыть входную дверь, как вошел отец с портфелем в одной руке и термосом в другой.

– Привет, малыш, – поздоровался он.

Малыш. Малыш.

Малыш.

Малыш. Малыш. Малыш.

– Ради всего святого! – рявкнул я, захлопывая дверь у себя за спиной.

Я слышал шум в доме, но, по правде говоря, мне было плевать. Разворачивая «Хонду», я почувствовал, как вибрирует телефон: пришло сообщение от Блю.

20:15 – Блю Хендерсон: Когда ты появишься?

Я, сжимая руль, повернул налево, в направлении бара «Дикс», стер сообщение и выдохнул с нарастающим раздражением.

«Прости, Блю. Тебе придется подождать».

* * *

Скотт, Уилл и Бакстер сидели у барной стойки. Между ними стоял графин с пивом, наполовину пустой. Они смеялись.

Они смеялись без меня.

– Джейс? – Первым меня заметил Скотт. Он был шокирован.

Он притянул меня к своему боку и похлопал по барному табурету рядом с собой.

– Что ты здесь делаешь?

Я радостно уселся на табурет.

– Просто хотелось провести немного времени с моими братьями.

– Добро пожаловать, добро пожаловать. – Уилл, как и всегда, говорил снисходительно.

Бакстер что-то проорал телевизору и с силой шлепнул кружку на барную стойку. Мне он ничего не сказал.

Он не признал мое присутствие, и это было обычным делом.

Обычным делом было относиться ко мне как к призраку. Обычным делом было забывать о моем существовании.

– Как учеба? Я не видел тебя с лета. – Скотт на долю секунды оторвал глаза от экрана, чтобы обратиться ко мне.

Он не знал, как много для меня это значит. Очень много!

– Когда ты получаешь диплом? – задал он еще один вопрос. Мое сердце наполнилось радостью.

– Можно мне пива? – Я кивнул на графин.

– О, черт побери, конечно. Джин! – Скотт позвал бармена, долговязого типа без мускулов. – Еще один стаканчик для моего брата!

Для моего брата.

Моего брата.

Черт побери, все правильно, я был его братом.

– Документы, пожалуйста, – потребовал бармен.

При других обстоятельствах я бы обозлился. Как уже злился сегодня, чуть раньше, когда мне напомнили про мой возраст, мою молодость, про то, как я отличаюсь от своих братьев.

Но Скотт признал, что я его брат.

Я достал водительское удостоверение и улыбнулся, с радостью показывая бармену, что мне уже можно спиртное. Годен по возрасту!

Я вписываюсь.

Мы пили и болтали весь вечер. Весь вечер я испытывал чувство удовлетворения. Я думал о Блю, но по большей части потому, что мой телефон продолжал вибрировать в заднем кармане джинсов.

Я ни разу к нему не прикоснулся.

Если бы я мог чувствовать себя всегда вот так – что я вписываюсь в круг людей, которые больше всего для меня значат…

Я вообще больше никогда не стал бы проверять свой телефон.

Глава девятнадцатая. Блю

Четвертый курс,

пятая неделя – настоящее время

– Он не придет, Фон.

В мире нет слова для описания эмоции, которую я испытывала. Гнев – слишком слабо, ярость – слишком сильно. Я была… я была…

Я была обижена. Мне было больно!

– Мне очень жаль, моя маленькая. Он – козел.

Фон жестом подозвала бармена и заказала нам по рюмке чего-то крепкого. Я не знала чего. Мне было плевать.

Когда принесли спиртное, я осушила обе рюмки одним глотком. Я все еще не чувствовала вкус.

– По крайней мере, теперь ты знаешь, правильно? Ты ничего не ждешь… – Фон пыталась меня успокоить, но мы находись в «Плей», одном из лучших ночных клубов в городе.

Меня не требовалось успокаивать.

Мне требовалось отвлечься.

– Потанцуй со мной, Фон! – закричала я, перекрикивая громкую музыку, и потащила ее на разноцветный пол.

Первый мужчина, на которого я обратила внимание – который обратил внимание на меня, – был высоким и темноволосым. В районе подмышек бросались в глаза полукруглые пятна пота – промокла его серая футболка. В руках он держал два стакана. «Вероятно, один из них для меня».

– Они не накачаны снотворным? – пошутила я, беря один стакан. Я предположила, что это водка с клюквой.

Я не услышала, что он ответил. Мне это и не требовалось. Осушив свой стакан, он подошел ко мне сзади и стал синхронно повторять мои движения.

Фон держала меня за руки, покачиваясь своим миниатюрным телом в такт музыке. Мужик сзади схватил ладонями мою грудь, когда я топталась на месте.