Выполняя Постановление Государственного Комитета Обороны от 14 ноября 1941 года по охране строжайшего порядка в городе Москве в прилегающих районах, работниками комендатур, комендантскими патрулями и сотрудниками милиции за период с 20 октября 1941 года по 1 мая 1942 года задержано 531 401 человек, из них:

За воинские преступления и нарушения – 183 519 человек.

При проверке и фильтрации из данной категории задержанных было выявлено:

а) дезертиров – 9406 человек;

б) уклонившихся от воинской службы – 21 346 человек.

Остальные оказались отставшими от проходивших через город частей без увольнительных записок, нарушителями приказов НКО и уставов Красной Армии.

За контрреволюционную деятельность задержано 4881 человек, из них:

а) шпионов – 69 человек;

б) диверсантов – 8 человек;

в) распространителей провокационных слухов – 885 человек;

г) расхитителей социалистической собственности – 3919 человек.

Задержанные шпионы и диверсанты в подавляющем большинстве являются военнослужащими, бывшими в плену у противника, завербованными немецкой разведкой и переброшенными для работы в нашем тылу и войсковых частях.

…Из общего числа задержанных расстреляно на месте 13 человек,

осуждено военными трибуналами к высшей мере наказания – 936 человек,

на разные сроки – 48 472 человека,

подвергнуто административным взысканиям (штрафам) в отделениях милиции – 118 353 человека,

взята подписка о невыезде из Москвы у 120 598 человек.

98 018 человек военнослужащих направлено через Московский военно-пересыльный пункт в маршевые роты.

…В настоящее время принимаются меры по усилению охраны общественного порядка в пригородных районах, особенно в ночное время, проведению систематических проверок всего жилого сектора и по борьбе с факторами несоблюдения военнослужащими на улицах города приказов народного комиссара обороны и уставов Красной Армии.

О некоторых негативных настроениях в РККА говорится в следующем документе.

Спецсообщение особого отдела НКВД 33-й армии

о политико-моральном состоянии

военнослужащих – уроженцев областей,

временно занятых противником

24 ноября 1941 года. Сов. Секретно

НАЧАЛЬНИКУ ОО НКВД

ЗАПАДНОГО ФРОНТА

КОМИССАРУ

ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

3 РАНГА

Тов. БЕЛЯНОВУ

Из материалов, поступающих в особый отдел НКВД 33-й армии, установлено, что в частях и подразделениях 33-й армии среди военнослужащих, являющихся уроженцами областей, временно занятых противником, проявляются нездоровые и антисоветские настроения. Отмечены случаи, когда отдельные военнослужащие этой категории высказывают упаднические и пораженческие взгляды. Так, например:

…Боец 2 батареи озад 110 сд Шувалов В. М., уроженец Гжатского района, Смоленской области, в разговоре 22.11 заявил: «Немец очень здорово прет, а у нас нет настоящего оружия. Лучше бы сразу сдаться в плен, все равно он победит».

Шувалов взят в… разработку.

Красноармеец 774 сп 222 сд Юрченко Г. М., 1915 года рождения, беспартийный, уроженец города Криштовка, Могилевского района, Винницкой области, 17.11 выстрелом из винтовки совершил саморанение в левую руку. Юрченко настроен антисоветски, систематически выражает недовольство службой в Красной армии. 14.11 в присутствии красноармейца Смирнова Юрченко заявил: «Из нас здесь живых никого не останется. Всех нас все равно перебьют, и домой нам никому не вернуться».

Юрченко арестован. Ведется следствие.

Начальник боепитания отд. сап. батальона 110 сд техник-интендант Прохоров Т. Р., 1900 г. рождения, уроженец Смоленской области, беспартийный, 7.11 в присутствии мастера Митрофанова сказал: «Наша армия воевать не может, а только отходит».

За Прохоровым установлено… наблюдение.

Зарегистрированы факты, когда среди красноармейцев своих подразделений военнослужащие – уроженцы занятых областей распространяют провокационные слухи, восхваляя отношение немцев к военнопленным и населению временно оккупированной территории.

Красноармеец 300 озад 1 гмсд Нечта П. А., 1918 г. рождения, уроженец Днепропетровской области, член ВЛКСМ, 23.11 с.г. в разговоре заявил: «Я был в плену у немцев. Они очень хорошо обращаются с пленными. Хорошо кормят, там бутылка вина стоит 50 коп. Наше правительство обманывает нас, что якобы немцы издеваются над пленными. Наоборот, они всех пленных с занятой ими территории отпускают по домам».

Особдиву дано указание арестовать Нечта и привлечь к уголовной ответственности.

Красноармеец 3 сп 113 сд Павлов В. П., 1921 г. рождения, уроженец г. Сычевка Смоленской области, беспартийный, 21.11 в беседе сказал: «Я бежал с родной земли, когда был в окружении, и думал, что здесь лучше. В действительности наши обращаются хуже, чем немцы. Жить у немцев гораздо лучше, легче, чем у нас при Советской власти. Как получу валенки, уйду домой на родину, там я проживу, так как есть мясо, картошка и другие продукты».

Особдиву дано указание произвести расследование и при подтверждении привлечь Павлова к уголовной ответственности.

Красноармеец 479 сп 222 сд Васильев Т. Ф., 1914 г. рождения, уроженец Бавского района Смоленской области, беспартийный, 13.11 говорил: «У немцев много наших пленных, которые работают на транспорте и по исправлению дорог. Их кормят так же хорошо, как и немецких солдат. У населения отбирают скот только в тех случаях, если он лишний».

Особдивом производится расследование.

Среди рядового состава частей уроженцами временно занятой противником территории распространяются клеветнические и провокационные разговоры, также отмечены факты, когда красноармейцев они призывают к сдаче в плен противнику и дезертирству. Так, например:

Адъютант начальника артиллерии 1 гмсл красноармеец Коваль Ф. И., 1914 года рождения, по национальности украинец, член ВЛКСМ, 23.11 с.г. явившись в зенитный дивизион, где он раньше служил, в разговоре с парторгом этого дивизиона Кулац М. К., красноармейцем Невмывако В. И. клеветал на вождя партии и верховное командование Красной армии, причем заявлял: «Немцы на нашем участке вывесили объявление, в котором обещают всех, кто перейдет в плен, демобилизовать из армии и распустить по домам. Наши генералы и командиры не годятся, они не умеют воевать. Наша пехота как пойдет в наступление, так и сдается в плен. Если наши сдадут Москву, я первым также сдамся в плен».

Особдиву дано указание арестовать Коваля.

Красноармеец 479 сп 222 сд Ткачев И. В., 1912 г. рождения, беспартийный, уроженец с. Ивановское, Рыльского района Курской области, в конце октября месяца с.г. в разговоре заявил: «Все, что говорят об издевательствах немцев – это ложь. Это командиры и партийцы защищают свою шкуру и распространяют всякую нелепость про немцев. Они продали всю страну, а сейчас хотят одержать победу. Я еще раньше хотел уйти в плен, но решил немного подождать и сдаться в следующем месяце».

Особдивом проводится расследование.

В подразделениях и частях 33 армии установлены неоднократные случаи дезертирства красноармейцев из числа уроженцев временно оккупированной врагом территории…

По всем случаям дезертирства объявлен розыск.

По существу изложенных в спецсообщении фактов мной проинформирован Военный совет 33-й армии.

НАЧ. ОСОБОГО ОТДЕЛА НКВД 33 АРМИИ

Комиссар капитан Госбезопасноcти Камбург

Глава 2

Как появился приказ № 227

На каждом с бою взятом рубеже,
В какой-нибудь невылазимой щели,
На маленьком привале, в блиндаже,
Когда уже одна усталость в теле…

Или упершись в бруствер головой,
Когда вокруг один огонь жестокий…
Вот отчего так коротки порой
Моих стихов невыдуманные строки.

Василий Субботин

К пятидесятилетнему юбилею Победы в журнале «Родина» (2005 год, № 4) был опубликован очень интересный архивный документ – письмо в ЦК ВКП(б) полковника Тетушкина (в тот момент – командира 141-й стрелковой дивизии, занимавшей важный оборонительный рубеж в районе Воронежа), отправленное в те самые жаркие июльские дни 1942 г., накануне опубликования легендарного приказа № 227. Тетушкин, боевой офицер, прошедший еще школу Первой мировой войны, поневоле ставший свидетелем июльского беспорядочного отступления Красной армии, рискуя быть обвиненным в паникерстве и пораженчестве, написал секретарю ЦК Г. М. Маленкову следующее: «Какую же картину отхода армий Юго-Западного и Брянского фронтов я наблюдал? Ни одной организованно отступающей части я не видел на фронте от Воронежа на юг до г. Коротояк. Это были отдельные группки бойцов всех родов оружия, следовавшие, как правило, без оружия, часто даже без обуви, имея при себе вещевые мешки и котелок. Попутно они (не все, конечно) отбирали продовольствие у наших тыловых армейских учреждений и автомашины. Кто идет с винтовкой, то она обычно ржавая (а производства 1942 г.). Картина эта мне знакома по прошлому году… У нас не хватает жесткой дисциплины, чтобы наверняка обеспечить успех в бою, чтобы никто не смел бросить свое место в окопе в любой обстановке. Умри, а держись. Все это должно быть обеспечено соответствующим законом, отраженным в уставах. Все, что мы имеем сейчас (уставы, положения) – этого не достигают…

Дисциплина, как и везде, особенно необходима в бою, тут она решает дело. Причем, если даже нет командира при бойце, он должен упорно защищаться или двигаться вперед на противника так же, как и с командиром». Это письмо – крик души вполне могло попасть и к Сталину и стать одним из тех самых «исходных» материалов, использованных вождем при написании приказа № 227.

Если беспристрастно проанализировать текст письма полковника Тетушкина, то можно выделить следующие аспекты, на которые он обращал внимание высшего руководства: плохую подготовку пехотных частей и отсутствие в них должной дисциплины (особенно на уровне взвода и роты), недостаточный контроль бойцов за личным снаряжением и оружием – поскольку во время отступления многие красноармейцы, чтобы избавиться «от лишнего груза», бросали винтовки и боеприпасы, противогазы, саперные лопатки, лошадей, гужевые повозки и автомашины.

Помимо этого малоизвестного письма, появлению приказа предшествовало опубликованное 19 июля (за 9 дней до объявления сталинских суровых строк) в газете «Красная звезда» (получаемой всеми подразделениями и являвшейся одним из основных источников для проведения политбесед с бойцами) стихотворение Константина Симонова «Убей его», отражавшее эмоциональный настрой советских людей в этот период смертельной схватки, в которой нельзя быть милосердным:

Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,

…Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,

…
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

Спустя пять дней, 24 июля, в той же «Красной звезде» (по сути являвшейся в годы Великой Отечественной войны самой главной, одной из самых массовых газет страны) появилась небольшая, но красноречивая статья одного из самых популярных советских писателей и журналистов – Ильи Эренбурга. Статья-лозунг называлась емко и жестко: «Убей». Эренбург прямо называет смертельных врагов советских людей: «Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово „немец“ для нас самое страшное проклятие… Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого – нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай трупов. Не считай верст. Считай одно: убитых тобой немцев. Убей немца! – Это просит старуха-мать. Убей немца! – Это молит тебя дитя. Убей немца! – Это кричит родная земля. Не промахнись! Не пропусти. Убей!»