Он задумался на мгновение, и я еще раз мельком заметила его клыки. Они были не такими длинными, как раньше, когда я его разозлила, но все еще оставались незаметны. Я мысленно добавила клыки к своему растущему списку тем для обсуждения.

Джулиан расправил широкие плечи, на его лице застыло выражение отрешенности.

– Я не испытываю к тебе ненависти. Почему ты так думаешь?

Значит, он собирался все отрицать. Я не знала, с чего начать.

– Просто мне так показалось с того самого момента, как я впервые увидела тебя, когда играла в составе квартета. Я заметила, что ты наблюдаешь за мной.

– Да, – спокойно ответил он, обхватив кружку с кофе длинными изящными пальцами, что было странно для человека. – Люди часто наблюдают за музыкантами… или и это тоже изменилось?

– Наблюдение – неправильное слово, чтобы описать то, как это выглядело со стороны, – сказала я, обходя его вопрос стороной.

– Как бы ты хотела правильно это обозначить? – спросил он.

Я на мгновение задумалась, прежде чем ответить.

– Ты… э-э-э… убивал меня своим взглядом.

Он уставился на меня, выражение его лица по-прежнему оставалось бесстрастным, но тени мелькали в глубине глаз. Они не стали полностью черными, как у вампира, укусившего Кармен, но зрачки, казалось, расширились. Да, об этом тоже нужно было спросить. Но через мгновение он с раздражением выдохнул, и темнота рассеялась.

– Я разговаривал со старым другом и обсуждал некоторые вопросы личного характера. Прошу прощения, если ты подумала, что я… как ты смела выразиться? Убивал тебя своим взглядом?

– О, ладно.

Я схватила кружку с кофе и сделала большой глоток, чувствуя, как меня охватывает смущение, а щеки горят. Я, должно быть, просто вообразила это. Я имею в виду, зачем ему понадобилось убивать меня? Помимо очевидных причин, по которым вампир может захотеть убить человека…

– Следующий вопрос.

– Сколько тебе лет?

Я решила выбрать более мягкий вариант, чтобы снова не унизить себя.

Прежде чем он успел ответить, официантка снова появилась и поставила перед нами тарелки.

– Сироп вон там.

Она указала на приправы, разложенные в конце стола.

– Могу я предложить вам что-нибудь еще? Кетчуп? Острый соус?

После всего увиденного сегодняшним вечером я вряд ли смогу вынести вид жидкостей красного цвета. Хочется надеяться, что вампир не отвадил меня от картошки фри навсегда.

– Тридцать, – ответил он, когда официантка ушла. – Плюс-минус.

– Тридцать?

Я моргнула, пытаясь понять, что это за математика.

– Ты же упомянул, что проспал около сорока лет.

– Тридцать девять, – поправил он меня. – Чистокровным вампирам не бывает больше тридцати.

Я прищурилась, гадая, не собирается ли он выворачивать каждый мой вопрос на свой лад. Значит, Джулиан Руссо думал, что он будет милым? Что ж, посмотрим.

– В каком же году ты тогда родился?

– Я родился во время битвы при Гастингсе, – ответил он.

– И когда это было? – спросила я.

Он пробормотал что-то похожее на ругательство.

– Примерно в тысяча шестьдесят шестом году.

Я чуть не подавилась куском блинчика.

– Ты сказал, тысяча шестьдесят шестом?

– Я относительно молод, – парировал он и подождал немного, пока мой мозг обработает информацию, что мужчине, сидящему напротив меня, стукнуло почти тысяча лет.

– Ты сказал «родился», – заметила я, когда наконец смогла вернуть себе контроль над мыслями. – Я думала, что тебя укусил вампир, и после этого ты умер, став вампиром.

– Это один из способов – довольно грубый, должен признать, – стать вампиром, да. – Он поморщился, словно сама мысль об этом была ему неприятна. – Но я появился на свет не так.

Он поковырял вилкой кусочек яйца, но так ничего и не съел.

– Мне показалось, ты сказал, что поешь, но на самом деле к своей еде не притронулся, – заметила я.

– Я не очень люблю омлет.

В его голосе прозвучала нотка избалованности и человечности, словно ему предложили сэндвич без обрезанной корочки, и я не смогла сдержать смешок. Джулиан склонил голову набок, удивленный моей реакцией.

– Прости, – сказала я, все еще не в силах перестать смеяться. – Просто тебе тысяча лет…

– Почти, – поправил он.

– …и ты разборчив в еде, – закончила я.

– Возможно, позже ты объяснишь мне, в чем смысл шутки, – сухо сказал он.

– Прости.

Я заставила себя перестать смеяться. Я понятия не имела, как долго продлится мое свидание с вампиром за чашечкой кофе. Мне нужно было сосредоточиться на том, чтобы получить ответы. Как еще я могла бы решить, хочу ли я, чтобы он заставил меня все забыть?

– Так что же вульгарного в том, что тебя укусили и ты стал вампиром? Подожди! – Мне пришла в голову ужасная мысль. – Кармен станет вампиром?

– Нет, нужно пройти еще несколько этапов, – заверил он меня.

– Слава богу, – сказала я со стоном. – Я не могу представить, насколько самоуверенной она была бы, если бы кто-нибудь безрассудный превратил ее в бессмертную.

– Вы не дружите, верно?

Я отрицательно помотала головой. Сейчас было не время обсуждать наши с Кармен отношения или любую другую малозначимую симфоническую драму.

– Что еще нужно? – настойчиво спросила я.

Джулиан вздохнул, словно ему не хотелось говорить о подробностях того, как человек становится вампиром.

– Из человека необходимо полностью выкачать кровь, а затем предложить ему кровь вампира в момент его смерти.

– Почему это срабатывает? – спросила я.

– Большинство вампиров уверены, что это магия.

– А что насчет тебя? – догадалась я.

– Некоторые ученые-вампиры исследовали этот вопрос. Имеются явные доказательства того, что кровь вампира способна заменить человеческую.

– Я чувствую, что мне следовало уделять больше внимания урокам биологии, – призналась я. – Так что, по сути, если бы ты дал мне свою кровь, это превратило бы меня в вампира?

– Как я уже сказал, все немного сложнее. Вампиры обычно не обсуждают этот процесс.

– Потому что они не хотят, чтобы люди знали, как это делается? – спросила я.

– Потому что это довольно интимное дело, – сказал он. – По крайней мере, так должно быть. Превращение смертного в вампира – это личный выбор.

– Ты когда-нибудь делал это?

Я не была уверена, хочу ли, чтобы он отвечал на этот вопрос. Не из-за того, как он произнес слово «интимное».

– Не так, – сказал он. – Есть и другие способы.

– А?

Значит, он создавал других вампиров. Меня охватила зависть, и я наколола вилкой кусочек блинчика. Я не была уверена, стоит ли мне ревновать. Это звучало не особенно приятно – стать вампиром. Скорее, меня беспокоила мысль о том, что клыки Джулиана могли вонзиться в чью-то шею. Было нелепо расстраиваться из-за этого. Ему было больше девятисот лет, и он был вампиром. Он, вероятно, укусил сотни, а может быть, даже тысячи других женщин.

– Какие?

– Ритуальный обмен кровью, – сказал он.

– И все? – спросила я в замешательстве.

– Поверь мне, ты не захочешь знать подробности.

Но я все равно хотела знать. Однако у меня сложилось впечатление, что Джулиан не хотел вдаваться в детали.

– Тогда что ты имеешь в виду, когда говоришь, что родился вампиром?

– Именно так. Я родился у матери и отца, которые уже были вампирами, – сказал он.

– У вампиров могут быть дети?

Я уронила вилку. Это не могло быть правдой. Все причудливее и причудливее.

– Да, Тея, – ответил он с легкой раздражительностью. – У вампиров могут быть дети.

– Подожди, у тебя есть дети? – спросила я, пытаясь представить Джулиана с малышами.

В моем воображении возник образ, как он с недовольным видом сидит на футбольном матче, а вокруг него бегают крошечные вампиры.

– У меня нет чистокровных детей, – сказал он.

– Значит, вампиры, которые рождаются, – чистокровные, – уточнила я.

Мне казалось, что я должна делать заметки, чтобы лучше понять происходящее. Хотя я сомневалась, что Джулиану была нужна записная книжка, полная вампирских правил, которые, как я предполагала, распространяются по всему миру.

Джулиан кивнул.

– И ты чистокровный? – спросила я.

– Ага.

– А у тебя есть другие чистокровные братья и сестры? – продолжила я допрос.

– У меня была родная сестра, – сказал он. – Близняшка. Она родилась на несколько минут раньше меня.

– Была? – спросила я, тщательно выговаривая это слово.

– Она умерла.

Он не стал вдаваться в подробности.

Я подавила свое любопытство по поводу смерти его сестры. Как бы мне ни хотелось узнать больше о его близняшке, я понимала его горе. Я сама пережила это. Теперь я видела, как боль исказила черты его прекрасного лица. Очевидно, скорбь была тем, что объединяло вампиров и людей.

Мне нужно было сменить тему, и как можно скорее. У меня все еще был миллион вопросов о том, как создаются вампиры, но были и другие вещи, которые я также хотела узнать. Во-первых, как получилось, что я играла на виолончели на вампирской вечеринке?

Моя тарелка была уже почти пуста. Я понятия не имела, сколько еще Джулиан будет готов сидеть здесь и позволять мне допрашивать его.

– Что вы все праздновали сегодня вечером? – спросила я.

– Праздновали?

– Вечеринка, – объяснила я. – Мне сказали, что это был какой-то светский прием.

– Вечеринка? Да. Праздник? Не совсем так. Примерно раз в пятьдесят лет мы собираемся на вечеринки – светский сезон, можно сказать.

– Светский сезон?

Я невольно вспомнила романы Джейн Остен.

– Значит, вы проводите балы и все такое?

– И все такое, – подтвердил он.

– Почему? Это звучит немного… старомодно.

– Полагаю, вампиры немного старомодны, как ты выразилась, – сказал он. – Мы придерживаемся наших традиций.

А поскольку продолжительность жизни составляла сотни лет, у них, вероятно, были какие-то древние традиции.

– Так зачем же устраивать светский сезон?

– А ты как думаешь, зачем? – спросил он, склонив голову набок и изучая меня.

– Ну, я видела, наверное, все фильмы по Джейн Остен, которые когда-либо снимались, так что я предполагаю, что это для того, чтобы покрасоваться.

Джулиан запрокинул голову, а затем, к моему удивлению, он разразился громким хохотом. Когда приступ безудержного веселья сошел на нет, он кивнул.

– Полагаю, тут ты права. Конечно, есть и другие вопросы.

– Например? – дожимала я.

Было что-то романтичное в том, что эти прекрасные создания, облаченные в дизайнерские костюмы, собирались вместе и обсуждали свою жизнь. Я не могла представить себе всю историю, свидетелями которой они были, искусство, которое они видели, или – меня пронзило завистливое осознание – музыкантов, выступления которых они слышали на протяжении веков.

– Сватовство.

В его голосе сквозила горечь. Я непонимающе уставилась на него.

– Ты сказала, что смотрела фильмы по Джейн Остен, – продолжил он. – Полагаю, в них поднимаются те же темы, что и в книгах.

Почему меня не удивило, что у вампира такое отношение к книгам? Я проигнорировала тонкий намек и кивнула.

– О чем всегда беспокоятся матери?

Я на мгновение задумалась.

– О браке?

– Вот именно, – простонал он.

Странная печаль охватила меня, когда я собрала все кусочки мозаики воедино.

– Значит, вы все собираетесь вместе, чтобы найти кого-нибудь для женитьбы?

– Все немного…

– Сложнее, – закончила я за него.

Хотя он и не был откровенен в некоторых вопросах, касающихся вампиров, но ясно дал понять, что в его мире нет ничего простого.

– И твоя мать хочет, чтобы ты…

Я даже не в силах была заставить себя произнести это вслух, сама не понимая, почему.

– Женился на ведьме и зачал маленьких вампиров, – закончил он, а выглядел так, будто предпочел бы вернуться ко сну.

– Итак, ты ищешь жену?