Насколько то, что сейчас произойдет, можно назвать «безумием и отвагой»? Когда вас двое и вы вписываетесь за девушку, которую везут сперва изнасиловать, затем убить, потом снова изнасиловать и сожрать? Я даже представить не могу, что сейчас сделаю вид будто не услышал ничего. Уважать себя перестану.

Чем я рискую, спросишь ты? Ведь я же стал бессмертным. Вот только не все так просто. Я рискую шкурой друга. Ведь если мы сейчас впишемся за девушку, то останется два варианта. Либо спасу всех, либо всех прикончат. А как бы поступил ты?

Конечно, так же как я. Ведь спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– Соловей, – тихо говорю другу. – Если хочешь, садись в тачку и уезжай. Потому что совсем не факт, что выживешь.

– Я с тобой, – говорит Толик, который несколько минут назад решил поменяться в лучшую сторону.

Еще вчера вечером он бы сдрейфил. А сейчас сжимает кулаки.

– Может быть ради этого момента ты все это время безмерно жрал шоколад. Чтобы одним махом сбить сразу двоих, – бормочу я и перехожу на крик: – Эй! А ну давайте посмотрим, что там у вас в багажнике!

Глава четвертая. Тело в багажнике

Машина перестает катиться среди гор мусора. Кот и Колобок оборачиваются на мой вопрос.

Теперь точно все. Схватки не избежать. Они-то может и рады разойтись миром. Но у них заказ. Девчонку просто так не отдадут. Репутация.

– Эта сучка уже не жилец! – кричит кто-то из падальщиков.

Рта не видно. Эмоций тоже. Не понять, который из них горланит.

– Идите своей дорогой! – кричит второй. Другим голосом. – Давайте без геройства. Никому лучше не будет, если вмешаетесь.

– Да? А как минимум один человек с вами не согласится, – я озираюсь и нахожу взглядом старую ржавую трубу.

Вытаскиваю ее из кучи мусора. Взвешиваю в руке. Начинаю идти в сторону падальщиков.

В этот самый момент с водительского сидения выскакивает Козел. Ни говоря ни слова, запрыгивает в багажник пикапа. Один замах и всаживает кинжал в грудь бедолаге, накрытой тканью. Я вижу предсмертные конвульсии девушки.

– Все, – смотрит на меня, сидя на корточках. – Вопрос решен. Сучка сдохла. Проваливайте.

А вот сейчас он совершил тотальную ошибку. Если до этого я считал себя героем, то в один момент эти типы повесили на меня вину в ее смерти. Если бы не попытался спасти, то сейчас она была бы еще жива. То, что было бы дальше – неважно. А значит теперь есть только один путь – исправить свою ошибку.

Но Соловей решает напасть быстрее меня. Он несется мимо с какой-то палкой на перевес.

Вот это работа над собой. Надеюсь, скоро к нему вернется адекватность и прорабатывая собственную трусость он начнет анализировать, прежде чем бросаться в пекло.

Толик валит с ног Кота. А Колобок идет на меня.

Я становлюсь в стойку. Готовлюсь к серьезному сражению. Вот только очень скоро понимаю, почему из всех троих Козел был самым смелым. Падальщик, который сейчас двигается в мою сторону, совсем не умеет обращаться со своим мачете. Видимо использовал его только тогда, когда жертва уже не способна была сопротивляться. Вот и сейчас он, словно семилетний ребенок, размахивает своим оружием очень примитивно. Слева направо. Справа налево. Словно продирается через джунгли.

Встречный удар! Железная труба прилетает прямо по пальцам людоеда. Он вскрикивает и сгибается от боли. Мой снаряд прилетает ему по затылку. Минус один.

Поднимаю глаза. Козел с битой в руках уже идет в мою сторону.

Вот она. Главная битва. Я против Козла. Все остальные – персонажи второго плана в нашей с ним истории.

– Я расфасую твои останки по пакетам. Заморожу и буду есть по чуть-чуть. Каждый день. Вспоминая твой взгляд в тот момент, когда ты подыхал, – угрожает тот.

Наверное, это единственная возможность убить мое бессмертное тело. Забить до потери сознания и сожрать. А может и нет. Проверять мне точно не хочется.

Я жду, когда Козел нападет. Это даст мне преимущество. Смогу контратаковать.

Падальщик закручивает биту в руке. Словно барабанную палочку. Он единственный среди всех троих, кто действительно чего-то стоит. Поэтому и запугивал.

Спортивный снаряд делает еще несколько выкрутасов в его руке, и Козел принимает стойку бейсболиста. Я встаю в подобную позу. Он нападает.

Удар слева. Отбиваю трубой. Тут же ударяю падальщику в промежность ногой. Его относит на несколько шагов назад. Он сгибается и хватается за пах.

– Ах ты… – краснеет он.

– Что? – нарочито подхожу ближе и подставляю ухо. – Бью между ног тому, кто жрет людей?

Выпрямляюсь.

– Не думаю, что кто-то обвинит меня в том, что я повел себя не по-джентльменски.

Удар трубой по голове. Еще минус один.

Поднимаю взгляд. Соловей до сих пор борется с Котом.

Подхожу ближе. Это сражение выглядит настолько убого, что даже первоклассники дерутся эффектнее за то, кто будет играть в приставку первый.

– Отпусти его, – с трудом оттаскиваю Толика.

Кот поднимается на ноги. Смотрит на двух вырубленных товарищей. Мечется. Срывается с места и убегает. Разве, что не буксовал на месте перед стартом, как его сородичи по маске.

– Пусть бежит, – отпускаю друга и хлопаю ему по плечу. – Мы ввязались в это не за тем, чтобы кого-то покалечить. Чтобы девушку спасти.

– Девушку спасти? – Толик поворачивается ко мне.

Но я уже иду к пикапу. Откидываю ткань.

В багажнике лежит девчонка с красными волосами. На шее ремешок с кулоном. На запястьях красные рисунки в виде языков пламени. На пальце перстень. В груди рана.

– Девушку спасти? – Соловей повторяет, как мантру и становится рядом.

– Помнишь, что я тебе обещал? – достаю последнюю пробирку со Скверной.

Толик понимает на что намекаю. Но молчит.

Девушка очень красива. Кому она помешала, может быть, нам еще удастся узнать. Но для начала нужно убедить Соловьева отдать свою порцию. При чем сделать это так, будто решение принял он. Чтобы не было в будущем никаких обид.

– Решать тебе, – протягиваю склянку с черной жижей. – Можешь спасти ее. Можем сделать вид, что ничего не могли поделать. Выбирай. Стать бессмертным или героем.

Молчит.

– Хочешь мое мнение?

– Угу.

– Иногда поступить правильно и по чести – это совершенно разные вещи. Скажет ли эта аристократка тебе спасибо за то, что обрек ее – наверное нет. За то, что вернул к жизни – однозначно да. Вопрос в том, что скажут люди, когда узнают, как ты поступил. Что скажет Лика?

– А что, если уже слишком поздно? – Соловей берет пробирку из моих рук. – Что, если мы сейчас просто зря потратим последнюю инъекцию?

– Я тебе скажу вот что, – поворачиваюсь к другу. – Если хочешь помочь девушке – помоги. Поверь мне. Нет ничего хуже, чем засыпать с мыслью о том, что не поступил так, как должен был поступить. Я знаю о чем говорю.

– О, боже! – женский голос привлекает наше внимание. – Новый Мир уже улетел бы в бездну. Пока вы решаете, что делать. Не говоря уже обо мне.

Забираю пробирку у Толика из рук.

– Одаренная, – убираю обратно в карман.

Рана на груди девушки буквально на глазах затягивается черной жижей. Исчезает. Тело, как новое. Только белая сорочка теперь рваная и в крови.

– Бинго! – отзывается девчонка. – А теперь развяжите меня.

Соловей делает движение, но я останавливаю. Понятно, что Толик ведется на милое личико, большие буфера и стройные ножки. Но я никогда не доверял аристо. Тем более тем, которые вместо «спасибо», приказывают мне. Словно я до сих пор в рабстве.

– Стой, – скрещиваю руки на груди. – Сначала урок по этикету. Что нужно сказать, когда тебя вытащили из тарелки падальщика?

– Ты чего, Боря? – в лучшем водителе Петербурга вновь просыпается естество. – Она же аристократка. Гляди на кольцо.

– Это не значит, что я должен ее боятся, – кладу руку на плечо другу. – И тебе не советую. Но, чтобы ты не переживал – она связана веревками с вплетенным брилием. Ничего тебе не сделает. Можешь расслабиться.

Ему объяснил. Теперь твоя очередь.

Сейчас я нахожусь в Санкт-Петербурге. Столице Российской Империи. Да, до Переплетения Миров столицей была Москва, Империя была Федерацией и все остальное было более привычным. Однако потом на землю русскую ступила нога Александра Николаевича. Императора из другого мира, который быстро навел здесь свои порядки. До того, как его отправили на пенсию.

Так вот. Есть император. Есть главы кланов, которые принесли новому императору клятву на крови и обязались быть верными. Не просто так. А взамен получив заветный укольчик. После переворота в клане есть только один род со способностями. Он и возглавляет касту. С возможностью принимать туда слуг. Все новые одаренные из рода со способностями – аристократы. Люди, мнящие себя выше остальных. Потому что из-за приближённости к главному человеку в стране у них много привилегий. Но это не значит, что кланы не грызутся между собой. Наверняка, и эта фурия попала в багажник не за красивые глаза.

– Спа-си-бо! – саркастично скандирует красноволосая. – Доволен? А теперь развяжи меня.

Знаю. Любой на моем месте уже перестал бы упираться. Но как должен повести себя тот, кто тринадцать лет жизни был вынужден служить таким, как она? Таким, которые не могут сказать простое «спасибо» только потому, что не считают тебя за человека. Да. Может быть по-детски. Но это принципиально.

Накланяюсь. Приближаюсь своим лицом к ее. Так близко, что чувствую запах духов аристократки. Что-то кисло-сладкое. Пахнет очень приятно.

– Неужели вам так сложно сказать простое спасибо? – улыбаюсь.

Девчонка не отвечает. Но для меня и этого достаточно. Того, что показал, что не буду бегать перед ней на задних лапах.

Поднимаю с земли мачете и разрезаю веревки.

– Пожалуйста.

Аристократка тут же выхватывает у меня мачете. Лезвие сперва разрубает череп одного падальщика. Затем второго. Кровь брызжет ей на лицо. Но той вообще все равно. Мало кто любит, когда ему втыкают нож в грудь. А аристократы тем более. Не прощают.

– Уроды, – девчонка вытирает кровь со лба. – Еще бы чуть-чуть.

Плюет на труп Козла. Настоящая леди.

– Эй! – поднимает взгляд на нас с Толиком. – Откуда у вас инъекция?

Выдыхаю.

– Давай мы не будем спрашивать о том, как ты попала сюда. А ты не будешь совать свой нос в наши дела. Договорились?

– Новых одаренных невозможно убить. Поэтому мое тело отдали падальщикам. Чтобы они сожрали меня. Теперь ваша очередь.

Я улыбаюсь.

– Пойдем, Толик. Мы свое дело сделали, – откидываю в сторону ржавую трубу. – Ты знаешь, кто нас ждет.

Я нарочито медленно иду. Жду, когда незнакомка сама попросит подвезти ее. Знаю, что таким, как она нужно приложить немало усилий, чтобы переступить через себя. Ну либо пусть учится, либо идет пешком.

– Вы… – начинает красноволосая, но прерывается.

– Да? – оборачиваюсь. – Что-то хотела сказать?

– А-а! – взмахивает рукой. – Проваливайте на хрен.

Улыбаюсь. От того, как же им сложно дается самая обычная человеческая просьба. Но заставлять девушку одну пешком тащиться по свалке я все-таки не стану. Какой бы стервой она не была.

– Мы на машине, – я указываю в сторону нашей тюнингованной шестерки. – Подбросить?

– Если вам в ту же сторону, – девчонка откидывает мачете и идет впереди нас.

Садимся в машину. Меня не покидает мысль о том, как узнать какие способности у меня появились. Но при аристократке обсудить это с Соловьевым не могу. Чем меньше она о нас знает, тем лучше.

Над кучей мусора восходит солнце. Лобовое стекло покрылось утренней росой. Дворники не работают после наших приключений и Соловей выходит протереть стекло вручную.

– Как тебя зовут? – прерываю неловкое молчание.

– Алина, – отвечает девушка и глядя в зеркало заднего вида собирает хвост на затылке. Забирает изо рта резинку и наматывает ее на волосы. – А вы Боря и Толя. Я уже поняла. Мои деревенские спасители. Смешнее и не придумаешь.