– Я только что ушел от тебя, – сказал Мирач, одетый в одни лишь спортивные штаны. Вероятно, мои крики застали его в тот момент, когда он собирался принять душ. – С тобой все было нормально. Что случилось? Почему она закричала?

– Она просто увидела тень, – спокойно ответил папа, хотя я ничего ему не рассказывала. – Иди отдыхать. С ней все в порядке.

– Уже начала бояться собственной тени? – язвительно спросил Миран. – Сестренка, пора перестать смотреть фильмы ужасов. У меня завтра утром матч, а ты мешаешь мне спать. Если ты в порядке, тогда я пошел. Я заслужил еще немного сна… – проговорил он, растирая заднюю часть шеи.

– Я в порядке, – прошептала я. – Папа, пусть идут отдыхать. Я в порядке.

– Красавица моя, уже давно рассвело. Некоторых теней стоит бояться только ночью, – понимающе произнесла мама. – Поспи немного, я приготовлю завтрак и через пару часов разбужу тебя.

– Ты слышала ее, Диджле, – мягко сказал отец. – Ступай, а я поговорю со своей прекрасной дочуркой.

– Да мы и не думали трогать твою прекрасную дочурку, – со смехом ответила мама. – Ладно, только не засиживайтесь тут. – Она похлопала Мирача по плечу. – Давайте, мальчики, вернемся в постель.

– Сестренка… – услышала я голос Мирача, но мама легонько коснулась его руки и сказала:

– С твоей сестрой все в порядке, большой ребенок. Иди спать.

На кухне остались только мы с папой, и между нами повисла неловкая тишина. Несмотря на это, в его объятьях я ощущала себя в безопасности. В моей голове роились вопросы, а сердце было переполнено переживаниями. Возможно, из-за рассказов Мирача мне показалось, что тень имеет очертания волка, но я никогда не считала себя слишком впечатлительной. Сейчас я чувствовала себя просто ребенком. В этом Миран оказался прав. Может, я и правда испугалась собственной тени, а может, это были лишь игры моего разума. Плод моего воображения…

– Пап, а как ты узнал, что я видела тень? – тихо спросила я. Папа запустил пальцы мне в волосы и нежно поглаживал, как будто водил рукой по морским волнам.

– Догадался, – прошептал он и прижался губами к моей макушке. Его голос всегда звучал глубоко и таинственно, будто доносился со дна океана, из самого сердца морей. Будто мой папа мог повелевать волнами. – Расскажешь мне, что ты видела?

– Не хочу, чтобы ты смеялся надо мной, – обиженно ответила я.

– Если отцы и смеются над своими дочками, то только с любовью, Махинев. – Я чувствовала, что он улыбается, говоря это. Потом он глубоко вдохнул через нос и резко выдохнул мне в волосы. – Детка, что именно ты видела? Расскажи мне.

– Я… – Я нахмурилась и прижалась ухом к груди отца, находя покой в его размеренном сердцебиении. – Мирач сообщил, что в городе появились волки, и я, кажется, слишком прониклась его рассказом. Мне показалось, что я видела на балконе волка, который наблюдал за мной через занавеску.

Папа молча поцеловал мои волосы.

От его молчания мне стало не по себе, и я добавила:

– Не молчи, прошу. Я и сама знаю, что это плод моего воображения, – быстро сказала я. – Когда я впервые услышала об этом, меня это совсем не напугало, но, должно быть, я недооценила свою реакцию, раз навыдумывала себе всякого.

– Махинев, – задумчиво протянул папа, и я на мгновение подняла голову, чтобы посмотреть в его кроваво-карие глаза и понять, испытывает ли он беспокойство. Мне не хотелось, чтобы он переживал за меня. Мне исполнился уже двадцать один год, и я должна перестать волновать его по таким пустякам. – Ты так и не сказала, что подарила тебе бабушка на день рождения.

Я не могла не заметить, как резко он сменил тему.

– Какую-то книгу, – медленно проговорила я.

– Что за книга? – Папа снова прижался губами к моей макушке.

– На обложке названия не было, а внутрь я не заглядывала, – ответила я, медленно облизнув губы. – У меня сейчас и без того полно забот, я не могу посвятить время чтению книг, но скоро начну.

– Не торопись, – внезапно сказал папа, и я нахмурилась. – У тебя много других книг. Ты тратишь все свои карманные деньги на книги, поэтому прочти сначала их. Не думаю, что бабушкина книга придется тебе по вкусу.

– Почему ты так себя ведешь с бабушкой? – Мой вопрос, казалось, заставил его задуматься. Я уже давно хотела задать его. Он очень чутко относился к бабушке, но иногда мог быть очень жестоким. Не разрешал мне проводить много времени с ней. Сердился, когда я, будучи ребенком, засыпала у нее на коленях. – У вас с ней нет золотой середины. В один день вы с ней очень тепло общаетесь, а на следующий ты ужасно холоден.

– При чем здесь мы? Это просто типичная история матери и сына, – отмахнулся папа, а затем обхватил ладонями мои щеки и медленно поднял голову, чтобы заглянуть мне в глаза. Мой папа был мужчиной высоким и худым, но с крепкими и мускулистыми руками. Трудно определить его настоящий возраст. Еще когда я училась в школе, мои одноклассницы засматривались на него и говорили непристойности.

Айкан Демир разительно отличался от мужчин своего поколения, а его внешность завораживала всех вокруг. Мне очень повезло с таким папой.

– Моя маленькая гордость, – сказал папа, с любовью глядя мне в глаза. – Как бы мне хотелось, чтобы тебе всегда было двадцать.

– Тебе не нравится, что я взрослею? – усмехнулась я. – Не переживай. Самое большое место в моем сердце навсегда зарезервировано для тебя.

В глазах отца отразилась грусть. Он провел большим пальцем по моей щеке.

– Не выходи из дома до окончания новолуния. – От его слов я нахмурилась. – История с волками сильно повлияла на тебя, – добавил он. – Лучше оставайся здесь, пока не появятся новости.

– Мирач наплел тебе про луну? Ты что, веришь словам астролога?

– Я-то не верю, а вот твой разум верит. Посмотри, как ты испугалась. Пока луна не выйдет из тьмы и не сменит цикл, ты должна оставаться в безопасности. Так говорит твой разум. – Он наклонился и шумно чмокнул меня в лоб. – Не хочу, чтобы ты испортила зрение за чтением книг, поэтому дай пока глазам отдохнуть. А потом прочти один из недавно купленных романов и порекомендуй что-нибудь мне.

– Постараюсь. – Я пожала плечами и выдавила улыбку.

– Хорошо, а теперь давай приготовим отличный завтрак, чтобы аппетитные ароматы с кухни разбудили всех.

Он отнял руки от моего лица, взъерошил мне волосы и повернулся к холодильнику. Я так и стояла у него за спиной, спокойно наблюдая за его перемещениями по кухне. Занавески снова всколыхнулись, и мы с папой одновременно уставились на балкон.

– Стало прохладно. Давай закрою дверь, – прошептал папа.

Я просто кивнула, а потом мы вместе начали готовить завтрак. За все это время мы не проронили ни слова, пока домочадцы не проснулись и не пришли к столу.

В последующие часы сероватый цвет неба окрасил гостиную, и я устроилась в своем кресле. На журнальном столике передо мной стояло несколько стопок романов в мягких обложках. Я даже не помнила, в какой момент включила телевизор, где шли полуденные новости. Я уже собиралась взяться за очередную книгу, как вдруг мое внимание привлекли слова ведущей, и я, подняв голову, уставилась на рыжеволосую девушку.

– Сегодня ровно три года со дня исчезновения Ибрагима. В возрасте двадцати одного года он внезапно пропал, и три года поисков не привели ни к каким результатам. Его друзья переживают и продолжают искать родственников этого столь рано осиротевшего молодого человека. – На экране появилась фотография Ибрагима, чисто выбритого, привлекательного парня с темно-русыми волосами и карими глазами. – Сейчас Ибрагиму двадцать четыре, и о нем вот уже три года нет никаких известий. Погиб ли он? Или все еще жив и где-то находится? Ничего из этого нам доподлинно не известно. Мы будем продолжать поиски вместе с баскетбольной командой, но его друзья уже теряют веру в то, что Ибрагим жив.

– Махинев, – позвала мама. Я перевела на нее взгляд, но перед моим внутренним взором все еще стояло лицо парня с фотографии. – Мне пора выходить, сегодня у меня ночная смена. Не забудь приготовить ужин для братьев, папы и себя, детка. – Мама убрала телефон в черную сумку и повесила ее на плечо. – Погода за окном отвратительная, дороги перекрыты. Даже не знаю, как буду добираться. Надеюсь, твои братья заберут отца, и ему не придется в такую погоду ехать на общественном транспорте. Сейчас это совсем не безопасно. – Она развела руками и вышла из гостиной, а я снова повернулась к телевизору. Фотографии на экране уже не было.

Не дожидаясь от меня ответа, мама вышла из квартиры, и хлопок двери эхом отдался от стен и прокатился по комнатам. Опустившееся на меня одиночество начало окутывать мою душу, погружая меня в переживания.

– Одиночество? – Я медленно покачала головой и посмотрела на один из лежащих передо мной романов. – Да, мой самый верный друг.

Я начала читать книгу, но, осознав, что сюжет романа меня не захватывает, отложила в сторону. Забравшись с ногами на кресло, я обняла руками колени, поставила на них подбородок и начала наблюдать за падающим за окном снегом. Снежинки кружились и падали, пока мое сознание медленно погружалось в сонную бездну. Перед моими глазами замаячила пугающая темнота, и я ощутила сильное желание броситься в эту бездну с головой в порыве самоубийства.

Наконец, не силах больше бороться с собственным разумом, я закрыла воспаленные от недосыпания глаза и погрузилась в глубокий сон. Головная боль была настолько невыносимой, что тело сразу обмякло, хотя сознание оставалось кристальном чистым. Мой мозг буквально пульсировал. Когда я с трудом разлепила веки, то поняла, что квартира уже погрузилась во тьму, а серебристый свет луны нарисовал круг посреди гостиной, словно озарил актера на сцене. Мое сердце забилось быстрее, и я немного приподнялась, упираясь руками в подлокотники кресла, как вдруг услышала шепот. Казалось, пульс в запястье отдается ударами в голове.

– Кто вы? – в страхе прошептала я.

Сердце ушло в пятки.

Увидев на полу змею, извивающуюся и отливающую серебром в тусклом свете комнаты, я захотела встать, но мои запястья словно приковало к креслу. Я не могла сдвинуться с места. Крик ужаса подступил к горлу. Змея остановилась в центре лунного круга и медленно подняла голову, выпятив назад ядовитую шею. Наши глаза встретились. Я не могла ни закричать, ни пошевелиться.

Алые змеиные глаза смотрели прямо в мои.

Она выглядела как пустынная черная змея, но, присмотревшись повнимательнее, я заметила на чешуе синие отблески и поняла, что это была пустынная черная гадюка.

Я впервые в жизни видела гадюку, но как же она отличалась от других представителей своего семейства… Раньше я не то чтобы не видела, даже никогда не слышала о существовании гадюки с черно-синей чешуей, не говоря уже о ее названии.

Змея высунула язык, и по комнате разнеслось громкое шипение. В тот же момент из моего горла вырвался душераздирающий крик. Я вскочила с дивана, будто разорвав невидимые оковы, и побежала прочь. От нестерпимого страха у меня из глаз брызнули слезы. Внезапно я с кем-то столкнулась, потеряв равновесие, но чьи-то сильные руки схватили меня за запястья и помогли устоять на ногах. Я испуганно подняла голову, чтобы посмотреть на этого человека. Меньше всего на свете ожидала увидеть бабушку. Слезы все еще текли по моим щекам, но было уже не так темно. Стало светло почти как днем.

– Махинев, – позвала бабушка, продолжая крепко сжимать мои запястья. – Что происходит?

– Бабушка! – Я в ужасе оглянулась, а потом уставилась в такие же, как у меня, кроваво-карие глаза бабушки, которая наблюдала за мной. – Я…