Сорин

Стоя на карнизе четвертого этажа, Сорин, запрокинув голову, наблюдал за Скарлетт и Кассиусом на мосту двумя уровнями выше. Командующему пора возвращаться, иначе лорд Тинделл заметит его отсутствие. Лорд, очевидно, не знал, что Кассиус и Нури виделись с ним и Скарлетт перед их бегством, а значит, был не в курсе, что они осведомлены о его делах с Микейлом. Поэтому Кассиус подыгрывал ему, стараясь собрать как можно больше информации и «пытался разобраться с магическими заслонами», которые, по всеобщему мнению, были делом рук Сорина.

Оставив Кассиуса и Скарлетт наедине, Сорин удалился в такое место, куда за ним не мог последовать даже его Внутренний двор. Он не ревновал к Кассиусу – перестал ревновать в тот вечер, когда Скарлетт рассказала ему о совершенном Микейлом насилии. Тогда-то он понял, кем Кассиус для нее является.

Три дня назад Сорин и Скарлетт начали работать над ее магией, но в плане контроля она не продвинулась ни на шаг. Она не смогла призвать ни единого уголька, капли воды, осколка льда или всполоха пламени. Каждую ночь она просыпалась, терзаясь кошмарами, и искала у него утешения. Когда это случилось на вторую ночь, она проплакала почти час, уткнувшись ему в плечо, а он обнимал ее, чувствуя себя совершенно беспомощным. Тогда-то он и сообразил, что ей нужно. Ей не требовалось, чтобы он стирал мерзкие прикосновения другого, как в ту первую ночь, когда он пальцами довел ее до оргазма, а потом до самого утра прижимал к себе ее обнаженное тело.

Хоть в иные дни Скарлетт было достаточно его одного, в нынешней ситуации не обойтись без Кассиуса. И он, Сорин, сделает все возможное, чтобы дать ей желаемое.

Но он понимал, что подобное не должно повториться. Доставить Кассиуса во Двор Огня было очень опасно. Им пришлось бы тайком вывезти его из Бейлорина и пересечь границу, что означало пробраться через территорию детей ночи. Они с Брайаром пересекли границу, чтобы прикрыть Кассиуса на протяжении последних нескольких миль пути, но Брайару придется помочь ему вернуться. Брайар был прав тогда на тренировке. Последствия принятия метки близнецового пламени без метки-компаньона давали о себе знать: Сорин больше не мог тратить значительное количество магии.

Сорина убивало осознание того, что при прощании Скарлетт с Кассиусом он не сможет сказать ей, когда они увидятся вновь.

– Кто это такой? – спросил Сайрус, подходя к нему.

Сорин вернулся всего несколько мгновений назад, но благодаря древней магии, связывающей его с Внутренним двором, подданные всегда знали, когда их принц покидает свое жилище и когда появляется вновь.

– Кассиус Реддинг, командующий армией смертного короля. Он наделен значительной силой. Подозреваю, что он ведет свою родословную от ведьм, но наверняка сказать не могу, – пояснил Сорин.

– Впечатляет, – прокомментировал Сайрус. – Кто он для нее?

– Он не представляет угрозы, если ты об этом.

– Полагаю, ты не оставил бы ее наедине с ним, будь это не так. Вопрос в том, не опасен ли он для тебя лично? – Он тоже наблюдал за принцессой, которая сидела бок о бок с Кассиусом в самом центре моста. Ее голова лежала на его плече. Их пальцы переплелись. Он поцеловал ее в макушку и рассмеялся над ее словами.

– Нет, мне он тоже не страшен, – повторил Сорин. – Я ее близнецовое пламя, а он – родственная душа.

Помолчав мгновение, Сайрус заметил:

– За обедом он сказал: «Чтобы вы с Калланом могли вернуться домой».

– Верно.

– И она вернется?

– Не знаю.

– Ты ей позволишь?

– Я не стану ее удерживать.

Повисла тишина, которую нарушил Сайрус:

– Я знаком с ней совсем недолго, но буду чертовски скучать, если она не останется.

– Я тоже.

Глава 12

Скарлетт

– Тебе нужно расслабиться, – произнес Сорин с противоположного конца двора.

Cидя на большом валуне, он точил один из своих многочисленных кинжалов. Они вернулись во двор для тренировок, куда он приводил ее почти каждый день в течение последних двух недель. Здесь имелось пять отгороженных каменных площадок, стены которых уходили высоко вверх, чтобы сдерживать огонь, созданный фейри, которые еще не научились им управлять. На каждой площадке имелась полоса препятствий, которая по мере движения усложнялась.

– Эта священная земля благословлена самой Аналой, поэтому мы приводим сюда неофитов, когда в них впервые проявляется сила, – объяснил Сорин две недели назад, собираясь покинуть вместе со Скарлетт их покои, чтобы отправиться на первую в ее жизни магическую тренировку. Девушка вышла из гардеробной, пристегивая к поясу кинжалы. – Оружие туда брать нельзя.

Скарлетт уперла руки в бока.

– Твое-то будет при тебе, – запротестовала она, указывая на портупею со множеством клинков у него на груди.

– Да, но моя магия мне подчиняется, – с ухмылкой ответил он.

– И что? – спросила Скарлетт, не видя никакой связи.

– А тебе нужно обуздать свою. Это твое главное достоинство. Оружие тоже важно, но если не сможешь контролировать свои способности, из преимущества они превратятся в помеху, – втолковывал Сорин, забирая у Скарлетт кинжалы.

Они перенеслись в тренировочный двор с помощью огненного портала. С тех пор Скарлетт нисколько не продвинулась. Так, искра-другая здесь и кристаллик льда там. Ничего существенного.

– Это просто смешно. Если я так могущественна, почему у меня до сих пор ни черта не получилось?

– Ты многого добилась с помощью магии, – возразил Сорин, не поднимая глаз от своего кинжала. Непостижимо, как он мог сидеть здесь каждый день и смотреть, как она ничего не делает. У него, должно быть, миллион других дел, коими надлежит заниматься принцу. – Например, заморозила ветки и швырялась огнем в беднягу Брайара.

– Не смешно, – огрызнулась Скарлетт в ответ на его дразнящий тон. Ночью ей приснился кошмар о смерти Джульетты, поэтому она была на взводе.

При столь резком ответе Сорин поднял глаза и встретился с ней взглядом.

– Все начинают с начала, Скарлетт. С этого самого места, – мягко заверил он.

В первый день тренировок Сорин объяснил, что признаки силы проявляются у большинства молодых фейри в возрасте семи-восьми лет. В зависимости от вида магии они оказываются здесь примерно лет в десять, чтобы пройти подготовку и отточить мастерство. Иногда раньше, иногда позже.

Единственное задание, которое он дал ей в первое утро, – и которое повторял каждый раз, – заключалось в необходимости создать пламя. Все равно какое и как. И Скарлетт не справлялась. Каждый. Гребаный. День.

– Почему бы тебе не сказать мне, как это делается? – спросила она, улавливая в своем голосе плаксивые нотки.

– Я уже объяснял тебе, что у всех это происходит по-разному. То, как добываю магию я, отличается от того, как это будешь делать ты, Элиза, Рейнер или Сайрус. Прежде всего нужно выяснить, что пробуждает твою силу и как ее обуздать, когда она полностью раскроется, в противном случае она будет тебя контролировать.

– Значит, я должна торчать здесь весь день, пока у меня что-нибудь не получится? – запротестовала Скарлетт. На смену нытью пришла плохо скрываемая ярость.

– Можем заняться другими делами, чтобы скоротать время, если хочешь, – ответил Сорин с коварной ухмылкой.

Скарлетт показала ему язык и скрестила руки на груди.

– Милая, для твоего язычка можно найти лучшее применение, – проворковал Сорин.

– И для зубов тоже, – подхватила девушка, демонстративно клацая ими.

Сорин со смехом поднялся с валуна, на котором сидел. Убрав кинжал в ножны, он пересек двор и повернул ее лицом к простирающемуся перед ними пространству. Стоя позади него, она чувствовала, как он прижимается к ней всем телом. Он провел ладонями по ее рукам. Один раз. Два. Три.

– Что ты делаешь? – ахнула она. – У меня на это нет времени, Сорин. Каждый проведенный здесь день дарит Микейлу дополнительное время на осуществление своих планов, какими бы они ни были.

– Если не будешь править, то и защищать кого-либо не потребуется, – прагматично ответил Сорин.

– Я не хочу править здесь, – поправила она.

– А в землях смертных хочешь? Тогда, возможно, следовало принять предложение принца Каллана, – сказал он, продолжая поглаживать ее руки.

– Ты хочешь, чтобы я стала его женой? – поинтересовалась она. – А я-то думала, что тебе нравится спать со мной в одной постели.

– Тише, злючка, – пробормотал Сорин, пригвоздив ее к месту тоном, каким были сказаны эти слова. В них прозвучали похоть и желание пополам с благоговением и удивлением. Приблизив рот к ее уху, он омыл дыханием ее щеку, отчего несколько выбившихся из косы волосков защекотали ей кожу. – Твоя сила, – пояснил он, – это продолжение тебя самой. – Своим низким мягким голосом он ласкал ее душу. – Она вплетена в каждую клеточку твоего существа. Она в твоей физической мощи. В твоем уме. В мечтах и страхах. Она связана с каждой мыслью и эмоцией.

Сорин коснулся ладонью ее шеи, и Скарлетт закрыла глаза. Ее внимание было целиком сосредоточено на медленных круговых движениях его пальцев, которые постепенно перебрались на плечо, спустились вниз по спине, и, замерев на мгновение, поползли ниже. Сорин начал поглаживать ее по позвоночнику, отчего она почувствовала возбуждение.

– Каждая частичка твоего тела пронизана магией. Она в твоей крови, в твоих костях. Она – самая твоя суть. Она скрыта в той части тебя, которую ты годами прятала, боясь, что она никому не нужна. Магия таится в пещерах твоей души, в самых глубоких уголках разума. Там, куда ты не осмеливаешься заглянуть. Она в секретах, которые ты хранила так тщательно, что сама о них позабыла. Будь собой, Скарлетт. Просто будь собой.

Девушке показалось, что воздух вокруг них сделался неподвижным. Она по-прежнему находилась в тренировочном дворе с Сориным, но в то же время стояла в пустом зале, и перед ней спала черная, как ночь, пантера. Почувствовав ее присутствие, Ширина приоткрыла один глаз, села и, склонив голову набок, уставилась на Скарлетт. Выгнув спину дугой, пантера потянулась и зевнула. Сделала шаг к Скарлетт, еще один.

– Полегче, – услышала она едва различимый шепот Сорина у себя над ухом.

Когда пантера приблизилась, Скарлетт протянула к ней руку, и серебряные глаза животного засияли ярким светом звезд. Скарлетт готова была поклясться, что гигантская кошка улыбается. Ширина остановилась перед ней и низко поклонилась, а когда подняла голову, Скарлетт провела пальцами по мягкой шерсти. Дыхание Сорина коснулось ее уха.

– Скарлетт, – чуть слышно пробормотал он. – Смотри.

Открыв глаза, она увидела пылающее вокруг пламя. Его языки опоясывали площадку по периметру, взбирались по стенам. Оранжевые, золотые и красные всполохи танцевали в ритме с ее сердцебиением.

Повернувшись к Сорину, она недоверчиво уставилась на него. В его взгляде светилось восхищение.

– Это сделала я? – прошептала она в недоумении.

– Да, ты, – подтвердил он.

Она могла поклясться, что на его лице промелькнула гордость.

– И ты совсем не помогал? – с подозрением уточнила она.

– Нет, милая, это все ты, – ответил он, глядя ей в глаза.

В следующее мгновение она поцеловала его, яростно впившись в рот, а он обхватил ладонями ее лицо и провел языком по ее сомкнутым губам. Она мгновенно раздвинула их. Когда его язык проник внутрь, у нее подкосились колени. Сорин обнял ее за талию, привлек к себе и поддержал. Запустив пальцы в его волосы, Скарлетт почувствовала упершуюся в грудь портупею с ножами. Хоть она и не могла прижаться к нему так тесно, как ей бы того хотелось, ее тянуло к нему, словно призывая домой.

Через минуту Сорин отстранился, дыша так же тяжело, как и она. На его лице застыло желание, он не сводил взгляда с ее рта. В его глазах отражалось созданное ею пламя, полыхающее во дворе. Когда огонь наконец погас, он прошептал с усмешкой:

– Сделай это еще раз.

– Пожар или поцелуй? – выдохнула она.

– Я о твоей магии, милая. Тогда, возможно, я подумаю о том, чтобы поцеловать тебя снова, – сказал он, отступая на шаг.