– Я не Землянкин! – рычит. – Я Земляникин!

Пацан с велика падает, тут же подскакивает, сцепляются.

– Так, в чем дело? – разнимаю петухов. – А ну брысь отсюда!

Пацаны сваливают.

– Чего это они? – у Лехи спрашиваю.

– Ничего, – огрызается. – Достали.

Алексей садится на траву, спрятав лицо в колени. Сажусь рядом.

– Маму Олесей звали?

– Угу, – тихо шмыгает носом, отворачивается.

Теперь понимаю, почему лицо Леши мне показалось знакомым. Мутил я здесь с девчонкой одной. Как раз тем летом, когда школу окончил, почти все ночи с ней дружили. Она тоже на каникулы приезжала к родителям. На швею в профучилище последний год училась. Олеся Земляникина. Красивая, пипец просто. Коса русая толще кулака моего. Глаза зеленые, чуть раскосые, ведьминские. Раз взглянешь, пропадешь. Вот и я в свои восемнадцать пропал. Однажды даже подрался из-за нее с пацанами, так еще и нагоняй от Олеськи получил за синяки. Потом и бабушка добавила.

Тем летом с Олесей у меня случился первый секс. У меня первый. Потом второй и… Я тогда шальной ходил, лыбился без конца как дурак, бабушка даже температуру заставляла мерить. В конце августа мы с Земляникиной по разным городам разъехались.

В универе уже другие девчонки были, Олеська забылась как-то. Приезжал сюда сколько потом – не виделись больше.

– Мне очень жаль, что она умерла.

Качаю колесо сам. Совесть теперь не позволяет достать компрессор и облегчить себе работу.

– Лех. Ты же всех в деревне знаешь, да?

– Ну.

– Если кто незнакомый появится – предупреди меня, окей?

– Чего ради?

– Ну так… мало ли.

– Ты че, в бегах?

Оглядываюсь убедиться, что рядом никого нет. Присаживаюсь рядом с парнишкой.

– Я могу тебе доверить тайну? Только честно? – подумав, кивает. – Не я в бегах, а соседка моя. Ирина.

– Это та, что за стенкой у тебя? С ребенком?

– Она. Ее ищут нехорошие люди, чтобы Сашку забрать.

– Так, может, это… Метелкину сказать?

– Нет… пока не надо, но я обязательно скажу. Просто так может получиться, что и он не поможет.

– Ладно, если кого увижу, сообщу.

– Спасибо, Лех, – жму ему руку. – Езжай домой, темно уже.

– А ты?

– Я почти закончил. До дома доеду, завтра еще подкачаю.

Глава 12. Роман. Романс

Домой приезжаю затемно. Кое-как умываюсь и без сил падаю на кровать. Живот от голода урчит. Руки гудят после насоса, плечи ноют, поясница тоже. Леха там как, интересно, тоже страдает?

В полумраке комнаты чувствую укоризненный взгляд бабушки и деда.

«Что, ба?» – мысленно обращаюсь к фотографии на противоположной стене. – Нет, мне не совестно, что Леху наказал. Будет знать, как колеса посторонним людям спускать. Хорошо, хоть не догадался проткнуть или порезать.

Ба, как мне кажется, соглашается, но мальчишку жалеет. Мне тоже его жаль, но я рад, что он растет с правильными установками. Надо предупредить Метелкина, чтобы приглядывал за парнем, переходный возраст скоро.

Глаза от усталости смыкаются, и я сквозь закрытые веки все еще «смотрю» на фотографии. Деда Митяя я знаю только по фото и рассказам матери и бабушки, баба Аня рано овдовела, замуж больше не вышла. Добрая она у нас была и готовила вкусно. Как сейчас ее блинчики помню с яблочным вареньем. У матери тоже вкусно, но все равно не так.

Сглатываю голодную слюну, возмущенные кишки намертво прилипли к позвоночнику.

– Барабашка, ты че так долго? – через стену прерывает мои воспоминания Саша. Или это он урчание моего желудка услышал?

– Колесо в машине спустило, ремонтировать пришлось. Ты как, температуры нет?

– Неа.

– Дома тепло?

– Тепло. Спать собираемся.

– Я тоже уже сплю.

– А сказку?

Я обещал, да.

– Будет тебе сказка. Ложись, я чуть-чуть отдохну и почитаю тебе.

– Саша, – встревает мать малыша, – дядя Рома устал, не мешай ему. Давай я тебе песенку спою.

О да, я хочу, чтобы Ирина-Даша спела.

Подперев рукой голову, уставившись в стену, слушаю красивый голос.

Две души, гуляя по небесам,

Говорили в тишине по душам.

О земле говорили, ничего не забыли

Из того, что пережили там.

О земле говорили, ничего не забыли

Из того, что пережили там. *

Хорошо поет, душевно. Можно бесконечно слушать. И секса с Машкой не надо, тут другого рода удовольствие.

Что за благородный порыв меня дернул пообещать помощь соседке? Сашу стало жаль? Это безусловно. Мать его сильно любит, невооруженным глазом видно. На нелюбимых детей я в детдоме насмотрелся… А Даша ради сына в бега кинулась, лишь бы не расставаться с ним. На сумасшедшую не похожа…

Или это я сам себя убеждаю?

Почему в моих мыслях так много стало матрешки? И правда, почему? Уж не потому ли, что в моей голове на репите звучит красивый мелодичный голос соседки? Не потому ли, что под кучей одежды предугадываю совсем не матрешечную фигуру и мне до зуда в пальцах хочется на нее посмотреть? Не потому ли, что несколько раз залипал на ее руки – изящные кисти с тонким запястьем и длинными ухоженными пальчиками? А еще мне понравились ее карие глаза и несомненно мягкие губы. Красивые, пухлые, без помады, к которым мне любопытно прикоснуться, на вкус попробовать.

Спишем это на долгое воздержание. С Диной у нас был негласный перерыв, затянувшийся более чем на месяц, теперь даже вот – асексуальные матрешки привлекательными становятся.

Машка так не зацепила, как Ирина-Даша – соседка с очаровательным голосом. Хорошо, что Леха сорвал мне «свидание».

Незаметно проваливаюсь в сон. Вижу Олесю. Точнее, я могу только догадываться, что это она. Образ девушки размытый, почти прозрачный, а глаза у нее четкие – огромные, зеленючие и смех громкий, заливистый, словно колокольчик…

Мы с ней в поле за деревней. Рассвет занимается. Голубые и розовые ромашки уже вытянули стебельки и развернули бутончики в сторону восхода.

– Рома! – подзывает пальчиком та, что когда-то свела с ума пацана на три года младше себя. Поймать ее не удается, руками как в тумане вожу. – Ромашка! – ласковым смехом журчит голосок, удаляясь. – Как хорошо, что ты приехал! Я тебя ждала…

Бегу за Олесей. Она – от меня. Дальше, дальше. Мне нужно у нее спросить что-то важное, не могу вспомнить что, и по имени Олесю тоже позвать не могу – рот будто скотчем заклеенный…

Утром Саша меня не будит, просыпаюсь сам.

Долго лежу с закрытыми глазами, вспоминая сон. Олесю я так и не поймал, хоть и бегал за ней всю ночь. Непонятное, царапающее чувство несделанного дела неприятным осадком оседает где-то в районе солнечного сплетения. На могилку к Лехиной матери сходить, что ли, ромашек отнести?

Прислушиваюсь к звукам за стенкой. Там детский и женский смех. Это хорошо, малыш пошел на поправку. Надо не забыть отдать ему подарки, что вчера купил. У ребенка должно быть много игрушек.

Желудок напоминает, что он слишком давно не ел. Встаю.

За окном светло, дождь не намечается. Петухи радостно голосят, собаки тявкают на разные голоса, стая гусей, расправив крылья, гордо шествует через дорогу.

Глеб отзванивается, что они с Павлом выезжают. Хорошие новости. Скидываю ему точный адрес.

Наскоро позавтракав, иду мыть машину. Выгоняю ее первым делом за ограду.

УАЗик Метелкина проезжает мимо и тормозит у соседских ворот. Михаил в форме, с папочкой, серьезный. И явно не просто так к Ирине пожаловал.

– Мих, – зову, – дело есть.

– Давай позже, я на работе.

– Сейчас. Это важно.

Метелкин с сомнением поглядывает в окна и во двор соседки.

– Ладно, черт с тобой, – машет рукой и направляется ко мне. – Ну? – здоровается за руку.

– Ты чего к ней? – киваю на вторую половину дома.

– Тайна следствия. Не имею права разглашать.

Серьезный такой, как менты в сериалах.

– Да ладно тебе, комиссар Каттани **, все ты имеешь, – дружески толкаю друга детства в плечо, – мы ж свои.

– Ориентировку получил на женщину с ребенком. Хочу соседке твоей еще несколько вопросов задать: кто, откуда, зачем. Не зря мне она подозрительной показалась.

––

* Елена Ваенга, Александр Малинин, романс «Две души».

** Комиссар Каттани – главный герой сериала «Спрут».

Глава 13. Роман. Прятки

– Ориентировку получил на женщину с ребенком, – Михаил барабанит пальцами по папке с документами. – Хочу соседке твоей еще несколько вопросов задать: кто, откуда, зачем. Не зря мне она подозрительной показалась.

– Покажешь?

Мишка достал факсимильный лист, протянул мне.

– Факс сегодня не дурил?

– Сегодня нет.

Жаль.

Разглядываю тонкий лист с ориентировкой. Текст расплывчатый, но читаемый, а фото все равно смазано. Обычное женское лицо с правильными чертами, без особых примет. Уловить сходство с Ириной невозможно, особенно не зная, как она выглядит по-настоящему.

– На Ирину совсем не похожа, – озвучиваю свои мысли.

– Но проверить я обязан.

Упертый баран! Выслужиться хочет перед начальством?

– Здесь написано «Дарья Александровна Денисова», а Ирина Васильева при чем? – ухмыляюсь. – Ты же видел документы и Сашу, он ее родной сын.

– Мгм. Женщина, что объявлена в розыск, украла родного сына. Бабушка ребенка заявление написала. Она официальный опекун мальчика. У матери с головой не все в порядке, а мальчика, кстати, тоже Сашей зовут, светленький, четыре года, – Мишка пересказывает содержание ориентировки.

– Да сколько этих светленьких Саш! Вон, их в каждом дворе полно, иди проверяй.

– Своих я всех знаю, а Ирина новенькая.

– И женщина в розыске приехала из города-миллионника именно в твою деревню, чтобы без палева тут поселиться с краденым сыном? – ехидно поддеваю Метелкина.

Рассказать Мишке историю Иры-Даши или еще рано? Он может ей не поверить, а если и поверит – все равно напугает. Она и так дрожит, наверное, увидев под окнами полицейскую машину.

– Мих, ты же опытный мент… Сам посуди, стала бы женщина, укравшая собственного сына, селиться в деревне, где она на виду и все друг друга знают?

– Ну-у…

– И к тебе она пришла по первому требованию, не скрывалась…

Вхожу в раж, видя, как Метелкин все больше и больше со мной соглашается.

– С головой у Васильевой все в порядке, так?

– Вроде бы…

– Мих, давай так. Я за ней послежу, мне не сложно. Если что будет подозрительное, я тебе сообщу.

– Чего это ты за соседку свою впрягаешься? – старый друг отступает на шаг назад, осматривает меня с ног до головы, словно впервые видит.

– Ребенок у нее болеет, – делаю лицо как можно проще. – Кашляет, ночами не спит. Напугаешь их своим допросом, только хуже сделаешь. Стресс же.

Метелкин с сомнением уставился на окна Ирины.

– Как продвигается следствие по делу о краже в магазине? – аккуратно перевожу тему. – Есть новости?

– Глухо, – Мишка с досадой отмахивается.

– А хочешь, я тебе подсказку дам?

– Ну?

– Второй комплект ключей где?

– У меня, – непонимающе.

– Доступ к ним кто имеет?

– Только я, – Михаил меняется в лице. – Ты что, думаешь, это я ворую?!

– Я ничего не думаю. Но если ты вора не найдешь, то сам понимаешь, кто под подозрение попадет, случись какая проверка…

– Чет я не пойму… – напрягается друг детства. – Ты шантажируешь меня, что ли?

– От соседки отвлекаю, – перевожу все в шутку. – Короче, есть у меня версия… Вечером приезжай за мной, засаду сделаем, найдем твоего воришку. Если он, конечно, сегодня опять красть собирается.

– Шутишь?

– Неа, – стряхиваю невидимую пыль с погон участкового. – Что там тебе полагается за раскрытие дела?

– Премия вроде.