– Голодная? – сочувственно спросила тётушка. – Нормальной человеческой еды здесь почти нет, но помочь я тебе смогу. Подожди немного.

Она вышла из комнаты, оставив меня одну.

Едва за ней закрылась дверь, как на меня вдруг свалилось полное понимание ситуации. Бог мой, ведь я же застряла тут, в жутком месте, пропитанном магией, да ещё и в окружении монстров. С единственным союзником!

Да, похоже, мерзкие эмоции действительно начали возвращаться. Сегодня я прожила смену благодаря их отсутствию. Справлюсь ли завтра? Почему-то не было никаких сомнений, что лисы не отстанут.

Невероятный, завораживающий вид из окна лишь усугубил ситуацию. Мы всё ещё находились в этом загадочном мире с облаками, домиками-чашками и торговцами, рассекающими туда-сюда на лодке. Все они жили своей жизнью, радовались, смеялись, спорили… как же я завидовала им! Никого из них не вырвали из привычного мира, заставив балансировать на грани выживания.

К счастью, тётушка вернулась достаточно быстро. Она принесла знакомый уже поднос с расписным чайником и двумя крошечными разноцветными чашками без ручек. Ещё на подносе стояла вазочка с тем самым мелким коричневым печеньем с витрины. Видимо, из закусок мне можно было есть только его. Но его было так мало, буквально пригоршня.

– Не смотри на количество, – успокоила тётушка. – Печенье здесь вовсе не нужно. Весь смысл в чае. Это магический отвар силы, он даст тебе столько же сил и необходимых питательных элементов, сколько даёт еда. Поверь, после него голод надолго уйдёт. Но, возможно, останется психологический голод. То есть тебе будет казаться, что раз нет привычной еды, то ты недостаточно сытая. Я подумала, что печенье чуть улучшит ситуацию.

И мы сели пить чай.

С непривычки сидеть на полу мне было очень некомфортно, хотя тётушка принесла специальные коврики. Но это не особенно улучшило дело.

Поднос она установила на ящик, заменяющий столик.

– Пей мелкими глотками, не торопясь, – посоветовала тётушка. Она сидела непринуждённо, с прямой спиной и, в отличие от меня, явно не испытывала никаких неудобств.

Я постаралась последовать её совету и чуть настороженно поднесла чашку с белым отваром, в котором роились искорки, ко рту.

Честно сказать, чай был почти безвкусным. Разве что присутствовали еле уловимые цветочные ноты, но настолько слабовыраженные, будто заварку использовали до этого много-много раз.

Однако живот перестал бурчать уже после первого глотка. Не скажу, что я чувствовала хоть какую-то сытость, но и голода не ощущала. Казалось, чай просто убрал дискомфорт, как обезболивающее. То есть мне по-прежнему хотелось есть, но всё, что делало чувство голода мучительным, ушло. А аппетит остался.

Примерно так я себя чувствовала, когда ощущала аппетит поздно вечером и, чтобы не наедаться на ночь, выпивала несколько глотков горячей воды. Это помогало временно заглушить сосущее ощущение в животе. Главное было – заснуть раньше, чем оно вернётся.

Впрочем, тётушка заверила, что у чая длительный эффект. На сутки точно хватит. Верилось в это с трудом, но какой у меня был выбор? И всё же при мысли, что придётся так жить целую неделю, нестерпимо хотелось сжевать хоть что-нибудь. Даже чёрствый хлеб с солью представлялся яством богов – при мысли о нём рот наполнялся слюной. Видимо, именно это тётушка и назвала психологическим голодом.

Крошечное печенье, которое я съела до последней крошки, не особенно улучшило ситуацию. Оно было очень вкусным, да ещё и таяло во рту, но от этого только больше хотелось чего-нибудь посерьёзнее.

Глава 13

Впрочем, у этого печенья была другая фишка. Я на время словила нездоровый бодрячок. Как оказалось, печенье выпекалось из особой небесной муки, весьма дорогой, и магическим созданиям оно обеспечивало прилив сил.

Всё это без особой спешки рассказала мне за чаем тётушка.

Через меня же магия печенья просто проходила без задержки, наполняя моё тело, а потом бесследно рассеиваясь. И действительно, бодрячок быстро сошёл на нет. Однако же вместе с ним ушла и часть усталости. Настроение слегка улучшилось.

Амулет на шее чуть разогрелся – видимо, проходящая через меня магия подпитала и его.

– Что это за место за окном? Другой мир?

– Вроде того. Это чертоги небожителей – место, где живут боги и их служители, – она сказала это так запросто, будто ничего обычнее и быть не могло. Таким тоном можно было произнести что-то вроде: “Да это просто село, мы тут проездом. Ничего особенного!”. – Бар пробудет здесь ещё два дня, чтобы немного очиститься и сбросить излишки тьмы. Мы прибываем сюда, когда её так много, что сам бар не в состоянии поглотить её всю. В этом месте особая очищающая энергия.

– Почему нас сюда пустили? Ведь бар – это же убежище для злых сущностей, а Мастер Лун, получается, главный злодей, раз управляет этим заведением, ненавидит людей и пускает сюда веселиться всяких демонов.

– Он не злодей, – покачала головой тётушка. – Но и добрым его назвать нельзя. Великие драконы всегда стоят на страже равновесия. Они следят, чтобы ни в одном мире не было перекоса в сторону тьмы или света. Столкнувшись с тем, что чаще всего бывает переизбыток тьмы, а не света, Мастер Лун создал когда-то этот бар, который питается тьмой, как вампир. Бар переносится в миры, где её количество значительно превышает норму, находится там некоторое время и втягивает в себя излишки. Демоны, оборотни и духи приходят сюда, чтобы очиститься. Им тоже нужно сбрасывать лишнюю тьму, иначе, если её станет чересчур много, они утратят разум и превратятся в прожорливых чёрных тварей, которых ведёт лишь голод. В этом случае их просто уничтожат, либо они сами лопнут, как воздушные шары, в которые закачали слишком много воздуха. Никто не хочет такой участи.

– Если Мастер Лун не злодей, почему он так ненавидит людей?

– Чаще всего переизбытки тьмы случаются именно в человеческих мирах. Мастеру Луну постоянно приходилось оттягивать её оттуда. Он пропускал через себя так много человеческих пороков и грехов, что однажды решил – люди не достойны его помощи. Раз они так активно создают тьму, пусть сами в ней и захлёбываются. Он перестал посещать их миры. И боги его за это жестоко наказали. Но тс-с-с, – осекла она сама себя. – Извини, больше ничего сказать не могу. О наказании говорить нельзя. Я дала слово Мастеру Луну, и он почувствует, если я его нарушу. В общем, теперь Великому дракону приходится посещать человеческие миры, однако он ненавидит людей и считает их чуть ли не единственными источниками всевозможной грязи. Сама понимаешь, что будет, если он узнает о появлении человека в своём баре…

– Весело… – только и проговорила я.

Ещё никогда мне не приходилось чувствовать себя такой грязной и насквозь порочной. Выходит, для Мастера Луна мы лишь некие подобия тех слизней-паразитов, которых не так давно спалила тётушка.

Он и сейчас чуть что пригвождает меня к месту жутким взглядом своих разноцветных глаз, которые, судя по всему, являются отражением его души, раз он стоит на страже равновесия между светом и тьмой.

Если дракон узнает правду обо мне, эти глаза, одновременно притягательные и ужасные, станут последним, что я увижу в жизни.

Мне вспомнилось его лицо – красивое, но равнодушное и безжалостное. Такой, как он, не дрогнет, забирая жизнь. Почему-то в этом нет никаких сомнений. Возможно, на его чувственных губах в этот момент даже, наконец, появится усмешка. Одним грязным паразитом меньше – чем не повод для радости? С его точки зрения, это, наверное, благое дело.

– Чай кончился, малышка, и мне пора уходить, – поднялась тётушка. – Тебе надо хорошо отдохнуть перед завтрашней сменой, ведь завтра наверняка все твои эмоции вернутся и тебе придётся справляться ещё и с ними. Постарайся поспать.

– Мне бы ванную принять…

– Давай лучше завтра, – устало вздохнула она. – Процедура трудоёмкая: набрать ванну, подождать, пока ты ополоснёшься, потом спустить воду и помочь тебе высушить тело и волосы… Сегодня мы поступим по-другому. К сожалению, заклинание самоочищения, которое разом воздействует на всё тело, применить можно только к себе, но есть способ воспользоваться чарами, использующимися для избавления от пятен. Они удаляют загрязнение на определённом участке поверхности. Полагаю, они заменят умывание.

Тётушка обошла меня по кругу, быстро щёлкая пальцами над лицом, разными участками тела и волосами. Пару раз она наклонялась сама и разок просила наклониться меня. По ощущениям ничего особо не изменилось, разве что на миг как будто стало чуть теплее. Зубы мы “почистили” таким же образом. Я приоткрыла рот, и тётушка щёлкнула перед ним пальцами. Вот тут эффект, кстати, был очень ощутимым. Пропал сладковатый привкус печенья, и во рту воцарилась свежесть. Я спросила, надо ли снимать платье, но тётушка заверила, что нет. Вроде как такая тонкая ткань чарам не помеха.

Закончив приводить меня в порядок, тётушка ушла, но скоро вернулась: она принесла несколько чистых тряпиц, заменяющих туалетную бумагу, и свежую простыню на замену прежней, принадлежавшей помощнику. Кроме простыни ничего не было – как оказалось, здесь никто не пользовался одеялом, поскольку никто не мёрз. Ну отлично. Можно было бы укрыться халатом, но вряд ли он на это согласился бы. Вот ведь дикость! Могла ли я подумать, что когда-нибудь согласие халата будет иметь для меня значение?

Тётушка снова пожелала доброй ночи и ушла. В этот раз уже насовсем, а точнее, до завтрашнего дня. Или вечера. Ведь основная смена здесь, как видно, проходила с вечера до утра. Мне было сложновато ориентироваться, поскольку на улице совсем не темнело. Там по-прежнему светило солнце.

Когда за тётушкой закрылась дверь, я поёжилась. Очень не хотелось оставаться один на один с осознанием того, в какой ситуации я оказалась. Пока тётушка находилась рядом, было легче.

Ещё мне совершенно не хотелось спать, более того, казалось, что уснуть в подобной ситуации попросту невозможно, даже если бы здесь была мягкая постель, а не твёрдая лежанка, которая по удобству ничем не отличалась от деревянной лавки.

Глава 14

Неплохо бы провести ревизию имеющихся у меня вещей, чтобы точно оценить положение, в котором я оказалась. Приняв такое решение, я вывернула все карманы в сумке и разложила вещи на ящике перед собой.

Итак, в наличии имелось: расчёска, банковская карточка, неработающий телефон с минимумом зарядки, ключи от дома, зеркальце с исцарапанной крышкой, паспорт, раздавленная подушечка мятной жвачки, пара тампонов, пилка – и всё.

А ведь у меня ещё совсем недавно была полезнейшая привычка таскать с собой шоколадный батончик или пачку орешков в универ, чтобы было чем себя порадовать на скучной лекции, притаившись на задних рядах! И что мешало мне оставить эту привычку после окончания универа?

Если благополучно вернусь домой, непременно всегда буду таскать с собой в сумке еду, пару рулонов туалетной бумаги, аптечку, косметику для ухода за лицом, щётку и зубную пасту… Лучше даже рюкзак, наверное, куплю.

Страстно себе это пообещав, я перешла к ревизии вещей предыдущего помощника.

Помня о ситуации с халатом, дверь шкафа я открывала настороженно, опасаясь, что оттуда ещё что-нибудь на меня выпрыгнет. Но даже если так – фиг я снова привлеку внимание вредного дракона!

К счастью, в этот раз на меня никто не выскочил. Остальная одежда, видимо, зачарованной не была. Халат же скукожился в самом низу шкафа, забившись в правый угол. Чем-то он напомнил мне пса, который свернулся в ожидании хозяина. Трогать я беднягу не стала – стоило мне только приблизиться, он зловеще вскидывал рукава и пояс снова начинал совсем по-змеиному извиваться. Разве что не шипел.