Аппарат плавно взлетел и стал набирать скорость. Какое-то время я наблюдал за уменьшающимся корпусом «Отчаянного», пока он не исчез за изгибом холмов. Меня трясло от страха.

«Гемелл, ты ведь в первое время после астероида вселял в меня уверенность, чтобы склонить на это путешествие, не правда ли? Можешь это сделать сейчас? Я слишком нервничаю и боюсь. Из-за этого не могу воспринимать происходящее адекватно».

«Хорошо. Но меня это сильно выматывает. Ты будешь мне должен».

«Договорились».

Буквально в ту же секунду когти страха, сжимавшие мое сердце, разжались, и я вздохнул полной грудью. Даже стало странно, что раньше я чего-то боялся. Проснулся интерес к тому, как выглядит местный пейзаж. Какое-то время я с любопытством вглядывался в горы и зеленые холмы, проплывающие внизу. У нас на Мигори есть похожие места возле экватора. Только, конечно, обжитые. С городами и деревеньками. Здесь же не было никаких следов инфраструктуры.

– Когда мы изучали планету из космоса, – сказал я, – то не заметили на ней больших городов.

– В условиях войны строить города на поверхности было бы весьма неразумно. Наши города расположены под землей, как и города противника.

– У вас идет война?

– Да.

– Если вы успели за это время построить целые города, то она, видимо, идет уже давно.

– Триста двадцать лет.

– Невероятно! Война такой продолжительности должна пожирать огромное количество ресурсов.

– И она пожирает.

– А ваши враги – кто они?

– Ничтожества, позорящие таэдскую нацию своим существованием.

«Они воюют со своими, а не с другой расой».

– И кто побеждает?

– Эта информация не для свободного обмена.

«Они проигрывают. Если бы побеждали, то генерал бы похвастался. Лучше тебе перестать задавать вопросы на эту тему, а то еще примут за шпиона».

Таэд, в свою очередь, поинтересовался:

– Ты говоришь на старой версии нашего языка. Сейчас даже не все таэды ее знают. Где ты ей научился?

– Ну… у меня был очень старый учитель.

– Таэд?

– Нет. – И Гемелл моими устами добавил слово: – Муаорро.

«Это самоназвание вашей расы?» – мысленно спросил я.

«Нет. Это то, как таэды называют нас».

– Да, они могут знать наш язык, – сказал Иуэ. – Давно о них не слышал.

«Я взимаю долг с тебя сейчас, – напряженно заявил Гемелл. – Мне надо спросить о своем народе».

Тут же он спросил моим ртом о чем-то. Генерал ответил, они обменялись еще парой фраз, после чего повисло молчание.

«Что он сказал?»

«Ничего существенного. После распада империи Хозяев внешние новости сюда доходят очень редко. Он не знает, что с моим народом».

«Муаорро. Ты говорил, что ваше самоназвание я не смогу выговорить. Значит, буду называть вас по-таэдски».

«Как хочешь».

Мне показалось, он стал более напряженным. Возможно, из-за того, что купировал мою панику. А может быть, из-за переживания о своих.

До Белого Объекта мы летели минут сорок и опустились на некотором удалении от него. Когда мы вышли наружу, моему взгляду открылось гнетущее зрелище. Высокий гексагон окружала ровная площадка порядка двухсот метров – и она была плотно усеяна телами таэдов! Это то, что с орбиты выглядело, как серое пятно. Трупы воинов. Наверное, сотни. Они лежали здесь очень давно, судя по заржавевшим изуродованным доспехам.

– Мы много раз пытались овладеть Объектом, – сказал генерал. – И наши враги тоже пытались. Результаты этих попыток перед вами.

Я подумал, что они поубивали друг друга, пытаясь захватить комплекс, но Гемелл объяснил: «Это сделала автоматическая оборонная система».

Которая так и не пропустила никого внутрь. В том числе и тех, кто мог бы забрать трупы павших.

«А к твоему аванпосту мы смогли спокойно подойти! Я думал, здесь будет так же…»

«Я предупреждал, что узел связи защищен сильнее. Его ценность выше, и он на обитаемой планете, где угроз больше, чем на безжизненном астероиде».

Вид поля, покрытого скелетами в доспехах, производил гнетущее впечатление.

– Наверное, можно сказать, что это наши ксеноархеологи, – заметил генерал, и я обернулся к нему, пытаясь понять, была ли это шутка.

Разумеется, его шлем не выражал ничего.

– Там внутри – оружие, которое позволит нам победить в войне. Однако мы не можем к нему подобраться. Ты знаешь, как проникнуть на Объект?

– Возможно.

– Вы хотите завладеть оружием Объекта?

– Нет. Там должна быть другая технология. Невоенного применения. Нам нужна именно она. Оружие нас не интересует.

– Тогда мы можем договориться. Мы предоставим вам защиту на время пребывания, а также все имеющиеся у нас данные по Объекту. Вы сможете забрать любые невоенные технологии, а нам предоставите доступ в Объект для изъятия оружия. Согласен?

Предложение казалось разумным, и я готов был согласиться, но Смотритель сказал:

«Не глупи! Ничего стоящего у них нет, кроме наружного наблюдения, а такие данные ты можешь собрать и сам. Все, что они тебе пообещали, – что не будут мешать, а взамен хотят получить доступ к оружию, которое позволит им добиться победы в многовековой войне. Проси у них большего!»

«Но нам от них ничего не нужно. Я не знаю, чего еще просить у них?»

«Пусть обещают предоставить военную помощь по твоему запросу».

Поколебавшись, я озвучил это требование. Генерал какое-то время молчал, и я успел подумать, что запросил слишком много, как вдруг услышал мелодичную трель с его стороны. Гемелл сразу же перевел:

– Как ваше имя?

– Сергей Светлов.

Это прозвучало на таэдском как «Эрей Велоу».

– Эрей Велоу, от лица народа таэдов я, генерал Иуэ, обязуюсь оказать всю возможную военную поддержку по первому твоему призыву, а также предоставить тебе и твоему экипажу защиту на время пребывания здесь, равно как и все наши данные по Белому Объекту, в обмен на безопасный доступ внутрь Объекта.

Я уточнил, есть ли какие-то юридические формальности или особые ритуалы, скрепляющие договор.

– Когда-то в древности было принято, чтобы представитель каждой договаривающейся стороны отрезал себе правую конечность в знак серьезности своих намерений. Мы отошли от этой традиции, но, если пожелаешь, ради договора с тобой мы можем ее возродить.

– Не стоит! – поспешно ответил я.

Меня преследовало ощущение, что генерал шутит, однако он вполне мог говорить всерьез. А отрезать свою правую руку я не собирался. Даже ради Келли. Даже ради науки.

«Потребуй от него заключить договор по вашим, человеческим правилам!»

И я потребовал. После долгого объяснения, что такое письменный договор, он согласился. Ну а само подписание состоялось уже на следующий день. А тогда мы просто вернулись на летательный аппарат таэдов, который и доставил меня обратно к «Отчаянному».

Когда я вошел в промежуточную часть шлюза для дезинфекции, Смотритель устало сказал:

«Ну все. Дальше сам справляйся со своим страхом».

Я почувствовал изменение в эмоциональном состоянии, однако паника не вернулась. Лишь небольшая тревога. Видимо, за это время я как-то адаптировался.

Внутренняя дверь шлюза отъехала в сторону, и я улыбнулся при виде Недич и Герби. Родные лица!

Лира тоже улыбалась и, бросившись ко мне, помогла снять шлем. Во взгляде ее читалось изумление и восхищение.

– Вы можете разговаривать на языке этих созданий! – выпалила она. – Как?

Недич просто светилась от радости, и какой же красивой она была в этот миг!

– Помните, я рассказывал, что память Смотрителя осталась во мне?

– Конечно!

– Среди этих воспоминаний есть и… данный язык.

Я понимал, как нелепо звучит мой ответ, поскольку владение языком предполагает не только информацию, но и навык. Лира вполне могла бы задать неудобный вопрос об этом, но сейчас ее захлестнула эйфория от всего происходящего.

– Невероятно! Просто невероятно! – восклицала она, а потом вдруг захлопала в ладоши. И засмеялась.

Я продолжил снимать скафандр, а она все тараторила:

– Простите, я веду себя непрофессионально и глупо выгляжу, но я так счастлива! Первый контакт! Не могу поверить! Спасибо вам, что взяли меня в эту экспедицию! Спасибо! Спасибо!

При виде детского восторга Лиры мне стало легче. Намного легче.

За обедом она засыпала меня тысячей вопросов, и я с удовольствием отвечал на них. Герби слушал молча, лишь в конце выразил неодобрение:

– Заключив военный союз с одной стороной конфликта, вы сделали нас врагами для другой. Разумнее было бы сохранить нейтралитет.

– Объект находится на территории этой стороны! – пылко возразила девушка. – Разумеется, с ними нужно было заключить союз, иначе бы нас не допустили, тупая ты жестянка!

– Как скажете, госпожа Недич.

– Можно мне выйти, начать изучать местную флору? Ну пожалуйста!

Я удивился, что она спрашивает. А потом вспомнил: я ведь капитан! Сделал серьезное лицо и ответил:

– Не далее пятидесяти метров от корабля.

– Хорошо! – Ее глаза восторженно сияли.

– В скафандре.

– Разумеется! Спасибо!

Она вскочила и убежала. Герби остался.

– Вы снова вступили в первый контакт и выжили, – резюмировал он, наливая мне кофе. – В этот раз никого не потеряли и не поставили под угрозу выживание человечества. Прогресс налицо. Что дальше?

Кружка с дымящимся напитком опустилась напротив меня.

– Начнем изучать материалы таэдов, когда получим их. А также отправим дрон к Белому Объекту. Будем и сами собирать информацию.

– Готового рецепта преодоления защиты в вашей памяти нет, – констатировал андроид. – Той памяти, что досталась от враждебного организма.

– Знаешь, я как раз об этом хотел поговорить… Отключи, пожалуйста, запись.

– Выполнено.

После возвращения на «Отчаянный» Гемелл молчал. Видимо, вымотался из-за разговора с таэдом и купирования моей паники. Может быть, заснул или что-то вроде того. Что было весьма кстати для разговора, который я хотел провести с тех пор, как услышал: «В меня ты веришь».

– Еще на Лодваре я начал слышать голос в голове. Он подсказывает мне, что делать, комментирует… И позиционирует себя как тот самый организм, который ты расщепил в бункере. В момент смерти наши сознания проникли друг в друга, и его сознание оказалось заперто во мне.

– Он и сейчас вам что-то говорит?

– Нет. Сейчас он вроде как спит или отдыхает… Но дело в том, что он не только говорит. Иногда он может управлять моим телом. Помнишь, как я приказал тебе перезаписать фрагмент разговора о полете на Лодвар? Чтобы обмануть Чавалу?

– Эта информация в моем блоке памяти не повреждена.

– Так вот, это был он. Я даже не помнил о том разговоре! Весь полет от астероида до Лодвара это существо пользовалось моим телом по три часа в день без моего ведома! Я запретил ему, и он вроде бы согласился, но… сегодня именно он управлял моим речевым аппаратом при разговоре с таэдами. С моего разрешения. Он называет себя Гемеллом…

– И вы хотите услышать независимую оценку всего этого?

– Да.

– Она вам не понравится.

– Говори.

– У вас диссоциативное расстройство идентичности. Психическая болезнь, в просторечии называемая «раздвоением личности». На астероиде вы получили сильнейшую эмоциональную травму. Произошло расщепление сознания на фоне стресса и обретения чужих воспоминаний. Человеческий разум не рассчитан на такие нагрузки. Я предупреждал, что ваше сознание может не справиться. В результате мозг сформировал альтернативную псевдоличность, с которой связал все эти чужие воспоминания.

Робот замолчал, и в наступившей тишине до меня окончательно дошло чудовищное значение его слов. Я сошел с ума… Это страшный приговор для любого человека, но для ученого он еще ужаснее. Потерять свой разум… это значит потерять себя. Потерять все.