Призрак неуклюже зашел в комнату, кланяясь так низко, что почти согнулся пополам. Он поспешил к огромному шкафу, встроенному в стену. Потянув за веревку, он отодвинул дверь; показался ряд халатов и курток, плащей и рубашек всех цветов радуги. Тем временем Темса облил себя водой, а когда призрак принес лилово-зеленую одежду, тор вытерся ею, словно полотенцем.

– Золотую.

– Конечно, тор.

Призрак достал золотой халат с нефритовыми бусинами, и Темса позволил себя одеть. Гхор, при всех его недостатках, по крайней мере, хорошо выдрессировал своих призраков. Холодные пальцы призрака ни разу не коснулись Темсы.

Раздался громкий стук, и в комнату широким шагом зашел Даниб. Увидев лужу и перевернутый ночной горшок, он вскинул голову.

– Что? – с вызовом спросил Темса.

Даниб моргнул.

– Уже? Но ведь солнце встало час назад, не больше. Для мертвой суки она слишком бойкая, – зарычал Темса и увидел, как Даниб прищурился. – Не смей на меня так смотреть. Ладно, я готов.

Призрак протянул Темсе трость, и он ткнул большим пальцем в его сторону.

– Прикажи отрезать ему язык.

– Что? Нет! Я…

Своими огромными руками Даниб стиснул голову призрака и вытащил его из комнаты. Темса последовал за ними, глядя на то, как слуга размахивает ногами. Насрать на утро. Все мысли Темсы были только о вечере.

Несколькими этажами ниже, в зале, который, несомненно, был построен для оргий, Просвещенная Сестра Яридин – а может, Лирия, Темса никогда не мог их отличить – ждала его, сидя на огромном диване, по сравнению с которым она казалась крошечной. Его обивка царственного фиолетового цвета резко контрастировала со свечением Яридин и с ее алыми одеждами. По совету мрачной Ани Темса решил обратиться к Культу Сеша. Он срезал слишком много углов, и поэтому многие связи начали рваться. Прежний Темса никогда не стал бы действовать столь поспешно; он понял это после нападения на Финела. Но в прежнем Темсе его злило то, что тот был бедным.

Когда он вошел в зал в сопровождении вооруженных наемников, Просвещенная Сестра встала и улыбнулась ему. Все-таки это была Яридин.

– Тор, мы удивлены тем, что видим тебя в добром здравии. По слухам, у Финела была кровавая баня.

Темса выбрал ближайшее кресло, на ручке которого почему-то были защелкнуты наручники. Он сжал свою трость и дал себе клятву, что купит другую мебель.

– Это верно, сестра, но своих призраков ты получишь. Волноваться не о чем: серек был настолько добр, что скончался.

– Но довольно шумно, и его смерть стоила довольно дорого – по крайней мере, насколько нам известно. Говорят, что из-за твоих действий заседания Облачного Двора приостановлены.

Если она надеялась, что Темса объяснится или принесет извинения, то он сильно разочаровал ее, просто пожав плечами в ответ.

– Что ты с ним сделал? – спросила женщина-призрак.

– То же, что и с остальными. Получил его подпись, сделал так, чтобы его нельзя было опознать, а затем отправил на юг. В Кел-Дуат, если тебе так важно это знать.

Темса был готов поклясться, что Яридин наморщила нос.

– Белый Ад. Мы знаем и про него, и про Консорциум, который им владеет.

Темса замахал руками.

– Это деловые люди. Им плевать, откуда берутся призраки, и вас это тоже не должно интересовать. Для этого нужна особая совесть.

– Или ее отсутствие, – ответила Яридин, причем так, что это прозвучало мило. Она села и скрестила руки на коленях. – Ты хотел что-то обсудить?

Тор с шумом втянул себя воздух.

– «Обсудить» – это слишком сильно сказано. Мне больше нравится слово «сообщить».

Ярдин застыла – если призрак вообще в состоянии это сделать.

– И?

– С последним пунктом в вашем списке придется подождать. Есть другой человек, на которого я должен потратить свое время.

Лицо Просвещенной Сестры было бесстрастным. Она терпеливо ждала.

– И кто же этот счастливчик?

– Тал Хорикс – старая вдова, с которой раньше я вел дела. Я продал ей кое-какой товар, но теперь он мне понадобился, и я хочу получить его обратно.

– Какой товар?

– Замочного мастера. Его половина монеты у нее, и она мне нужна.

– А, понятно.

Темса встал с кресла, показывая, что вопрос закрыт.

– Если хотите, чтобы я успешно разобрался с сереком Буном, предлагаю вам согласиться со мной. В противном случае вы получите еще одну кровавую баню.

Задумавшись, Яридин обвела взглядом позолоченные статуи и висящие на стенах гобелены.

– Мы не возражаем. Ты можешь устранить Хорикс, но наше соглашение остается в силе.

– Что ж, ладно, – отозвался Темса, уже направляясь к выходу. – Знаешь, возможно, люди ошибаются насчет вас, сторонников культа.

– Вот как?

Темса остановился в дверном проеме и закрутил тростью, словно подыскивая правильные слова.

– Да. Даже от вас есть польза.

Дверь он захлопнул раньше, чем увидел нахмурившееся лицо Яридин.

Даниб уже разобрался с повседневными делами и ждал в коридоре рядом с залом. Не останавливаясь, Темса начал диктовать ему приказы.

– Поднимай Ани. Всех поднимай! Мне нужен каждый меч, которым можно разрубить хотя бы облако! Все доспехи, которые темнее ночи! Надеюсь, Хорикс сумеет насладиться своим последним днем в Арке!

Еще немного, и Темса заглянет к ней в гости.

* * *

КОМОК ЗЕЛЕНОЙ СЛИЗИ полетел по дуге над балконом, а затем вниз, на улицу. Хорикс притворилась, будто слышит шлепок. На самом деле до нее доносился только стук молотков – где-то далеко внизу работали плотники, – и она винила их, а не высоту и свои старые уши.

Целый день прошел с тех пор, как Хорикс отправила Калида и его солдат обратно на крышу, но новостей до сих пор не было. Никаких. Песок у башни Гхора не окрасился в цвет крови, а Темсу не утащили в Палату Кодекса. Никто не объявил о публичной казни через сожжение. Никто не провез по улицам города обугленный труп.

«Что стало с городом?» – подумала Хорикс. Уперевшись в каменные перила серыми костяшками пальцев, она оглядела Аракс, великое множество крыш, раскинувшихся под ней. Солнце уже поднялось высоко, и его лучи выжгли весь туман.

Она посмотрела на запад, туда, где в синее небо горделиво тянулся шпиль башни, принадлежавшей судье Гхору. Он был далеко, но Хорикс могла разглядеть достаточно деталей, чтобы проклясть и ее, и человека, который сидел за ее оранжевыми стенами и плел интриги.

Вдруг послышалось тяжелое дыхание, а с легким ветерком – запах пота. Хорикс повернулась и увидела, что в дверях балкона стоит Ямак. Похожими на сосиски пальцами он сжимал шелковый шарф, а его мокрые от пота волосы прилипли к голове.

– В чем дело? – зашипела Хорикс.

– Вдова Хорикс, почти все готово. С новыми работниками дело пошло быстрее.

Хорикс почувствовала, как мурашки медленно побежали по ее предплечьям, поднимаясь к плечам и шее. Она уже целую вечность не ощущала ничего, кроме гнева, а он сжигал ее изнутри. Но это чувство – возбуждение – она не забыла. Она могла бы даже сказать, что сейчас ей приятно. Словно ребенок, который оставил последний кусок торта «на потом», она двадцать лет лишала себя удовольствий, зная, что они станут еще слаще, когда она доведет дело до конца. Она наблюдала. Она ждала.

– Что значит «почти»?

– Полдрю уверяет, что к вечеру работа будет завершена. Смесь уже можно готовить. Все леса убраны, но я не знаю, можно ли ему доверять…

– Доверять – это не твое дело, мастер Ямак. Ты не строитель, в отличие от призрака.

Ямак опустил взгляд. Хорикс увидела, что его щеки покраснели, и поняла, что он злится.

– Куда катится мир, а? Мертвые обходят живых, – вздохнула вдова и, пройдя мимо него, накинула на голову просторный капюшон. – Можешь вернуться к своим обязанностям.

Выйдя в коридор, она снова потянула носом воздух, надеясь почувствовать что-то кроме вони Ямака. Она ощутила вкус кирпичной и древесной пыли. На лице Хорикс появилась редкая улыбка, которую она приберегала только для себя и для полированного золота ее зеркал. Час мести приближался.

Спускаясь по лестнице, она порылась в оборках своего платья и достала половину монеты, висевшую на цепочке. Она посмотрела на половину монеты, и ее улыбка потускнела – но лишь слегка.

Она даст Келтро Базальту еще один день.

* * *

СОЛНЦЕ ПРИКЛАДЫВАЛО ВСЕ усилия, чтобы высушить Аракс и уничтожить все следы дождя, однако в Городе Множества Душ оставались тени, на которые никогда не падали солнечные лучи. Плотный туман, который появился на заре, на целый день укутал своим одеялом центральные районы города, а теперь, похоже, вознамерился остаться на ночь.

Полковник Калид стер росу с седоватой щетины на подбородке и помахал рукой, чтобы согреться. Он переставил ногу, закованную в доспехи, услышал, как щелкнул бедренный сустав, и проклял свой возраст и ночную сырость. Новая подзорная труба холодила ему глаз. Мелкие капли затуманивали ее линзы; как следует протерев их, он снова попытался вглядеться в темноту.

От наполненных туманом улиц исходило голубое сияние – там, где шли призраки, выполняя поручения своих хозяев. Несколько смелых живых людей тоже рассекали дымку, пытаясь не сталкиваться друг с другом, – или, судя по пятнам на одежде, не упасть еще раз. Их осторожность была оправдана: дождь затопил древнюю канализацию и вымыл на улицы содержимое канав. К запаху сточных вод примешивалась вонь солдат – и, возможно, вонь самого Калида.

Две ночи они провели на крыше и в комнатах под ней, поджидая момента, когда можно будет нанести удар. Хорикс пока не прислала новых распоряжений, поэтому Калид продолжал наблюдать.

В башне Темсы было тихо, лишь несколько призраков висели на веревках почти на самой верхушке башни. Молотками и долотами они атаковали тот же самый балкон, над которым трудились с полудня. Калид презрительно скалился, когда они приступили к работе, и он скалился сейчас; одноногий ублюдок решил устроиться поуютнее в своем новом жилище. А где уют, там и беспечность.

Целый день в башню заезжали повозки, и каждая была накрыта зонтиком или мешковиной. Уже прошел час с тех пор, как их поток иссяк. Охранники по-прежнему регулярно обходили двор и саму башню по периметру. Калид вглядывался в их черные фигуры, окутанные туманом. Он пытался пересчитать их, но как только он заканчивал подсчет, один из них постоянно появлялся или исчезал.

Раздался треск, за ним последовал крик, и Калид увидел, как с башни летит голубая полоса. С глухим стуком призрак исчез за стенами двора. В воздух поднялось облачко песка. Через несколько секунд тот же самый призрак подошел к главному входу; вслед ему неслись насмешливые возгласы охранников.

Калид потянулся за куском угля и нарисовал еще одну отметину на стене. Затем он пересчитал их. Одиннадцать. Темсе нужно купить более прочные веревки.

– Касими. – Ему пришлось произнести это имя дважды – в первый раз вышел лишь какой-то неразборчивый рык. Он уже давно ничего не говорил. – Касими!

Сидевший неподалеку бородатый солдат резко проснулся, дернув лысой головой, и заморгал.

– М-м? – Он посмотрел на черные отметины на стене. – Еще четыре, – сказал он.

– Да, а его самого не видно.

– Помните окопы на Холодной Вершине? Как мы ждали много дней, думая, что армия принца Филара уже сдалась? А они все это время строили катапульты и ковали броню? Говорю вам, Темса что-то за…

Что-то привлекло внимание Касими. Калид посмотрел, куда тот указывает пальцем, и вскинул подзорную трубу так быстро, что поставил себе синяк под глазом.

Во двор полился свет. Округлая дверь башни начала открываться. Золотой водоем перед ней наполнился черными фигурами. Десять, двадцать, пятьдесят, сто, две… Калид быстро сбился со счета.

– Касими?

– Да, полковник?

– Беги, скажи вдове, что скоро к ней нагрянут гости. Темса решил сражаться на нашей земле.

Не раздумывая, солдат вскочил и бросился к лестнице.

* * *

– КЕЛТРО?