– В том-то все и дело, что он не пришел мне в голову! Это все «Мистер Аппетит». То ли контора, то ли человек? Фантом! Мы вопросов лишних не задавали, когда тебе сто тысяч баксов за один вечер, за одно блюдо отстегивают. Сами подумайте. У богатых свои причуды. Как я понял, эти двенадцать человек хорошо знали, кто их пригласил и почему, не сомневались, что отлично проведут время.

– И кто же?

– Не знаю, – развел руками повар. – Но они не проявляли ни малейшего беспокойства.

«Товарищ майор» перехватил взгляд «товарища прокурора»:

– Наша альпийская птичка расстаралась.

– Разумеется, – кивнул Антон Антонович.

– Какая альпийская птичка? – переспросил Корнейчук.

– Продолжайте, Матвей Семенович, не отвлекайтесь, – кивнул бодрый старик.

– Хорошо… Так вот, нам, каждому из двенадцати поваров, привезли продукты и рецепты будущих блюд. А потом шеф-повар, которого над нами поставили и который готовил для тринадцатого гостя…

– Был тринадцатый повар? – изумился Долгополов, даже забыв, что должен выглядеть палачом-инквизитором.

– Ну да, он наносил последние штрихи.

– Какие штрихи?

– Тут все дело было в приправах, понимаете?

– В каких таких приправах? – бросив взгляд на «товарища майора», спросил бодрый мрачный старичок. – С этого места ничего не упускайте.

– Когда мы все сготовили по рецептам, тринадцатый повар поставил у каждого из блюд приправы.

– Приправы?

– Да, как обычно, горками. Он все их попробовал при нас и при охране. Пробовал и кивал, мол, отлично, то что надо!

– И никаких подозрений с вашей стороны?

– А какие тут могли быть подозрения? Кто меня подозревает, когда я жарю утку по-пекински в своем ресторане «Рог изобилия»?

– Он говорит разумные вещи, – неожиданно кинул товарищ майор. – И что с этими специями было дальше?

– Шеф-повар сам все сделал. Добавил специи в каждое блюдо. На наших глазах и на глазах охраны.

Слушая его, старичок кивал.

– Как он выглядел, этот шеф-повар?

Матвей Корнейчук пожал плечами:

– Как китаец.

– Это был китаец?

– Или загримированный под китайца, точно не знаю. Но мне его лицо показалось маской.

– Какой еще маской? – возмутился старичок. – Что вы все недоговариваете?

– Как будто лицо его было маской, понимаете, буквально вросшей в кожу. Мне так показалось. Ну, знаете, как в фильмах бывает. А тут наяву. Я все пытался присмотреться к нему, но он разок зыркнул на меня, и сразу охота отпала.

– И вы не обсуждали его?

– Мы, повара, почти все говорили на разных языках, поэтому у нас не было ни времени, ни желания. Подписку давали о неразглашении и о том, что ни в коем случае не будем делиться кулинарными секретами. Да и вообще, у каждого была своя кухня. Так они организовали дело. Нас привезли, мы все приготовили, следуя рецептам, и отвезли обратно. Все, кроме меня, сели в самолеты и улетели. Только я вернулся раньше всех домой, – он оглянулся и кивнул на свою многоэтажку, – за сутки заработав кучу денег. Я был счастлив. Самые быстрые и легкие деньги в моей жизни.

– И, конечно, никто не знал, откуда он – тринадцатый повар?

– Никто. Но мы сделали на память фотографию.

– У вас есть фотография?! – чуть было не подпрыгнул бодрый старичок. – С этим поваром? С «Мистером Аппетитом»?

– Да, в телефоне. Вот она. – Корнейчук нашел и показал коллективное фото, на котором улыбались в камеру тринадцать поваров, все в белом. В центре стоял тринадцатый повар, высоченный луноликий китаец, и впрямь с физиономией, похожей на маску.

– Да, он китаец, – констатировал Антон Антонович и взглянул на коллегу. – Ну что, картина проясняется? Или еще более покрывается зеленой ряской?

– Скоро увидим, – многозначительно пообещал моложавый майор.

Попросив повара быть на связи, пожелав ему крепиться и более не увлекаться специями, которые и до тюрьмы могут довести, двое служак двинулись к ближайшему метро.

– А ваши агенты дали маху, – заметил Крымов. – Упустили тринадцатого повара, «Мистера Аппетита».

– Да, ваша правда, надо будет дать им нагоняй. Ну что, в гости к школьной учительнице? – спросил Долгополов. – В Бирюлево?

– Только с ней будьте, пожалуйста, помягче, – попросил Крымов. – Ради меня.

– Насколько сумею, – без лишнего энтузиазма пообещал Антон Антонович. – Вы знаете: я не люблю церемоний.

3

Они увидели ее, когда учительница вышла из школы и проходила через голый весенний парк. В демисезонном пальто и теплом берете, она была очень милой и выглядела на удивление непритязательно и скромно для привлекательной молодой женщины.

– Марианна Васильевна? – быстро встав с лавки, спросил неотразимый Крымов.

– Да, – остановилась она. – А кто вы?

К ним уже ковылял на кривых ножках бодрый старичок в пуховике и клетчатом кепи с опущенными ушами.

Крымов извинился, представился и показал корки майора полиции Самсонова.

– Прокурор Бархударов, – четко кивнул Антон Антонович и тоже показал хорошо сработанные паленые корки. – Ни о чем не беспокойтесь: мы ваши друзья.

– Мои друзья? – с сомнением переспросила молодая дама, разглядывая «старичка-прокурора».

– Или могли бы ими стать, – кивнул тот. – Во-он в том кафе «Аистенок», – кивнул он в сторону. – Что через дорогу. Покормим вас обедом, например. И сами поедим.

– Да я не голодна вообще-то, – ответила она, но не слишком уверенно.

– А мы все равно покормим. Самым вкусным. Там, наверное, булочки пекут или ватрушки. И гуляш подают, – занятный прокурор едва не подавился слюной. – И пирожки с рисом и мясом. – Он бросил голодный взгляд на молодого спутника. – И компот из сухофруктов, да, товарищ майор?

Молодая дама собралась:

– Хватит про пирожки и компот. В чем, собственно, дело, господа?

– Простите нас, Марианна Васильевна, – проговорил моложавый мужчина-следователь. – У нас есть несколько вопросов относительно вашей подруги, или бывшей подруги, я не знаю, Маргариты Николаевны Маковской…

– Боже, – вдруг пробормотала женщина.

– Что такое? – поинтересовался Крымов.

– Я просто была уверена, что однажды кто-то похожий на вас подойдет ко мне и задаст приблизительно такой вопрос. Говорите сразу: что с ней случилось?

– Жива-здорова ваша подруга, – заверил ее Долгополов. – Живет себе припеваючи в Альпах. Чего не скажешь о ее многочисленных родственниках с Рублевки.

– А что с ними случилось?

Странный прокурор сложил руки крестом на груди, завалил голову в кепке на левое плечо, сделал страшное лицо, высунул язык и издал еще более страшный шипящий звук, какой издает засорившийся кран.

– Вот что, – пояснил он.

– Умерли, – сказал за обоих Крымов. – Двенадцать ее родственников собрались в большом дворце, стали пировать и через сутки все умерли.

– Какой ужас.

– Но дело в том, что ваша подруга…

– Бывшая подруга, – уточнила Марианна Логинова.

– Бывшая подруга, – кивнул Крымов, – должна была стать тринадцатой за этим столом. Но не приехала из-за границы – простыла или что-то вроде того.

– Зато теперь стала наследницей огромного состояния, – подхватил Антон Антонович.

– Еще большего? – едко усмехнулась Марианна.

– Куда большего! – вскинул голову бодрый старик.

Молодая учительница кивнула:

– Именно поэтому мы и расстались с ней – из-за ее денег. Она стала другой. Понимаете? Как будто с облаков спускалась к нам. Люся и Снежанка это проглотили, а я нет. Не смогла.

– Это ваши подруги? – спросил Долгополов. – Которые сейчас с мужьями живут за границей?

– Да, они. Вы и о них знаете? А, ну да, вам положено.

Крымов пожал плечами, что означало: вы правы – нам положено знать все.

– Ну так что, пирожки с рисом и мясом есть пойдем? – спросил Долгополов. – И гуляш с компотом?

– Кстати, вы угадали – там есть и пирожки, и гуляш, и компот, – сообщила Логинова. – До шести кафе работает как столовая. Идемте, расскажете все в подробностях. Помогу чем смогу.

Уже через минуту они переходили дорогу, затем открыли двери кафе и двинулись в раздевалку. Сняв клетчатую теплую кепку, маленький бодрый старик оказался с торчавшей копной седых волос. Оглядев его, Марианна улыбнулась. Они разделись и сели за столик у окна, из которого была видна как на ладони школа, где преподавала Марианна Васильевна.

– Я часто обедаю именно за этим столиком, – сообщила учительница.

– А как же школьная столовая?

– Мне там не нравится – те же лица, одни и те же разговоры, пересуды, сплетни. Косые взгляды. Ну так что, джентльмены, рассказывать будете?

– Еще как будем, – сказал бодрый старик. – Андрей Петрович, вы?

– Давайте лучше вы, товарищ прокурор. У вас страшнее получится.

– Идет.

Короткий, но яркий рассказ о «Пире двенадцати» на Рублевке с летальным исходом поверг Марианну Логинову в ужас. Она даже достала телефон, быстро нашла эту информацию в интернете и стала поспешно читать отрывки заметок и репортажей.

– Решили, мы вас разводим? – усмехнулся Долгополов.

– Да кто вас знает, вижу-то я вас первый раз.

– Проверяйте, имеете право, – поддержал ее Крымов.

– Жуть какая, – просматривая тексты, бормотала она. – Чего только не бывает в жизни…

– Угу, – поглощая пирожок за пирожком и запивая их компотом из сухофруктов, кивал голодный прокурор.

Затем принесли гуляш с пюре. Они ели в напряжении, лишь изредка перебрасываясь репликами.

– Вы же не думаете, что Рита могла быть причастна к этому? – отложив вилку, спросила в середине трапезы Логинова.

– Понятия не имеем, – ответил Крымов. – Но то, что теперь она наследница бешеного состояния, это, я бы так сказал, бросает на нее тень.

– Рикошетом, но бросает, – подтвердил с аппетитом поедавший свой гуляш под компот старичок-прокурор. – Серьезным таким рикошетом.

– Одним словом, ищите, кому это выгодно, – договорила за них Марианна.

– В точку! – подхватил прокурор.

– Что вы хотите узнать от меня? – когда трапеза была окончена, спросила учительница.

– Мы можем быть с вами откровенны? – напрямую задал вопрос Андрей.

– Попробуйте, товарищ майор, – ответила женщина.

– Мы знаем, что Рита вела разудалый образ жизни, – продолжал Крымов. – Небеспорочный, скажем так.

– Но это ее личное дело, не так ли? – подняв брови, заступилась за подругу Логинова.

Женская солидарность быстро поставила мужчин на место.

– Несомненно, – согласился Крымов, – но именно в таких компаниях и появляются люди, которые способны испортить вам жизнь. Изранить душу, истерзать сердце, переломить ход вашей жизни, судьбы.

– Отправить вас по опасной дорожке во тьму, – запивая пирожок компотом, метко уточнил Долгополов.

– Стоит только приоткрыть им двери, – подхватил Крымов.

– Может, еще по чайку, Андрей Петрович? – спросил Долгополов. – Товарищ майор?

– Можно, товарищ прокурор, – ответил детектив. – А вам, Марианна Васильевна?

– И мне можно, – кивнула та. – С лимоном – у них есть.

Крымов поднялся и вскоре доставил на подносе три чашки чая с лимоном. Учительница сделала пару глотков.

– Знаете, почему я прекратила с ней дружбу? Именно поэтому. Она как-то пригласила меня на одну такую вечеринку, тут, в Москве, это было уже давно. Нам тогда лет по двадцать с хвостиком было. По ходу все само собой стало переходить в такую вот оргию. Я точно к этому была не готова. А Рита смеялась, мол: ты попробуй, тебе понравится! Ее двое уже обхаживали. И ко мне кавалеры подбирались. Опоили меня чем-то веселым. Я еле ноги оттуда унесла, если честно.

– Картина проясняется, – кивнул детектив.

– Еще как, – кивнул Долгополов. – Хотя Америку вы не открыли. Я про моральный облик вашей бывшей подружки. Узнать бы, как она сама попала в этот водоворот. Может, был некий злой гений?