Непринужденный тон давался ей нелегко, но она уже давно знала Франца – он бы все равно ничего не рассказал, даже если бы и знал, что его подслушивают.

Когда она подошла ближе, он сел прямо.

– Я всегда узнаю свою кузиночку!

Анна невольно хмыкнула и закатила глаза. Хоть они и состояли в дальнем родстве – их прабабушки были сестрами, – Франц каждый раз упоминал об этом надменным тоном, чем сильно раздражал.

– Однако мне интересно, что ты здесь делаешь посреди ночи, – добавил он.

– Гуляю. Никак не могу уснуть в полнолуние.

Анна дошла до скамейки, подобрала платье и села рядом с Францем. Он попытался вежливо приподняться, чтобы поздороваться, но сохранить равновесие ему не удалось. Вино немного расплескалось, и Анна поморщилась.

– Оставь эти церемонии. Нас ведь никто не видит. И я бы не хотела, чтобы ты рухнул к моим ногам.

– Анна, что ты такое говоришь!

– Я думаю, что эта бутылка… – она указала на пустую винную бутылку, которая лежала рядом со скамейкой, – не первая за этот вечер.

Франц провел свободной рукой по волосам.

«Он действительно выглядит не очень хорошо, хотя так хорошо выглядит», – подумала Анна, прежде чем осознала абсурдность фразы и усмехнулась про себя. К счастью, Франц сейчас смотрел вниз, на свои ботинки. Вряд ли он ожидал, что она будет над ним смеяться.

– Ты грустишь. Что-то случилось? – тихо спросила Анна.

– Ты не поймешь.

– Ну куда уж мне.

Он посмотрел на нее.

– Это тема не для молоденьких девушек.

Удивительно, но говорил он вполне трезво.

– Я не молоденькая девушка.

– Правда? И кто же ты тогда, маленькая Анна?

– Я не виновата, что я маленькая. Моя maman совсем не старая, и тебе это доподлинно известно. Однако я уже женщина. Я даже помолвлена, если ты забыл!

На мгновение Франца удивил ее резкий тон.

– Да, конечно, я совсем забыл о Хенри, – успокоил он. – Уже известно, когда он вернется?

– «Невозможно точно оценить продолжительность обратного пути», – процитировала Анна письмо Хенри.

– Бедная Анна. Совсем одна в Баден-Бадене. Тебе, должно быть, ужасно скучно. Не хочешь?

Дрожащей рукой Франц протянул ей бокал с вином. Анна потянулась и быстро забрала его. Было бы лучше, если бы он больше не пил.

– Не смотреть, а пить! – Франц усмехнулся. – Я не люблю пить в одиночестве, а Юлиус приедет только послезавтра вместе с остальными.

Анна послушно сделала глоток. Вино было хорошим, в нем чувствовались солнце и легкая сладость теплой осени.

Франц откинулся на спинку скамейки и шумно вздохнул. Анне показалось, что это был не просто вздох, а скорее вздох облегчения. Франц теперь выглядел значительно менее подавленным.

Молча они сидели бок о бок под тихо шелестящими листьями каштана. Время от времени Анна потягивала вино, но в остальном наслаждалась близостью Франца и интимностью момента, царившей в темноте.

– Эмми бросила меня, – невозмутимо сказал Франц.

4

Франц и сам не понимал, зачем признался. Особенно Анне. Размышления об этой ситуации долгое время не отпускали Франца. Однако сделанного не воротишь. Анна вздрогнула.

– Прости, я не хотел… – торопливо сказал он. – Просто… Это так…

– Вот почему ты грустишь, – сделала вывод Анна.

– Эм, да, хотя… Я ни в коем случае не хочу, чтобы ты…

– Тебе следует выговориться. – Голос Анны прозвучал неожиданно спокойно. – Иначе ты не сможешь уснуть.

– Но это не то, о чем…

– Франц, не притворяйся. Думаешь, я не знаю, что у тебя здесь, в городе, роман? Это же она? Или Эмми – девушка из Гейдельберга?

Франц моргнул. Откуда маленькая Анна могла знать о таких вещах? Впервые в жизни он присмотрелся к ней. На Анне было темное платье с высоким воротником и теплая шаль, которая покрывала ее плечи и грудь, а длинные волосы были заплетены не как обычно, а в косу, из которой выбились несколько прядей. Взгляд ее был серьезным и требовательным, и внезапно она перестала напоминать ту девочку, которую Франц знал с детства.

«Анна стала уже взрослой женщиной, – осознал он. – Она была помолвлена! – И, возможно, она уже не была такой невинной. Хенри, должно быть, уже поцеловал ее. Или вообще…» – Франц быстро отбросил эту мысль.

– Эмми бросила меня, – повторил он.

Анна кивнула.

– Ты уже это говорил.

– У нас с Эмми был ром… Да, у нас был роман здесь, в Бадене…

– Понимаю. И ты хотел возобновить летний роман, а она нет.

– Она выходит замуж. За плотника по имени Якоб.

– Она имеет право.

– Она хочет детей… Но у нас же…

Анна покачала головой и коснулась его руки.

– Ты действительно думал, что ваши отношения продлятся долго? Признайся, ты не женился бы на ней и не подарил бы ей детей.

– Нет, конечно, нет. Это было бы…

– Вот именно.

Франц замолчал.

– Ты любишь ее? – спросила Анна и снова тронула его руку. Франц колебался.

– Отчасти да, – сказал он наконец.

– А этого не всегда достаточно.

– Какие мудрые изречения для такой юной леди!

– Ты просто насмехаешься надо мной. Ты всегда меня недооценивал!

Возможно, в этом Анна была права. Он никогда не видел в ней кого-то большего, чем просто подругу младшей сестры, в конце концов дальнюю родственницу, которая едва повзрослела. Но когда она села рядом и абсолютно невозмутимо заговорила с ним об Эмми и об окончании его романа, он с трудом мог узнать ее.

– А ты любишь Хенри? – вырвалось у Франца.

Ему показалось, что ее «Конечно!» прозвучало с секундной задержкой.

– Очень сильно или только отчасти? – допытывался Франц.

– Это не твое дело, – отрезала Анна. – Между нами определенно нет никакого социального неравенства, и мы будем очень счастливы вместе.

Порыв ветра отбросил со лба Анны выбившуюся прядь, заставив Франца оцепенеть.

– Тебе не следует сидеть здесь в одной рубашке. Ночной воздух прохладен, – сказала Анна, поднимаясь. Она сняла с плеч шерстяную шаль и накинула ему на плечи.

– Я пойду в постель. Спокойной ночи, Франц. И не теряйся в жалости к себе. Тебе это не подходит.

Прежде чем Франц смог сформулировать ответ, Анна исчезла где-то в темноте среди кустов.

Глубоко вздохнув, Франц поднял бутылку, но она оказалась пуста. Он осторожно встал. Он мог вынести многое и на самом деле еще не достиг состояния полного опьянения, к которому стремился весь вечер. Однако острая боль в груди, казалось, утихла.

«Эмми бросила меня», – неуверенным шепотом Франц еще раз подвел ужасный итог этой ночи и прислушался к себе. На самом деле мысли об их разрыве уже давно перестали причинять боль. Возможно, теперь ему удастся поспать.

Он закутался в шаль Анны и, слегка покачиваясь, направился в сторону дома. Удивительно, сколько всего сейчас знают эти юные невинные девушки.

Франц тихо вошел в свою спальню. Внезапно на него навалилась дикая усталость. С большим трудом ему удалось стянуть с себя сапоги. Измученный, он опустился на кровать, даже не откинув одеяла. На то, чтобы продолжать раздеваться, у него не хватило сил.

Он стянул с плеч шерстяную шаль Анны, смял ее и сунул под голову. От нее исходил нежный аромат солнца и лета, цветов и смеха. Франц заснул с улыбкой на губах.

5

Фройляйн Нахтхайм с облегчением узнала, что Фрида фон Биндхайм и ее компаньонка мисс Вудман приедут за Анной в карете. Однако сама Анна недовольно фыркнула, потому что предпочла бы прогуляться по городу пешком. С другой стороны, ей не обязательно было выходить за пределы слышимости компаньонки при встрече с Фридой, потому что такие секреты, какими она делилась с Элизой, она ни в коем случае не могла доверить Фриде. Хорошая девочка покрылась бы румянцем, услышав их.

Анна надела новую розовую шляпку на аккуратную прическу, разделенную пробором посередине, с ниспадающими локонами по бокам. Поля шляпки были немного шире, чем позволяла мода в прошлом сезоне, и на их внутренней стороне красовался шелковый цветок более глубокого розового оттенка с миниатюрными шелковыми зелеными лепестками. Аналогичное украшение было и на внешней стороне шляпки, а широкие шелковые ленты обвивали тулью и ниспадали по плечам Анны. Пока не было ветра, она не завязывала их, чтобы не нарушить прекрасный ансамбль с белым платьем.

Горничная доложила о прибытии кареты, и Анна поспешила по лестнице вниз. Только на пороге она остановилась, спокойно вздохнула и затем размеренным шагом вышла из дома. Фрида была очень рада встрече, попросила поскорее сесть в карету и с восхищением посмотрела на ее шляпку.

– Это мисс Вудман. Она приехала из Англии, – наконец представила Фрида свою компаньонку, когда лошади тронулись. – Она в городе совсем недавно и, к счастью, говорит по-немецки! А это баронесса фон Креберн.

– Баронесса, – произнесла мисс Вудман с заметным акцентом. Она попыталась сделать книксен, что в карете было немного неуместно. Явно старше тридцати, она своим узким лицом, длинным носом и маленькими глазками напоминала мышку.

– Мисс Вудман, how do you do?^[3] – вежливо спросила Анна.

– How do you do? – невольно повторила англичанка. – Вы говорите на моем языке?

– Полагаю, мне следует практиковаться, – Анна улыбнулась и продолжила по-английски: – Мой жених – граф Дэллингем. Мы поженимся в августе, а затем переедем в Англию.

– Как чудесно, – сказала мисс Вудман. – Это великолепная страна, сами убедитесь.

– Я надеюсь, что к тому времени мои языковые навыки будут достаточно хорошими. Всю зиму меня учила английскому языку преподаватель, которую нанял для меня Хенри – лорд Дэллингем. Сейчас мне приходится полагаться лишь на книги, чтобы продолжать обучение. Иногда я даже не знаю, как правильно произносить слова.

– Я буду рада помочь вам, баронесса. – Мисс Вудман приветливо кивнула.

– Все это звучит очень интересно, – сказала Фрида, прежде чем Анна смогла продолжить. – Только я не поняла ни слова!

– Тебе тоже стоит воспользоваться возможностью поучить английский язык, Фрида, – посоветовала ей Анна и подмигнула. – Кто знает, не проведет ли лето в нашем прекрасном Бадене и в этом году какой-нибудь молодой лорд.

Фрида слегка покраснела, потом посмотрела вперед и указала на торговые павильоны, к которым они направлялись.

– Видите, мы уже приехали. О, как мне хочется узнать, что может предложить мсье Мезюр. В прошлом году я надеялась купить складной зонтик, но к тому времени, когда окончательно решилась, все они уже были распроданы.

– Какая хорошая идея – такой зонтик наверняка создаст тень даже при низко стоящем солнце.

Девушки вышли из кареты, ведя непринужденную беседу. За ними последовала мисс Вудман. Павильон № 16 находился справа, и Анна и Фрида были не первыми дамами, которые увидели только что прибывший товар. Торговец рекламировал изысканные зонтики, произнося отрепетированные фразы, призванные подчеркнуть долговечность и качество зонтиков.

Глаза Фриды засияли.

– Как ты думаешь, Анна, подходит ли мне этот желтый цвет? Он выглядит таким восхитительно солнечным.

– Да, этот цвет тебе к лицу, но это же не складной зонтик, ведь так?

– Хм, боюсь, что не он.

В нерешительности Фрида вернула зонтик на место.

– Вы ищете кникер^[4]? – спросил мсье Месюр Бефиссен. – Тогда смотрите сюда. У меня есть еще одна очень красивая модель в желтом цвете. Или, быть может, вам понравится персиковый?