Я отошла от окна и села на небольшой подушечку в дальней части юрты. Нам с голубоглазым пора поговорить. Он выдернул меня из моего мира, чтобы я его вылечила. А если мне повезло? Вдруг помощь ему – это и есть его заветное желание? Было бы хорошо. Тогда надо мной бы не висел ужасный дамоклов меч. Уж как-нибудь избавила бы его от клякс, а потом освоилась и наладила новую жизнь в Хирнэлоне.

Задумчиво поглядывая на вход, я ждала прихода голубоглазого. Он не зашел, а буквально ввалился внутрь. Тяжело дыша, мужчина рухнул на кучу шкур неподалеку от полога. Видать, совсем плохо ему. Не помер бы только. Меня как током ударило: если доходяга почит, то я не смогу выполнить его желание. Оно ему будет уже не нужно. Да чтобы тебя!

Я подскочила и помчалась к нему, по пути перехватывая глиняный сосуд с водой, который заприметила еще днем.

– Ты только помирать не вздумай, – попросила я, прикладывая к его пересохшим губам горлышко.

Он не сопротивлялся – сделал пару жадных глотков. Потом окинул меня насмешливо-недоверчивым взглядом и сказал:

– Похоже, я не зря оголялся. Видать, понравился, раз так печешься.

Я открыла рот от дикой наглости, но быстро вышла из изумленного ступора и громко фыркнула.

– Суповыми наборами не интересуюсь. К тому же у тебя комплектация неполная, – ответила я и красноречиво посмотрела на его руку без кисти.

Жестко? Может быть. Но я к нему в психологи не нанималась и жалеть его чувства не обязана.

Мой ответ мужчину шокировал. Он выпучил глаза, но взял себя в руки, криво ухмыльнулся и с трудом поднялся. Доходяга нашел кинутое на пол то самое тонкое покрывало и сунул мне.

– Прикрой лицо, – хмуро буркнул он и присел рядом с низким столиком.

– Зачем? – задала я вполне законный вопрос.

– Нужно, – поступил короткий и ничего не значащий ответ.

– Я видела ваших женщин, и никто из них не прикрывает лицо. Почему я должна?

– С тобой все иначе.

– Что именно?

Видя, что тактика избегания не сработала и я все так же упрямо жду ответа, собеседник сердито глянул.

– А ты не можешь просто выполнить приказ? Вроде как должна, – обреченно произнес он.

– Не должна. Но могу, если буду понимать, зачем.

Мужчина тоскливо вздохнул, окинул меня взглядом, который получают капризные дети от усталых родителей и ответил:

– Тело не твое. Ее звали Иттара, она жила здесь некоторое время.

– И ты ее… того, что ли? – возмущенно спросила я его, делая красноречивый жест пальцем по горлу.

– Не глупи, – устало произнес он. – Ее укусила ядовитая змейка рикса. Девушка умерла, и жрец сохранял ее тело для души. Иттару здесь толком не знали, но не думаю, что мои люди будут в восторге, когда она воскреснет.

Меня замутило. Я, конечно, знала, что тела на грядке не растут, но стало неприятно. Быстро взяла себя в руки и сказала:

– Мне теперь всю жизнь прятаться? Пусть лучше сразу привыкают.

Мужчина скептически нахмурился и недовольно покачал головой.

– Давай хотя бы не сегодня. Я голоден.

А причем здесь его аппетит? Я никак не могла построить логическую связь между этими двумя фактами. Мои размышления прервали. За шатром послышался тихий стук. Хозяин глянул на меня с мольбой в глазах и снова попросил:

– Надень.

Недовольно поджав губы, я согласилась. Ладно, от меня не убудет. Накинула пыльное покрывало, прикрывая лицо. Мужчина одобрительно кивнул и ответил стучащему. Через пару секунд к нам вошла девушка с огромным подносом. Молча поклонилась и расставила блюда на низком столике.

– Спасибо, Гволи. Ты можешь идти.

Она кивнула и, бросив в мою сторону едва заметный любопытный взгляд, двинулась обратно. У меня под тканью зачесался нос, и появилось сильное желание чихнуть. Видя, что она уже почти ушла, я одним движением стянула покрывало. Свобода! Девушка вдруг обернулась и обратилась к хозяину юрты.

– Кадиз, простите, а…

Увидев меня, она не закончила фразу. Ужас в глазах, приоткрытый рот и громкий грохот подноса сопроводили мое явление ее взгляду. Я удовлетворенно хмыкнула. Ясно, почему кадиз так переживал – за ужин свой беспокоился.

– Гволи, – ровным, но строгим тоном начал мужчина. – Не вижу причин для твоего страха.

– Но как же?! – возмутилась девушка. – Я же… Да она… Умерла ведь!

– Ты ошиблась, Гволи. Иттара выжила, просто долго болела. Ее выхаживал жрец.

– Но я же сама видела…

– Ты ошиблась, Гволи, – с нажимом повторил мужчина и пронзил Гволи ледяным взглядом.

Даже мне захотелось поежиться, а девушку как ветром сдуло. Мне же достался укоризненный взгляд кадиза. Я в ответ развела руки, мол, бывает, и, чтобы не выслушивать недовольство, сменила тему.

– Значит, тебя зовут Кадиз?

– Нет, – не глядя на меня, а устремив внимание на изучение блюд, ответил он.

– Но девушка так назвала, – не отставала я.

– Это должность, – буркнул он, протирая белой тканью руки и одновременно приглядываясь к огромному куску вареного мяса.

– Тогда как тебя зовут?

– Грэгхор.

– А я Ольга.

Добавлять дежурную фразу, что очень приятно, не стала. Мало чего хорошего в такой встрече.

Мужчина никак не отреагировал на наше состоявшееся знакомство и уже достал из большой, красочно раскрашенной миски мясистую кость. Прежде чем откусить, он взглянул на меня и сделал приглашающий жест.

Прислушалась к себе и поняла: я безумно голодная. Что ж, попробуем местную кухню и заодно выведаем у Грэга, чего больше всего желает его бессовестная душонка.

Глава 5

Грэг

Желудок сводило от голода, отбрасывая прочь все заботы, в том числе и эту надоедливую женщину, сидевшую напротив. Она что-то говорила, а я едва улавливал смысл ее слов, полностью отдавшись сочному, жирному куску мяса. М-м-м, наконец-то! Я думал, последние двенадцать дней прикончат меня окончательно. Кто же знал, что добыча мертвой души будет таким тяжелым делом?

Арлакан знал. Он и пытался отговорить от опасного поступка. Только выбора у меня уже не было: я медленно и тошнотворно умирал. Даже он, жрец духа Траунада, не смог понять, что со мной происходит. С каждым днем мне становилось все хуже. За последние месяцы я напрочь забыл, как жить без тягостной изнуряющей боли. Я потерял мышечную массу и едва стою на ногах. Ем за пятерых, но нескончаемый голод постоянно грызет изнутри.

Закончив с одним куском, я потянулся ко второму. Потом еще и еще. Наконец, пустая дыра внутри меня хоть немного заполнилась. Опустил руки и вытер жирные пальцы о влажную ткань.

– Большое количество мяса очень вредно, – донесся строгий голос напротив.

Не сразу понял, откуда исходит звук, потом вспомнил про мертвую душу. Что она там пробурчала? Поднял на пришелицу непонимающий взгляд и тут же скривился. Она смотрела на меня так, словно я нерадивая скотина, поевшая ее посадки. Какое ей дело до моего рациона?

Наверное, мое недоумение и раздражение стали явными, пришлая вдруг смягчилась, ее лицо приняло хитрое выражение. Такое бывает у торговцев, когда они пытаются впихнуть залежалый товар.

– Я же с лучшими побуждениями, – елейно протянула она. – Если кушать столько мяса, то повышается уровень пуринов, они распадаются на мочевую кислоту, что вредно для почек. А еще у мяса кислая среда – страдает микрофлора кишечника. Как минимум, ждет тяжесть. Тебе это нужно?

Не удержавшись, я скривился от нравоучений. Что мертвая душонка несет? Я и половины слов не разобрал. А тон? Мне совершенно не нравится тупая категоричность. Чего она к моему животу прицепилась?

– Значит, ты все же разбираешься в лекарствах, раз так уверенно запрещаешь мне потреблять мясо? – спросил я с нажимом.

– Нет, я из более… как бы это сказать, чтобы не обидеть… Из более развитого мира. У нас такие вещи знают почти все.

Другой мир? Удивленно вскинул брови, но от превосходства, написанного на ее лице, позабыл о своем любопытстве и съязвил:

– Смотрю, ты, не выходя из кармыка, уже все про мой мир поняла?

Надо же! Самоуверенная женщина смутилась что ли? А, нет. Просто взвешивает свой дальнейший ответ. Хитрая какая. И точно. Сменив тон на вполне дружелюбный, она миролюбиво сказала:

– Извини. Возможно, я сделала слишком поспешные выводы.

Я криво ухмыльнулся. Повезло так повезло. Столько мучился, добывая мертвую душу, а пришло вот это недоразумение. Почему она меня не слушается?

В детстве я видел в замке у деда мертвую душу. Тогда дедушка, обезумев от горя после потери своей любимой лааси, попытался ее вернуть. Ему, правда, не пришлось, как мне, гореть двенадцать дней в пламени Траунада: он поймал ее душу сразу. Или это была не она? Кто ж разберет. Они все без памяти возвращаются. Вот и супруга деда стала другой. От нее осталась лишь послушная оболочка, без памяти и чувств.

Она могла бы прожить длинную новую жизнь, но не вышло. Спустя десять дней ее нашли с перерезанным горлом в коридоре замка. В Хирнэлоне не жалуют возвращенцев из мертвых. Ходят слухи, что они могут похищать души живых и забирать их себе. А душа в нашем мире – слишком ценный товар, как ужасно бы это ни звучало.

Кажется, скоро люди совсем забудут, зачем она вообще нужна. Так же как многие забыли, что в Хирнэлоне имеется не только дух огня – Траунад, но и еще один. Кималан – дух воды. Память о нем неумолимо стирается, оставаясь лишь в старинных фолиантах да в этих забытых землях.

Сам не верил, пока здесь не очутился. Гиблые места. Зайти можно, а вот выйти уже не получится. Говорят, заслон образовался после стычки двух духов. Кималан проиграл, и Траунад его тут запер. Как только дух воды исчез, сразу же кусок материка закрылся невидимой стеной.

Но преграда ничуть не помешала найти забытым землям применение: сюда начали ссылать неугодных. Затем потянулись искатели новой жизни да беглецы. Так за несколько сот оборотов эти земли стали хоть и не густо, но все же населенными.

Вот и мне посчастливилось сюда перебраться. Не по своей воле, разумеется. В первый оборот думал: расшибу себе голову о невидимую преграду, пытаясь выбраться. Что только не пробовал. Потом успокоился и наладил здесь жизнь. Двенадцать оборотов прошли быстро, но пол-оборота назад у меня появились видения. Сам не понимая, что делаю, направил дакриш к горам. Туда, где находился край забытых земель.

Чем ближе мы к нему подбирались, тем сильнее становились предзнаменования. И я понял: Кималан зовет меня. Он просит помощи, и я должен его освободить. Если у меня получится, то и невидимая стена падет. Тогда я смогу покинуть забытые земли. Сразу вспыхнули воспоминания о прошлой жизни. О том, чего я лишился. Остро захотелось вернуть свое.

План спасти Кималана был хорош, но вмешались старые долги. Дайхово проклятье! Ну, старуха! Сдержала все-таки свое обещание. Двенадцать оборотов прошло! Видимо, умерла недавно. Снова вспомнился тот ужасный день и ее красные от слез глаза, наполненные ненавистью. Выставив вперед тощий палец, она смотрела на меня и зло шипела:

– Не пожалею и после смерти отдам свою душу Траунаду, но ты, Грэгхор, сын Олмана, ощутишь всю горечь, которую испытывает мать, теряя в одночасье всех детей. Гореть тебе в пламени боли день ото дня, пока оно не сожрет твое тело. И ни одна живая душа тебе не поможет!

Права была старуха. Я мучился от проклятья четверть оборота, и ничто мне не помогало. Не зная, что делать, я повторял ее слова снова и снова, пока меня не осенило. Раз мне не в силах помочь живая душа, возможно, на это способна мертвая? Вот и сунулся за ней.

Зло поджав губы, я глянул на мою спасительницу с мертвой душой. Смирением от нее и не пахнет. Я хорошо запомнил пустой взгляд лааси деда и то, как она подчинялась ему. А вот моя добытая мертвая душа оказалась совсем не послушной.

И ради этой наглой пришелицы я столько дней горел в огне Траунада? Да я чуть не помер. До сих пор кошмары снятся, как меня облизывают обжигающие языки пламени. Как вспыхивают искрами мои кости и осыпаются пеплом. Как ищу подходящую душу, но она прячется. Я тяну к ней дрожащую руку, а она убегает.