– Тебе не надо ничего знать про хоккей, Данте. Твоя задача – укрепить команду перед игрой, научить ее драться. – Сжав ладони в кулаки, он ударяет ими по столу.

– Зачем? Это же любительская лига, – напоминаю я. – Твой брат хочет покалечить манагеров и таксистов?

– Мой брат хочет выиграть. Пара-тройка тренировок за хорошие бабки. От тебя больше ничего не требуется. Неплохо было бы оценить такой подгон, – хмыкает он.

– Твои подгоны обычно стоят очень дорого, – открыто говорю ему.

– Я не полезу в это, если брат останется доволен. Рассчитываться с тобой тоже будет он.

– Почему это нельзя было обсудить после боя? – Пробегаю пальцами по подлокотникам и тяну руки, чтобы мышцы не застаивались.

– Потому что это не все. – Ильхан достает сигареты и закуривает прямо в комнате. – Мне передали, что одна постоянная клиентка желает купить ночь с моим лучшим бойцом.

– Нет, – категорично отвечаю. – Это не по адресу, ты знаешь.

– Она очень настойчива, Данте, – пошло ухмыляется Ильхан.

– Отдай ей кого-то другого. Я на такое не подписывался. Мне пора на ринг, – поднимаюсь.

– Данте, – зовет босс, – ты уверен?

– Абсолютно. Это бойцовский клуб, а не бордель, – ухожу, слыша, как он смеется мне в спину. Ильхан зарабатывает на всем. В его царстве можно продать и купить эмоции, жизнь, секс…

Передернув плечами, выхожу в зал, прямиком к знаменитой в узких кругах клетке – огороженному высокими сетчатыми стенами рингу. Шагнув внутрь, ты подписываешься под тем, что можешь больше оттуда не выйти. В клетке существуют только те правила, которые каждый боец определяет для себя сам исключительно с одной целью – не сдохнуть, не поломаться.

Это шоу не для слабонервных. И тем сильнее я, попав сюда, удивился присутствию приличного количества женщин, которые не отрываясь следят за происходящим внутри клетки. У них есть свои фавориты. Они готовы хорошо за них платить.

Встаю перед входом, надеваю устрашающего вида маску, закрывающую нижнюю часть лица. Несколько раз подпрыгиваю на месте, встряхиваясь всем телом. Делаю наклоны головой, тянусь. Дверь клетки открывается. Я первым вхожу в нее. Сжав ладони в кулаки, поднимаю руки под рев ликующей толпы, уже накачанной адреналином. Их глаза немного безумны, они готовы тратить больше, орать громче.

– Убей сегодня кого-нибудь! Давай! – летит из толпы.

Отхожу в сторону, пропуская в центр ринга своего соперника. Его тоже приветствуют. Мы ходим по кругу, как два диких зверя, чтобы на нас могли вдоволь насмотреться. Делаем выпады друг к другу, отлетаем в стороны. Народ заводится еще сильнее.

Опытные оба. Знаем, как работать на этой сцене.

– Бой! – раздается команда, и шоу превращается в битву.

Удары летят везде. Голова, печень, почки, горло.

Ильхан не любит, когда я выношу соперников быстро. Приходится растягивать эту игру на несколько раундов, чтобы народ насладился процессом.

В подходящий момент быстро уворачиваюсь, пригибаюсь, делаю грамотный выпад и роняю соперника под себя. Беру в болевой, перехватываю за шею, придушивая, чтобы отрубился, но не сдох.

– Данте! Данте! – кто-то выкрикивает из зала.

– И снова наш чемпион одержал красивую, мощную победу! – орет в микрофон ведущий, поднимая мою руку.

А я не чувствую себя здесь чемпионом, скорее просто выжившим. Достижения, звания, медали… все это осталось за бортом моей реальности.

Ухожу с ринга, тру места, по которым ощутимо прилетело от соперника. В голову он мне разок зарядил, но так, по касательной, я успел уйти в защиту. Нормально все прошло в целом. Ставлю себе четыре балла по пятибалльной и ухожу в душ, потом за своим процентом и номером телефона старшего брата Ильхана.

Выхожу на улицу, набираю его.

– Доброй ночи, я по поводу ваших тренировок. У меня завтра есть время после четырех. Можем встретиться, – говорю сразу о делах.

– В шесть в Ледовом дворце, – назначает он встречу.

– Окей. – Отбиваюсь, сажусь в тачку и еду спать.

Устал так, что глаза закрываются на каждом светофоре. Добираюсь, снимаю шмотки и падаю лицом в подушку. С утра тело напоминает о вчерашнем бое. На ребрах синяк, чуть выше поясницы тоже отметина. Мышцы требуют отдыха, и я даю им совсем легкую нагрузку в виде обычной утренней разминки.

Пока завтракаю, успеваю сделать пару заданий для универа. У меня сегодня всего две пары. Оттуда к Калинину, потом в Ледовый, но перед встречей возвращаюсь домой, чтобы смыть с себя сажу и быстро перекусить.

Еду через местный супермаркет. Захожу за водой и в отдел игрушек. Кидаю в корзину две машинки для младших братьев и розового плюшевого медведя. Как передать его Огоньку, пока не представляю. Потом решу. Хочется мне, чтобы она еще улыбнулась. Девчонки вроде любят мягких медведей… Ей совсем не нужно знать, от кого он.

Доезжаю до нашего Ледового, встречаюсь с братом Ильхана, сразу оценивая физическое состояние его команды. Они хотят поработать в зале? Не вопрос. Идем туда, гоняю их, пока легкие не начинают свистеть. Потом мы обозначаем квадрат в зале так, чтобы у него была хотя бы одна реальная стена.

– Это борт, – говорю я, хлопая ладонью по стенке. – Один пытается впечатать туда другого. Второй соответственно делает все, чтобы этого не случилось. Пока пробуйте сами. Надо понимать ваши возможности.

Уматываю мужиков так, что они стоят уже из чистого упрямства.

– Ладно, все на сегодня. Я примерно понял, что с вами делать. Завтра покажу.

Они устало кивают и как-то тоскливо смотрят на своего капитана. Тот непреклонен в желании победить и переводит мне деньги за первое занятие. Не так чтобы много, но лучше, чем ничего.

Попрощавшись с ними, выхожу в коридор. Брожу по его лабиринтам и останавливаюсь у приоткрытых двустворчатых дверей. Там явно идет тренировка. Заглядываю, сам не понимая, зачем мне это надо, но замираю, увидев, как Огонек в черном блестящем костюме рассекает лед.

– Чтоб меня… – вырывается у меня. – Воу! – Офигеваю снова, когда она прыгает и несколько раз прокручивается в воздухе. Мотор замирает вместе со мной и начинает биться только после ее приземления. – Какая ты… интересная девочка!

– Молодой человек, – обращаются ко мне.

Оглядываюсь. Местный охранник.

– Во время тренировочного процесса посторонним тут находиться нельзя, – поясняет он.

– Извините, уже ухожу.

Оглядываюсь еще несколько раз, но Огонек далеко, на другом конце коробки. Отсюда я могу только слышать, как она двигается по льду.

Охранник провожает меня до выхода. Пока он не видит, я скрываюсь в другом коридоре и ищу раздевалку. Где-то же эта девочка переодевается!

Приходится вернуться к исходной точке и от нее по указателям выйти к небольшой комнатке. Стучу – никто не отзывается. Дергаю за ручку – не заперто, и в раздевалке никого. Только знакомый рюкзак на скамейке и короткая курточка рядом. Торопилась, наверное. Не убрала.

Достаю из своего рюкзака медведя. Беру куртку. От нее тянется приятный шлейф легких духов. Ну вот, Огонек. Теперь я знаю, как тебя зовут, как ты пахнешь и чем занимаешься, но все еще не знаю, какого цвета у тебя глаза. Прячу свой подарок под ее куртку и быстро ухожу, пока меня не увидели.

Глава 6

Амалия

И еще один заход на вращение. Разгон, гибкое левое колено. Раскручиваю себя правой ногой и, набирая обороты, сажусь на левую ногу, вытягивая вперед правую. Плавно поднимаюсь, делая красивый прокат, и встаю обеими ногами на лед, довольно улыбаясь.

Качусь к тренерскому штабу за замечаниями. Зная Розу Марковну, уверена, что они обязательно будут. Она строга и внимательна к деталям. Ее школа фигурного катания считается одной из лучших и дорогих. В одном из интервью ее спросили, почему последние несколько лет она тренирует не в столице, ведь там, как водится, все больше и лучше. На что Роза Марковна Таль ответила: «Хороший тренер может работать где угодно. Даже на замерзшей сельской реке возможно вырастить чемпиона, если есть желание и характер. А если этого нет, то нам не по пути».

Что на самом деле произошло в столичном Ледовом, никто не знает. Кто-то говорит про конфликт с администрацией, а кто-то – что там замешан мужчина. Не знаю, но, когда наша база перебралась в мой родной городок, мне и еще нескольким местным девочкам стало легче.

Роза Марковна и сейчас проводит тренировки в столичном дворце, ее приглашают для консультаций в молодые школы, но все же наш «дом» теперь здесь. И я люблю его всем сердцем.

– Недокрутила риттбергер, – загибает пальцы главный тренер, выделившая день на индивидуальную тренировку.

Обычные занятия проводятся в группах с индивидуалками в процессе, а перед крупными соревнованиями Роза Марковна выделяет время для каждой своей спортсменки, чтобы без помех откорректировать нюансы.

– Во вращении с руками у тебя что было, Разумовская? – с ироничной насмешкой дергает идеальной темной бровью. – Ты тянуть их разучилась внезапно?

– Исправлюсь.

– У тебя выбор есть? – Сложив руки на груди, Роза Марковна смотрит на меня с некоторой кровожадностью. – Пять минут подыши, покатайся, и еще один прогон. Ты учти, Амалия, я под тебя время выделила и лед забронировала до десяти вечера. Так что мы с тобой отсюда не уйдем, пока не прыгнешь так, как умеешь только ты!

– Я сделаю, – обещаю и ей и себе.

Откатываюсь от бортика и делаю пару легких прокатов, чтобы отдышаться, но быть готовой по команде начать отработку элементов программы.

– Готова? – эхом надо льдом гремит голос тренера.

Встаю на точку, киваю. Включается музыка, и, начиная с хореографических элементов, я ускоряюсь. Захожу на прыжок, отрываюсь от льда, кручу в воздухе нужное количество оборотов и приземляюсь, чувствуя, как сильно-сильно колотится сердце. Вот теперь докрутила. Еще один прыжок, через короткую дорожку шагов еще один, а потом красивый хореографический выход. Плавные движения, изгибы, наклоны под музыку. Чувствуешь себя чем-то единым со льдом. Блестки на тренировочном костюме играют в свете ламп, расположенных высоко под потолком. Для тренировок можно выбирать что-то попроще, но мне так хочется чувствовать себя красивой! Здесь у меня есть такая возможность.

Ласточка с переходом в вертикальный шпагат. Ставлю обе ноги на лед. Делаю плавный оборот вокруг своей оси, чтобы незаметно подготовить тело к следующему элементу и… скоростное вращение с поднятыми руками. Выхожу из него, продолжая двигаться в поставленной для меня программе. Короткие прыжки с оборотами, разгон, заход на круг, и, вонзив зубец в лед, снова взмываю вверх, закручивая четверной тулуп и приземляясь на другую ногу. И снова докрутила! Тренировка будто маленькое соревнование с самой собой. Каждый раз вызов своим возможностям.

Завершаю программу. Дышу, глядя на тренера. Она не выказывает никаких эмоций, зато один из наших хореографов, Милена Павелецкая, незаметно для всех поднимает большой палец вверх.

Подъезжаю к тренеру, упираясь обеими ладонями в бортик.

– То есть без пинка никак, да? – хмыкает Роза Марковна.

Спорить с тренером бессмысленно. Просто пожимаю плечами.

– Ладно. Все на сегодня. Спасибо, что не стала держать нас здесь до десяти, – с сарказмом заявляет она.

Выхожу в коридор. Тренеры за мной.

– Разумовская, – неожиданно окрикивает Роза Марковна.

Оглядываюсь.

– Хорошо, – все же дает свою оценку последнему прокату.

– Спасибо, – счастливо улыбаюсь ей.

Она только отмахивается и уходит вместе со своей командой в противоположную сторону от раздевалок, а я почти бегу переодеваться. У меня еще осталось время в запасе, можно погулять. Мама ведь думает, что я буду на тренировке до упора.