Тетя Бруня наслаждалась – вряд ли ее часто носят на руках! – потом нехотя открыла глаза и выдала:

– Ой, а билызну-то я не зняла!

Голосок прорезался – это плюс.

Позабытое белье и впрямь лениво колыхалось на ветке. Высоковато!

– Достать? – предложил Вулф без особого энтузиазма и аккуратно поставил даму на дорожку.

Еще бы, волки по деревьям лазать не любят. Я вздохнула – чем только не приходится заниматься домовому! – и уже открыла рот, чтобы предложить свои услуги, но тетя Бруня вдруг махнула рукой.

– А, пусте. Ваня потим зниме.

Ваня? Снимет? Я представила операцию "кошка на дереве" № 2, но уже с дядей Вано в главной роли, и запротестовала:

– Давайте лучше я, мне не трудно.

Тетя Бруня вдруг понимающе хмыкнула и подмигнула.

– Вин же не сам на дерево полизе! Птычку видправыть.

Э-э-э?

– В каком смысле птичку отправит?

– Вин вмие з нымы домовлятысь, – пояснила тетя Бруня, неприкрыто гордясь умением мужа "договариваться" с птицами, и покосилась на белье. – Алэ вин лише ввечери буде, тому я й намагалась сама. Поки Ваня на роботи зарплатню отримае, поки на ринок за мьясом, поки мени подарунок купить…

Хотела как лучше, а получилось как всегда.

– Подарок? – переспросила я машинально. А, ну да! У них же годовщина свадьбы.

Тетя Бруня кокетливо поправила растрепавшиеся кудри и поведала гулким шепотом:

– Черевички обицяв. Червони.

Красные сапожки?! Я отогнала видение тети Бруни в роскошных алых ботфортах и сменила тему:

– Так что вы увидели? У Волковых?

С добродушного лица тети Бруни разом стекла мечтательность.

– Воны вареныкы варять! З вишнею! А в самых ни деревця! Одын цей, як його?.. Газон, от!

Мы с Вулфом переглянулись. Вот это уже улика.

– Ось я йих! – тетя Бруня погрозила соседям кулаком и вдруг взревела: – Ты шо робыш, падлюко!

Пока она гоняла по участку Барбоса, который решил под шумок доесть сарафан, я тронула Вулфа за рукав.

– Уверен, что Волковы ни при чем?

Он подумал немного и решительно кивнул.

– Я спрошу. Ты не суйся.

– Загрызут? – хмыкнула я.

Подумаешь, оборотни. И не таких видали, и не таких вязали.

– Украдут! – подмигнул Вулф и исчез…

Тетя Бруня наказала пса, собрала разбросанное белье и позвала меня на веранду. Только она разлила по чашкам ароматный мятный чай, как внезапно появился Вулф. Я вздрогнула и чудом не облилась, а тетя Бруня от неожиданности схватилась за сердце.

– Ох, як вы мене налякали! – и тут же улыбнулась своему спасителю: – А мы тут плюшками тишимось… Хочете?

– Я на минутку, – отказался Вулф и улыбнулся криво. – Я вообще-то на работе. В общем, поговорил я с Волковыми. Они говорят, что вишни привезли от родственников из села.

– Брешуть! – припечатала тетя Бруня.

Я слегка зависла. Брешут – это же про собак? Волки бы точно оскорбились. А, да. Кажется, так на местный диалект переводится "врут".

Вулф пожал плечами и развернулся на выход.

– Ладно, бывайте. Я пошел.

– Подожди! – кинулась я за ним. – Я провожу.

Он окинул меня странным взглядом и молча кивнул…

Я вернулась минут через десять. Машинально допила остывший чай, отщипнула кусочек плюшки и отправила в рот.

– Сподобався хлопець? – подала голос тетя Бруня, пододвигая ко мне блюдо с абрикосовым пирогом, и подперла щеку рукой.

– А? – вздрогнула я и мотнула головой. – Да нет, не в том дело.

– А в чому ж? Ось мы з Ванею…

Я вполуха слушала романтическую историю их знакомства (юная дева приняла его за насильника и наваляла по первое число, после чего пожалела и лично врачевала его раны), а сама думала о другом. Могла я ошибиться в выводах? Еще как могла! Главное, чтобы у Метровочки хватило сообразительности проверить все по-тихому.

Когда на улице оглушительно свистнули и Барбос зашелся лаем, я выскользнула из-за стола.

– Это ко мне, – объяснила я привставшей тете Бруне и бросилась к калитке. За забором белели бантики. – Ну что?

– Он. Точняк. Пятый ряд, третье место. – деловито сообщила девчонка и протянула чумазую ладошку. – Дай на мороженое.

Я хмыкнула, но сунула мелкой вымогательнице монетку. Заслужила!

Вернулась на веранду и заявила с порога:

– Тетя Бруня, у меня к вам большая просьба.

– Слухаю! – отозвалась она с готовностью.

– Можете проводить меня на рынок? А то одну меня там обдурят, обвесят… А еще я торговаться совсем не умею!

И потупилась. Главное не переигрывать, иначе тетя Бруня задумается, какой же из меня домовой, если я с мелкими мошенниками справиться не могу.

Сердобольная тетя Бруня всплеснула руками.

– Що ты хочешь купуваты?

– Вишни, – вздохнула я. – Умираю, вареников хочу. Хоть пару килограмм куплю, раз уж так вышло. Вы же поможете?

Я скорчила жалобную мину, и доброе сердце тети Бруни дрогнуло.

– Почекай, я зараз!

Она убежала в дом, а я вздохнула и потерла лоб. Ну, с Неназываемым!

***

Ветер совсем утих, зато от жары и влажности футболка липла к телу. Уф, дышать нечем. Гроза будет, что ли?

Мы чуть не опоздали. В этот послеобеденный час рынок уже почти опустел, лишь самые упертые продавцы пытались сбыть не распроданный товар. Покупатели лениво бродили меж рядов, приценивались к свежей рыбе, горам овощей и фруктов, аккуратным батареям баночек со специями. Даже мухи жужжали вяло.

Я закрутила головой. Ага, вот! Дама в тюрбане из цветастого платка азартно торговалась прямо у нужного прилавка.

– Нам туда, – я махнула рукой и подцепила тетю Бруню под локоть.

– Навищо? – опешила она. Впрочем, ноги переставляла послушно.

Зачем-зачем… Надо!

Ответ дал мужской баритон:

– Мадам, если вы не расслышали – таки помойте уши! Маленькая по тридцать, большая по пятьдесят.

– За двадцать возьму! – упрямилась мадам в тюрбане.

– При всем моем к вам уважении, тридцать и ни копейкой меньше!

Тетя Бруня оторопела, словно приклеившись к грязному заплеванному помосту, и неверяще уставилась на продавца в кепке и две кучки вишни на прилавке перед ним.

– Ваня?! – наконец трубно выдохнула она.

Рынок смолк, даже мухи прониклись.

Мадам в тюрбане обернулась и, ведомая каким-то чутьем, отступила на шаг. Я тоже ушла с линии огня. Дядя Вано остался один на один с потрясенной супругой.

– Брунечка? – голос его дал петуха, а сам потомок орлов съежился до цыпленка-переростка. – Ты что тут делаешь?

Она уперла руки в бока.

– Краще скажи, звидкы в тебе вышня?!

"Откуда у тебя вишня"? Вопрос на миллион.

– Из нашего сада, – понурился он. – С птицами договорился, они и оборвали, пока мы… ну, мылись.

Я хмыкнула. Все-таки угадала! Кто мог знать, что хозяева надолго заперлись в бане? Они сами. На кого не лаял пес? На них же. Логично?

Все упиралось только в техническую сторону вопроса. Не мог же дядя Вано мыть спину тете Бруне и одновременно рвать вишни! А вот если позвать на помощь каких-нибудь синичек…

Дядя Вано взмолился:

– Брунечка, квитка моя, ты не сердись. Я ж все только ради тебя! Мне зарплату задерживают, а ты так хотела те сапоги…

И шмыгнул длинным носом.

Тетя Бруня застыла с разинутым ртом.

– Хочеш сказаты, ты зарады цього?..

Он только потерянно кивнул, пряча взгляд и комкая в руках мятую кепку. Волосы прилипли ко лбу, плечи опущены, вид как у нашкодившего пса.

– От же ж дурень старый! – всплеснула руками тетя Бруня. – Я через тебе ледь с сусидамы не посварылась!

И впрямь, от ссоры с соседями она была на волоске.

– Брунечка, я же любя!

Она часто-часто заморгала.

– И за що я тебе люблю, дурня отакого?

– Брунечка! – он кинулся к ней.

– Ванечка! – она прижала мужа к широкой груди.

Дело о краже вишен можно отправлять в архив.

1Брунька – укр. "бутон", "почка". Игра слов.

Глава 2

Как говаривал Семеныч из дежурки: "Так выпьем же за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями!"

Я с тоской посмотрела на расписную тарелку, в которой высилась ополовиненная горка вареников, и отставила недоеденную вкуснятину на подоконник. Как бы после такого отпуска форму расшивать не пришлось!

Настроение было безоблачным, как небо над городом. В беседке тихо ворковали обнявшиеся дядя Вано с тетей Бруней, ветер доносил издалека звуки вальса, море напевало колыбельную. Я свернулась клубочком под одеялом и закрыла глаза…

Всю ночь мне снилась белая пена цветущих вишен и кружевные барашки волн.

Проснулась я на рассвете, сладко потянулась и выбралась из постели. Деревянный щелястый пол холодил ступни. В окно заглядывало солнце. На веревке трепетало белье. На подоконнике дожидалась тарелка холодных вареников, щедро присыпанных сахаром. Я цапнула один, сунула в рот. Сладкий сок потек по пальцам. М-м-м!

Тихий стук в дверь чуть не заставил меня подавиться. Торопливо – а это почти кощунство! – дожевав вареник, я откашлялась и крикнула:

– Входите!

Хотелось облизать липкие пальцы, но я постеснялась.

На пороге показалась моя домохозяйка в неизменных бигуди и цветастом халате.

– Выбач, дивонько, – извинилась она, комкая белоснежный передник. – Доброго ранку!

– Доброе утро, – согласилась я настороженно.

Если оно, конечно, доброе. В чем лично я сомневаюсь. Еще ведь даже восьми нет! Что опять стряслось?

– Та я на хвылыночку, – заторопилась тетя Бруня. – Хочешь з намы сьогодни повечеряты?

Я напряглась еще больше. "Повечеряты"? С чего бы она так торопилась пригласить меня на семейный ужин?

– Спасибо, с удовольствием. А что случилось?

Гномка замялась.

– Тут таке дило… Сыночок до нас сьогодни прийде. З невисткою… майбутньою.

"Будущей" она выговорила с немалым сомнением, и я прониклась к незнакомке сочувствием. Родня Мердока меня тоже заочно невзлюбила. Его отец мне позвонил и прямо велел оставить сына в покое. Я тогда ответила, что исполняю приказы только непосредственного начальства и сбросила звонок… Бабуля, кстати, тоже на меня давить пыталась. Не нравилось ей, что я связалась с обычным человеком.

Интересно, а тете Бруне чем невестка не угодила? Неужели тоже происхождение или социальное положение подкачало?

И на кой им я? Ведь не в качестве же приятного контраста! Прямо скажем, из меня идеальная жена – как из огурцов самогон. Сварить-то можно, но смысл?

Я пригладила растрёпанные со сна волосы и спросила напрямик:

– Тетя Бруня, что случилось?

Мимо гномки важно прошествовал кот. Вспрыгнул на подоконник, понюхал вареники и презрительно фыркнул. Я отпихнула наглую морду и прикрыла блюдо вышитым полотенцем. Тоже мне, гурман!

– Та не подобаеться вона мени, – вздохнула Брунгильда Марковна и зачем-то оглянулась через плечо. – Пидозрила якась… Глянула б ты на нейи, а?

Ну, начинается! Мало мне было родного Ёжинска. Как говорится, мало вывезти человека на отдых, нужно еще, чтобы он отдыхал.

Я вздохнула.

– Чем подозрительная? Пьёт, курит, с мужчинами гуляет?

Гномка вытаращила глаза и замахала на меня руками.

– Та ты шо! Сыночок каже, що дуже гарна дивчина. Студентка, скрипачка та просто красуня!

Ничего не понимаю. Если она "гарна" – хорошая – в чем проблема?

– Что вам тогда не нравится?

Тетя Бруня всплеснула пухлыми руками.

– Та дуже вона добра. Аж занадто!

"Занадто"? Это чересчур, что ли?

Видит Неназываемый, мне резко захотелось переехать. Ладно еще кража вишни, это более-менее мой профиль. Но влезать в семейные дрязги… Свят-свят! В конце концов, я зачем в Ромашково приехала? Правильно, отдыхать. Так что к морю – шагом марш!