Я не без труда натянула купальник – кто только придумал все эти оборочки и веревочки? – и набросила сарафан. В уставные тридцать секунд, конечно, даже близко не вложилась. С другой стороны, на купальники устав точно не рассчитан. Я ведь не спасателем на воде работаю, так какой с меня спрос?

М-да, кто о чем, а я об уставе!

Я прихватила сумку в веселенькую полоску и отправилась на берег. За два дня на курорте я до моря дойти не удосужилась, так что пришлось спрашивать дорогу.

Пляж поблизости был "дикий" – никаких лежаков, зонтиков, кафе и прочих благ для избалованных туристов. К тому же спускаться приходилось по почти отвесной скале, цепляясь где за поручни, где за веревки, а где и просто за камни. Впереди бодро, как горная козочка, скакала мамаша с ребенком лет трех. И ведь не страшно ей!

Примерно на середине пути из-под моей ноги вывалился булыжник, и после долгой паузы раздалось зловещее "плюх!" Я судорожно вцепилась в чахлую траву на склоне. Как там говорят: "Гном на гору не пойдет, гном ту гору подорвет"? Что-то в этом есть.

Я задрала голову и с тоской прикинула обратный путь.

– Деточка, тебе плохо? – заботливо поинтересовались сверху. Несколькими метрами выше по тропе спускались две бодрые бабульки в цветастых платочках, купальниках фасона "плащ-палатка" и скользких резиновых шлепках. Даже зависть взяла, в их-то годы – и так прыгать!

– Все хорошо, – выдавила я сквозь стиснутые зубы. Особенно хорошо будет, если меня придется силком отдирать от скалы.

Позор, домовой Стравински!

Ну же, шажок за бабушку, шажок за Розочку, шажок за генерал-лейтенанта…

Когда я наконец оказалась внизу, то была мокрой, как лягушка. И обессиленно плюхнулась на скалу, не обращая внимания на смешки.

Почему люди не летают, как драконы? Жаль, драконьего у меня – разве что любовь к побрякушкам. Крыльев, увы, не досталось.

– С вами все в порядке? – заботливо осведомились сверху. Не со скалы, конечно, просто надо мной навис высокий брюнет в полосатых красно-белых плавках.

А хорош. Сложен атлетически, черты лица правильные, кожа смуглая, глаза зеленые, улыбка ослепительная. Еще и усики! На роль героя-любовника возьмут хоть сейчас.

– Спасибо, все хорошо, – заученно повторила я, заставляя себя встать. Коленки слегка подрагивали, но в целом ничего. Только пришлось за скалу держаться.

– Вы побледнели, – заметил брюнет, заглядывая мне в лицо.

Кхм, странно. Грудь четвертого размера чуть из декольте не вываливается, а этот чудик в глаза таращится! Это же ж неспроста… И ладно бы интеллигент какой-нибудь, так ведь нет. У интеллигентов таких кубиков на прессе не бывает. Интересно, кстати, почему? Хоть кандидатскую пиши о корреляции мышц и уровня интеллекта.

– Со мной все в порядке, – заверила я твердо.

– Позвольте, я помогу вам устроиться, – в голосе брюнета добавилось низких воркующих нот. – Вы ведь тут впервые? Кстати, я – Роман. Роман Викторчук.

– Анна, – представилась я нехотя.

Помощь и впрямь была не лишней, хотя я предпочла бы прилепиться к тем бодрым пенсионеркам. Такие обычно не прочь кого-нибудь опекать.

– Присядьте вот тут, в тени, – новый знакомый увлек меня за выступ скалы, в сторону от прочих отдыхающих.

Сверху нависал край обрыва, и я старалась на него не смотреть. Как подумаю, что придется взбираться наверх… Может, я тут жить останусь? Устроюсь спасателем, буду ловить рапанов с мидиями и носить юбочку из водорослей… Кхм, это нервное.

Я расстелила полотенце и вытащила крем для загара. Роман набиваться спинку намазать не стал. И правильно сделал, иначе я точно послала бы его моллюсков ловить.

– Отдохните, – он деликатно отвернулся. – Я пока, с вашего позволения, окунусь.

Он взобрался на уступ и красиво, без всплеска, ушел в воду. Вынырнул, широко улыбнулся и помахал рукой.

До водных драконов Роману, конечно, было далеко. Но я все же похлопала в ладоши. Старался же мужчина!

– Ух, какой! – одна из пенсионерок блаженно вытянула заскорузлые пятки и подняла большой палец. Ногти у нее на ногах были выкрашены кроваво-красным лаком.

– Ничего так, – флегматично согласилась вторая, потягивая напиток из фляжки. И сдается мне, это был не чай.

Все-таки не зря я проснулась в такую рань. Вода была теплой, солнце припекало умеренно, народу на пляже немного. Как говорится, кто ходит к морю по утрам – тот поступает мудро!..

Роман все-таки оказался интеллигентом. Во всяком случае, назвался он инженером, работающим в местном соляном карьере. Хотя получалось у него неубедительно, неувязки были заметны невооруженным глазом. Даже если особо не присматриваться, а я присмотрелась. Так-так-так…

– У вас такая тонко чувствующая натура! – проникновенно вещал пляжный ловелас.

Знало бы мое начальство про "тонко чувствующую", небось, поостереглось бы приставлять меня к алкоголикам, тунеядцам, хулиганам и прочим антисоциальным элементам! Там с тонкими чувствами – особенно обонянием – нужно быть поаккурантнее. А то вонь застарелых носков или перегара, знаете ли, это вам не цветочки нюхать. Медики откачивать замучаются.

– Да? – выговорила я, давясь хохотом. Подумала и ресничками похлопала. Когда еще такой случай развлечься выпадет?

– Только вы можете озарить смыслом темноту моей души! – с придыханием выдал Роман.

Яне выдержала,рассмеялась. Неужели кто-то на такое покупается?

– Вы это в какой-то методичке вычитали, да?

Меж черных бровей вразлет пролегла складка, но Роман не сдался. Придвинулся ко мне и проворковал:

– Женя, дорогая, не надо так. Наверное, вас кто-то обидел, да? Теперь вы боитесь… Но я уверен, что смогу это преодолеть! Убедить!

Обидели, да. Учебка и работа домовым.

– Аня, – поправила я.

Не расслышал или с кем-то перепутал? Хотя какая разница?

– Что? – растерялся он. – Простите, я так рассеян. От избытка чувств к вам!

И, не иначе как от растерянности, магией надавил. А вот это он зря!

– Скажите-ка мне, Роман, – вкрадчиво произнесла я, когда он эдак ненавязчиво приобнял меня за плечики. – Вы знаете, что за незаконное внушение с целью личного обогащения положено от двух до шести?

– Что?!

– От двух до шести, – повторила я и похлопала по наглой ручонке. – Лет. Лишения свободы. Если повезет и вы ранее не судимы, то в колонии-поселении. Закон, знаете ли, на этот счет суров.

– Что ты такое говорите? – ужаснулся он, бочком-бочком от меня отодвигаясь. – Какое еще личное обогащение? Да я только из-за вспыхнувших к вам чувств!

Не дурак, воздействие отрицать не стал. В ближайшие сутки это любая экспертиза покажет.

– Еще хуже, – заметила я флегматично, фиксируя его за локоть. – Поскольку в таком случае ваши действия трактуются как приведение жертвы в беспомощное состояние с целью дальнейшего изнасилования. И вы никак не могли об этом не знать, гражданин инкуб!

На смазливой физиономии Романа (или как там его на самом деле?) отобразилась такая гамма чувств!..

Все-таки я его недооценила. Инкуб вывернулся, отпихнул меня и бросился в воду.

– Хорошо идет! – громко прокомментировала пенсионерка с фляжкой. – Кабы не на рекорд. Милочка, что вы ему сказали?

– Да так… – скромно отозвалась я, прикладывая ладонь козырьком ко лбу. На воде играли блики, мешая рассмотреть.

Инкуб и впрямь уже поравнялся с выступающей в море скалой и уверенно двигался в открытое море. Может, спасателей вызвать? Как бы не утоп!

– От меня бы не ушел, – пенсионерка подмигнула мне и отсалютовала фляжкой.

От меня тоже. Увы – вода мигом смыла бы с моей ауры все наносное. Догнала бы я его, и что дальше? Роман ушел бы в несознанку. Улик ноль, еще извиняться бы перед ним пришлось.

Зато теперь не нужно решать задачку, как транспортировать тело вдвое тяжелее меня. Хоть какой-то плюс.

Но заявить на него надо. Так что я собрала вещички и потопала в райотдел. Ну как "потопала" – поползла.Вверх по склону, будь он неладен.

Пожитки Романа пришлось взять с собой. А то сопрет кто-нибудь, а мне потом отвечать. Три полотенца, три портсигара отечественных, трусы… тоже три.

***

Отыскать РОВД оказалось потрудней, чем пещеру с сокровищами. Там хоть карту можно раздобыть с жирным крестиком и подсказками. Мол, топай сюда, копай на три метра вглубь – и будет тебе счастье! А как найти райотдел? Туристы знать не знают, а местные в такое время на работе.

Я крутила головой, скользя глазами по толпам отдыхающих.

Вон мужчина тащит за руку маленькую девочку, которая верещит на одной ноте и гневно топает ножками. На голове у мужчины панамка, в глазах паника. "Хочу-у-у-у!" – проныл ребенок. А, понятно. У этого спрашивать бесполезно, он имя-то свое вспомнит с трудом.

Вот стайка девиц, судя по зеленым волосам и купальникам из листиков, дриады. Эти дорогу в лесу укажут без проблем, а в городе сами в трех столбах заблудятся.

Дальше мамаша преклонных лет стережет великовозрастного сына, который украдкой – чтобы мама не заметила! – провожает дриад тоскливым взглядом.

К остановке лениво, скрипя и трясясь, подкатил троллейбус.

– Кляровская! – зычно объявила кондукторша. – Граждане, передавайте за проезд.

Пассажиры торопливо совали ей деньги, вжимали головы в плечи и опасливо проскальзывали внутрь, напутствуемые суровым:

– Не забудьте прокомпостировать билеты!

Желающих проехать зайцем не находилось. Еще бы, троллиха без труда могла бы взять любого нарушителя за шкирку и выкинуть из салона, не утруждая себя скандалами и составлением админпротоколов.

– Следующая остановка – Ботанический сад. Осторожно, двери…

Вот кто мне нужен!

Я подскочила к троллейбусу и выдохнула:

– Вы не скажете, как пройти в райотдел?

Троллиха озадаченно хлопнула глазами.

– Ты что спросила?

Троллейбус примолк.

– Как пройти в райотдел? – повторила я раздельно.

– Хороший вопрос, – хмыкнула кондукторша, уперев руку в крутое бедро. Удивительно беглая и грамотная речь! Для троллихи вообще почти чудо.

– Да объясни ты ей уже, – не выдержал водитель, гном в натянутой на нос кепке. – У нас график. Цигель, цигель!

– График у него! – огрызнулась кондукторша, цыкнув внушительным клыком. – По бабам ты по графику ходишь. А у нас рас-пи-са-ни-е, понял?

– Да ну тебя! – буркнул гном и отвернулся.

– А тебе вон туда, – троллиха ткнула толстым пальцем куда-то вбок. – Улица Кошачья, видишь? Иди направо, тридцать восьмой дом.

– Спасибо, – ошарашенно выдохнула я, вглядываясь в переплетение колючек, за которыми еле-еле можно было разглядеть дорогу.

– Пожалуйста, – вежливо ответила троллиха, и двери тут же захлопнулись.

Троллейбус, натужно скрипнув, покатил дальше. А я, ругаясь сквозь зубы, принялась продираться сквозь заросли шиповника. Специально они тут схоронились, что ли? Чтоб никто с заявлениями не дошел?

Сонная и тихая улочка намекала, что догадка моя недалека от правды. Вот и угрюмое здание под железной крышей. Над входом табличка: "Сказочный РОВД г. Ромашково".

Я хмыкнула. И впрямь, как в сказке: иди туда, не знаю куда. Надеюсь, поцелуем никого будить не придется?

А дверь оказалась заперта. Я даже не сразу поверила: подергала ручку, но тяжеленная дубовая махина даже не шелохнулась. Потрясающе!

С досады я пнула порожек и только потом заметила криво прилепленную бумажку с надписью от руки: "Стучите!"

М-да, весело у них тут. Хотя в чужой коллектив со своими правилами внутреннего трудового распорядка не ходят, так что Неназываемый с ними.

На стук – ногой, каюсь – выглянул заспанный парнишка и буркнул недовольно:

– Чего шумишь?

На щеке у него – синий отпечаток размазанных чернил, волосы всклокочены, форменная рубашка измята.

– Хочу заявить о преступлении! – отчеканила я и не утерпела: – А ничего, что граждане к вам попасть не могут?