– А чего звонила-то – поблагодарить?

– И поблагодарить, – кратко ответила Шеметова. Пусть спрашивает дальше, ему же интересно.

– А еще зачем? – «До чего ж легко разгадывать линию поведения мужиков! И до чего трудно ею руководить…»

– Спрашивала, можно ли дать мой телефон другой женщине.

– Конечно, можно, – рот Олега Всеволодовича уже был занят вкуснейшим горячим омлетом, но, видать, утренние звонки любимой все-таки его волновали. – Чего звонить-то?

– У этой женщины муж обвиняется в убийстве.

– И ты не хочешь браться? – усмехнулся Багров. Он не одобрял ее привередливости и считал, что на всех адвокатов кристально честных подзащитных все равно не хватит.

– Не знаю.

– Тогда мне отдай, – ухмыльнулся Олег. – Все равно тебе меня не догнать. – У Багрова в портфеле было двадцать одно дело.

– Не отдам, – разозлилась Шеметова.

Олежка, конечно, гениальный защитник. Можно сказать, ее кумир в начале карьеры. Но сейчас и она кое-чего стоит.

– Как хочешь, – рассмеялся Олег. Похоже, он читал ее мысли, как раскрытую книгу.

После завтрака Ольга села было за компьютер, но чистить его от ненужных файлов оказалось необыкновенно скучным занятием.

А еще захотелось в контору. Вдохнуть ее сладковатый «архивный» запах. К друзьям.

Сегодня там все соберутся: старик Гескин, который после онкологической операции далеко не каждый день выходит; Волик Томский, которого неделю не видела; их бессменная секретарша Валентина Семеновна и даже шустрый Тошка Крымов, бывший их стажер, а теперь уже адвокат, тоже выйдет из отпуска.

– Олежка, а может, съездим в контору? – предложила она.

– Давай, – сразу согласился Багров. Ему там тоже было комфортно.

Поехали на трамвае, так как в это время дня мало людей и можно спокойно полюбоваться на любимую осеннюю Москву. Впрочем, в этот раз мысли витали где-то далеко, Ольга думала об утреннем звонке.

Дело тогда и вправду было нелегким.

Наталья Игоревна – не последний человек в своем Городке, начальница департамента здравоохранения – попала в настоящие жернова судьбы.

Ее муж, успешный индивидуальный предприниматель, инженер-архитектор, погиб в ДТП. Его машина в результате лобового столкновения превратилась в кусок мятого и рваного железа. Во втором автомобиле – роскошном огромном джипе – водитель отделался ушибами и испугом.

Поначалу знакомые гаишники объяснили Фадеевой, что виновник аварии – однозначно джип. Но уже через день все изменилось: куда-то исчезли записи с видеокамер и пропал видеорегистратор из автомобиля мужа.

И теперь тот же самый гаишник, краснея, бледнея и запинаясь, объяснял Наталье Игоревне (только что вернувшейся с похорон), что сделать ничего нельзя и нужно просто смириться.

Фадеевой было жалко бело-красного майора, всю его семью она лечила, еще будучи больничным врачом, да и сейчас нередко помогала, но гораздо больше ей было жаль своих маленьких детей. Они не только остались без любимого папы, но и попали в группу риска по материальному признаку.

А над Натальей Игоревной замаячила страшная мысль о том, что с ними станет, если, не дай бог, что-то случится с ней самой.

Вот почему она не была готова прекратить борьбу, несмотря на советы многих умных людей, в том числе мэра их Городка.

Тот честно пытался помочь Фадеевой и даже договорился с истинным виновником аварии – большим московским чиновником из элитного коттеджного поселка за речкой – о довольно солидной разовой материальной компенсации.

Наталью это не устроило.

Пока она в норме, детей и сама прокормит. Но ей хотелось подстраховаться именно на случай, если что-то пойдет не так.

Именно поэтому в ее жизни появилась Ольга Викторовна Шеметова.

Вот уж кому было глубоко наплевать на чины ее процессуальных противников!

Используя все дозволенные законом средства – от дополнительных экспертиз, жалоб и ходатайств до вынесения истории на суд читателей популярной московской газеты – Ольга добилась своего. Суд первой инстанции встал на сторону истца – дети Фадеевой получили осязаемую материальную поддержку, сравнимую с половиной заработка покойного отца, вплоть до их совершеннолетия.

Кстати, это был не уголовный суд. Наталья Игоревна вовсе не стремилась загнать чиновника за решетку. Она билась за гарантии для своих детей.

Возможно, поэтому виновник аварии не стал подавать кассационную жалобу, после того как Ольга выиграла и апелляционный процесс. Ну и потому еще, что, столкнувшись с неистовой Шеметовой и понеся изрядные репутационные потери, крутой москвич счел более правильным платить деньги, чем воевать дальше.

Был и побочный эффект.

Отношение коллег из городского руководства к добившейся справедливости Фадеевой заметно ухудшилось. Более высокопоставленные коллеги и вовсе насторожились.

Начальство не любит, когда кто-то начинает проводить самостоятельную политику, пусть даже и верную.

Вот почему Наталья Игоревна сейчас старалась особо не высовываться. В том числе – и помогая Жанне Клюевой в поисках безбашенного адвоката.

Впрочем, это Ольга Шеметова поняла гораздо позже, уже вполне погрузившись в атмосферу милого Городка.

В конторе их ждало полное разочарование. А именно – пустота. Даже дверь пришлось открывать своим ключом.

На столе нашли записку, которая тут же подняла им настроение.

Оказывается, народ разошелся по делам на пару часов, после чего обещал вернуться с тортами и прочими радостями жизни.

Как только они зашли в кабинет, следом за ними влетела молодая женщина.

Короткая стрижка, красивое, самую малость грубоватое, лицо. Дорогие джинсы по фигуре.

– Вы – Ольга Викторовна? – спросила она, глядя Ольге прямо в глаза.

– Я, – согласилась та.

– А я Жанна Клюева. Мой муж в тюрьме. Называйте ваши условия, я согласна.

– А я вот пока не знаю, – осторожно начала Ольга.

– Разве адвокат не должен помогать всем? – удивилась гостья. Шеметовой почему-то стало неуютно от взгляда Жанны.

– Я не занимаюсь убийствами, – попыталась объяснить она. – У каждого адвоката своя специализация.

– Вы не можете мне отказать, – подумав, заявила та. – Марья Викторовна сказала, что вы не испугаетесь.

– А кто такая Марья Викторовна? – машинально спросила Ольга.

Разговор завязался, и через пару минут ситуация прояснилась.

Марья Викторовна – главврач городской больницы. Именно у нее работает Мадина Ибрагимовна, мама Жанниного мужа, сама Жанна, да и братья тоже работали с ней. Да так работали, что отпускать их не хотели ни в какую.

Когда Коля Клюев попал в переплет, умные люди объяснили семье, что на местных адвокатов, тем более назначенных, можно не рассчитывать. И живым парень из тюрьмы не выйдет.

Кто-то вспомнил про Ольгу, которая не побоялась взяться за крайне неприятное дело и выиграла его. Координаты знала Фадеева.

Наталья Игоревна Фадеева совсем не хотела встревать не в свою войну, но отказать старой подруге Марье Викторовне не смогла.

И вот Жанна Клюева в кресле напротив, ожидает решения Шеметовой. Да с таким видом, как будто Ольга не адвокат, а судья.

– А вы сами как думаете, он убил того мента или не он?

– Не знаю, – пожала плечами Жанна. – Мне без разницы.

– Но он мог убить?

– Конечно мог, – удивилась она наивному вопросу. – Он горячий очень. Вспыльчивый.

Ольга чувствовала, что увязает все глубже, однако уже не могла остановиться.

– А мог полицейского кто-то другой убить? – спросила она машинально. И вновь услышала необычный ответ.

– Конечно. Его полгорода с удовольствием убили бы. Такая сволочь была!

Чтобы не сидеть молча, Ольга связалась по телефону со следователем, ведущим дело Клюева. Умные и опытные следаки никогда не отказываются общаться с адвокатами. Лучше начинать разговаривать с ними на следствии, чем потом, в зале суда, когда подсудимый разом откажется от показаний, не закрепленных присутствием его адвоката.

Следователь Клюева оказался из числа умных и опытных. Любезно зачитал необходимые выдержки из следственного дела, в том числе сообщил точное время смерти полковника – десять часов вечера плюс-минус тридцать минут, необходимая экспертиза уже была в его руках. Попытался убедить Ольгу, что дело ясное и самое лучшее для ее подзащитного – искреннее признание. Уже даже веревка найдена, которой Николай Клюев задушил своего оппонента.

– А почему задушил-то? Какие мотивы? – поинтересовалась Шеметова.

– Да сколько угодно мотивов, – рассмеялся тот. – Он при свидетелях говорил, что ненавидит ментов.

– Их многие не любят, – не согласилась Ольга. – Не убивают же.

– А вы знаете, что у него рак? Ему жить осталось пару месяцев. Вот и позволил себе осуществить мечту детства.

Про рак Шеметова пока не знала, и это лишь запутывало ситуацию.

– Короче, у вас против моего подзащитного только веревка и слова, – спровоцировала она собеседника.

Провокация удалась.

– Не только. Он еще из гранатомета стрелял по дому начальника криминальной полиции. Есть такая оперативная информация, сейчас отрабатываем. И коммерсанта сжег вместе с автомобилем. Два года назад.

– А чего ж два года ждали? – резонно поинтересовалась Ольга.

– Ну, сейчас начали всех шерстить, пошла информация. Вы же понимаете, сколько всего всплывает в таких ситуациях.

Шеметова понимала. К концу разговора следователь припас главный аргумент.

– А вы его вообще вживую видели? – спросил он.

– Пока нет, – ответила та.

– Увидите – перед сном не вспоминайте, – заржал тот. – Ночью кошмары будут сниться. Да такому убить – что пива выпить.

– Понятно, – вздохнула Ольга. Шестое чувство подсказывало, что тринадцатое дело все-таки может появиться в ее портфеле. Уж очень напорист и неубедителен был следак.

Положив трубку, она обратилась к Жанне:

– Мне для себя важно знать, убивал он или нет. Где он был в тот вечер, в десять часов?

– В десять часов? – непонятно отчего просияла жена потенциального подзащитного. – Этот козел склеил ласты в десять часов?

– Плюс-минус полчаса. А что вас так обрадовало? – не поняла Шеметова.

– Это не Колька! – громко сказала Жанна. – Точно не Колька!

– Откуда такая уверенность? – Ольга почему-то проникалась ее напором.

– Потому что в это время шел «Голос». Знаете, передача такая?

– Знаю, хорошая передача, – Шеметова уже не пыталась скрывать свое недоумение. – И что?

– А то, что когда идет «Голос», мой Коленька не то что мента убивать, он меня трахнуть откажется! Фанат он, это все знают! Жизнь прекращается, когда идет «Голос». Понятно?

– Теперь понятно, – деловито ответила Ольга. – Тогда давайте начинать работать.

Она достала пустую папку для бумаг. Тринадцатое дело начало обрастать первыми документами.

Глава 2
Семь километров от Городка. Пансионат «Стожки». Библиотекарь Беляева и прапорщик в отставке Бойко

Пансионат «Стожки» построен был на закате советского времени, да так в нем навсегда и остался.

Унылые серые панельные корпуса, несколько построек в хоздворе да старый, тоже посеревший от возраста, бетонный забор, по кругу опоясывающий немереную территорию.

Впрочем, уныние на этом не заканчивалось: ступени каменных лестниц были с отбитыми краешками, ковры вдоль коридоров вытерлись до серой основы, из трех положенных лифтов работал только один, и тот с перерывами.

А с неба лилось что-то совсем непонятное. Это даже был не дождь, а было именно какое-то унылое безобразие, для точного определения которого в лексиконе интеллигентной Неонилы Леонидовны Беляевой просто не имелось слов.

Она находилась на отдыхе уже третий день, а декорации не менялись ни на один цветовой градус.