* * *

Лис изучал боевые приемы при любом удобном случае. Даже брал с собой книжку в школу, и она сразу стала предметом зависти почти всех мальчишек в классе.

– Ну и что? И что? – задирался Тимур Ивлеев. – А я вот тебе так! А ты мне что? – И больно тыкал Лиса под ребра.

Тот терпел – по двум причинам. Первая: Ивлеев был на полголовы ниже. Вторая: у Тимура был старший брат. Восьмиклассник…

Да и книгу Лис еще не всю изучил.

А потом книга пропала из школьного рюкзака, когда ребята ушли на физкультуру, оставив вещи в классе. До урока – была. Вернулись – уже нету.

Внутри Лиса кипело и бурлило отчаяние, грозя вылиться злыми слезами. Тем более никто не признавался в воровстве.

Докия погладила друга по руке и рассказала обо всем Валентине Максимовне, не испугавшись прослыть ябедой.

На следующий день Валентина Максимовна принесла в класс бутылку с прозрачной жидкостью, которую при всех вылила в тазик для мытья доски.

– Ребята, я сходила к нашему химику, Надежде Валерьевне, и та дала мне определитель честности. Сейчас каждый будет опускать в тазик руки и говорить, что он не брал книгу Елисея. Определитель честности подскажет нам, кто обманывает.

Тут же посыпались вопросы:

– А у нас руки не отвалятся?

– А это волшебная вода?

– А можно только определить, кто книгу взял, или что-то еще?

– А Елисей и Дося тоже будут руки опускать?

Валентина Максимовна терпеливо отвечала, что жидкость абсолютно безвредная и не волшебная, что руки ни у кого не отвалятся, что для чистоты эксперимента участвовать будут все, даже она сама.

Учительница окунула руки и сказала:

– Честное слово, что я не брала книгу Стрельникова Елисея! – Потом стряхнула воду с рук и улыбнулась. – Видите, не страшно.

Ребята подходили друг за другом, по очереди. Мочили ладони, повторяли фразу, потом удивленно переглядывались. Кто-то тайком лизнул палец, кто-то понюхал. Определитель честности не имел ни вкуса, ни запаха, да и вообще напоминал воду.

Последним подошел Азов Влад, почему-то насупившийся и красный. Он долго не решался опустить ладони в тазик. Потом все же сделал это, скороговоркой проговорил, что ничего не брал, и уставился на свои руки, будто в первый раз увидел:

– И ничего! – выпалил нервно. – Обычная вода это! – И расплакался.

– Владик, – спокойно отозвалась Валентина Максимовна, – надо вернуть чужое. Если хотел посмотреть, просто попросил бы на время.

Никто из ребят не понял, как именно действует определитель честности, но у всех заронилось уважение к химику Надежде Валерьевне, у которой есть такие удивительные жидкости.

* * *

Лиза решила переехать от тетки прямо сегодня. Умчалась собирать вещи, уже у самого порога приобняв Докию так, что та от неожиданности остолбенела, как жена Лота.

– Ключи пока просить не буду, – шепнула почти соседка, – а то мало ли что.

– Например?

– Машина меня собьет, – пожалуй, нашлась в ней и раздражающая черта – отвратительный черный юмор, но Лиза уже умчалась, не дав придумать достойный ответ.

Через час нагрянула Никитина с тортом. Конечно, ей не терпелось узнать, как продвигаются дела, тем более пойти на встречу она не смогла – в очередной раз пришлось вытаскивать братьев из какой-то заварушки.

– Аферистка! – уверенно заявила Юля, когда услышала про Лизу. – Ты паспорт у нее посмотрела? Или хотя бы студенческий билет? Прямо все такое идеальное-идеальное! Надо было все-таки с тобой пойти!

– Не параной, – отрезала Докия. – Лиза самая обычная, как я и ты. Сама убедишься, она скоро подъедет с вещами.

Юля упрямо скрестила руки и кивнула, усаживаясь на стул:

– Убедюсь. Или убежусь? Ну, в общем, я не филолог, а ты меня поняла.

Докия хмыкнула, налила чай, порезала купленный торт и насыпала в вазочку конфеты. Спорить с Юлей, тем более переубеждать ее, бесполезно. Проще пойти по пути наименьшего сопротивления. Главное, чтобы Лиза не испугалась напора Никитиной и не сбежала раньше времени.

– Вот ты бы прям все-все о себе рассказала первой встречной? – будто бы безо всякой задней мысли принялась рассуждать Юля. – Мы с тобой четыре года учились, а я про тебя мало что знаю.

– Все люди разные, – возразила Докия.

– И шмотки свои я бы дня три собирала, если бы переезжать решила.

– Так ты и живешь дома. А Лиза приезжая. Всяко не со всем скарбом к тетке приехала.

– А я и не про нее, – с самым невинным видом отхлебнула чай Никитина. – Я риторически.

Скоро раздался звонок в дверь.

Молчаливый крепкий дяденька за пятьдесят внес в коридор две огромные разбухшие от вещей сумки, потом пропустил Лизу – тоже с двумя сумками, правда, поменьше.

– Все? – уточнил угрюмо.

– Ага, – пискнула Лиза неестественно высоко.

– Бывайте, – дяденька скупо махнул рукой и растворился в подъезде.

А Лиза, Юля и Докия остались в коридоре.

– Девочки, поможете? – попросила пришедшая. – Только перетащить, разложу я все сама.

– Конечно, – ответила Докия и схватилась за одну сумку.

– Оплата жилья за месяц вперед, – проворчала Юля, но тоже поволокла вторую. – И паспорт покажешь.

Лиза кивнула и потопала в комнату с тем же багажом, что и пришла.

Через полчаса на кухне пили чай уже втроем, только и сделав, что запихнув сумки под кровать, чтобы глаза не мозолили и не портили общий вид. Главное, бухтеть Никитина перестала.

Когда Юля уехала, Лиза принесла паспорт.

– Что это? – недоуменно уставилась на него Докия.

– Ну, понимаю, спрашивала не ты. Но показать-то надо, – соседка замялась. – С деньгами, правда, пока не густо, сразу свою половину не отдам, буду постепенно, – призналась с неохотой, – но ты не сомневайся, я платежеспособная.

– Хорошо, – Докия немного растерялась, повертела в руках паспорт своей соседки и вернула ей. – За этот месяц я уже заплатила. Можешь подкопить свою половину к следующему и пожить в кредит.

– Но готовку беру на себя, – Лиза смущенно вздохнула. – Чтоб совсем уж не в кредит.

Глава 9

Докия поковырялась в тарелке без особого воодушевления. Столовское месиво особого аппетита не вызывало, тем более, когда девушка подошла, уже все более-менее съедобное разобрали. Осталось только с сожалением вспоминать пирог, который вечером испекла Лиза, и слушать возмущенные вопли собственного желудка.

– Ты чего так долго? – подлетела откуда-то со стороны Юля.

– Да Тимофеев задержал. Предлагал поработать в лаборатории.

– А ты?

– Что я? Юль! – Докия возмущенно отставила тарелку.

– Ну он ничего так, этот Тимофеев, – подруга захихикала.

– Оставь сюжет для ромфанта и дамских романчиков. Неудовлетворенные особы как раз на подобное пускают розовые слюни, – настроение невольно прорвалось в язвительных фразах.

– А ты на что пускаешь?

– Глядя на эту бурду, – Докия мельком обозначила, что имеет в виду столовские кулинарные шедевры, – кровавые триллеры.

* * *

Применить выученные приемы из книги у Лиса все не получалось – повода не возникало. Изо дня в день ничего опасного не происходило: ни бандитов, ни маньяков, ни погонь с перестрелками.

Зато Лис узнал, что Докия – придумщица. Она заразила его: по дороге из школы они рассказывали бесконечную историю, в которой были и перестрелки, и погони, и бандиты.

Возвращаться домой хотелось все медленнее, чтобы успеть поделиться всеми приключениями, смеясь и удивляясь новым поворотам сюжета.

Однажды они даже простояли у подъезда минут двадцать. Воодушевление потихоньку спадало, подпуская к сердцу наливающуюся тоску и ощущение недосказанности. Ведь можно рассказать еще вот это… И это… И то… Но пора было идти.

Лис махнул, как обычно, и поплелся в свою сторону.

– Лис! – испуганный тонкий голосок прозвучал за спиной, как набат. – Там… Там…

Докия стояла побледневшая. Лис сразу почувствовал себя рыцарем перед огнедышащим драконом, с мечом наперевес. Вот и пришло время показать себя! Развернуться! Он заскочил в подъезд с горячим желанием защитить Докию ото всех возможных бед.

Прямо посреди лестницы полусидел-полулежал кто-то плохо пахнущий. Он невразумительно мычал, тряс головой и пытался встать, но ноги у него разъезжались, а руки только скользили по стене и перекладинам перил.

– Я не пройду, – шепнула сзади Докия. – Я боюсь.

Лис тоже испугался. Все приемы выветрились из головы, будто там их и не было. Хотелось схватить подругу за руку и бежать-бежать-бежать. Домой, например. К Лису. Раз уж к Докии нельзя. А оттуда позвонить ее маме и рассказать, что в подъезде сидит страшный дядька.

Но Лис постарался взять себя в руки. И ломким до невозможности голосом произнес:

– Пропустите нас, пожалуйста!

Мутный взгляд остановился на мальчике, безуспешно пытаясь сфокусироваться, а потом грязный указующий перст взвился в воздух и помахал прямо перед носом.

– Что же делать? – совсем расстроилась Докия. – Меня дома потеряют. И телефон разрядился.

Лис взял ее за руку. Крепко-крепко. Стараясь не показывать растерянности и страха. И предложил:

– Пойдем ко мне, и от меня позвоним твоей маме.

– Я не помню ее номер.

– Так мы же поставим твой телефон на зарядку.

– И как она за мной придет?

– А мы еще вызовем милицию, – пообещал уже увереннее. – Они приедут и заберут этого дядьку! Чего он людей пугает!

Лис несколько дней после случившегося чувствовал себя настоящим героем – помог Докие. А страшного дядьку действительно забрали в милицию.

Однако потом Лис стал думать, что приемы, наверное, мало рассматривать, их надо отрабатывать с кем-то, хотя бы с папой, когда он приедет.

Думал, пока не заболел.

* * *

– Чего такая злая? – Юля ткнула вилкой в слипшиеся макароны с сыром, которые отстранила подруга, и, задумчиво прожевав, проглотила.

– Да не обращай внимания! – махнула рукой Докия. – Жутко проголодалась, но вот это… Есть невозможно.

– Так и не ешь. Все наши пошли в пиццерию. Алиса угощает.

Опять? Кажется, у Елкиной это вошло в привычку. Ее муж настолько богат? Или просто влюблен? Или это Алиса тайком от него развлекается?

Докия, глядя на Никитину, отобрала у той вилку и еще раз подтянула к себе тарелку. Ужасно! Надо иметь талант – так несъедобно приготовить простейшее блюдо.

Юля ждала, буравя глазами, в которых явственно читалось: «Да вставай уже. Идем к ребятам».

– Привет! У тебя свободно? – к столу подрулил высокий парень с почти пустым подносом, еще один бедолага, которому не досталось ничего приличного. – Как дела?

Докия подняла взгляд и посмотрела сначала удивленно, а потом с веселым узнаванием:

– Гришик?

– Угу, – он заулыбался.

– Нормально. У тебя как?

– Тоже ничего. Главное, мать уехала.

Слова прозвучали, как пароль, моментально вызвавший смех у обоих.

– В общежитии устроился?

– Угу.

Юля с интересом прислушивалась к разговору, поглядывая то на Докию, то на Гришика, смешного и похожего на воробья-переростка с голодными глазами. Потом предложила:

– Может, вы в пиццерии поболтаете?

– Да нет, – тут же принялся отказываться Гришик. – Я так, просто увидел знакомую, подошел.

– Ну приятно было увидеться, – Докия встала, махнула парню и пошла за подругой.

– Это кто? – вполголоса поинтересовалась Юля, наверняка опять мигом сочинив сюжетик под хештегом «разница в возрасте».