– Нет, не подходила. – Твердо ответил Томас. – Постой, я не понимаю: разве достаточно времени прошло, чтобы беспокоить полицию?

Младший инспектор испустил глубокий выдох.

– Конечно, недостаточно. Наверняка с ней все в порядке. Просто где-то прячется, решила побыть одна…

– Так в чем дело? Почему полиция уже на ушах?

– Ты же знаешь миссис Мур! Уже употребила все свои связи, чтобы надавить на нас. Она отчего-то решила, что с Ребеккой случилось несчастье.

– Почему? – Усмехнулся Чарли.

– Говорит, материнское чутье, а еще тот факт, что в последнее время Ребекке как будто кто-то угрожал. В общем, если вы что-то знаете или слышали об этом… Может быть, она говорила, что кого-то боится? Может быть, ее втянули в какие-то темные дела?

– Да мы ничего не знаем! – Фыркнул Томас.

– Постойте! – Неожиданно раздался голос Наташи. Она даже покраснела оттого, как всеобщее внимание вдруг обратилось к ней. – Ребекка подошла ко мне, когда праздник закончился. Она пряталась в очереди, не хотела, чтобы кто-то заметил ее. Она просила встретиться с ней в книжной лавке. Сказала, что ей очень страшно. Но когда мы с Джейн пришли в назначенное место, там никого не было. Мы ждали, ждали… а потом ушли, решили, что это розыгрыш.

– Так-так! Очень интересно! – Пробормотал младший инспектор и пронзил молодых женщин острым взглядом.

Когда он уехал, собрав всю информацию, что мог, Томас пожурил Наташу:

– Тебе обязательно было рассказывать об этом?

– А почему нет? – Поразилась Наташа.

– Если ее найдут через пять минут… – Начал было Чарли, но Джейн перебила его:

– Тогда это будет неважно. А если не найдут, то Наташин рассказ тем более важен.

– Ясно. Вас не переспорить. – Засмеялся Чарли. – Уверен, что найдут скоро. Решила постращать своего байкера, прячется у подруги.

– Подогревает страсти. – Согласился Томас. – Или решила уйти от него – первое ее мудрое решение за последний год.

Между тем они пошли вдоль побережья, представлявшего собой огромные белесые глыбы, поднимавшиеся из океана. Издалека берег напоминал белый торт, покрытый сверху зеленым кремом – столь странное природное сочетание. Но вот они шли по этой изумрудной кромке, и внизу бушевали свирепые волны, а вдали распростерлось сизое мрачное небо: постепенно на нем стягивались черные клубы туч.

Странное гнетущее состояние поднялось в Наташе. Казалось, они приехали не в место увеселений и забав, а в место упреков, взаимных обид, язвительных фраз, ссор, драк и семейных тайн. Даже мечтательный взгляд Томаса казался теперь несколько зловещим.

Когда они дошли до дикой бухты, телефон Томаса зазвонил. Он ответил, и уже через несколько мгновений лицо его потемнело.

– Что случилось? – Спросила Джейн взволнованно.

– Звонил Мартин. Они нашли в лавке…

– Труп? – Ахнула Наташа.

– Нет, но в складском помещении все измазано в крови. Предположительно, это кровь Ребекки. Он просит привезти вас в участок немедленно – для допроса.

Джейн и Наташа уставились на друг друга в немом ужасе. И зачем только надо было все рассказывать младшему инспектору?

Глава третья

Когда они прибыли в участок, на улицах было уже мрачно, а в помещении совсем темно. Тусклый свет ламп плохо освещал лица, и на всех них пролегали тяжелые тени, отчего казалось, что Мартин, Джейн и Наташа были изнурены сложным днем, хотя это было не совсем так.

Младший инспектор сначала допросил Джейн, а затем Наташу. Их показания не могли не сходиться, ведь им совершенно нечего было утаивать от следствия, но он все равно пытался найти несостыковки.

– Почему ваша подруга пошла за вами? – Спросил он у Наташи. – Ведь вы сказали, что пойдете по своим делам. Почему же она не осталась с Томасом?

– Почему… Не знаю… – Наташа расширила глаза от удивления. – Наверное, решила, что я странно веду себя, вот и все.

– То есть с вашей стороны это был странный поступок – пойти на встречу с Ребеккой?

Мелочность инспектора поразила Наташу: казалось, он был настолько неопытен и глуп, что намеренно искал возможность не заниматься делом, а делать вид, что он занимается делом.

– Да нет же! – Раздраженно ответила она. – Удивительно было то, что у меня в незнакомой деревне вдруг появились дела. Я же не упоминала о том, что мне нужно в магазин или салон. Да и все закрыто в субботу обычно. Вот что поразило Джейн. Поэтому она и пошла за мной. А что вы обнаружили в книжной лавке? Томас сказал, там везде кровь: но где именно?

– Давайте я буду задавать вопросы. Что вы обнаружили с Джейн в лавке?

– В том-то и дело, что ничего! Мы не видели следы борьбы или крови.

– Какие помещения вы осмотрели?

– Я прошла вдоль всех прилавков, затем прошла в складские помещения, мимо стеклянных перегородок бухгалтерии.

– И вы не видели, что в бухгалтерии все в крови? – Спросил язвительно младший инспектор.

– Но ведь было темно! Как я могла что-то заметить? И потом, я искала не следы, я искала человека – живого, активного. Я мельком смотрела по сторонам, не обращала внимание на детали.

Младший инспектор чуть кивнул, соглашаясь с Наташей.

– Что было дальше?

– Убедившись, что Ребекки нигде нет, я вернулась в зал, и оттуда мы с Джейн уже вышли на улицу.

– То есть в саму бухгалтерию вы не заходили?

– Нет. Я прошла мимо. – Устало повторила Наташа. – А куда ведут следы? Тело увезли на машине? И когда будет ясно, чья это кровь?

– Послушайте, здесь задаю вопросы я! – Вспылил младший инспектор. – Следы крови обрываются в самой бухгалтерии. Они никуда не ведут. Ни к чему.

– Как такое возможно? – Не без насмешки спросила Наташа. Казалось, этот неопытный инспектор нуждался в любой помощи и любом совете, даже ее.

– Понятия не имею! Как будто тело так и осталось в бухгалтерии!

– Но его там точно нет?

Мартин засмеялся.

– Точно нет. Констебли все осмотрели, криминалист тоже.

– А она могла, если была ранена, сама выйти из лавки и просто скрыться? – Предположила Наташа.

– С такими кровопотерями она далеко бы не ушла… И потом, не могла она не оставить следы на дверях, на рукоятках. А их просто нигде нет.

Младший инспектор тяжело вздохнул. С простодушного лица его сошли все признаки недоверия и подозрительности, и он разговаривал с Наташей как со старой знакомой – так ей казалось. Ей стало жаль молодого мужчину, даже захотелось помочь ему – хоть чем-то.

– Но послушайте! – Вдруг вспомнила Наташа. – Когда Ребекка позвала меня, она спросила меня… Первое, о чем она спросила меня, был Биттерфилд. Это мой молодой человек, он инспектор, работает в Лондоне.

Имя Биттерфилда, казалось, ни о чем не говорило младшему инспектору.

– И что она хотела знать? – Спросил он довольно равнодушно.

– Она надеялась, что он приехал со мной. А когда узнала, что он остался в Лондоне, то расстроилась. Тогда-то она и попросила встретиться. Мне показалось, что она хотела, чтобы я связала ее с Биттерфилдом.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы посоветоваться с ним.

– Но о чем? – Не без раздражения воскликнул Мартин.

– О том, как избежать опасности. Я уверена, что ей угрожали. И даже знаю, кто.

– Кто?

– Леон Маковски!

Мартин засмеялся.

– Если женщина пропала, значит автоматически, что виноват ее любовник! Так, по-вашему?

– А разве это не самая первая версия должна быть? – Удивленно спросила Наташа.

– Может быть, так оно работает в Лондоне, – устало объяснил Мартин.

– В Кросс Касле это как-то по-другому работает? – Съязвила Наташа.

Младший инспектор бросил долгий насмешливый взгляд на нее и откинулся в кресле.

– Да, у нас в провинции это работает по-другому. Я хорошо знаю Леона Маковски. Я уже допросил его. Нет причин подозревать Леона.

– В смысле?! – Возмутилась Наташа. – Он холодный, властный, очень сильный! Вы видели, как он обращался с Ребеккой? А я видела! На глазах у всех постоянно распускал руки – прямо на холме, во время праздника!

– Бил ее? – Напрягся Мартин.

– Нет, но постоянно притягивал к себе и прижимался так, как будто это не детский праздник, а…

На губах Мартина показалась усмешка.

– Я знаю, что Леон Маковски очень предан Ребекке. Знаю, что он страстно любит ее. По-вашему, проявление любви и страсти – повод подозревать человека?

Наташа раскрыла рот, чтобы возмутиться, но тут же осеклась и даже покраснела. Биттерфилд ведь тоже был по-своему страстным и властным, вертел ею, как хотел – но значило ли это, что он был способен на то, чтобы в порыве ревности убить ее? Он ведь и пальцем не тронул ее, даже во время своих вспышек ревности и гнева!

– Но ведь она хотела мне сообщить о Маковски… Для этого назначила встречу… А он опередил меня… – Пробормотала смущенно Наташа, все еще не в силах отказаться от своей версии, так похожей на правду.

– Вы не можете знать, что она хотела пожаловаться вам именно на него. Ребекка очень красивая женщина – а я надеюсь, что она еще жива. Она могла быть втянута в какую-то историю…

– С наркотиками? Но постойте, разве Маковски не сидел? Разве он не связан с наркотиками?

Мартин опять усмехнулся и покачал головой.

– Он имеет судимость и срок, но там была совсем другая история. А к наркотикам он не имеет никакого отношения.

– Вы это знаете точно?

– Конечно!

– Вы так про всех жителей все знаете? – Удивилась Наташа.

– Более-менее. – Кивнул Мартин.

– Ну тогда вам не составит труда распутать это дело. – С облегчением в голосе сказала Наташа.

– Спасибо, очень приятно слышать.

Мартин улыбнулся. В первые в жизни Наташи допрос прошел в столь легкой и непринужденной обстановке: казалось, никто ни в чем не обвинял и не подозревал ее. Наоборот, младшему инспектору нужны были ее показания для составления целостной картины – не более того. Можно было возвращаться в особняк и, быть может, даже продолжить прогулку вдоль моря – в свете вечерних звезд.

В то время, как младший инспектор допрашивал Наташу и Джейн, Кэтлин проснулась после обеденного отдыха, принарядилась в облегающее красное платье из трикотажа, которое подчеркивало все достоинства и манящие изгибы ее фигуры, и спустилась вниз. В гостиной она увидела Оливию и Стеллу, она застала их за обсуждением меню на завтра. Это были такие хозяйственные разговоры, которые сама Кэтлин не только не переносила, но из-за которых она вовсю подсмеивалась над кузиной.

Убедившись, что тетя и Стелла видят ее, она подошла к зеркалу над комодом, достала из сумочки помаду и тени и стала старательно наносить макияж. Казалось, она делала это нарочно не в своей спальне, чтобы позлить неухоженную Стеллу.

Та не только поправилась, но и носила старые бесформенные вещи не по размеру, в надежде скрыть лишний вес, а на деле такой гардероб визуально лишь добавлял ей лишние килограммы. Более того, она не красила волосы, и они были наполовину седыми, а это добавляло ей лишних двадцать лет, ведь все ее ровесницы подкрашивали седину.

Ухоженная и подтянутая Оливия порой с ужасом смотрела на Стеллу и думала про себя, что бедняжка никогда не выйдет замуж во второй раз.

– Лучше бы ты так на работу старательно собиралась, – неожиданно съязвила Стелла.

– О! Бесхребетные виды отрастили себе острые языки? – Парировала с не меньшей язвительностью Кэтлин. – С каких пор?

– С таких пор, – ответила за нее Оливия, – что ты вела себя крайне неприлично сегодня. У нас гости, а ты порочила нашу семью!

– Прости, тетушка, – взмолилась притворно Кэтлин. – Я не хотела. Ты же знаешь, у меня в жизни не лучшие времена.

– У тебя всегда не лучшие времена! – Фыркнула Стелла.