– Я не сделал ничего плохого! И взял на себя вину только потому, что думал, будто лишь мне не выкатят дисциплинарное взыскание.

Челюсть Зика слегка дрогнула, как и его ноги, но он ничего не сказал. Вместо него заговорил Джов:

– Может, ты просто послушаешь? Я пытаюсь тебе помочь.

– Хорошо. Говори.

Джов глубоко вздохнул, сжимая кулаки так, будто мечтал кого-то придушить – вероятно, Кейса.

– Пойдемте присядем в гостиной? – предложил Зик, снова открывая дверь.

Кейс и Джов последовали за ним, не глядя друг на друга. Гостиная была не такой роскошной, как в поместье Шекли. Эти апартаменты сдавались тем, кто занимал высокое положение в армии, но отличались уютом благодаря мягким креслам и приглушенному электрическому освещению. Кейс знал, что Зик горд, ведь недавно его повысили до подполковника. Среднего брата затмевал только Джов, получивший от Стражи звание Гвардейца – высший чин в разведывательной и полицейской службе. Великая честь, особенно в его-то возрасте. На фоне достижений обоих братьев повышение Кейса до полноправного пилота смотрелось бледно. Он опустился на стул, и ткань слишком просторной рубашки задралась на плечах. Джов наклонился вперед, уперся локтями в колени и сцепил пальцы.

– Я знаю, что отец отстранил тебя от миссии и все еще обдумывает, как снять обвинения.

– Я не…

Джов поднял руку, прерывая Кейса.

– Луны ради, я не говорил, что согласен с ним. Но миссия крайне важна для выживания Джейд, и я бы не доверил ее ни одному другому пилоту. Твой начальник меня поддерживает.

– Но тебе все равно придется утрясать это с отцом.

– Придется, – в голосе Джова слышалось раздражение. – Если миссия пройдет успешно, мы сможем снять обвинения. Ты докажешь свою правоту.

Кейс провел руками по волосам, еще больше их взъерошив. С него снимут обвинения? Неужели Джов намекает, что иначе придется понести наказание?

– И куда же меня отправляют?

Джов покрутил пальцы.

– Сейчас не могу сказать. Ты будешь работать не только с Зиком, но и с агентом Беном Риссом в качестве второго пилота.

Кейс поднял голову.

– Нагс в деле?

– Агент Бен Рисс станет руководителем миссии, Зик – представителем интересов военных и медиком в экипаже, а ты – ведущим пилотом.

Если Нагс едет, значит, все не так уж плохо. Они с Кейсом дружили с тех пор, как три года назад вместе пришли в Отряд. Год спустя Нагс решил, что ему лучше пойти в Стражу, после того как едва не погиб из-за крайне едкого ялварского топлива. Кейс его не винил. Раздеваться на аэродроме догола после попадания жидкости на одежду было очень неловко.

Оставался только один вопрос.

– Вернет ли это мне место в Отряде?

Слова прозвучали сдавленно, почти придушенно, но Кейс ничего не мог с собой поделать. После всего, что ему пришлось пережить за последние двадцать четыре часа, только это имело значение. Он просто хотел быть свободным. И свобода заключалась в возможности летать в бескрайнем небе.

Джов кивнул.

– Я все устрою. Ты нужен мне, Кейс. Ты нужен нам. Ты единственный, кому я доверяю.

Кейс наконец посмотрел старшему брату в глаза. Голубые, точно чистейший сапфир, как и его собственные. Каким бы суровым Джов ни казался, он почему-то верил в Кейса, верил, что тот поступит правильно. И всегда старался защитить. Кейсу следовало бы проявить благодарность.

С самого начала старший брат не сомневался: Кейс не откажется. При всех недостатках Джова, между ними по-прежнему царило доверие. После смерти Аны остались только они трое. Кейс покрутил кольцо на пальце.

Похоже, это его единственный шанс.

– Ладно, – заявил он, не отводя взгляда.

Плечи Зика расслабились, Джов улыбнулся, и у него в уголках глаз пролегли морщинки.

– Завтра в три тебе надо явиться за информацией в Университет в кабинет профессора Оуэна Кристи.

Спокойную решимость мгновенно сменила ярость. Ладно продавщица понятия не имела о прошлом Кейса, потому ее книга не так сильно его задела, но Джов-то знал.

– Оуэн Кристи? Ты рехнулся?

– Он – один из самых уважаемых профессоров Университета, – рявкнул Джов.

– Да плевать мне на его заслуги. Пошел он…

– Не ты один потерял сестру, – раздался глубокий баритон Зика, перекрывая голоса обоих.

Кейс захлопнул рот и стиснул зубы.

– С чего ты взял, будто это из-за Аны?

Зик встал и положил руку ему на плечо.

– Я знаю, что с тех пор все изменилось. Но нельзя винить профессора Кристи или кого-то еще…

Кейс стряхнул руку Зика и отвернулся. Сердце заколотилось при воспоминании о том дне. Он сжал челюсти, умоляя крики в ушах затихнуть. Ни один из братьев не остановил его, когда он снял с крючка шляпу-котелок и нахлобучил ее на свои кудри. Кейс положил ладонь на дверную ручку.

– Не надо… не надо впутывать ее в это. Я вернусь поздно вечером, Зик, если ты не против. И я приду на твою встречу, Джов. Только проследи, чтобы его там не было.

С этими словами он вышел, захлопнув за собой дверь. После всего случившегося Кейсу не хотелось воскрешать образы, прячущиеся в самых темных уголках его сознания. Он поймал такси. Вот насладится вечером в театре, а потом будет думать, что делать дальше.

Глава 4
Свидетельствуй, о память

Халли

За углом от «Книг Бекхема», в еще более тихом переулке, Халли возилась с ключом от своей квартиры. Проклятая штука никак не желала попадать в скважину. Нет, не потому, что руки дрожали. Вовсе нет.

Плевать, что ее уволили и в сумке лежала последняя зарплата, плевать, что какой-то эгоистичный придурок оскорбил ее, сделав день еще хуже.

Все хорошо. Все хорошо. Она получит работу в Университете, и неважно, что большинство вакансий ассистентов в отделе закрыли еще в начале семестра. Она разберется. Ей не придется возвращаться домой в Стоунсет, где она постепенно забудет все чудеса Кивины и свою мечту об изучении древних ялвов. Нет, Халли найдет способ остаться.

Она сглотнула, наконец-то правильно вставила ключ и повернула его. Прогнав все тревоги подальше, Халли медленно вдохнула через нос. Малая часовая башня в конце переулка, построенная в память о тех, кто погиб во время долгого путешествия с Земли на Ялвару, прозвонила время.

Семь.

– Ох, луны и звезды! – Она рывком распахнула дверь и влетела внутрь. Петра должна была зайти за ней через пятнадцать минут, а Халли все еще стояла в брюках.

Кучи книг на полках в ее крошечной гостиной кто-то назвал бы бардаком, но в нем имелась система. Она разложила их в стопки по жанрам, авторам и даже цвету. Тем не менее, все они напоминали о потерянной работе, поэтому Халли проигнорировала их немой укор и пролетела мимо в спальню.

Надев приличную юбку и не тратя время на смену блузки, она застегнула широкий красный полукорсет и принялась за волосы. Халли не обладала ловкостью матери, поэтому, покрутившись перед зеркалом, так и оставила небрежный пучок, лишь заколола непослушные волосы, которые, казалось, вечно норовили выбиться. Она не пропустит из-за такой ерунды ни секунды испытаний Одиссея.

– Бип, бип!

Звездово. Петра приехала.

Запихнув кошелек в сумку, Халли поспешила в гостиную, схватила куртку, что валялась на потертом диване с торчащими из швов нитками, и распахнула дверь.

– Быстрее! Мы опаздываем! – крикнула Петра сквозь гул двигателя. Ее черные волосы блестели в лучах угасающего солнца.

Путаясь в серой юбке, Халли бросилась к экипажу и уселась рядом с подругой, отмахиваясь от вони ялварского топлива. То было лучше, чем паровые двигатели, но пахло ужасно, примерно как поджаренная плоть. Гадость.

– Извини, Петра. Я потерялась во времени.

– На улицу Вест-Джейд, – вместо ответа велела Петра водителю.

Халли провела рукой по карманным часам и глубоко вздохнула.

– И сколько уже?

– Четверть восьмого.

– Что? – простонала Халли. – Так я вовремя? Почему ты меня торопила?

Машина резко дернулась, и подруга расправила плечи.

– Иначе ты бы не поспешила.

– Может, и поспешила бы.

Раскосые темные глаза Петры остановились на сумке на коленях у Халли, и она рассмеялась.

– Пожалуйста, скажи, что ты не взяла свой альбом для рисования.

Халли сжала сумку.

– А если да, разве плохо?

– Ну, нет. – Петра откинулась назад и сложила изящные руки на коленях. Ее малиновое платье зашуршало. – Но мы идем в театр. Там тебе не придется ничего рисовать.

– Я всегда делаю наброски. Если мы сидим около сцены, там хватит света.

– Но я думала, это твое любимое произведение.

Сжав кулаки, Халли постаралась говорить непринужденно.

– Благие звезды, да какая разница? Позволь мне быть странной и рисовать во время спектакля.

– Ладно, ладно. Мои нравоучения все равно проходят мимо тебя.

Халли закатила глаза. Их водитель махал зазевавшимся прохожим в открытое окно. Когда город закладывали, то не рассчитывали улицы и на людей, и на экипажи. Согласно записям, поселенцы считали, что все передовые технологии были утеряны с прибытием на Ялвару. Некоторые даже обвиняли в технологическом упадке ялвов, но Халли не спешила им верить.

– Ты объяснила профессору Кристи, почему я не пришла?

Группа из примерно двадцати рубиканских беженцев отказалась уступить дорогу, и Петра приказала водителю посигналить. Она улыбнулась Халли.

– Конечно, и он передал, что ждет тебя завтра в девять в библиотеке.

«Хорошо, что мне больше не нужно к девяти бежать в книжный».

Петра постукивала наманикюренными ногтями по обтянутым шелком коленям.

– Ты единственная перевела почти целый абзац. Как всегда. Розали Гуннар ворчит, что мы на твоем фоне плохо смотримся.

Халли фыркнула.

– Да она учится только потому, что ее папаша ежегодно жертвует Университету тысячи золотых.

– Ты совершенно права. Я все равно велела ей заткнуться. – Петра посмотрела на свое отражение в окне. – Теперь скажи, как я выгляжу?

– Эллис подумает, что потрясающе, – озорно улыбнулась Халли.

Петра так резко обернулась, что несколько прядей выбились из прически, и прищурилась.

– Я не это имела в виду.

– Именно это и имела. Ты уже несколько месяцев на него засматриваешься. А учитывая, что мы скоро выпускаемся, вполне естественно…

– Тише ты! – Петра взглянула на водителя и откинула назад непослушные пряди. – Если папа узнает, он мне голову оторвет! Отец не считает Эллиса ровней и… ну, сама понимаешь.

Халли прикусила губу.

– Что там со свадьбой?

– Мы с Андерсоном идем на официальное свидание. В воскресенье после занятий. – Плечи Петры поникли. – Какой был смысл отправлять меня в Университет, если все, чего на самом деле хочешь, – чтобы я просто вышла замуж за кого-то богатого?

Не впервые Халли задумалась над правилами общества. В частности, среди элиты царили откровенно устаревшие обычаи. Люди вернулись к ним, когда приземлились на этой странной планете и оказались отброшены в темные века. Обосновывали свое поведение религией и нежеланием смешивать кровь с другими народами, уже обосновавшимися на Ялваре. Халли не разделяла подобные взгляды.

– Ну, Андерсон хотя бы красивый. Помнишь парня, за которого вышла Зетта? Когда я увидела его в первый раз, то приняла за свинью. – Халли положила руку на плечо подруги. – Она, конечно, тоже не красавица, но…

– Халли, нехорошо так говорить, – хихикнула Петра.

– Ты бы предпочла, чтобы я соврала?

– Ты безнадежна! – Петра погрустнела. – Что я буду без тебя делать?