Я ныряю в уборную, делаю несколько глубоких вдохов и, глядя в зеркало, начинаю убеждать себя: в этом нет ничего такого. Просто чертова вечеринка в честь дня рождения. А ты никогда не выходишь в люди. Расслабься и хорошо проведи время. Я поправляю одежду, окидываю себя взглядом и, выдохнув, выхожу в коридор. Проходя мимо закрытых дверей, я слышу звонкий смех и звуки музыки. Когда я вхожу в караоке-комнату, забронированную для нашей компании, то отчетливо слышу слова песни: «…единственный, кто мог до меня достучаться, был сын проповедника»^[5].

В комнате темно, а две девушки, с которыми я познакомилась в баре Gate в прошлом году, стоят возле монитора под бликами диско-шара, отчаянно поют в микрофоны и зажигательно танцуют. Еще пара человек сидит на диване, изучая каталог песен под светом от фонарика телефона. Мой взгляд падает на стол в углу, где стоит диспенсер с пивом, стаканы и легкие закуски. Мне нужно чем-то занять руки, и я сразу направляюсь туда. Потянувшись за одним из бокалов, я слышу позади себя глубокий голос.

– Привет. Можешь налить и мне?

Я оборачиваюсь и вижу Мэтта, который довольно ухмыляется, а в его глазах пляшут озорные чертики.

– Конечно! – сразу отвечаю я, мысленно благодаря его за четко поставленную задачу. Я аккуратно наливаю в бокал пиво и протягиваю ему. Когда пальцы Мэтта касаются моих, меня словно пронзает электрический разряд. – Ты как?

Я сосредоточенно наливаю бокал для себя, избегая его взгляда.

– Хорошо, спасибо. А ты?

– Неплохо, неплохо… – неразборчиво бормочу я, не зная, что еще сказать. Делаю первый глоток пенного напитка, чтобы потянуть время, и только затем поднимаю взгляд на Мэтта. Его глаза сейчас невероятного зеленого цвета. Я позволяю себе лишь на мгновение утонуть в их глубине, а затем поспешно отвожу взгляд. – Ты собираешься петь? – кивком головы указываю в сторону монитора и микрофонов.

– О да, черт возьми! – с улыбкой отвечает он. – У меня есть несколько проверенных песен для караоке, и они каждый раз выстреливают. Но одна из них – дуэт, так что мне понадобится помощь. Составишь мне компанию?

– Сочту за честь, – отвечаю я.

Как такое возможно? Мы снова флиртуем, и все идет так легко и естественно. Прошло больше года с тех пор, как мы виделись в последний раз. И тогда я повела себя как полная идиотка. А теперь мы стоим здесь, пьем пиво и обсуждаем совместный выход на сцену, как будто ничего и не было. Так ничего и не было, тут же напоминаю я себе.

Кайла вовсю наслаждается праздником и вместе с друзьями поет чуть ли не каждую песню. Часы пролетают незаметно. И уже совсем не важно, у кого в руках микрофон, мы громко поем нестройным хором голосов: «Не переставай мечтать!»^[6], «Мне нравятся большие задницы, и я не стану врать!»^[7]и «Девочки просто хотят оторваться!»^[8]

Мэтт весь вечер пристально следит за тем, чтобы мой бокал не пустел. И когда свет в комнате резко загорается, сигнализируя о том, что наше оплаченное время закончилось, я с удивлением замечаю, что помещение кружится, и сфокусировать взгляд мне удается лишь спустя пару минут. Одна из подруг Кайлы, та, которая планировала эту вечеринку, поднимается с дивана, взмахом руки отбросив волосы назад, и говорит, привлекая внимание собравшихся: «Ребята! Наша вечеринка еще не закончилась! Было бы здорово, если бы вы по чуть-чуть сбросились на оплату комнаты, а потом мы продолжим веселиться в баре за углом. Идет?»

Все гости сразу же достали по двадцатидолларовой купюре и, схватив куртки, вскочили с диванов, готовые веселиться до рассвета. Я невольно задумалась о том, что выгляжу инородно в этой толпе молодежи. Здесь нет никого моего возраста или старше. И, возможно, я единственная, у кого есть дети.

Отдав девушке двадцатку, я повернулась, чтобы взять со спинки дивана свою куртку. Но Мэтт уже держал ее в руках:

– Мы с тобой еще не спели дуэтом.

Сейчас он смотрит на меня как-то иначе. Или мне показалось? Я невольно вспоминаю о Нейте и Дэниеле, которые, вероятнее всего, уже уснули в своих кроватках.

Словно прочитав мои мысли, Мэтт уточняет:

– Или тебе уже пора домой?

Я невольно сглатываю и прочищаю горло.

– Я могу ненадолго задержаться. Но, кажется, ребята уже сдали комнату администратору, – робко отвечаю я.

– Да, но тут есть маленькие комнаты, и после полуночи просят всего десятку за тридцать минут, – произносит Мэтт почти шепотом. – Уделишь мне полчаса?

Он все спланировал. Даже заранее уточнил нюансы. Мне остается только утвердительно кивнуть.

– Отлично. Сейчас вернусь.

Я в замешательстве брожу по коридору и кручу в руке телефон. Час назад мне пришло сообщение от Стюарта:

Привет, малышка. Я освободился немного раньше, поэтому отпустил няню. Не торопись домой, веселись! Я

 люблю тебя.

Глядя на текст сообщения, я задумалась. Почему я не сказала Стю, что Мэтт будет на празднике? Почему мне не хочется писать ему об этом сейчас? Стю нравится, что я флиртую с другим мужчиной, и он не против, если этим дело не ограничится. Так почему же я чувствую, что переступаю черту?

Спасибо! Мы отлично проводим время.

Мы решили выпить еще по стаканчику в баре, но я не буду сидеть допоздна.

Я тоже тебя люблю.

Я нажимаю «Отправить» и блокирую экран. Поднимаю взгляд и вижу Мэтта, идущего ко мне.

– Все готово.

Остальная часть нашей компании уже вышла на улицу. До меня доносятся обрывки фраз одного из гостей, убеждающего более трезвых участников вечеринки пойти в бар. Оставшись без свидетелей, Мэтт хватает меня за руку и нетерпеливо тянет в сторону комнаты под номером три. Помещение совсем крошечное. Войдя внутрь, мы падаем на мягкое кресло перед экраном. Я чувствую, как соприкасаются наши бедра.

– Итак, дай-ка я найду ее, – говорит Мэтт и берет со столика сборник песен, внимательно просматривая названия. – Вот она! Самое время тебе взять микрофон!

Он набирает код композиции и резво встает на ноги, артистично прочистив горло.

С первых аккордов я узнаю песню Islands in the Stream^[9] и, притворно застонав, встаю на ноги следом за мужчиной.

– Вот сразу видно, что ты из Айовы, Мэтт.

– Ой, не притворяйся, что тебе не нравится эта песня. Заткнись и давай пой, – улыбаясь, парирует он.

Мэтт начинает петь партию Кенни Роджерса с закрытыми глазами. Я жду, когда на экране появятся розовые слова, предвещающие вступление Долли. Не отрываясь от пения, Мэтт подходит ко мне сзади и обхватывает одной рукой поперек талии, притягивая меня к себе.

Ты делаешь со мной что-то такое, что я не могу объяснить.

Прижми меня ближе, и я не чувствую боли…

Мы плавно покачиваемся в такт музыке, а я всячески пытаюсь сосредоточиться. Но у меня получается это сделать не на тексте, а на точках соприкосновения тела Мэтта с моим. Он упирается подбородком в мою макушку, а тазом – в уровень моей попы и поясницы. Я чувствую его дыхание на своей коже. А когда он поет, его грудь прикасается к моей спине. По телу пробегают приятные импульсы, будоражащие кровь. В памяти всплывает цитата из книги Криса Крауса I Love Dick^[10], которую я быстро прочитала сразу после нашего переезда. Тогда эта книга заставила меня почувствовать себя неискушенной и неопытной (ведь были моменты, которые я едва могла понять), но и достаточно дерзкой и смелой, когда люди в метро замечали, какое произведение я читаю.

«Желание – это не недостаток, это избыток энергии, запертый под кожей».

Спев последнюю строчку, мы опускаем микрофоны, и Мэтт на мгновение крепче прижимает меня к себе, прежде чем убрать руку. Я поворачиваюсь и смотрю на него.

– Лучшее вложение десятки в моей жизни, – говорит он. И если мы оба думаем о поцелуе, то сейчас настал тот самый идеальный момент. Он внимательно смотрит на меня и ждет какого-нибудь сигнала. Все, что мне нужно сделать, – протянуть руку и дотронуться до него, а остальное он сделает сам. Но я не могу этого сделать.

– Мне пора, – тихо произношу я, разбивая магию этого момента.

* * *

Придя домой, я застаю Стюарта на диване за просмотром телевизора.

– Ты быстро! Ну как прошла вечеринка?

– Отлично! – отвечаю я, снимая куртку. – Подробности расскажу завтра. Я устала.

Все, чего я сейчас хочу, – забраться в постель и окунуться в воспоминания об этом вечере. Я перегибаюсь через спинку дивана, чтобы поцеловать мужа. Поцелуй получается быстрым и механическим.

– Хорошо, – произносит Стю, изучающе смотря на меня. – Кстати, ты хорошо выглядишь. Я давно не видел тебя с макияжем. – По его интонации я понимаю, что в этой, на первый взгляд, обычной фразе скрыт вопрос, но я делаю вид, что не замечаю этого.

– Спасибо. Жду в кровати.

– Я уже иду. Видел этот фильм раньше, – быстро отвечает муж и, выключив телевизор, идет следом за мной.

Стюарт ложится в постель, а я оставляю дверь в ванную открытой. Чистя зубы, я всячески делаю вид, что безумно устала, и часто зеваю. Но нутром я уже чувствую, что не смогу промолчать. Нет смысла скрывать от него то, что произошло.

Когда муж поворачивается, чтобы выключить свет в комнате, у меня с губ срывается «Там был Мэтт» – раньше, чем я успеваю подумать.

– Я знаю.

Удивленная этой фразой, я сразу же поворачиваюсь лицом к нему и пытаюсь в темноте разглядеть его.

– Знаешь? Откуда?

Он смеется и отвечает, медленно проводя кончиками пальцев по моему плечу:

– Молли, ты для меня открытая книга. Так что же произошло?

Воспроизводя события вечера для Стю, я не до конца осознаю, что переосмысливаю произошедшее, тем самым размывая границы истины. В версии, которую слышит муж, Мэтт – главный герой. А мне отведена лишь роль объекта его желания, а не активной участницы событий.

– Он весь вечер следил за тем, чтобы мой бокал был полон. Я даже не знаю, сколько выпила… И хоть я обещала спеть с ним дуэтом, но не думала, что он не даст мне уйти без песни… А прежде чем я поняла, что происходит, он обнял меня…

Пока я говорю, рука Стюарта плавно движется по моему телу, поглаживая бедра, спускается вниз на поясницу и ощутимо сжимает ягодицу. И когда я заканчиваю рассказ, муж включается в повествование.

– А ты знаешь, что сейчас делает Мэтт? – низким голосом уточняет он и опускает руку к моему лобку, поглаживая кожу через тонкую ткань трусиков.

– Нет, – шепчу я в ответ.

– А я знаю. Он думает о том, что хотел бы сделать с тобой на том диване.

– И что же он хотел сделать?

– Я покажу, – отвечает Стюарт, стянув мое белье вниз и введя в меня два пальца. Закрыв глаза, я в мыслях перенеслась в ту маленькую комнату с небольшим диваном. Я послушно раздвигаю ноги, позволяя длинным пальцам Мэтта дразнить меня и ощущать, насколько я возбуждена.

– Трахни меня, – прошу я, возможно, впервые позволив себе такую грубую формулировку за всю нашу супружескую жизнь. Когда Стюарт медленно входит в меня, с моих губ срывается протяжный стон. И я позволяю Мэтту трахать себя.

* * *

На следующий день я отправляюсь в гости к моей подруге Джесси. Пару лет назад она была безумно влюблена в учителя музыки ее сына. И тогда я стала одной из немногих, кому она доверилась и открыла эту тайну. А сейчас, пока мы пьем кофе на кухне и наши дети играют в соседней комнате, я решаю, что пришла моя очередь открыться ей.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать, – начинаю я, опустив чашку на стол.

– Взрослые секреты? – с пониманием уточняет она, подперев голову рукой, и немного подается вперед. – Я вся внимание.