Если бы взглядом и правда можно было обжечь, от Кати осталась бы только жалкая горка пепла. Не сказав больше ни слова, Захар вытащил из кармана штанов небольшой серебристый ключ и закрыл дверь за Катиной спиной на замок. Катя насчитала аж три оборота! А после ключик снова исчез в его кармане. Кате не к месту вспомнилось, как мама Захара до восьмого класса заставляла его носить ключ от квартиры на веревочке на шее. Ох и доставалось же ему за это от других пацанов.

– Ты, – рыкнул Захар, больно ткнув Катю пальцем в плечо. – Сядь сюда. – На этот раз он ткнул пальцем в диван. – Сядь сюда и не двигайся. Тебе ясно? Сделаешь хоть один крошечный шаг, и я выкину тебя на улицу через окно.

Катя благоразумно промолчала. Послушно смахнула с дивана мятую футболку, сгрузила на пол наполовину пустую пачку кетчупа и две чашки с остатками кофе, подвинула стопку каких-то распечаток в сторону и, наконец, с достоинством опустилась на диван. Руки Катя положила на колени, словно примерная школьница, но Захара этот спектакль не впечатлил. Надо же, какой умный мальчик…

– Сиди, – снова приказал Захар, напряженно вглядываясь в Катю. Несколько мгновений они играли в молчаливые гляделки, а затем Захар, постоянно оглядываясь, быстро пошел на кухню за чаем.

Катя проводила его взглядом и тут же повернулась к запертой двери. По ее лицу расползлась широкая хищная улыбка.

Так-так-так, Захар…

Какие же секреты ты хранишь за этой дверью?

Глава 3

Молчание затягивалось.

Захар угрюмо поглощал печенье, положив пакет себе на колени, а Катя потягивала чай и изо всех сил старалась не пялиться на закрытую дверь. Рядом заряжался телефон.

– Даже не думай об этом.

Интересно, можно ли незаметно снять ее с петель, когда Захара не будет дома, а потом повесить обратно?

– Алло?

Или как бы случайно вылить на Захара горячий чай (ай-яй, какая я растяпа!), а когда он с воплями побежит в ванную, на ходу стягивая с себя штаны, вытащить ключ у него из карма…

– Катя!

Катя вынырнула из своих мыслей и поняла, что все-таки пялится на дверь. Блин! Да что там такое? Нахмурившись, она потянулась за печеньем у Захара на коленях, но тот с непроницаемым видом спрятал пакет за спину. Пф-ф-ф, детский сад, штаны на лямках…

– Ты допила? Не важно. Я звоню своей маме, а ты – своей. Говорим, что нам очень жаль, но, к превеликому сожалению, мы не сошлись характерами и не можем жить вместе.

– Потому что ты извращенец и у тебя там «Красная комната»?

– Что?

Катя понизила голос и пробасила:

– Я не занимаюсь любовью, Анастейша. Я трахаюсь… жестко.

Захар обреченно уронил голову в ладони.

– Все. С меня хватит. Я понятия не имею, о чем ты все время говоришь! Ты просто… ненормальная.

Катя польщенно улыбнулась. Быть нормальной – это последнее, чего ей хотелось, потому что по-настоящему великие дела творят именно странные люди. Чудики с нестандартным мышлением и смехотворно огромными амбициями! Прямо как у нее.

Раз – стать комиксистом с мировым именем.

Два – открыть свою сеть художественных школ, где будут учить самовыражаться, а не ломать себя в угоду программе.

И, наконец, три – жить на доходы от творчества. И жить хорошо!

Мама вечно шутила на тему того, что дочке нужна губозакатывательная машинка, и Катя ненавидела эту «шуточку» с жаром миллиарда извергающихся вулканов. Не обязательно было все время напоминать ей, что она чего-то недостойна. Это же не так!

Ведь правда?

Захар снова вздохнул, а Катя, вздрогнув, поежилась и сделала торопливый глоток чая, который, естественно, обжег ей нёбо.

– Послушай, – начала она, стараясь, чтобы ее голос звучал убедительно и весомо, а не по-детски пискляво, как обычно. – Я не собираюсь у тебя жить. У меня вообще-то есть место в общаге. Но мне очень нужно, чтобы моя мама думала, что я здесь живу, понимаешь? От тебя всего-то потребуется малю-ю-юсенькая услу…

– Не заинтересован.

Катя усилием воли подавила желание метнуть ему в голову чашку с остатками чая. Интересно, получится ли списать его смерть на несчастный случай?

– Пожалуйста, – проскрипела она. – Ты же знаешь наших ненормальных мам.

– О чем ты? Моя мама супер.

– Твоя мама заставляла тебя носить в школу гамаши! В одиннадцатом классе!

Захар флегматично пожал плечами, и Катя невольно обратила внимание на то, какие они широкие. И, наверное, твердые на ощупь. В ее теле такими твердыми были только локти и коленки. И, возможно, лоб.

– Может, застегнешь уже свой халат? Ты что, эксгибиционист?

Честно говоря, слова вырвались из ее рта еще до того, как она успела обдумать, стоило ли их произносить. Проклятие! Конечно, не стоило. Захар вопросительно приподнял бровь, ухмыльнулся и пальцем собрал прилипшие ко дну пакета крошки печенья. Неторопливо отправил их в рот и только после этого соизволил ответить. Голос его сочился самодовольством, словно губка для мытья посуды, на которую плеснули щедрую порцию «Фейри».

– А что, тебя отвлекает?

– Ты не в моем вкусе, – с достоинством фыркнула Катя. По крайней мере, ей хотелось верить, что звучало это именно так. Высокомерно. Иронично. Возможно, даже величественно.

– Слишком умный?

Катя все-таки швырнула в него – правда не чашку, а грязный носок, который подхватила с пола. Тот драматично приземлился у ног хозяина и немедленно слился с кучей таких же черных носков.

– Ненавижу тебя, – буркнула Катя.

– Приятно знать, что наши чувства взаимны, – хмыкнул Захар.

Катя показала ему средний палец.

Возможно, это было не лучшее начало разговора, но Катя просто ничего не могла с собой поделать. С самого детства в Захаре было что-то такое, от чего у нее напрочь сносило крышу, только не в романтическом смысле, а наоборот. То, как он говорил, выглядел, двигался – стоило ему появиться поблизости, и она вся вспыхивала от раздражения и гнева! Может, дело было в том, как он всегда шел на поводу у своей матери, даже не пытаясь сопротивляться? Катя так не могла. Она юлила, боролась, бесилась, врала, изворачивалась… Раз за разом с боем отстаивала свое право быть собой! По камешку выстраивала границы и уж точно не собиралась все это терять.

– Ладно. – Катя выпрямилась и цепким взглядом впилась в Захара. – Давай договариваться. Умники вроде тебя ведь любят всякие договоры, верно?

– Умники вроде меня любят, когда идиотки вроде тебя держатся подальше.

– Ха-ха, – отмахнулась Катя. – Но я говорю о взаимовыгодной сделке. Давай так: я навожу в этом свинарнике идеальный порядок раз в месяц, а ты соглашаешься фоткаться со мной после каждой уборки, чтобы я отправляла маме доказательства нашего счастливого соседства. И в качестве извинения за негостеприимный прием ты разрешишь мне остаться здесь на ночь. Только сегодня! Завтра я перееду в общагу, а ты узнаешь, какого цвета в этой квартире полы. По-моему, сделка века. Что скажешь?

– А что насчет денег за аренду?

«Вот же говнюк», – с уважением подумала Катя, отдавая должное его хватке.

– Извини, но тут голяк. Моя мама будет переводить твоей, а твоя – оплачивать бабке, у которой ты снимаешь. Увы. А то бы распилили пополам.

Захар задумчиво постучал пальцами по подлокотнику и, запахнув наконец халат (или что это такое было), подозрительно нахмурился. Его голос зазвучал по-мультяшному высоко и испуганно:

– Ты же не рассчитываешь, что я займусь с тобой сексом? Потому что я совершенно точно…

Катя все-таки не удержалась и метнула в него чашку, но Захар легко поймал ее в полете. Посмеиваясь, поставил на пол возле своего кресла и попутно разрушил башню из пластиковых контейнеров с остатками какой-то еды.

– Да шучу я, шучу! – широко улыбнулся он, примирительно поднимая вверх руки. – Мы же оба прекрасно знаем, что у меня на тебя не встанет. Я видел, как ты упала в слоновью какашку в зоопарке.

– Это было сто лет назад!

– Детали, детали…

– И это ты меня толкнул, а потом сказал, что случайно!

Захар наклонился, делая вид, что принюхивается, и что-то внутри Кати взорвалось. Острые осколки впились во внутренности, и Катя, вопя от ярости, бросилась на Захара с кулаками.

– Ненавижу тебя! – зарычала она, замахиваясь. – Несносный! Мерзкий!

Захар с легкостью перехватил ее руки и крепко стиснул запястья. Катя немедленно пустила в ход колено, пытаясь врезать ему между ног, но засранец без всяких усилий увернулся. Вскочив с кресла, он толкнул Катю назад и та, испуганно охнув, рухнула спиной на диван. Ее косища взметнулась вверх и упала на глаза, закрывая обзор, поэтому Катя не увидела, но однозначно почувствовала, как Захар сел на нее сверху. Его тело на мгновение словно выдавило из нее весь воздух.

– Слезь с меня! – завопила Катя, чувствуя, как ярость сменяется быстро нарастающей волной паники. Если она превратиться в цунами… – Слезь с меня, слезь с меня, слезь с меня!

– Боже, ну и громко же ты орешь.

Выпустив Катины запястья, Захар оттолкнулся рукой от дивана и одним ловким движением поднялся на ноги. Катя подтянула колени к груди и, перекатившись, резко села. Она изо всех сил пыталась не дрожать.

– Из-за тебя я опять вспотел, – недовольно пробурчал Захар. Его голос доносился словно из-под воды. – Бери одеяло и подушку в шкафу. Ложись… где-нибудь. На коврике возле унитаза?

Захар явно ее поддразнивал, но Катя молча сползла с дивана и прошла мимо. Достала из шкафа все необходимое, забралась в кресло, свернулась калачиком и накрылась одеялом с головой.

– До чего же сложно вас, девушек, понять… – донеслось до нее бормотание Захара. – И будь любезна не шуметь утром, мне ко второй паре.

Спустя несколько минут хлопнула дверь ванной, зашумела вода. Захар плескался не меньше получаса, так что Катя успела основательно прийти в себя и даже переодеться в пижаму. Вид любимых домашних шортов и огромной папиной футболки с надписью «Воронежсинтезкаучук» растрогал ее чуть ли не до слез. Шмыгнув носом, Катя стиснула в руке маркер, который обнаружила на полу возле кресла, и затаилась под одеялом, притворившись спящей.

Спустя время Захар наконец вышел из ванной. Немного постоял с ней рядом. Фыркнул. Улегся на диван. Посмотрел какие-то видосы на японском (или это был китайский? корейский?), убавив звук почти до минимума. И наконец заснул.

– Уф! – тихо выдохнула Катя, выбравшись из духоты пододеялья на свежий воздух.

Захар спал, закинув руки за голову и согнув одну ногу в колене. Его грудь размеренно поднималась и опускалась в такт дыханию, а вечно недовольное выражение лица превратилось в спокойное и умиротворенное. Ути-путеньки!

Отцепив телефон от зарядки, Катя сделала радостное селфи на фоне спящего Захара и отправила фотку маме с подписью: «Все ок, я добралась. Уложила малыша спать». Она, конечно, вряд ли оценит шутку, но разве можно было удержаться?

Интересно, и как он умудрился стать таким красавцем? Продал душу дьяволу, не иначе.

Спрятав телефон в карман шортов, Катя с тихим «чпок» сняла колпачок с маркера и задумчиво прикусила щеку изнутри. Вялый пенис или Пинки Пай из «Май Литл Пони»? Вот в чем вопрос…

Хотя зачем выбирать?

Зловеще ухмыльнувшись, Катя медленно поднесла маркер к щеке Захара.

Аста ла виста, засранец!

Глава 4

Рюкзак, доверху набитый принадлежностями для рисования? Есть.

Тахикардия и нервный смех без повода? Есть.

Прыщ, не вовремя выскочивший возле носа? Есть.

Чумовые носки с динозаврами? Есть.

Если это не означало, что Катя готова к первому учебному дню, то что вообще могло означать? Крепко стиснув ручку чемодана (возвращаться к Захару после ночных художеств? Ни за что!), она решительно поднялась по ступенькам МИМИ и схватилась за тяжелое кольцо, служившее дверной ручкой.

Интересно, все остальные тоже мысленно зовут это место «Ми-ми-ми»?