– Я уже иду, – вздохнула она.

По крайней мере, когда она доберется до мостика, то больше не будет одна. Ей отчаянно хотелось, чтобы рядом с ней был человек, который бы ее утешил. Это единственное, что робот не мог обеспечить.

Впереди коридор разветвлялся. Плут побежал вперед и разведал дорогу.

– Поверь мне, – сообщил он. – Налево ты не захочешь идти. Поворачивай направо.

Она кивнула и направилась по правому коридору, но воздух там был такой горячий, что ей показалось, будто лицо варится.

– Господи. Это лучше, чем другой путь?

– О, да. Примерно на три тысячи рентген, – сказал ей Плут. – Огонь убьет тебя, но сделает это быстро. Радиация не торопится.

Ей пришлось признать, что он прав. Она бросилась вперед, закрыв лицо руками. По обе стороны от нее захлопывались люки, когда она проходила мимо них, – срабатывала аварийная система. Впереди коридор был завален горящими обломками, но, похоже, она могла перепрыгнуть через них: гравитация корабля снизилась примерно до одной десятой «же»^[18], а значит, она могла прыгнуть дальше, чем даже на Луне.

Как раз в тот момент, когда она собиралась разогнаться для прыжка, Плут скакнул в воздух прямо перед ее лицом, и она отшатнулась.

– Нет, нет, нет, – остановил он. – Не туда. Сюда.

Он жестом указал на приоткрытый люк. Из-за верхней его части валил темный дым. Люк медленно закрывался, по миллиметру за раз, рывками, что говорило о том, что, закрывшись, он уже никогда не откроется.

– Серьезно? – спросила она.

– Да. Просто не высовывайся. Все будет в порядке.

Она нырнула в люк. За ним оказался длинный отсек, заставленный контейнерами. Предметы роскоши и медикаменты, направлявшиеся на Рай-1, – большинство из них сейчас горело. Дальний конец помещения, похоже, был заблокирован упавшей переборкой. Эта часть корабля пострадала во время атаки.

– О, – сказал Плут.

– О? – Петрова уставилась на него. – Что значит «о»?

– О, я не знал, что эта часть корабля повреждена. Полагаю, тебе все-таки придется пробежаться по той части, которая горит.

– Круто. Отлично. – Петрова повернулась к люку, который закрылся и загерметизировался за ее спиной. – Каковы шансы, что мы сможем вернуться в коридор?

– Не очень, – ответил Плут. – Но попытаться стоит. И побыстрее.

Она кивнула и потянулась к кнопке аварийного открытия, но остановилась, когда что-то огромное и металлическое ударило в люк с внешней стороны.

– Господи, – ахнула она и отпрыгнула назад, подальше от места удара.

– Хм, – произнес Плут. – Странно.

– Что за… Какого черта…

Удар повторился. И еще раз. Словно какой-то невидимый гигант колотил в дверь, требуя впустить его.

– Что делать? – спросила Петрова. – Что это?

– Два совершенно разных вопроса. Подожди. – Плут подошел к люку. Потянулся вверх, чтобы добраться до панели техобслуживания. Тварь с другой стороны врезалась в люк с такой силой, что на металле возникла вмятина.

Плут собрался было нажать на аварийную кнопку, но Петрова остановила его.

– Подожди, о чем ты, черт возьми, думаешь? Если эта штука так сильно хочет попасть внутрь…

Все, о чем она могла думать, это о том, что там кто-то есть. Возможно, какой-то человек с тараном. Может быть, на «Артемиду» поднялась команда с атакующего корабля. Может, они хотели взять ее живой. Плут ждал, держась одной рукой за пульт управления. Она не знала, совершает ли она ужасную ошибку, но кивнула.

Плут нажал на кнопку. На удивление, люк открылся, как будто был в полном порядке. За ним виднелся хорошо освещенный пустой коридор. Кто бы ни стучал в дверь, его уже не было.

Потом что-то проплыло перед глазами. Сфера – шар из золотистого металла, зависший в полутора метрах над полом коридора. Шар переместился в отсек. Подлетел к ней вплотную, остановился в двадцати сантиметрах от ее лица. Он был так идеально отполирован, что Петрова могла видеть собственное лицо, отраженное в его поверхности.

Она выглядела испуганной.

Мгновение шар не двигался. Затем выплыл обратно в коридор и снова остановился.

– Похоже, он хочет, чтобы ты пошла за ним, – решил Плут. – Думаю, тебе стоит так и сделать.

– Ты… хочешь, чтобы я…

– Да. Я имею в виду, ты видела, как сильно он ударил в дверь. Представь, что он может сделать с человеческим черепом? Я бы сделал то, что он от нас хочет.

Петрова кивнула. Ей ни капельки не нравилась эта идея, но что делать?

– Я следую за тобой, – сказал ей робот.

19

Петрова понятия не имела, что это за золотая сфера и чего она хочет. Может быть, это абордажный отряд, может быть, они послали эту штуку, этого робота, вместо солдат. Не похоже, чтобы это была часть «Артемиды». Идеальный золотой шар казался неуместным на борту космического корабля. Он быстро двигался – в ту сторону, откуда они пришли, к центру корабля. Петрова выругалась про себя, но подчинилась. В какой-то момент он миновал перекресток, где воздух был настолько густым от дыма, что она потеряла его из виду.

Шар вернулся сквозь маслянистый дым. Закружил вокруг Петровой, пока не оказался у нее за спиной. Она сделала шаг назад, в сторону дыма, думая, что шар исчезнет в тумане. Шар словно взорвался, разлетевшись на тысячи шипов. Некоторые из них были похожи на копья, некоторые – на крюки со страшными остриями, некоторые – на колючки, которым она не знала названия. Острия некоторых из них едва не касались ее лица.

– Хорошо, – сказала она, подняв руки вверх. – Хорошо. Я… Я поняла.

Шар убрал свое оружие и скрылся в дыму. На этот раз она последовала за ним. Судя по тому, как резко изгибались коридоры, они приближались к корпусу корабля. Но один большой люк все же был – впереди, и шар подлетел к нему и остановился, ожидая ее.

Петрова подошла к люку и заглянула в иллюминатор.

– Вот черт! – воскликнула она. – Там кто-то есть. – Она стукнула по аварийной кнопке, но ничего не произошло. – Плут, помоги!

Робот подбежал и открыл панель техобслуживания. Дернул за провода, отключил реле, и дверь распахнулась. Воздух ворвался в отсек с коротким порывом ветра, который едва не сбил Петрову с ног. Пошатываясь, она вошла внутрь и опустилась на колени над неподвижным телом, лежащим на полу.

– Это доктор Чжан, – сказала она. На нем был скафандр и шлем с трещиной на лицевом щитке. На пластике виднелись следы скотча – неужели он пытался заделать трещину? Она посмотрела на его руку и увидела рваные куски скотча, зажатые в пальцах, как будто он отчаянно пытался стащить шлем, когда упал. Она потянулась и осторожно сняла шлем с головы. – Пульса нет, и он не дышит. Он мертв? – спросила она.

– Я робот, – отозвался Плут. – Я ничего не понимаю в биологии человека.

– Я думаю, он мертв, – произнесла Петрова. – Черт. Я просто… Я не понимаю.

Она огляделась, пытаясь разобраться, что произошло. Помещение было сильно повреждено, но одна стена выглядела хуже других. Почти от пола до потолка тянулась огромная трещина. Сейчас она была заполнена быстро застывающей пеной. Должно быть, кто-то заделал ее – а потом оставил Чжана лежать здесь?

– Плут, посмотри. – Она указала на пену. – Твоя работа?

– Исключено.

В помещение влетел золотой шар. Двигаясь быстро, словно в нетерпении, он подлетел к шву в стене, а потом вернулся к Чжану. Пронесся над его головой, а затем выпустил усик из золотистого металла, который вонзился в точку пульса под челюстью.

– Что ты делаешь? – спросила Петрова.

Раздался резкий треск электрического разряда. Тело Чжана дернулось. Его глаза на мгновение открылись, но не сфокусировались.

– Он мертв, – проговорила Петрова. – Он…

Золотой шар снова уколол Чжана. На этот раз его лицо начало синеть.

– Я думаю, может быть, эта штука просто собирается вернуть его к жизни, – предположил Плут.

– Вот дерьмо! – Петрова не знала, что делать.

Она прислонила ухо к груди Чжана, но он не дышал. Если мозг не получит кислород в ближайшее время – неважно, сколько раз золотая сфера ударит по Чжану током.

– Попробуй усилить поток воздуха в этом отсеке, – сказала она роботу. Затем зажала Чжану нос. Откинув голову назад, она глубоко втянула воздух в себя, а потом прижалась губами к его губам и выдохнула ему в рот. Еще раз. Снова. Над ней покачивался вверх-вниз золотой шар. Он выглядел раздраженным.

– Я делаю все, что в моих силах! – бросила Петрова шару. Она сделала еще один глубокий вдох и снова выдохнула в рот Чжана. Он дернулся. Не сильно обнадеживающе, но она почувствовала, что его тело двигается, а это уже кое-что. Она снова склонилась над ним.

– Доктор Чжан? – позвала она. – Лэй? Вы меня слышите?

Его тело затряслось, как будто у него начался припадок.

– О боже, нет. – Она вдохнула в его легкие еще один глоток воздуха, но Чжан дергался под ней, и она не могла удержать его.

– Помоги мне, – обратилась она к Плуту.

Однако откликнулся золотой шар. Он отпихнул Петрову в сторону, едва не отшвырнув на другой конец помещения, и завис над рукой Чжана. Из шара вырос ряд длинных шипов, которые вонзились в доктора прямо сквозь материал скафандра.

– Что ты делаешь? – спросила Петрова.

Шар не ответил. Однако Чжан почти сразу перестал дрожать. Потом закашлялся. Сперва слабо, скорее захлебываясь, но затем последовал более интенсивный пароксизм. Он задыхался, словно силился выдавить воздух из груди. Кашель продолжался гораздо дольше и был гораздо сильнее, чем хотелось бы Петровой, и не прекратился даже после того, как Чжан открыл глаза и посмотрел – на нее, на Плута, на золотой шар.

Он увидел шар, и его глаза раздраженно сузились. Он поднял левую руку, и шар изменил форму и потек по запястью, предплечью, до локтя. Принял форму золотого браслета с извивающимися лозами, которые постоянно двигались.

– Когда мы познакомились, эта штука была у вас на руке, – заметила Петрова. Она смотрела на браслет, не в силах отвести взгляд. – Я думала, это просто украшение.

– О, – сказал он, подавив смешок. – Это нечто большее. Не только украшение. – Ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух. – Познакомьтесь с ИМС. – Он поднял руку.

– Это должно мне о чем-то сказать? – Петрова покачала головой. – Не берите в голову. Поберегите дыхание – вы чуть не умерли.

– О, это так. – Он улыбнулся в перерывах между судорогами. – ИМС вернул меня к жизни. Ну, ИМС и вы, лейтенант. Спасибо.

Он перевернулся на бок и закашлялся так сильно, что пришлось свернуться в клубок. Петрова и Плут вышли в коридор, чтобы дать ему время спокойно прийти в себя.

Она посмотрела на робота.

– Я не уверена, что понимаю, что сейчас произошло.

– Думаю, ты спасла ему жизнь, – сказал Плут. – Или, может быть, это сделала та штука, а ты просто с ним целовалась. Как я уже сказал, я не очень разбираюсь в человеческой биологии.

– Эта штука… Золотой браслет. Что это такое? Ты видел подобное раньше?

– Он занесен в базу данных пассажиров корабля. Люди должны регистрировать любое роботизированное оборудование, которое берут на борт, так что у нас есть досье на эту штуку. ИМС означает «индивидуальный медицинский сканер», – сообщил Плут. – Серийный номер UERDM2401.

Петрова повернулась к роботу и прошептала:

– Понятия не имею, что это значит. Какое-то устройство слежения?

Она была достаточно хорошо знакома с приборами для слежения за людьми под домашним арестом.

– Устройство слежения, которое может наказать, если он сделает что-то не так. – Робот пожал плечами. – Оно предназначено, чтобы удержать его от определенных действий. Иногда такие устройства используют для лечения наркомании и асоциального поведения. Но конкретно это намного сложнее, чем все, о чем я слышал раньше. Я не могу сказать, каковы его полные возможности, но я знаю, что оно означает.