– Надеюсь, это не просто временная отсрочка, – отозвался доктор.

– Идите сюда. Деревья не кусаются.

– Как скажете, – ответил доктор нервно.

Конечно, подумала Петрова. Он вырос во внешней Солнечной системе, на Ганимеде или еще каком спутнике или на мелкой планете, где нет растительности. Любой лес показался бы ему странным и неприветливым, тем более такой жуткий, как этот.

Плут же выглядел так, словно был создан для темного Эдема, в который превратился капитанский мостик. Как монстр, сидящий в лабиринте и ожидающий, когда вы свернете не туда. Робот прошел прямо через полдюжины деревьев и быстро исчез из поля зрения.

– Эй, – позвала она его. – Эй! Может, не будешь пропадать?

Жало прошло прямо сквозь толстый ствол дерева.

– Зачем? Все ненастоящее. В инфракрасном диапазоне ничего этого не видно.

– Мы люди, – заметила она. – Мы полагаемся на глаза. Может быть, даже слишком. Это шутка, если что.

Робот пошел на компромисс, наполовину высунувшись из дерева, так что стали видны его клешни и первый ряд конечностей.

– За мной, – сказал Паркер, пробираясь между деревьями. – Введу вас в курс дела, расскажу, с чем мы столкнулись. И должен предупредить: все очень плохо.

23

– Зачем Актеон создал эту голограмму? – спросила Петрова, следуя за Паркером по темному лесу. В сотый раз, наверное, она поймала себя на том, что тянется отодвинуть с дороги низко свисающую ветку. Пальцы не ощутили ничего, кроме холодного серебристого тумана, и она быстро отдернула их.

– По какой-то причине это последнее, что он создал до того, как ушел в бесконечную перезагрузку. Хотя ни малейшего смысла я в этом не вижу.

– Может, для нас и нет смысла, – сказал Чжан. Все повернулись, но доктор лишь пожал плечами. – Может, надо мыслить как машина?

– Привет, – отозвался Плут. – Машина на связи. И с точки зрения машины – это безумие. – Голова на кончике жала немного покачалась вверх-вниз. – Это не означает, что он ошибается. Иногда мы и правда немного сходим с ума. Единица превращается в ноль, когда не должна. Бывает. Значения пересекаются, и мы делаем странные вещи. Впрочем, не знаю. Выглядит слегка чересчур для простого бага.

– Первое, о чем я подумал, когда увидел голограмму, – произнес Чжан, – что это послание.

– Послание? – переспросил Паркер.

Чжан снова пожал плечами.

– Поставьте себя на место компьютера. Актеон должен был понять, что что-то не так. Иначе зачем перезагружаться? Однако он решил создать всю эту листву, перед тем как отключиться. Он потратил на это ресурсы, которые, вероятно, были нужны ему для других задач. Это наводит на мысль, что он хотел, чтобы мы увидели эти джунгли.

– Предполагалось ли, что мы поймем, что это должно означать? – поинтересовалась Петрова.

Чжан посмотрел на робота. Плут покачивался на своих многочисленных конечностях.

– Как я уже сказал, для меня все это не имеет смысла, – ответил он, – но я думаю, может быть, Чжан прав. Возможно, Актеон пытался передать сообщение, но этот лес – все, что он мог сделать.

– Проще было создать большой плакат с надписью «Скоро вернусь», – заметил Паркер.

– Конечно, – сказал Плут. – Но, как я уже сказал, иногда мы сходим с ума. Впрочем, кое в чем мы лучше людей. Мы можем себя чинить.

– Перезагрузкой, да? – спросила Петрова.

– Именно так. Может, поэтому Актеон так и сделал. Может, он понял, что сходит с ума.

– Цикл перезагрузки начался одновременно с атакой – сразу после того, как мы отключили сверхсветовой движок. – Паркер потер подбородок. – В то время люди на борту все еще были в криосне. Актеон даже не успел предупредить меня о том, что на нас напали, – когда я проснулся, он уже был в таком состоянии.

– Я не спал, – заявил Плут. – Могу подтвердить, что Актеон погрузился в сон примерно за три секунды до того, как в корабль попал первый снаряд.

– И ты считаешь, что тот, кто нас атакует, проделал фокус с Актеоном? Заразил его вирусом или типа того? – осведомилась Петрова. – Расскажи больше об атаке.

– Мне нужно попасть к моему компьютеру, – сказал Паркер. – Такой гемор найти что-нибудь… А, вот.

Паркер обошел вокруг ствола массивного скрюченного дерева и привел их к одной из корабельных переборок. Петрова протянула руку, чтобы убедиться, что это не очередная голограмма. Но стена была твердой, теплой и настоящей.

Паркер жестом указал на стену, и на ней появилось несколько точек, словно спроецированных лазерной указкой. Они медленно двигались, их положение обновлялось каждые несколько секунд.

– Актеон контролирует почти все системы на этом корабле, поэтому обычные интерфейсы управления недоступны. Ни один из его сенсоров также не работает. У меня есть доступ только к одному радиотелескопу. Он предназначен для экстренного использования, поэтому подключен к ручному управлению. Я настроил его передавать данные прямо сюда, чтобы иметь хоть какую-то информацию о происходящем, – пояснил Паркер.

– Я полагаю, что точки важны. – Петрова сделала вид, что понимает, на что смотрит.

– Каждая из этих точек представляет собой массивный объект – размером с «Артемиду» или крупнее. Вот это, – указал он на одну из точек, – мы, а это – корабль, который нас атакует.

– Какого класса это судно? Катер, фрегат, дредноут? – спросила она. Было бы полезно иметь реальные данные, реальные представления, с чем предстоит сражаться. Это поможет преодолеть страх.

– Все, что у меня есть, – это общее представление о размерах, – сказал Паркер. – Он большой.

Ей захотелось встряхнуть его как следует.

– А вооружение? Хотя бы что за оружие нанесло нам повреждения?

– Прости, но я понятия не имею, из чего они в нас стреляют, – покачал головой Паркер. – Рельсотрон? Это объяснило бы размер попаданий, но рельсотрон может стрелять десятки раз в секунду, а в нас попали всего два или три раза. Тогда, может быть, ракеты?

Чжан прочистил горло.

– Ямс, – сказал он.

24

– Что, простите? – Петрова уставилась на доктора.

– Они бросают в нас ямс. – Чжан пожал плечами. – Я знаю, это звучит странно. Но я сам видел. Когда я был снаружи, то видел, как в нашу сторону летел грузовой контейнер, полный ямса. Я предполагаю, его запустил нападавший. Позже я видел, как другой контейнер столкнулся с кораблем. Вот что наносит ущерб. Они бросают в нас грузовые контейнеры.

– Грузовые контейнеры – не оружие, – заметил Паркер, как будто с помощью логики можно было остановить атаку.

Петрова покачала головой. Грузовые контейнеры. Первый раз она о таком слышала, но…

– Если запустить что-то с высокой скоростью, оно вполне может стать смертоносным. Контейнер – просто кусок металла. Разогнанный до сверхзвуковой скорости.

– Да ну, зачем использовать грузовой контейнер в качестве снаряда? Еще и полный корнеплодов?

Она прокрутила эту мысль в голове.

– Наверное, если это все, что у них есть… – Она подошла к стене, где точки продолжали свой величавый танец. Провела пальцем по точке, изображавшей нападавшего. – Может быть, это вовсе не военный корабль? Может, у них нет оружия получше?

Паркер насмешливо хмыкнул, но она знала, что права.

Только военные корабли оснащались оружием. Если вы транспортник вроде «Артемиды» или научный зонд и вам нужно сразиться с другим кораблем – используйте все, что под рукой. Выбросьте из трюма грузовой контейнер. Используйте его, чтобы покалечить другой корабль.

Но почему? Почему они так отчаянно пытаются уничтожить «Артемиду»? Чтобы решиться на атаку, они должны по-настоящему бояться. Петрова пожалела, что не знает, откуда прибыл корабль противника. Рай-1 – планета-колония, собственного военного флота не имеет. Если бы у них была какая-то важная причина остановить «Артемиду», они бы послали для этого гражданское судно. Значит, грузовой корабль.

Однако ее мозг все время возвращался к одному и тому же вопросу. Что такого опасного для колонии везла «Артемида»? На борту нет никакого важного груза. Ничего опасного. Вся суть миссии заключалась в том, чтобы доставить на Рай-1 людей. Так что… возможно, целью был один из пассажиров? Либо она, либо Чжан. Она знала, что люди боятся Службы надзора, но не могла отделаться от мысли, что не она представляет собой угрозу. Она всего лишь женщина, а не вооруженный отряд. Ради нее не стоило затевать атаку.

Итак, Чжан. Что-то в Чжане – что-то, чего она о нем не знала, – делало его настолько опасным для жителей Рая-1, что они готовы пойти на невероятные усилия, чтобы убить его еще на подлете. Она подумала об ИМС на его руке. Плут сказал, это означает, что он представляет опасность для себя или других. Но опасен… в каком смысле? Он показался ей странным. Непонятным. Засранцем, откровенно говоря. Но быть засранцем – не преступление.

Она снова покачала головой. Придется выяснить детали позже. Сейчас есть более насущные вопросы.

– Чжан, – сказала она, – вы обнаружили ямс, а видели при этом другой корабль?

– Ничего конкретного, – признался Чжан. – Там что-то было, что-то яркое, как звезда. Предполагаю, что это и есть наш враг, но деталей я не разглядел.

Петрова кивнула. Тактическая часть ее мозга – та, которую тренировал Надзор, – брала верх. В бою можно погибнуть в любой момент. Лучший шанс остаться в живых – продолжать думать. Отодвигаете мысли о собственной смерти как можно дальше и переключаетесь на другое – на убийство.

Для начала надо правильно оценить ситуацию.

– Так, ладно, что-то давно не было действий с их стороны. Может, контейнеры закончились? Может, атака закончилась? В конце концов, они оставили нас в безвыходном положении. Мы не можем двигаться, не разорвав корабль на части.

– Верно, – подтвердил Паркер.

– Тогда, возможно, они только этого и хотели. Обездвижить нас. Учитывая, какой ущерб они нанесли парой контейнеров, можно предположить, что они могли бы полностью уничтожить «Артемиду», если бы хотели.

Паркер нахмурился.

– Что? Вслух скажи! – велела Петрова.

– Это, – произнес Паркер и указал на точку с противоположной стороны «Артемиды», которая быстро удалялась, – еще один снаряд. Они выпустили его около пяти минут назад. Он пролетел мимо. Как и большинство.

– Большинство, – повторила Петрова.

– Они стреляют каждые три минуты. Уже десять раз, – с тех пор как вы проснулись. Дважды попали.

Она произвела несложные подсчеты. Она была в сознании всего тридцать минут? Казалось, прошло несколько часов с того момента, как она очнулась голая и вся в крови, не понимая, что происходит.

Она отбросила это воспоминание. Оно сейчас бесполезно.

Да и мало что могло сейчас помочь.

– Это все меняет, – сказала она.

– Это значит, что они пытаются нас убить, – заметил Чжан. – И не остановятся, пока мы все не умрем.

– Да, – согласился Паркер. – Вполне вероятно.

25

Петрова помахала рукой в воздухе, словно отгоняя сомнения.

– Нужно думать о том, что мы можем контролировать. Сначала о главном. Наша цель не в том, чтобы ввязываться в драку с вражескими кораблями. Мы должны были попасть на планету. Давайте проверим, насколько это еще реально. Можем ли мы получить изображение Рая-1?

– Типа как с камеры? – спросил Паркер. – Боюсь, что нет. Все наши сенсоры отключены, кроме одного радиотелескопа. То есть планета все еще там. Она там, где и должна быть. Это вся доступная информация.

– У нас даже нет внешнего обзора?

– Можно в иллюминатор посмотреть. Планета позади нас. – Паркер указал в сторону темных растений, заполнивших мостик. – Смотри на здоровье. Все, что увидишь, – коричневый диск.

– Но есть ли способ связаться? Мы можем послать сигнал, просто радиоимпульс? Если там узнают, что мы здесь, может быть, смогут прислать помощь.